Упоминание этого имени вызывает в воображении образы маленьких людей, крошечных ремесленников, усердно трудящихся всю ночь, чтобы выполнить свою секретную задачу, прежде чем тихо проскользнуть обратно в уединение леса перед рассветом. Этот мифический клан гавайцев известен как сверхъестественные каменщики, имеющие давние связи с западной стороной острова Кауаи, Гавайи.
Исторически сложилось так, что гавайцы считали гавайцев менехуне
маленькими людьми. Фактически, в начале 1800-х годов на Кауаи и еще один в районе Кау на Большом острове существовал клан людей, которых гавайцы отождествляли с более ранней миграцией. Весьма уважаемый Р. С. Куикендалл, почетный профессор истории Гавайского университета, также пришел к выводу, что менехуне были людьми.
Этнолог Брюс Картрайт резюмирует проблему следующим образом:
«Отсутствие каких-либо свидетельств материальной культуры на Гавайских островах, указывающих на расу догавайцев, и отсутствие древних традиций, относящихся к такой расе, кроме упоминаний о народе менехуне, было загадкой».
Однако в 1951 году бюллетень Епископского музея «
Менехуне Полинезии», описанный как единственный обзор теорий менехуне, пришел к выводу, что гавайцы не были настоящими людьми. В этом бюллетене утверждалось, что гавайская культура изменилась под влиянием контактов с европейцами, и поэтому каменные сооружения, история которых была забыта, приписывались мифическому Менехуне.
Это означает, что европейцы участвовали в создании первых гавайцев, а опубликованные мифы были европейского происхождения. Бюллетень описывает рассказ о строительстве ирригационного канала Ваймеа как творческую европейскую интерпретацию набора разрозненных анекдотов и верований, не составляющих историю. Епископский бюллетень считает 1885 год самым ранним упоминанием Менехуне, а другие письменные упоминания появляются примерно с 1890 по 1900 год.
Бюллетень епископа описывает мифических людей Тихого океана, в том числе Менехуне, которые имеют общие черты. Говорят, что они невысокие, с физическими чертами, с которыми полинезийцы не идентифицируют себя. Говорят, что эти «хранители леса» живут внутри, в пещерах или примитивных палаткообразных хижинах из веток, покрытых банановыми, папоротниковыми или другими листьями, а не в традиционных полинезийских домах, крытых соломой.
Их спальные коврики и одежда были сделаны из листьев и волокон банана, папоротника и растений ти ( Cordyline minalis ). Они собирали корни в лесу, и бананы были их любимой едой. В бюллетене указывается, что они предшествовали предкам нынешнего коренного населения и «почти полностью исчезли с приходом европейцев, хотя некоторые из них остались». И, наконец, различные отряды лесных духов имеют сходство с людьми, которые представляют выживших первых жителей.
|
Обработанные облицовочные камни Кикиаолы, предположительно созданные первой волной гавайцев до 1000 г. н.э., которых теперь называют Менехуне, отсюда и общее название этого ирригационного канала - «Канав Менехуне» |
🔹 Кто выжил из первых гавайцев?
В 1820-х годах миссионеры помогали гавайцам перевести свой язык в письменность. К 1840 году в Гонолулу выходили две еженедельные миссионерские газеты с большим тиражом. Гавайские вожди того времени описывались как люди с хорошим образованием, рассудительностью и умом.
В то же время экспедиция Уилкса отметила, что коренное население стремительно исчезает. . . особенно вождей, и что древние нравы и обычаи почти исчезли.
Дэвид Мало и Сэмюэл Камакау, два первых местных гавайских историка, учились в миссионерской школе, собирая знания о прошлом от старейших поколений и наиболее информированных членов своих общин. Первым коренным гавайцем, опубликовавшим исторический отчет, был Дэвид Мало.
Время выхода этой публикации в 1861 году совпало с рождением газет на гавайском языке , которые полностью выпускались коренными гавайцами. Это была их первая возможность опубликовать культурные знания. Ров Менехуне в Ваймеа впервые упоминается 26 сентября 1861 года таким образом: «В брызгах Кикиаолы потечет ров Мелехуны [Менехуне]…»
В следующем месяце С.К. Кавайлиула, коренной гаваец, родившийся в Ваймеа, Кауаи, поделился историей о строительстве канавы Менехуне и рыбного пруда Алококо. Но в исходной статье, написанной на гавайском языке, не говорится ни о сверхъестественных существах , ни о магических, сверхчеловеческих силах, которые «принимались» и искажались более ста шестидесяти лет.
Ранние гавайцы или менехуне описываются как люди, принадлежащие к группе богов, отличных от гавайцев. Перевод этого оригинального документа на английский язык указывает на начало этого заблуждения, поскольку английский перевод сразу же превратил их в «сверхъестественную расу людей». Европейский отчет, опубликованный в 1923 году, подразумевает то же самое, заявляя, что они были не богами, а просто сверхсильными маленькими людьми.
Сэмюэл Камакау, которого миссионер Кэннон назвал лучшим гавайским оратором и одним из самых умных туземцев на островах, в 1869–1870 годах опубликовал серию газет под названием « Ка Мо'олело Гавайи» , призванную стать продолжением более ранней работы Мало.
В обширных трудах Сэмюэля Камакау содержится ответ на поставленный выше вопрос. В его томе « Работы древних людей » подробно описаны многие навыки и ремесла древних гавайцев, которые во многих случаях являются единственными источниками информации о старых методах. По мере появления этих культурных аспектов древние гавайцы, чей образ жизни подробно описывает Камакау, приобретают черты, похожие, но более примитивные, чем у полинезийской семьи , но все же «те же самые». Когда он описывает обычаи первых поколений гавайцев, «возникает» культура, которая совпадает с тем, что мы знаем о менехуне .
|
Руины Пуукохола хейау, одного из многих духовных памятников, построенных первыми гавайцами |
🔹 Гавайцы: что мы знаем о культуре менехуне
«В древние времена большинство [гавайцев] жили в горах, на склонах холмов и в долинах…»
Хотя археологи обнаруживают террасы, арыки и каменные выступы древних деревень во внутренних районах, это не то место, где у гавайцев были деревни во время контакта. В 1779 году капитан Кук записал, что все города были построены вдоль берега, а плантации находились в глубине общины. В сельской местности не было видно ни одного дома.