Мадаин Салех (Mada'in Saleh), доисламский город мертвых

История археологического комплекса

Мадаин-Салих, также именуемый Хегра и Аль-Хиджр, — доисламское поселение Саудовской Аравии, расположенное в Хиджазе, историческом центре возникновения ислама. В нескольких сотнях километрах отсюда находятся священные города мусульман Мекка и Медина.

Место, где находится Мадаин-Салих, — это выжженная каменистая пустыня, такие в Саудовской Аравии называются хамада. Она представляет собой вершину базальтового плато, образующего юго-восточную границу гор Хиджаз.

Тут и там разбросаны невысокие рыжие скалы со следами многовековой эрозии, с куполообразными вершинами, источенные ветром и песчаными бурями. Между скалами — песок и россыпи мелких камней, среди которых пробиваются чахлые кустики растений. Единственный заметный признак жизни — теплицы, кое-где протянувшиеся вдоль дороги. Редкие пальмовые рощи сгрудились в крохотных оазисах.

Старинные предания сохранили воспоминания о том, что в глубокой древности здесь был сущий рай: множество рек, густые леса заполняли всю округу. Причину столь резкого изменения природы ученые склонны видеть в быстром изменении направления течения рек, но почему это произошло — так пока и не выяснено.

В те времена здесь жило племя самуд, считающееся одним из «истинных» (коренных) народов Аравии, впоследствии исчезнувших. Вероятнее всего, это произошло тогда же, когда реки сменили направление. В то же время, согласно 15-й суре Корана, племя самуд было уничтожено Всевышним за отказ следовать приказам пророка Салиха.

О происхождении племени самуд судить трудно, источников крайне мало, но древнегреческий историк Диодор Сицилийский (около 90-30 гг. до н. э.) называл их арабами.

Самое древнее упоминание о племени самуд относится к 715 г. до н. э: о нем писал ассирийский царь Саргон II, приводя его название в списке народов Восточной и Центральной Аравии, ставших вассалами ассирийцев.

Арабский философ и историк Ибн Хальдун (1332-1406 гг.) несколько раз упоминает племя самуд в своем капитальном труде «Китаб аль-Ибар», созданном в XIV в.

Считается, что племя самуд жило на севере Хиджаза, который до 106 г. был частью Набатейского царства. И оно же является строителем необыкновенных сооружений в скалах. Они представляют собой многочисленные захоронения в искусственных гротах, с великолепными фасадами, вырезанными в каменном монолите.

Цистерна Базилика – система водоснабжения Конcтантинополя

Цистерна Бизилика –

уникальный памятник древней архитектуры

В 150 метрах от известного собора Святой Софии в Стамбуле находится Цистерна Базилика, резервуар для хранения воды, сооруженный в 532 году при византийском императоре Юстиниане. Цистерна приобрела широкую известность благодаря изысканному интерьеру, ставшему декорацией для одной из сцен в бондиане.

Водоснабжение города в Византии

Цистерна Бизилика

По некоторым источникам Цистерна – часть большой системы водоснабжения, которая была построена, чтобы доставлять воду из фракийских источников, за 250 км от Константинополя. Система включала в себя акведуки, тоннели, другие цистерны. Строительство системы водоснабжения Константинополя началось еще при императоре Адриане, система был развита и преобразоавна при Константине I.

Цистерна Бизилика

В цистерну вода поступала из белградского леса в 19 км от города по системе, включавшей акведук, построенный императором Юстинианом, длиной 115 м, и намного больший акведук, длиной около 970 м, который был возведен при императоре Валенcе в 368 году. По-турецки акведук Валенса называется Боздоган (Bozdoğan Kemeri), что означает акведук серого сокола. Акведук пережил две империи, Византийскую и Османскую, и до сих пор является одним из символов Стамбула.

Подземное водохранилище

Цистерна Базилика служила подземным водохранилищем Константинополя и получила свое названия из-за площади, под которой располагается. В цистерну ведут 52 каменные ступени, и она имеет внушительные размеры: длина 138 м, ширина 64,6 м, общая площадь около 1000 м кв. Цистерна может вмещать до 80 тысяч кубических метров воды.

Цистерна Бизилика

Архитектурный облик и интерьер

Иногда, подчеркивая красоту интерьера, цистерну называют «затопленным дворцом» (YerebatanSarayi). Свод из арочных перекрытий поддерживает 336 мраморных колонн. Колонны, поднимающиеся из воды, имеют высоту 9 м и расположены в 12 рядов по 28 в каждом, на расстоянии 4,9 м друг от друга.

Очевидно, колонны были позаимствованы из более ранних построек в разных частях Византийской империи. Так для основания двух колонн были использованы каменные изваяния в виде головы Медузы-горгоны. Часто необычное положение фрагментов скульптур вызывает вопросы, так как изваяния уложили перевернутыми, но это обусловлено исключительно соображением соответствия высоты фрагмента требуемой, а не эстетическими предпосылками. После падения Константинополя в 1453 году долгое время сооружение стояло заброшенным. В 1545 Цистерна Базилика была «открыта заново».

Тоннель вдоль Западной стены Иерусалима

Генри Кортни Селус –

Jerusalem in her Grandeur, 1860

Эта статья рассказывает о строительстве тоннеля, о религиозных конфликтах, вызванных его появлением, и о том, как современные подземные постройки помогают прикоснуться к историческим сооружениям, построенным великими царями древности.

В отличие от многих городов, где древняя история стала частью легенды или туристической достопримечательностью, история Древнего Иерусалима – одновременно его настоящее. Современные подземные постройки служат проводником между эпохами и позволяют верующим и туристам прикоснуться к историческим постройкам города. Тоннель Западной стены, построенный во второй половине XX века, открыл доступ к 485 метрам стены древнего Иерусалимского Храма, которые находятся под землей на территории Мусульманского квартала.

Тоннель вдоль Западной Стены

Новая история израильского государства вернула иудаизму официальный доступ к использованию древних религиозных святынь. В то же время доступ оказался буквально прегражден историческими наслоениями и постройками, вдобавок вмешался конфликт религиозных предпочтений. Выход был подсказан раскопками XIX века у Западной стены Второго Иерусалимского Храма.

Археологи начали работы по поиску построек времен Ирода Великого у Западной стены Храма еще при Оттоманском правительстве и нашли арки и ворота, ведущие к Храму: Арка Уильсона, ворота Уоррена, Арка Робинсона, ворота Барклая. В то же время их работы положили начало истории тоннеля, который стал одной из главных туристических достопримечательностей города, одним из значимых религиозных сооружений, а также причиной нескольких жестоких конфликтов израильского и арабского населения.

Западная Стена – одно из самых узнаваемых мест Иерусалима. Часть верхней кладки на поверхности длиной 57 метров – это знаменитая Стена Плача. Тоннель, построенный в XX веке, позволяет увидеть остальную часть стены под землей. Почему это так важно для приверженцев иудаизма? Именно у Западной стены находилась Святая Святых (Кодеш ха-Кодашим), где хранились скрижали Завета в Иерусалимском Храме.

Иерусалим. Вид на Западную стену

Тоннель длиной почти полкилометра позволяет верующим подойти максимально близко к святыне и помолиться у стены. Из тоннеля можно также увидеть ритуальные помещения и остатки следов работ по увеличению храмовой горы Иродом Великим, когда он восстанавливал Второй Храм. В толще известняка располагаются и ритуальные бассейны для омовения – микве. В северной части тоннеля видна улица, вымощенная при Ироде, в также части системы водоснабжения.

Британские исследователи Чарльз Уилсон в 1864 г. и Чарльз Уоррен в 1867-70 гг. исследовали северную часть Западной стены. На схеме видны основные археологические памятники, которые открыли ученые. Источник: ermakvagus.com

Строительство нового тоннеля под Храмовой горой

Современная история тоннеля вдоль Западной стены началась после Шестидневной войны 1967 года, когда объединенный Иерусалим стал столицей Израиля. Возобновились прерванные после Первой Мировой войны раскопки. Появилась новая цель нового израильского государства – открыть всю стену. Работы над тоннелем вдоль стены начались сразу после Шестидневной войны по распоряжению Министерства по делам религий Израиля и продолжались 20 лет.

Любые подземные работы под Старым городом зачастую становятся причиной серьезных конфликтов между арабским и еврейским населением современного Иерусалима, т.к. израильские археологи и строители ведут раскопки прямо под жилыми домами в арабском квартале. Естественно, серьезные конфликты возникали и из-за работ, связанных с Тоннелем Западной Стены, – в процессе его строительства и в момент его завершения.

Густав Майринк: топография Иного, или Алхимический комментарий к роману «Зеленый лик» (часть - 2)

Michel Maier. Atalanta fugiens.

Определение Бога как «круга, центр которого везде, а окружность нигде», известное по трактатам Николая Кузанского, впервые появляется еще в псевдогерметическом манускрипте XII в. «Книга двадцати четырех философов» (XII. 3).^[24]  

С другой стороны, круг символизировал оба Космоса: и Макрокосм Мироздания и Микрокосм человека. Именно таков смысл знаменитого рисунка Леонардо, изображающего человека, вписанного в круг. Для адептов Королевской науки человек был зеркалом Вселенной, когда все сущее в мире находило соответствие в человеке.^[25] И «золото философов», «благородный металл, чуждый ржавчине и тлению» есть не что иное, как совершенный человек, преодолевший «коррозию греха» и достигший центра мироздания. 

Филалет учит:

«Наш Камень есть микрокосм, малый мир, ибо он состоит из активного и пассивного, движущего и движимого, фиксированного и текучего, зрелого и сырого, – которые, будучи приведены в равновесие, помогают друг другу и совершенствуют один другого».^[26] 

Что до трансмутации физических металлов, и превращения их в «наше золото» (понимаемое как символ бессмертия), они являлись всего лишь подтверждением способности превращать «тленное в нетленное».

В работе «De signatura rerum» – «О тайной сути вещей» – Якоб Беме писал: «Между рождением в вечность, то есть исцелением от состояния грехопадения, и обретением Философского камня нет никакой разницы».^[27] Герхард Дорн, ученик Парацельса, формулирует эту идею с предельной ясностью: «Преобразите себя из мертвых камней в живые философские камни!»^[28] 

---

²⁴Yates F.A. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. Chicago, 1964. P. 247. Footnote 2.

²⁵В этом отношении особенно показателен трактат: Fludd, Roberto. Utrisque Cosmi Maioris scilicet et Minoris Metaphisica. Oppenheim, 1617. Особый интерес представляет сама титульная гравюра этой книги, к которой мы и отсылаем читателя.

²⁶Philalethes Eugenius. The Fount of Chemical Truth// Concerning the Secrets of Alchemy and Other Tracts from the Hermetic Museum. Llanrech, 1989. P. 214.

²⁷Boeme J. De signatura rerum, 7, § 78.

²⁸Theatrum chemicum. Vol. I. Ursel, 1602. P. 267. Цит. по: Юнг К.Г. Психология и алхимия. М., 1997. С. 283.

---

Следуя за натурфилософами древности, алхимики полагали, что всякая сущность трехсоставна: в ней присутствуют тело, душа и дух. Тело, в свою очередь, состоит из четверицы элементов-стихий: земли, воды, воздуха и огня. Последние являются идеальными началами, «коим сопричастно все сущее, – как писал алхимик Никола Фламмель, – но при том они недоступны чувствам, а познаваемы лишь по их проявлениям»^[29], и, по словам другого адепта алхимии, Бернара Тревизана, «не могут быть явлены физическому взору»[30]. Modus operandi алхимии заключается в том, что «дух растворяет тело, и путем этого растворения из тела извлекается душа; тело претворяется в душу, а душа – в дух, и этот дух вновь соединяется с телом, даруя ему постоянство»^[31].

Растворение тела для его преображения необходимо, ибо все, сущее в мире, отмечено печатью Грехопадения , а потому, учит Василий Валентин, алхимик XVI века, «всякую плоть, происходящую от земли, должно разложить на элементы и вновь свести к персти земной; тогда земная соль породит новое поколение, которое воскреснет в жизни небесной»[^32].

Материя, «распускается» до Materia Prima – состояния исходного Хаоса, в коем она пребывала в самом начале творения, еще чуждая дихотомии Добра и Зла, а затем оживляется духом – чтобы восстать в Славе и Совершенстве. При этом объектом алхимической практики является сам алхимик.

Это ясно из определения «Изначальной материи», с которым мы встречаемся в трактате арабского алхимика IX века Абу’л-Касима ал-Ираки: «…materia prima мы обретаем в недрах горы, что скрывает в себе бесчисленное множество вещей несотворенных. В недрах сих содержится всякое знание, которое только можно приобрести в этом мире. Нет такого знания или понимания, мечты или мысли, навыка или истолкования, помышления или мудрости, философии или геометрии, искусства государственного управления, власти и дерзания, различения сущностей, удовлетворения, претерпевания, повиновения, красоты, изобретательности, странствования, правоверия, предводительства или определенности, произрастания, заповедей, владычества, богатства, достоинства, совета, деяния, которые бы не содержались в недрах сих. Но также нет такой ненависти, ни злорадства, обмана или неверия, иллюзии или тирании, нет одержимости и порочности, невежества, лености, низменных побуждений, деспотизма или злоупотребления властью, также как нет песни или игры, флейты или лиры, бракосочетания или поступка, оружия и распри, крови или убийства, которые бы там не скрывались»[^33].

Подобно Данте, совершающему восхождение к Райской Розе, алхимик должен пройти через духовную смерть, спуститься в Ад собственного духа, преобразить тот в горниле Чистилища и затем обрести райское, адамическое состояние полноты и бессмертия.

Космическая роза — из трактата:

Heinrich Khunrath, Amphitheatrum sapientiae aeternae.

Hamburg: s.n., 1595.

---

²⁹Flamel Nicolas. Le desir desir, § 6. Цит. по: Evola Julius. The hermetic tradition. Symbols and Teachings of the Royal Art. Rochester, 1995. P. 18.

³⁰Bernard de Treviso. Le parole delaissee// Bibliotheque des philosophes chemiques. Vol. 2. Paris, 1741. P. 401.

³¹Trismosin Solomon. Splendor Solis: Alchemical Treatises. London, 1920. P. 30. Ср. при этом: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Ев. 4, 12).

³²Basile Valentine. Les douze clefs de la philosophie (Traductio, Introduction, Notes et Explication des Images par Eugene Canseliet). Paris, 1956. P. 131 — 132; Basil Valentine. The Twelve Keys//The Book of Lambspring and the Golden Tripod. Dyfed (Wales), 1987. P. 59.

³³Цит по: Burckhardt Titus. Alchemy: science of the cosmos, science of the soul. Shaftesbury,
1967. P. 100.

---

(DAT ROSA MEL APIBUS

«Роза дает пчелиный мед»

Оригинальный девиз, найденный в гравюре

(возможно) Иоганна Тедора де Бри (ум. 1598).

Для героя «Зеленого лика» мир предстал «грудой пустой шелухи», тупым и докучливым мороком. Фортунат Хаубериссер уже изжил все иллюзии – но не нашел выхода за их пределы: он подобен человеку, которого только что разбудили – сон для него мешается с явью, и тот сам не знает, где кончается одно и начинается другой.

В фамилии «Hauberrisser» присутствует корень «Hauben», означающий «хохолок, венчик». В алхимии символы птиц означают «активизированный, пробужденный дух». Недаром петух всегда был символом «бодрствования», а в христианстве – еще и залога воскрешения. Но – лишь залога. И «венчик, хохолок», которым судьба (а именно таково значение его имени) наделила героя романа – еще не царский венец и не горделивое головное оперение Феникса, восставшего из пепла.

Густав Майринк: топография Иного, или Алхимический комментарий к роману «Зеленый лик» (часть -1 )

Johann Daniel Mylius.

Opus medico-chymicum. 1618

«Зеленый лик» – роман этот подобен карте, или топографическому плану, умалчивающих о красоте или уродстве открывающегося с того или иного холма пейзажа, зато позволяющих не сбиться с пути и дойти до нужного места.

Все, что ниже – не более, чем расшифровка картографической легенды, комментарий к символическим значкам, – а прокладывать путь и созерцать пейзажи читателю предстоит самому.

«Зеленый лик» – роман о «рождении в духе», о трансмутации тленного человека в человека духовного, написанный не «учителем пути», но – идущим. Посвященный в ряд эзотерических практик, всю жизнь искавший выхода к подлинной Реальности, Майринк все же достаточно сознавал, что, покуда мы – здесь, мы обречены, по словам апостола видеть как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, и – знать лишь отчасти (1 Кор. 3, 12). Мирча Элиаде, приводит в своих записках любопытный рассказ, слышанный им от знатока еврейской мистики Гершома Шолема. Майринк просил того истолковать некоторые пассажи из романа «Голем», которые он написал «под впечатлением ряда эзотерических еврейских источников (весьма поверхностных, заметил Шолем), – однако не совсем понимая, что же те имеют в виду. Шолем на это ответил, что написанное под влиянием второсортных авторов, вне связи с аутентичной традицией, вообще лишено какого-либо смысла!»^[1]

Тот же Шолем замечал, что так до конца и не понял, так ли уж Майринк верил «собственным эзотерическим писаниям – возможно он отчасти и забавлялся, ибо ему было свойственно весьма странное чувство юмора»^[2].

Следует помнить и другое – многие авторы, причастные сокровенному знанию, излагая его в своих сочинениях, подчеркивают, как сделал то один из алхимиков XIII века, укрывшийся под псевдонимом Гебер:

“Я предпочитаю излагать так, чтобы мудрые поняли, умы посредственные заблудились, а дураки и безумцы сломали головы… Каждый раз, когда кажется, будто я излагаю нашу науку ясно и открыто, именно тогда объект исследования затемняется почти полностью, И, тем не менее, я не стремлюсь нарочно сокрыть алхимическое действо за аллегориями и тайнами, но стараюсь отразить четко и разумно открытое по вдохновению от Бога всемогущего и бесконечно милостивого: Он благоизволил наделить, в Его святой воле отнять»[^3].

(R. Josephi Gecatilia) De Porta Lucis.

Augsburg, 1516

---

¹Eliade M. Journal 1945 — 1955. Chicago & London, 1979. P. 111 — 112.
² Ibid.

³ Burkhardt Titus. Alchemy: Science of the Cosmos, Science of the Soul. Shaftesbury, 1986. Ch. 1. Цит. в пер. Е.Головина.

---

Майринк вполне следует этой заповеди. Достаточно сказать, что сама избранная им форма изложения – художественный текст (и, заметим, виртуозно сделанный текст) – отвергает всякую дидактику. Перед нами не наставление в истине, но толчок к ее поиску, толчок бескомпромиссный и безжалостный, способный у иного читателя выбить всякую почву из-под ног. Но: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее». (Лк. 9, 24).

Один из главных и болезненных вопросов, возникающих при чтении «Зеленого лика» – о взаимоотношениях этого романа с христианской традицией. С точки зрения ортодоксии этот роман, как и все вещи Майринка, должен быть признан ересью (недаром он был включен Ватиканом в индекс книг, не рекомендуемых для чтения католикам). Майринк и не скрывал своих напряженных отношений с «христианством Петра и Павла». Более того – достаточно сказать, что нигде в майринковских романах нельзя найти мотив исповедания Христа как личного Бога, чтобы вопрос этот был полностью снят. Однако все обстоит значительно сложнее.

Мы забываем, что христианство явилось в уставший, сбившийся с пути и обветшавший мир, судорожно искавший спасения — и не находивший его во всей мудрости философов и таинствах язычников.

Народы, населявшие тогдашнюю Ойкумену изверились в своих богах — что не мешало им поклоняться богам чужим, которых они заимствовали со всех концов земли, учреждая все новые и новые «синтетические культы» и мистерии, — но и те не могли удовлетворить духовной жажды.

Ангелы, уловляющие души человеческие ко спасению.

Равенна. VI в. н.э.

Сын Человеческий явился как молния, разорвавшая мрак безжалостным светом. При слишком ярком освящении полутона пропадают. Недаром символом автора самого «мистического» из четырех Евангелий — Иоанна — является орел — птица, которая может смотреть на солнце, не отводя взгляда.

Book of Kells. Four Evangelists. ca 800.

Апостол Павел, столь много сделавший для выработки христианской догматики, на три дня ослеп, когда Христос явился ему на дороге в Дамаск. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» (Мф. 10, 34 — 35). Христианство пришло со страшной и радостной вестью, которую мир не мог вместить, как ветхие мехи не способны удержать молодое вино (Мк. 2, 22). И раннехристианский гнозис^[4] — известный по трудам Отцов Церкви, боровшихся с ересью, и только после находки в 1945 г. библиотеки Наг-Хаммади обретший реальные черты, — был своего рода реакцией на этот «ожог».

Коралариум - полузатопленный музей на Мальдивах

Они неподвижно стоят, мощно упершись ногами в песочную бездну и устремив лица через толщу воды к едва пробивающемуся дневному свету. Скульптуры практически незаметны с берега, зато с суши можно прекрасно разглядеть их странный дом – огромный куб с витиеватым рисунком и непонятными изваяниями на его крыше. Это ничто иное как новое творение британского архитектора – Джейсона де Кэйрис Тэйлора (Jason deCaires Taylor).

ЧАСТЬ-1

Рьяный борец за оздоровление окружающей среды, своим творчеством он пытается привлечь внимание общественности к проблемам загрязнения атмосферы, заполонившим морские глубины пластиком, непрекращающейся вырубке лесов. Его инсталляции – своеобразный клич о помощи, SOS, если хотите, громко выстукиваемый молотком искусства. Каждое произведение мастера содержит свое – собственное, отличное от других послание.

Арт Тейлора сложно причислить к какому-то конкретному виду художественного мастерства. Хотя сам себя Джейсон относит к экологическому союзу артистов. Впервые выставка данного движения прошла в 1968-м. И отныне с каждым годом ряды течения постоянно пополняются все новыми авторами. Этюды де Кэйриса, однако, всегда отличались от общей серой массы. В них нет обыденности, скукоты, прозаичности, банальности. Зато всегда присутствует идея и дух свободы.

Детищам Тейлора претит собирать музейную пыль, стоя запертыми в четырех голых белых стенах. Им нужно открытое пространство и вольный бриз перемен. Строго говоря, поэтому Джейсон предпочитает размещать свои статуи на водной глади. Его работы уже хорошо себя зарекомендовали на побережьях Мексики, Гренады, Великобритании. А морской музей, открытый маэстро у берегов Испании даже завоевал престижную награду, войдя в список 25-ти чудес света по версии популярного журнала National Geographic.

На этот раз де Кейрис сосредоточил любопытство публики на экзотических Мальдивах. Интерактивная галерея расположилась в нескольких десятках метрах от золотистого пляжа. По задумке мастера она имеет три уровня. Первый — верхний – это плоское плато, на котором то тут, то там разместились человеческие фигуры.

В сущности, именно их издалека по незнанию часто и принимают за непонятных существ. Впрочем, на самом деле скульптуры очень реалистичны. Британец наделил их типичными для людей позами. Так, один стоит с биноклем в руках, пытаясь в деталях рассмотреть что-то вдалеке, другой низко опустил голову, словно грустит о чем-то, третий – просто сидит, неумело облокотившись на парапет.

На среднем уровне также многочисленные фигуры, которые как раз не прослеживаются с берега.

А вот нижний полностью отдан во владения коралловых рифов. Для экспозиции эти растения специально выращивали в лаборатории, а затем высаживали на дне в отдельных кадках и маленьких горшках.

Персидские источники о монголо-татарах

Осада Багдада монголами в 1258 году.

Миниатюра из «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина.

(Национальная библиотека Франции, Париж)

Современники о монголах

Что и говорить, не очень-то высокого мнения был  великий Александр Сергеевич о большинстве своих современников, ибо понятно, что своим «Борисом Годуновым» он прежде всего обращался именно к ним. 

А. С. Пушкин

Но знаешь сам:

бессмысленная чернь

Изменчива, мятежна, суеверна,

Легко пустой надежде предана,

Мгновенному внушению послушна,

Для истины глуха и равнодушна,

А баснями питается она.

А. С. Пушкин, «Борис Годунов»

---

Следует подчеркнуть, что узнать историю бесписьменных народов можно, во-первых, путем археологических раскопок, а во-вторых, читая о них то, что написано теми, кто письменностью обладал. Таким образом, если народ жил тихо, мирно, то из письменности мировой истории он фактически исчезал. Но если донимал соседей, то писали о нем все, кому не лень. Мы не знаем письменности скифов, гуннов, аланов, аваров…

Но ведь обо всех них нам оставили свои письменные показания и греки, и римляне, и мы считаем их сообщения достоверными источниками. Что же касается монголов, то как раз у них письменность своя была. Уже с XIII века монгольские народы для записи своих языков использовали около 10 систем письма.

«Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина.

Одна из легенд сообщает, что, когда Чингисхан в 1204 году победил найманов, то в плен к нему попал уйгурский писец Тататунга, который по его приказу и приспособил уйгурский алфавит для записи монгольской речи. Есть и другие легенды, однако важно то, что в данном случае мы имеем сразу два потока информации – внутренний, это то, что сами монголы записали о себе, и внешний – содержащий то, что о них написали грамотные представители других народов, которых очень часто эти же монголы завоевали силой меча.

Карта хулагуидской державы

Ильханат – государство монголов на земле Персии

Одним из государств Востока, павшим под ударами монголов, была древняя Персия. О собственно монгольском походе хана Хулагу (1256—1260) мы здесь рассказывать не будем – это тема для отдельной статьи. Важно другое, а именно, что результатом этого завоевания стала держава Хулагуидов, а их продвижение на Запад было остановлено лишь египетскими мамлюками в битве при Айн-Джалуте.

Держава Хулагуидов (а западной историографии – ильханат). Государство это просуществовало до 1335 года, причем в значительной степени этому помогло содействие его правителю Газан-хану со стороны его визиря Рашид ад-Дина. Но Рашид ад-Дин был еще и очень образованным человеком своего времени и решил написать объемный исторический труд посвященный мировой истории и истории монголов, в частности. И Газан-хан это одобрил! Да, данная «история» писалась для победителей, но именно этим она и ценна.

Победителям не надо льстить и приукрашивать их деяния, ведь они же победители, значит все, что они сделали превосходно и в приукрашивании просто не нуждается. Приукрашивают писания для побежденных, чтобы подсластить им горечь поражения, а владыки столь великой державы, как хулагуидская в этом просто не нуждались, ведь они были из рода чингизидов, их предком был сам великий Чингис!

Трудами Газан-хана и его визиря…

Кстати, и сам Газан-хан хорошо знал историю собственного народа, но все-таки не мог не понимать, что свести воедино все доступные сведения по его истории ему просто не по силам – ведь он владыка царства, а не историк и времени на это у него просто нет. Но зато у него есть власть и верные слуги, и среди них был Рашид ад-Дин, которому он в 1300/1301 гг. приказал собрать все сведения, относящиеся к истории монголов. Так сначала появилось произведение «Та’рих-и Газани» («Летопись Газана»), которую в 1307 году была представлена Олджейту-хану, а полностью работа над этим трудом, получившим название «Джами ат-таварих» или «Сборник летописей» была завершена лишь в 1310/1311 гг.

Хулагу и его супруга Докуз-хатун.

Рукопись «Джами ат-таварих», XIV век.

(Национальная библиотека Франции, Париж)

Естественно, не один Рашид ад-Дина работал над этим рукописным фолиантом. У него были два секретаря: историк Абдаллах Кашани, известный тем, что написал «Историю Олджейту-хана», и Ахмед Бухари, которые и составили основной текст. Участвовал в этой работе и некто Болад, который в 1286 году приехал в Персию из Китая и был привлечен к работе, поскольку считался знатоком истории и обычаев монголов. Рашид ад-Дин и Болад трудились вместе, подобно учителю и ученику. Во всяком случае именно так описывает их работу современник: один рассказывал, а другой записывал. Газан-хан и другие монголы также дополняли повествование, рассказывая о том, кто что знал. Информацию по истории Индии давал буддийский монах Камалашри, по Китаю – два китайских ученых, но были среди информаторов Рашида и европейцы, вернее один европеец – монах-францисканец. Ведь писал он также и о Европе.

Старец горы — великий Хасан ибн Саббах

Одна из основных тем, которая вспоминается при упоминании средневекового Востока вообще и прежде всего Персии, – это ассасины и пугающие легенды об этих неуловимых убийцах.

Еще в 1818 г. вышла «История ассасинов» австрийского писателя и востоковеда фон Хаммер-Пургшталя, в котором тот, продолжая домыслы крестоносцев и Марко Поло о злодеяниях ассасинов, подозревал их даже в тех преступлениях, которые в то время в Европе считались совершенными иезуитами и франкмасонами.

По мнению Анри Корбена, «сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»

Объявив о создании государства, Ибн Саббах первым делом упразднил сельджукидские налоги. Он повелел жителям Аламута незамедлительно приступить к строительству. Его новому государству требовались удобные дороги, надежные цитадели и водоснабжающие каналы.

«…сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»

Анри Корбен

Его агенты и миссионеры, занимающиеся особой миссией, свозили к нему со всего света добытые ценные рукописи и книги. Его интересовали знания в разных областях наук. Он также, не стесняясь средств, похищал самых прославленных и талантливых людей, которые его интересовали своими умениями, в случае, если они не принимали его приглашение. Его вольными и невольными гостями были специалисты разных наук, инженеры и изобретатели. В списке его интересов также были строители, алхимики и врачи. Благодаря этому ассасины обеспечили себе самую продвинутую в том времени систему фортификаций и опередили возможности обороны на несколько веков.

Ибн Саббах обустроил свою штаб-квартиру в горной крепости Аламут. При нем была образована специальная школа для подготовки разведчиков и террористов. Школа крепости Аламута в середине 90-х гг. XI века считалась самой эффективной в мире среди существующих школ тайных агентов. Ее кажущиеся простыми действия и способы достижения целей впечатляли результатами.

Умберто Эко в книге «История иллюзий: легендарные места, земли и страны» так живописно описывал крепость ассасинов:

«Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний. Когда крепость была цела и там жили люди, наверх поднимались по потайной винтовой лестнице, выдолбленной в скале, и для ее охраны хватало одного лучника. Так описывали Аламут, неприступный оплот ассасинов, куда попасть можно было, только прилетев на орле».

Насир ад-Ди́н Абу́ Джафар Муха́ммад ибн Муха́ммад Ту́си (перс. محمد بن محمد بن الحسن الطوسی‎, Тус, 18 февраля 1201 — Марага, 26 июня 1274) — персидский математик, механик и астроном XIII века, ученик Камал ад-Дина ибн Юниса, чрезвычайно разносторонний учёный, автор сочинений по философии, географии, музыке, оптике, медицине, минералогии. Был знатоком греческой науки, комментировал труды Евклида, Архимеда, Автолика, Феодосия, Менелая, Аполлония, Аристарха, Гипсикла, Птолемея.

Известно около 150 трактатов и писем Насир ад-Дина ат-Туси, из которых двадцать пять написаны на персидском, а остальные — на арабском языке. Существует даже трактат по геомантии, который Туси написал на арабском, персидском и тюркском, демонстрируя своё мастерство на всех трёх языках. Отмечается, что Туси знал и греческий.

Первый период деятельности ат-Туси связан с Кухистаном, где ему покровительствовал наместник халифа. Позже учёный впал в немилость и с 1235 года жил в крепости Аламут, резиденции главы государства исмаилитов-низаритов. Ат-Туси возглавлял промонгольскую партию и был причастен к сдаче Аламута монголам в 1256 году.

«Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний…» Умберто Эко

Средневековый европейский хронист Арнольд Любекский в «Славянской хронике» пишет о вожде ассасинов следующее: «Этот правитель имеет в горах многочисленные и прекраснейшие дворцы, окруженные очень высокими стенами, так что проникнуть туда можно только через небольшую и тщательно охраняемую дверь. В этих дворцах он велит с малолетства многих сыновей своих крестьян обучать их различным языкам, а именно: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и многим другим. Их учителя внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они должны повиноваться своему повелителю во всех его словах и приказах».

Ибн Саббах вел очень аскетичный образ жизни, он всегда служил наглядным примером для своих подданных. Его отличало хладнокровное отношение ко всем нарушающим его требования. В наказании он не делал различий в том, кем являлись провинившиеся и когда установленный закон был нарушен его родным сыном, Ибн Саббах велел его казнить.

Бернард Гамильтон пишет в книге «Тамплиеры, сирийские ассасины и король Амори Иерусалимский»:

«Франкские правители Антиохии и Триполи очень по-разному отреагировали на появление новых соседей. Раймунд из Пуатье, князь Антиохии (1135–1149), заключил союз с назиритским лидером Али ибн-Вафой против их общего врага, правителя Дамаска Нур ад-Дина, и оба погибли в битве при Инабе. Традицию добрососедства поддержал сын Раймунда, Боэмунд III, который в 1180 году выделил фьеф Бикисраил, расположенный недалеко от северной границы низаритской территории, ордену Святого Иакова Компостельского. Среди земель фьефа, перечисленных в грамоте Боэмунда, есть и «замок Жерен (Gerennes) с прилегающими землями, за исключением поместий, которые мы дали шейху ассасинов…» Вплоть до третьего крестового похода низариты не ссорились с христианами, и Раймунд был их единственной жертвой среди важных франкских лидеров. Вполне возможно, что его смерть была ответом на создание тамплиерской сеньории в Тортосе. Конечно, поначалу тамплиеры боролись с низаритами, но ко времени правления короля Амори было найдено мирное решение».

Жак де Витри писал об ассасинах:

«Ибо они были в то время данниками братьев Храма, платя им две тысячи безантов каждый год, чтобы удерживать определенную часть своей земли…» Описанная во многих рассказах методика устрашения тамплиеров оказалась не слишком эффективной, как свидетельствовал английский хронист Вильям Ньюбургский, утверждавший, что Старец Горы «знал, что добьется малого руками своих эмиссаров, если сможет устранить любого магистра этого ордена – ведь они тотчас же выберут другого и будут ему жестоко мстить за свою потерю…».

Тем не менее воины-смертники Ибн Саббаха властвовали во всем государстве Сельджукидов. Их главной цитаделью была неприступная горная крепость. Но к тактике терроризма смертников Ибн Саббах обратился благодаря случаю. Об этом рассказывает одна из легенд. Миссинеры его учения действовали в исламском мире. И по приказу Ибн Саббаха в этом деле они не жалели собственной жизни. Проповедники-хашшашины, чтобы не быть раскрытыми, в 1092 году в городе Сава, на территории Сельджукидского государства, убили местного муэдзина, который узнал об их деятельности и мог донести на них. В качестве возмездия главный визирь сельджукидского султана Низам аль-Мулька казнил предводителя местных исмаилитов. Предводителя предали мучительной медленной смерти, а его тело публично протащили по улицам Савы. После этого труп казненного висел на главной базарной площади, пугая людей в течение нескольких суток.

В среде хашшашинов это породило волну гнева. Жители Аламута толпой осадили дом своего духовного наставника и лидера, который являлся также и правителем государства. Согласно легенде, Ибн Саббах вышел на крышу своего дома и сказал так, чтоб услышали все:

«Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!» 

Молодой человек Бу Тахир Аррани, который пришел с вместе толпой, так проникся словами Ибн Саббаха, что, опустившись перед ним на колени, выразил готовность исполнить его волю. Абу Тахир Аррани пообещал привести в действие смертный приговор любой ценой, даже если придется заплатить собственной жизнью.

Басаван. Хулагу разрушает крепость Аламут.

Персидская миниатюра, ок. 1596 г.

Музей искусства Вирджинии

С благословения Ибн Саббаха отряд фанатиков-хашшашинов, разделившись на маленькие группы, ушел в направлении столицы государства Сельджукидов. 10 октября 1092 года Бу Тахир Арран уже находился внутри высоких стен, окружающих дворец визиря. Он никогда не видел визиря, но предполагал, что месть будет непросто исполнить, ведь визиря будет окружать свита и телохранители. Рано утром, тайно проникнув в зимний сад, он, вооруженный большим отравленным кинжалом, подстерег свою жертву. Через несколько часов, примерно, в полдень, на дорожке сада показался богато одетый человек в сопровождении группы слуг и телохранителей. Аррани подумал, что это не кто иной, как сам визирь.

Город-музей Хива, архитектурный памятник Хорезма

Памятник Аль-Хорезми

Существует легенда, повествующая об основании города Хива. Она гласит, что на месте будущей Хивы Сим — один из сыновей Ноя — выкопал колодец Хейвак, в котором была очень вкусная вода. Здесь впоследствии и разросся город, первоначально носивший имя колодца. Согласно другой древней легенде, когда пророк Мухаммед построил мечеть Аль-Масджид ан-Набави в Медине, он использовал глину из окрестностей Хорезма.

Древняя Хива, история города

Хива — древний узбекский город, бывший одним из основных географических пунктов на Великом Шелковом пути и ставший живым памятником Хорезмского государства. Расцвет города был предопределен, когда было решено перенести столицу из Ургенча в Хиву. С тех пор над Хивой взмыли минареты мечетей, появились медресе, и она стала одной из жемчужин Узбекистана. Город-музей Хива может похвастаться многотысячелетней историей и верностью своим строителям: до сих пор в его историческом центре под открытым небом хранятся жемчужины архитектуры Хивинского ханства, наследника великого Хорезма.

О том, когда был фактически основан город на месте современной узбекской Хивы, доподлинно неизвестно. Предполагается, что он появился более 2,5 тыс. лет назад, хотя первые упоминания о нем в письменных источниках относятся к X в. Путешественники того времени указывали на то, что Хива располагалась на караванном пути из Гурганча в Мерв (современные названия этих городов Куня Ургенч и Мары).

Преимущественно мусульманским городом Хива стала в VIII в.: в 712 г. она была завоевана Кутейбом ибн Муслимом — наместником персидской области Хорасан. В последующие несколько столетий Хива вместе с Хорезмским государством оказывалась под контролем различных правящих династий мусульманского мира: Африкидов, Сельджукидов и Ануштегинидов.

В период с 1097 по 1231 г. существует государство Хорезмшахов, и Хива входит в его состав. Однако наивысшее могущество этой империи, простиравшейся на территории современных Узбекистана, Туркменистана, Южного Казахстана, Ирана, Азербайджана, Афганистана, Таджикистана и Киргизии, пресеклось монгольским нашествием. В 1220 г. Хорезмское государство было буквально стерто с лица земли войсками Чингисхана. Хива была разрушена.

В 1511 г. в Хивинском ханстве (так принято называть Хорезмское государство в последний период его существования) воцарилась династия Шейбанидов. В 1598 г Хива стала столицей Хивинского ханства. Перенос столицы из Ургенча был связан с тем, что русло реки Амударья изменилось и в городе сложились тяжелые жизненные условия: горожане потеряли надежный источник воды и выход к Каспийскому морю.

Приобретение Хивой нового статуса дало городу толчок к развитию. Он стал быстро разрастаться и в результате стал одним из образовательных и религиозных центров государства. Особый вклад в развитие Хивы внес Араб Мухаммад-хан (ум. 1621 г.), правивший в 1603-1621 гг. и сделавший Хиву одним из самых красивых городов государства наравне с Самаркандом и Бухарой. В частности, по велению правителя в 1616 г в городе было возведено медресе в честь наречения Хивы столицей Хорезмского государства.

В 1873 г. Хива была захвачена русскими войсками под руководством генерала Константина фон Кауфмана, которому пятью годами ранее удалось покорить Самарканд. В результате часть Хивинского государства перешла к Российской империи, территории вошли в состав Аму-Дарьинского отдела Туркестанского края.

В составе Российской империи Хивинское ханство пользовалось определенной свободой: здесь действовали внутренние законы региона, на жизнь государства формальная подконтрольность России хоть и влияла, но незначительно. Хива приобрела еще большую значимость в торговле, так как через город стали проезжать и русские купцы, здесь открывались российские фирмы и торговые дома. Кроме того, намного более прибыльной стала работа местных ремесленников, чьи изделия стали пользоваться большим спросом.

Окончательно Хивинское ханство прекратило свое существование в 1919 г., когда местные власти были свергнуты силами Красной Армии. В результате сформировалась Хорезмская советская народная республика со столицей в Хиве, а в 1924 г. хорезмские земли были поделены между Узбекской и Туркменской ССР.

Архитектура и достопримечательности Хивы

Хива расположена в низовьях Амударьи в Хорезмской области Узбекистана. Город разделен на два района: Ичан-Кала, «внутренний город», скрытый за крепостными стенами, и Дишан-Кала, отстроенный за их пределами. На территории Хивы сохранилось более 250 исторических построек. Ичан-Кала включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Архитектурные памятники, сохранившиеся в исторической части Хивы, относятся преимущественно к периоду XVIII— XX вв. Однако археологические раскопки позволили найти остатки намного более ранних построек, в том числе остатки крепостных стен и захоронений 1-го тысячелетия до н. э., на фундаменте которых возводились новые здания.

Внутренний город Ичан-Кала построен в виде прямоугольника с воротами, расположенными по четырем сторонам света: Ата-Дарваза, ворота Багча, ворота Палван-Дарваза и Кош. Стены Ичан-Калы имеют длину 2200 метров. Общая площадь внутреннего города составляет около 30 гектаров.На территории Ичан-Калы расположено около 60-ти исторических памятников.