Черви и другие монстры Дюны

У любой фантастической вселенной имеются свои «козыри» — отличительные черты, свойственные только ей одной. Иногда такими бывают невероятные планеты и места, иногда — колоритные и многослойные персонажи, а иногда — необычайные существа.

У «Хроник Дюны» Фрэнка Герберта всего этого в избытке: недаром его вселенная считается одной из самых детализированных. В этой статье мы поближе рассмотрим созданий «Дюны» — столь запомнившихся всем читавшим книги Герберта и столь необычных для незнакомых с ними.

Музыка для настроения: David Arkenstone - Harkonnen: Legacy

Песчаный червь, Шай-Хулуд

Самое грандиозное как по размеру, так и по известности создание «Дюны» — песчаный червь (Sandworm). Он может считаться визитной карточкой гербертовской саги. Червь, прозванный обитателями пустыни Шай-Хулудом, не просто единственное гигантское создание Арракиса, но и философский символ.

Песчаный червь в «Дюне» Линча

Песчаный червь — не углеродная, а кремниевая форма жизни. Он состоит из 100-400 отдельных сегментов, заключенных в толстую кожаную оболочку серебристо-серого цвета. Каждый из сегментов обладает собственной примитивной нервной системой, поэтому убить червя почти невозможно: даже если уничтожить один из сегментов, его функции возьмут на себя другие. Песчаные черви огромны: 400 метров в длину (а самые крупные особи преышают 2 километра). Пасть червя достигает 80 метров в диаметре и окружена множеством зубов — до тысячи.

В своем развитии червь проходит несколько стадий. Например, личиночная стадия называется песчаной форелью. Песчаная форель представляет собой бесформенный одноклеточный организм. Объединяясь, эти организмы образуют молодого червя. А последний под действием воды снова распадается на множество форелей, и процесс начинается заново. Вода — самая большая опасность для червя, она действует на него одновременно как яд и как кислота. Именно водяными барьерами жители городов на Арракисе огораживали свои поселения от возможного вторжения Шай-Хулуда.

Умерщвление червя водой

(вырезанная сцена из фильма Линча)

Червь стал основой экологической модели «Дюны». Герберт писал книгу в то время, когда само понятие экологии было еще в новинку для публики, а его самого защита окружающей среды волновала очень сильно. Экологическая система Арракиса упрощена донельзя: по сути, до начала работ Пардота Кинеса по терраформированию все живые существа на планете были представлены разными формами червя: песчаным планктоном, песчаной форелью, малым червем и, наконец, самим Хозяином пустыни. Цикл развития червя стал иллюстрацией к учебнику экологии, который Фрэнк Герберт ненавязчиво вставил в фантастический роман. Червь создает не только специю — он создает саму планету. Песок Дюны — продукт его жизнедеятельности, как и атмосфера (по крайней мере, главная ее составляющая — кислород).

Код «Алисы»: Как разобраться в знаменитой сказке, если вы не выпускник Оксфорда

The Nursery Alice cover illustration

wikipedia.org

«В маленькой книжке, переполненной орфографическими ошибками и стоящей непомерно дорого, помещён какой-то утомительно скучнейший, путанейший болезненный бред злосчастной девочки Сони; описание бреда лишено и тени художественности; остроумия и какого-нибудь веселья нет и признаков.»

- такой отзыв на сказку Льюиса Кэрролла появился в 1879 году в России в журнале «Народная и детская библиотека». В первом переводе на русский язык книга называлась «Соня в царстве дива». Надо сказать, что до сих пор сказка, существенной частью которой являются математические, лингвистические, философские шутки, пародии и аллюзии, не всегда бывает понятна читателям.

Первые отзывы на сказку в Англии тоже были негативными. В рецензии, появившейся в 1865 году, через несколько месяцев после выхода книги, историю охарактеризовали как «неестественную и перегруженную всякими странностями», от которой ребенок будет испытывать скорее недоумение, чем радость. Признание к Кэрроллу пришло только спустя десять лет. Зато с тех пор кажется, что популярность книги растет не переставая. Наверное, сегодня читатели и зрители гораздо больше готовы к восприятию абсурда, чем аккуратные и чопорные жители Англии XIX века. Но, к сожалению, большая часть шуток и пародий нам сегодня уже не очень понятна, так как основывались они на англоязычном материале, а часто и на местных слухах, историях и легендах.

Обложка «Алисы» в первом (анонимном) переводе на русский язык, 1879 год, издательство «А. И. Мамонтов и Ко»

Уже в первой главе, во время длительного полета, скучающая Алиса задает вполне серьезные вопросы, скрытые за детской непосредственностью. Например, коверкая фразу о мышках (мошках) и кошках, она, как считают исследователи, играет в логический позитивизм: «Если некому ответить, то не все ли равно, о чем спрашивать, верно?». А пытаясь вспомнить таблицу умножения, она запутывается: «Значит так: четырежды пять - двенадцать, четырежды шесть - тринадцать, четырежды семь... Так я до двадцати никогда не дойду!». Математики уверены, что их коллега - Чарльз Доджсон, написавший эту сказку под псевдонимом Льюис Кэрролл, просто в данном примере для шутки поменял несколько раз систему счисления. В 18-ричной системе 4 на 5 действительно равняется 12, а в системе счисления с основанием 21, если 4 умножить на 6, то получится 13. Хотя лингвисты отвечают, что если перепутать похожие по звучанию английские слова twenty («двадцать») и twelve («двенадцать»), то получится тот же результат

Страницы из первой рукописи Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей» с иллюстрациями автора

У большинства персонажей, которые встречаются с девочкой в сказочной стране, были в Викторианской Англии реальные прообразы. Это могла быть не обязательно конкретная историческая личность, а какое-нибудь понятие или расхожая шутка. Многие из них были связаны с Оксфордом, который был для Кэрролла важной вехой в жизни.

Шляпник

Чтобы передать неординарность этого персонажа, понятную всем англичанам благодаря поговорке «безумен, как шляпник», в русском варианте его иногда называют «Болванщиком». Общеизвестный факт о том, что раньше для обработки фетра использовали ртуть, и вредные пары действительно могли помутить рассудок людей этой профессии, сегодня иногда опровергается историками. На прототип этого персонажа есть целых три претендента: Теофил Картер, учившийся в том же колледже Оксфордского университета, что и Кэрролл, и бывший настоящим «безумным изобретателем»; Роджер Крэб – шляпник из города Чешэм, который «чудил» из-за травмы головы, полученной в молодости на военной службе, и Джеймс Бэннинг – хозяин знаменитой шляпной мастерской в Лондоне, потомки которого до сих пор обслуживают английскую королевскую семью. Его пра-правнук и сегодня показывает фотографию знаменитого предка, который, кстати, делал шляпы и для самого Кэрролла.

Безумный Шляпник Джона Тенниела

Мартовский заяц

Мартовский заяц

Еще один не совсем нормальный персонаж, появившийся в сказке из поговорки: «Безумен как мартовский заяц». Дело в том, что зайцы по весне, в период спаривания, часто прыгают как ненормальные, что и нашло отражение в английском языке. Для нас таким же образным, но только с другим смысловым оттенком, является выражение «мартовский кот».

Африканец, остановивший оспу в Америке, и другие рабы, вошедшие в историю

Эйр Кроу. Рабы, ожидающие продажи.

Ричмонд, Вирджиния. 1861

Хотя рабство давно отменили в большинстве стран и теперь мы жалеем невольников прошлого, а не презираем их, всё же отзвуки представления о том, где и чьё место в жизни и истории, живы до сих пор. Многим людям трудно принять, что роль невольников была очень существенна для развития (в том числе научного и гуманистического!) тех культур, которые им довелось обслуживать, и трудно представить, что рабы могли как-то влиять на историю. А тем не менее, есть множество исторических свидетельств.

Африканец Анисим

В восемнадцатом веке, как известно, от оспы стали активно прививать везде, где жили представители европейских наций. В американских штатах начало этому положил, например, священник по имени Коттон Матер. Помимо этого, он известен как инициатор процесса против Салемских ведьм и человек, который ведьм и еретиков видел везде. Но к оспе и вакцинации он отнёсся всё же здраво. Однако придумал вакцинировать не Матер, и узнал о способе предотвращения болезни он не через переписку с британскими коллегами — они тогда сами такого не знали. О том, как привиться от страшной болезни, которая тысячами обезображивала, ослепляла, убивала людей, ему рассказал его чернокожий раб Анисим.

Кадр из фильма «Амистад»

Поскольку Анисим считался фигурой незначительной (всего-то навсего спас белых американцев от эпидемии и научил их прививаться), то о нём известно мало. В 1706 году его подарили Матеру к какому-то случаю благодарные прихожане, сопроводив словами, что парень умный. Матер поинтересовался, болел ли Анисим (это не настоящее имя раба, так его назвали рабовладельцы) оспой, и Анисим — поскольку не знал слов вроде «прививка» - ответил «и да, и нет». А потом рассказал, что в его родном племени короманти заражают только руку.

За четыре года до того Бостон на треть выкосила очередная эпидемия, так что информация о прививке и том, как её делают, оказалась очень ценной. Матер развил большую активность, чтобы ввести прививку от оспы в общую практику, и в результате возвеличили именно его — хотя источник своего знания преподобный не скрывал. Но не раба же чествовать, правда?

Римлянин Патрик

А вот другого раба чествуют фактически везде, где есть ирландцы. Речь идёт о святом Патрике, этническом римлянине, которого похитили из Британии в рабство. Молодость он провёл пастухом в чужих для него краях, потом принял крещение и начал проповедовать. Считается, что именно он крестил Ирландию — хотя, конечно, отдельные христиане на острове были и до него.

Ирландская христианская культура долго была передовой в Европе, и, когда по Европе прошла чума, опустошая монастыри, ирландские миссионеры и просто монахи массово поспешили на континент, чтобы удержать там христианство. Помимо того, что они справились со своей миссией, стоит сказать, что они подняли христианскую художественную и духовную культуру материка на новый уровень.

Святой Патрик

с трилистником как символом Святой Троицы в руке

Мексиканка Малиналь

Одни мексиканцы её почитают, другие — презирают, но ясно одно: Малиналь, она же донья Марина, оказалась одной из ключевых фигур в переходе Мексики под испанское владычество.

Девочка из знатного рода небольшого племени, она оказалась в рабстве в юном возрасте. Позже её перепродавали не раз. Благодаря красоте и уму ей удалось оставаться в категории наложниц, а не, например, добывать деньги для своего хозяина проституцией или вкалывать до упада в полях, но участь свою она находила несладкой и к соотечественникам относилась с неприязнью.

Её мытарства закончились на том, что её подарили — среди разного рода предметов — Кортесу, завоевателю Мексики. Он стал её последним хозяином — и ей снова пришлось пройти через его постель.

У испанцев Малиналь приняла крещение и получила обещание, что станет свободной женщиной и женой уважаемого человека, если поможет им в переговорах и даст все нужные сведения. Дело в том, что к тому времени Малиналь выучила все нужные манеры и распространённые языки, а также, будучи наблюдательной, хорошо понимала политическую обстановку в Мексике, знала, кто в каких состоит отношениях, в чём силён и в чём слаб.

«Миф о Сизифе»: человек абсурда глазами Альбера Камю

Франц фон Штук, «Сизиф»

Эссе Альбера Камю «Миф о Сизифе», в котором писатель размышляет, кто такой «человек абсурда» и как он может жить в этом бессмысленном мире.

Подъём, трамваи, … работа, ужин, сон; понедельник, вторник, среда… всё в том же ритме… Но однажды встаёт вопрос «зачем?». Всё начинается с этой окрашенной недоумением скуки.
— так Альбер Камю в 40-х гг. прошлого века приступил к описанию абсурда бытия, подхватив идеи набирающего силу экзистенциализма.

Рисунок Альбера Камю 1998 года
мексиканским художником Эдуардо Пола.

Как мы помним, предпосылкой развития таких философских направлений, как экзистенциализм и (позднее) абсурдизм, стал целый ряд взаимосвязанных причин, в числе которых провозглашённая Фридрихом Ницше в конце XIX века «смерть бога», череда пустопорожних кровопролитных войн XX столетия, подтвердившая для большинства отсутсвие этого бога и обнажившая бездну бессмысленности человеческого существования, и, конечно, ставшее очевидным абсолютное одиночество человека в равнодушном мире.

«Стоит ли жизнь труда быть прожитой?» — закономерный вопрос, который возникал почти у каждого свидетеля безумного века. Именно с этого вопроса начинает Альбер Камю своё программное эссе «Миф о Сизифе», ставшее своеобразным манифестом философии абсурдизма. Публикуем одноимённую главу из работы Камю, в которой писатель ёмко и достаточно безапелляционно отвечает на этот вопрос и рассказывает, кто он, герой, способный жить в бессмысленном мире, этот человек абсурда.

Миф о Сизифе

Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд.

Если верить Гомеру, Сизиф был мудрейшим и осмотрительнейшим из смертных. Правда, согласно другому источнику, он промышлял разбоем. Я не вижу здесь противоречия. Имеются различные мнения о том, как он стал вечным тружеником ада. Его упрекали прежде всего за легкомысленное отношение к богам. Он разглашал их секреты. Эгина, дочь Асопа, была похищена Юпитером. Отец удивился этому исчезновению и пожаловался Сизифу. Тот, зная о похищении, предложил Асопу помощь, при условии, что Асоп даст воду цитадели Коринфа. Небесным молниям он предпочел благословение земных вод. Наказанием за это стали адские муки. Гомер рассказывает также, что Сизиф заковал в кандалы Смерть. Плутон не мог вынести зрелища своего опустевшего и затихшего царства. Он послал бога войны, который вызволил Смерть из рук ее победителя.

Фритьоф Капра: Дао физики

«Разработки физики открывают для исследователей два пути: первый ведет к Будде, второй — к бомбе». Это цитата из книги «Дао физики» Фритьофа Капры, и она как нельзя лучше объясняет, почему важно знать взаимосвязь между религией, философией и наукой.

Коротко рассказываем о параллелях между открытиями физиков и взглядами восточных мыслителей на проблемы пространства и времени, симуляции реальности и непостоянства Вселенной.

Восточная философия и физика. Что их объединяет?

На первый взгляд, направление прогрессу не задашь философскими мыслями. Сами результаты исследований от этого не зависят, однако то, как ученый мыслит, какие у него есть внутренние запреты, влияет на его путь. Известно, что некоторые изобретали пожалели о своих достижениях, когда поняли, к чему может привести их открытие (Михаила Калашникова мучила совесть, что жертвами его АК-47 становятся и мирные люди; Альфред Нобель, создавая динамит, думал, что его разработки положат конец войне, а не наоборот).

В книге «Дао физики» автор Фритьоф Капра наглядно доказывает, что мистикам (так он называет философов Востока) были известны основные физические законы задолго до их открытия. Так какие можно найти параллели между физикой и восточной философией?

Выход за грани трехмерного пространства

Четырехмерное пространство в физике известно, как пространство Минковского. Ученые описывают это явление, используя преимущественно математические термины. Сделать это простым языком сложно, если вообще реально. Ведь на протяжении тысячелетий у нас формировались язык, способ мыслить в трехмерном пространстве, поэтому даже представить 4D, выражаясь современными терминами, под силу далеко не каждому.

В восточной философии выход за грани трехмерной реальности — довольно естественное явление. При должной подготовке этому может обучиться каждый. Мистики совершают выход за пределы реальности с помощью глубокой медитации. Но рассказать о своих ощущениях, так же как и ученые, они не могут. Просто не хватает слов.

Теория относительности Эйнштейна

Согласно теории Эйнштейна, для каждого человека события имеют разную последовательность. Конечно, скорость света настолько высока, что «поймать» событие на рассинхроне нереально. Если представить, что люди будут двигаться на высоких скоростях относительно каких-то событий, то тогда мы с удивлением обнаружим, что для испытуемых последовательность событий будет разной.

Восточные мистики в своих самых древних трудах утверждали, что пространство и время — не истина. Они считали эти понятия чем-то фальшивым, подвластным переменам, на которые никто не может повлиять. В одном из буддийских текстов физическое пространство называется «искусственной реальностью».

Ощущение времени зависит от состояния индивидуума на данный момент, считают философы. Медитация выводит за рамки реальности. И благодаря этой практике мы понимаем, что обычные понятия пространства и времени весьма относительны. Они действительно могут меняться в зависимости от внутреннего ощущения.

Кинцуги. Японское искусство реставрации

Японцы – один из тех народов, которые ревностно чтут древние традиции. Они уважают старость, интересуются предками и нередко знают семейную родословную наизусть. С таким мировоззрением не удивительно, что уникальная техника реставрации кинцуги появилась именно там.

Искусство реставрации появилось в Японии так давно, что назвать точную дату или хотя бы век его возникновения уже не представляется возможным. Что касается кинцуги, то это относительно “новая” техника, ей приблизительно 500-600 лет. Ее суть заключается в том, что чинить поврежденный объект нужно с обязательным сохранением всех его трещин и несовершенств, ведь они, как морщинки на лице человека, – неотъемлемая часть истории и не должны быть забыты или замаскированы.

Одна из версий гласит, что кинцуги появилось в XV веке благодаря неумелым китайцам. По легенде, японский сёгун Асикага Ёсимаса разбил свою любимую чайную чашу и приказал отправить ее на родину в Китай, чтобы местные мастера ее починили. Они же возвратили посудину с уродливыми железными скобами. Сёгун расстроился и передал дело японским реставраторам, чтобы те нашли более эстетичные методы. Японцы совместили уже существующую технику реставрации с техникой маки-э – рисованием золотым порошком на лаке. Они склеили чашу, а на месте швов оставили золотые “шрамы”. Так появилось кинцуги, которое стало самой популярной техникой реставрации на ближайшие столетия и пользуется невероятным успехом по сей день. Говорят, некоторые даже намеренно разбивают ценный фарфор, чтобы отреставрировать его с помощью золотых швов.

В эпоху потребления, когда старые вещи безжалостно выбрасываются, а новые покупаются в невиданных масштабах, жители Страны восходящего солнца остаются верными своим традициям и бережно реставрируют ценный раритет. Главная задача кинцуги – не только починить старый объект. Это целая философия, которая схожа с течением ваби-саби (скромной простотой) и заключается в принятии изъянов и несовершенств.

И пока мы пытаемся забыть свои ошибки и неудачи, избавиться от недостатков или как минимум замаскировать их, японцы работают над тем, чтобы сделать их украшением и достоинством. Не имеет значения, идет речь о человеке или керамической вазе. Важно не вернуть объекту первоначальный “идеальный” вид, а сохранить его историю со всеми провалами, падениями (в прямом и переносном смысле) и неудачами.

Kак это ни странно, результат нередко во многом превосходит первоисточник. Каждая царапина, каждый след износа, каждый скол – это воспоминания о людях и событиях.

В кинцуги есть двойной смысл: во-первых, вещь после реставрации можно использовать повторно, а подчеркнутые следы ремонта напоминают о том, что неудача – это не конец, а начало чего-то нового и нередко даже лучшего. Японцы верят, что, подарив новую жизнь разбитой посуде, они наполняют ее не только новой историей, но и самой душой.

В процессе самого распространенного типа реставрации кинцуги (он называется хиби, “трещины”), используют специальный лак, полученный из сока лакового дерева уруси. Его смешивают с золотым, серебряным или платиновым порошком, а потом полируют до глянцевого блеска. Дерево уруси довольно токсично, если не сказать ядовито, поэтому добыча лака связана с некоторой опасностью. Но на само изделие это не влияет: как только лак высыхает, его токсичные свойства улетучиваются, и изделие становится абсолютно безопасным. После этого его можно использовать даже для приема пищи. Иногда осколки скрепляют не лаком, а золотыми скрепами. Если же у разбитого керамического изделия недостает мелких частей, их могут “заполнить” золотой эмалью (эта техника называется какэ но кинцугирэй). А если утеряны большие фрагменты, их заменяют другими частями, подходящими по форме, но не всегда по фактуре и цвету. Эта разновидность кинцуги называется ёбицуги, что дословно означает “стыковка”.

«Психология нацизма» Эриха Фромма — текст о сегодняшнем дне?

Wikimedia Commons

Как страх перед изоляцией, относительная слабость моральных принципов и комплиментарное возвеличивание народа и расы со стороны государства становятся прочной основой расцвета нацизма и других подобных идеологий.

«Нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».

Это слова Великого инквизитора из романа «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского. По иронии, образ инквизитора и его идеи были введены в роман, чтобы их опровергнуть, но XX век послужил жутким подтверждением этих истин.

Одним из первых о начале эры толпы заговорил французский психолог Гюстав Лебон. В его работе 1895 года «Психология народов и масс» чётко прослеживается мысль, что корни психологии масс находятся в биологических причинах — толпа руководствуется звериными эмоциями. Ещё одна гениальная догадка Лебона — толпе не нужна демократия, ей ближе авторитарный стиль управления, она нуждается в вожде. Эта же идея встречается в работах Фрейда, который был уверен, что в подвалах общественной психики живёт невыносимая тоска о недостающем отце, вожде стаи.

Wikimedia Commons

Фашизм, нацизм, сталинизм и другие идеологии подобного толка — наилучшие тому доказательства. Но так ли прост механизм развития глобальных коллективных явлений, которые всегда — и тогда, и сейчас — составляли ткань общественной жизни?

На этот вопрос прекрасно ответил социолог, психолог, философ и основатель неофрейдизма Эрих Фромм, который попытался вывести проблему за пределы психоанализа и показать, что нацизм, впрочем, как и любые иные подобные идеологии, — это комплексное явление, которое одновременно зависит как от психологических, так и от социально-экономических условий:

Нацизм — это психологическая проблема, но сами психологические факторы могут быть поняты лишь при учёте их формирования под воздействием факторов социально-политических и экономических. Нацизм — это экономическая и политическая проблема, но без учёта психологических факторов невозможно понять, каким образом он приобрёл власть над целым народом.

Будучи свидетелем зарождения нацизма в Германии, он дал в своей книге «Бегство от свободы» наиболее глубокий анализ этого явления. Исследуя феномен свободы, Фромм приходит к выводу, что современный человек, порвавший с вековой махиной доиндивидуалистического общества, которое полностью регулировало его жизнь (ограничивало и защищало), не приобрел иной свободы — свободы реализации личности, интеллектуальных, эмоциональных и чувственных способностей. Это противоречие вызвало ощущение изоляции, чувство тревоги и бессилия. По убеждению Эриха Фромма, именно ничтожность и бессилие индивида, вызванные экономическими условиями и основными тенденциями политического развития, — та почва, которая питала корни фашизма. Психолог отмечает:

«Это утверждение противоречит общепринятому мнению, что современная демократия, освободив индивида от всех внешних ограничений, привела к расцвету индивидуализма. Мы гордимся тем, что нас не гнетет никакая внешняя власть, что мы свободны выражать свои мысли и чувства, и уверены, что эта свобода почти автоматически обеспечивает нам проявление индивидуальности. Но право выражать свои мысли имеет смысл только в том случае, если мы способны иметь собственные мысли; свобода от внешней власти становится прочным достоянием только в том случае, если внутренние психологические условия позволяют нам утвердить свою индивидуальность. Достигли ли мы этой цели? Или хотя бы приближаемся ли к ней? Эта книга посвящена человеческому фактору, поэтому ее целью является критический анализ именно данной проблемы».

Именно в состоянии подобного беспокойства человек готов найти себе новую зависимость, отдать свою свободу сильному диктатору, порадовав Великого инквизитора.

В сегодняшней публикации главы «Психология нацизма» из книги Эриха Фромма, философ показал, как страх перед изоляцией, относительная слабость моральных принципов, социальная фрустрация и комплиментарное возвеличивание народа и расы со стороны государства становятся прочной основой укрепления нацизма в Германии.

Зачем нам это читать сейчас? А то вы не догадываетесь!?..

Как отметил в своём интервью о нацистской Германии Карл Густав Юнг:

«Всякий человек, который утрачивает свою тень, всякая нация, которая уверует в свою непогрешимость, станет добычей. Мы испытываем любовь к преступнику и проявляем к нему жгучий интерес, потому что дьявол заставляет забыть нас о бревне в своем глазу, когда мы замечаем соринку в глазу брата, и это способ провести нас. Немцы обретут себя, когда примут и признают свою вину, но другие станут жертвой одержимости, если в своем отвращении к немецкой вине забудут о собственных несовершенствах».

Психология нацизма

Эрих Фромм

Приступая к психологии нацизма, мы прежде всего должны уяснить, каково значение психологических факторов для понимания нацизма. В научной и популярной литературе о нацизме высказывались две противоположные точки зрения. Первая состоит в том, что фашизм — это сугубо экономическое и политическое явление и психология никак его не объясняет; вторая — в том, что фашизм — чисто психологическая проблема.

Первая точка зрения рассматривает нацизм либо как результат сугубо экономического развития, то есть как результат экспансионистских тенденций германского империализма, либо как сугубо политическое явление, то есть захват государственной власти политической партией, опирающейся на промышленников и юнкеров. Иначе говоря, победа нацизма объясняется как результат обмана и подавления большинства народа вероломным меньшинством.

Согласно второй точке зрения, нацизм может объяснить только психология, точнее, психопатология. Гитлер считается маньяком или «невротиком», а его последователи — безумцами или психически неуравновешенными людьми. В свете этого объяснения, как его излагает Л. Мамфорд, подлинные корни фашизма надо искать «не в экономике, а в человеческой душе». Он продолжает: 

«Объяснение фашизма заключается не в Версальском договоре и не в слабости Веймарской республики, а в безмерной гордыне, в наслаждении жестокостью и в невротическом распаде».

По нашему мнению, ни одно из этих взаимоисключающих объяснений неверно. Нацизм — это психологическая проблема, но сами психологические факторы могут быть поняты лишь при учете их формирования под воздействием факторов социально-политических и экономических. Нацизм — это экономическая и политическая проблема, но без учета психологических факторов невозможно понять, каким образом он приобрел власть над целым народом. В этой главе мы займемся именно психологическим аспектом нацизма, его человеческой базой. Нам предстоит рассмотреть два вопроса: особенности характера тех людей, к которым обращена нацистская идеология, и психологический характер самой идеологии, превративший ее в столь эффективное орудие воздействия на этих людей.

Изучая психологические предпосылки победы нацизма, нужно с самого начала провести различие между двумя группами населения. Часть народа склонилась перед нацистским режимом без сколь-нибудь значительного сопротивления, но и без восторга от идеологии или политической практики нацизма. Другая часть народа была чрезвычайно увлечена новой идеологией и фанатически предана тем, кто ее провозглашал. 

Первая группа состояла в основном из рабочего класса, а также из либеральной и католической буржуазии. Но хотя эти слои относились к нацизму враждебно с самого момента его зарождения и до 1933 года, хотя они имели прекрасную организацию — особенно рабочий класс, — они не проявили того внутреннего сопротивления, какого можно было бы ожидать, судя по их политическим убеждениям. Их воля к сопротивлению сломалась очень скоро, и с тех пор, они не доставляли особых трудностей новому режиму (конечно, за исключением того малого меньшинства, которое героически борется с нацизмом все эти годы). 

По-видимому, эта готовность подчиниться нацистскому режиму была психологически обусловлена состоянием внутренней усталости и пассивности, которые характерны для индивида нашей эпохи даже в демократических странах. 

Поскольку речь идет о рабочем классе, то в Германии была еще одна причина для этого: поражение, которое он потерпел после первых побед в революции 1918 года. Рабочий класс вступил в послевоенный период с большими надеждами на осуществление социализма или по меньшей мере на существенное улучшение своего экономического, политического и социального положения. Но ему пришлось испытать непрерывный ряд поражений — каковы бы ни были их причины, — которые принесли полное крушение этих надежд. К началу 1930 года результаты первых его побед были почти полностью уничтожены, что привело к глубокому разочарованию, неверию своим лидерам, сомнению относительно целесообразности любых политических организаций, любой политической деятельности. Рабочие оставались членами своих партий и продолжали — на уровне сознания — верить в свои политические доктрины, но в глубине души многие из них потеряли всякую веру в эффективность политической борьбы.

После прихода Гитлера к власти лояльность большинства населения нацистскому правительству была усилена добавочным стимулом: миллионы людей стали отождествлять правительство Гитлера с «Германией». В его руках была теперь государственная власть, и потому борьба с ним означала самоисключение из сообщества всех немцев; когда все другие партии были распущены и нацистская партия «стала» Германией, оппозиция этой партии стала равнозначна оппозиции Германии. 

Ричард Гренвилл: человек, который переваривал стекло

Сэр Ричард Гренвилл (Richard Grenville) —

английский морской командир, корсар, мореплаватель, вице-адмирал

Вот вы говорите Александр Македонский… Дескать, великий человек, непревзойденный полководец, покоритель народов, образец мужества, пример для подражания… А в чем, позвольте спросить, его величие? Представьте, что в вашем доме завелся мастер спорта по боксу, которому вдруг приспичило подчинить своей власти всех жильцов. Вокруг него мгновенно образуется кучка прихлебателей, крепких молодых ребят – генералов полководца, которые ходят по квартирам и, вызывающе играя грудными мышцами, уведомляют проживающих в доме людей, что отныне права на их имущество, жизнь и честь принадлежат великому господину. Во время этого похода, естественно, то и дело вспыхивают стычки и даже разыгрываются целые баталии. Достаточно вспомнить домохозяйку Тамару Николаевну Курочкину с чугунным утюгом и автослесаря Мамедова Вахита Алексеевича, выбившего налетчику два передних зуба. Но разве можно совладать с бравыми генералами гениального полководца! Так что в целом все проходит гладко. Серьезные проблемы возникают лишь с Андреем Бобрыкиным (2-й дан по карате), Семеном Плотниковым (кандидат в мастера спорта по самбо) и Колей Черепаном (человеком в высшей степени непредсказуемым). Однако в результате мастерски проведенной, с точки зрения стратегии, операции, а именно подбрасывания (непосредственно) в карманы их курток наркотических веществ, от этих людей удается избавиться.

Далее в подвале дома устраивается общее собрание, где Великий Человек объявляет, что к такому-то числу все жильцы обязаны сделать дубликаты ключей от своих квартир и передать ему. Народ повинуется, потому что Геннадий Блистательный, именно так он требует себя называть, помимо того, что обладает нечеловеческой физической силой, в совершенстве владеет искусством причинения боли и располагает кодлой головорезов (доблестной армией), к тому же имеет связи в правоохранительных органах, что сводит попытки некоторых смельчаков пожаловаться - к нулю и жестокой расплате. Ослушаться осмеливается только профессор биологии Кирилл Вениаминович Редькин, за что его сурово наказывают плетью на общем собрании. Теперь Великий Человек беспрепятственно и в любое время заходит в вашу квартиру и пользуется всем, чем захочет. Вот вам и Александр Македонский в миниатюре – покоритель, пример, образец…

Однако, скажете вы, все это сущий вздор – пустая трескотня современного нигилиста, бестолковая болтовня книжного червя, ничего не смыслящего в величии. И ошибетесь, потому что такое отношение к героям прошлого начало складываться много столетий назад, по крайней мере в среде мудрых людей.

По мнению священнослужителя и писателя Роберта Бёртона (1577-1640), Александр Македонский и ему подобные были «кровожадными мясниками, злостными разрушителями, нарушителями мирового спокойствия, чудовищами, адскими псами, смертоносной чумой, пожирателями и истребителями человечества». А Джон Фокс (1516-1587), описавший страдания сожженных на кострах во время правления Кровавой Мэри протестантов, считал, что эти мученики «более достойны почестей, чем сотня Александров и Гекторов». В свою очередь писатель Ричард Стил (1672-1729) утверждал, что истинным воплощением силы духа является Иисус Христос, а не «Македонский безумец».

Роберт Бёртон

Не остались в стороне и философы. В 17 столетии Томас Гоббс и Джон Локк с осуждением относились к античным трудам, в которых воспевалась война и восхвалялись грабежи и убийства, учиненные войсками Александра и Цезаря.

Здесь не лишним будет процитировать пассаж из трактата Локка «Мысли о воспитании»:

«Это удовольствие, которое они (дети) находят в причинении зла, под которым я подразумеваю бесцельную порчу любой вещи, и в особенности удовольствие, получаемое от причинения боли всему, что способно ее чувствовать, я могу себе объяснить только склонностью, внушенной им извне, привычкой, заимствованной из обычаев окружающей среды. Взрослые учат детей драться; взрослые смеются, когда дети причиняют боль другому, когда дети смотрят, как причиняется вред другому. Таким образом, примеры окружающих в большинстве случаев только укрепляют детей в этом чувстве. Все, чем их занимают и что им рассказывают из истории, сводится почти исключительно к войнам и убийствам; а почет и слава, окружающие завоевателей (которые в большинстве своем были только великими мясниками человечества), еще больше сбивают с правильного пути подрастающую молодежь, которая, таким образом, начинает думать, что кровопролитие – дело, достойное человека, и самая героическая из добродетелей» (перевод Ю. М. Давидсона, 1939).

Джон Локк (John Locke) —

 английский педагог и философ

Им вторили и представители литературной элиты. К примеру, Джон Драйден (1631-1700) утверждал, что античные поэты совершили ошибку, избрав в качестве героев «неотесанных атлетов» и «нечестивых убийц», которые «не знают покоя, пока не отнимут его у всего мира».

Брюс Стерлинг о футурологии

Брюс Стерлинг

Научная фантастика носит развлекательный характер, в то время как футурология – занятие серьезное. Во-первых, надо найти того, кто ее оплатит. Суровая реальность немедленно разбивает футурологов на группы по интересам.

• Корпоративные футурологи (оплачиваемые лучше всего) ломают головы, занимаясь прогнозированием новых рынков и новой продукции.
• Правительственные футурологи (уважаемые больше всего) озабочены поисками инвестиций в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, демографическими изменениями и новыми требованиями к бюрократам из государственной администрации.
• Военные футурологи имеют дело с новыми военными доктринами и угрозами для национальной безопасности: «мыслят о немыслимом» – как удачно выразился Герман Кан.
• Полицейские футурологи (да, есть и такие) работают над тем, как выявлять, привлекать к суду и сажать в тюрьму людей, вовлеченных в общественно-опасную деятельность, которая пока не квалифицируется как преступление.
• Этическим футурологам приходится решать дилеммы нравственных противоречий, связанных с возможным распространением в будущем клонирования и генетических изменений.

Будущее – самая обширная из возможных областей исследования. Оно отодвигает всё – и события, и явления – в самую дальнюю часть циферблата постоянно тикающих часов вечности.

Тот, кто сумеет нарисовать детальную и полностью адекватную картину будущего, просто не может быть человеком – это волшебник. Подобного пророка немедленно сочли бы крайне опасным и постарались изолировать от общества.

Футурология в лучшем случае прогнозирует то, что может свершиться в ходе истории. Она предлагает лучшие решения в историческом контексте, советуя нам, как поступить. Футурология учит честно признавать изменившиеся обстоятельства. Она предлагает пути, которые могут привести к успеху. И предупреждает о возможностях новых ошибок.

Мы, люди, не воспринимаем время в чистом виде. Мы обычно имеем дело лишь с нашим субъективным восприятием времени: языком, мышлением, чувствами и интервалами, определяемыми нашим сознанием. Для успешного прогноза научная футурология анализирует существующие на данный момент тенденции в целях создания единой парадигмы.

Футурология – это способность воспринимать действительность по-новому. Это означает – уметь признавать то, что жизнь изменится, должна измениться и уже изменилась, и попытаться объяснить, почему и как. Она показывает, что старые формы восприятия теряют свою актуальность, уступая место новым.

Исследователи-футурологи обычно добиваются наибольшего успеха, если действуют в трех разных направлениях. И не потому, что так устроены наше пространство и время, а потому, что так устроен человеческий разум. Хорошие футурологические прогнозы, подобно детективным расследованиям, базируются на трех основных факторах: средствах, мотивах и возможностях.

Мир Набокова: эксперименты со снами и временем

Владимир Набоков (Vladimir Nabokov)

В 2017 году в издательстве Принстонского университета впервые вышел дневник сновидений Владимира Набокова «Insomniac Dreams. Experiments with Time by Vladimir Nabokov». Тогда же Андреа Питцер на страницах Los Angeles Rewiev of Book прошлась по основным моментам книги и рассказала, когда Набоков увлекся концепцией нелинейного времени, каким образом взаимодействуют время и реальность в его романах, обнажая нестабильность настоящего, прошедшего и будущего, и как на стыке сновидений и временных сдвигов возникает неповторимая набоковская магия. Приводим перевод ее рецензии.

В романе Владимира Набокова «Бледный огонь» поэт Джон Шейд, находясь на грани жизни и смерти, видит сон о белом фонтане (white fountain), который, как он уверен, является признаком вечной жизни. Позже герой читает статью о женщине с таким же видением и решается разыскать ее, но терпит разочарование. Впоследствии от журналиста, который написал ту историю в газете, он узнает, что «фонтан» был, по сути, опечаткой. Женщина на самом деле увидела во сне гору (mountain).

Сны могут быть мощными источниками знаков и символов, но также зачастую они являются всего лишь осколками со «свалок» нашего сознания. Набокову удавалось отразить в своих произведениях как трансцендентные, так и малозначительные состояния сновидений.

В книге Insomniac Dreams: Experiments with Time by Vladimir Nabokov ⓘ [«Сны страдающего бессонницей. Эксперименты со временем Владимира Набокова» (пер. с англ.)], выпущенной издательством Принстонского университета, литературовед и переводчик Геннадий Барабтарло подробно исследует идеи Набокова о сновидениях.

© Princeton University Press

Основой книги является ранее неопубликованный журнал сновидений, который писатель вел в течение 1964 года, воодушевившись трактатом авиаинженера Джона Данна «Эксперимент со временем». В этой книге Данн изложил идею, согласно которой все времена (прошлое, настоящее, будущее) присутствуют одновременно, а человеческое сознание во сне способно видеть как события прошлого, так и события будущего. Он утверждал, что сны содержат «образы прошлого опыта и образы будущего опыта, смешанного примерно в равных пропорциях». Эта идея, по амбициозному мнению Данна, «содержит первый научный аргумент в пользу бессмертия человека».

Квантовый переход

Квантовый переход – невероятное открытие, объясняющее с научной точки зрения глобальные изменения, происходящие на нашей планете и напрочь разрушающее существующие представления об устройстве материального мира.

Это произошло в 2012 году, на рубеже памятного перехода в эру Водолея и истеричного ожидания конца Света. Произошло тихо и незаметно, но изменило буквально все вокруг. 2012 год действительно стал концом одного мира и началом другого.

Так что же произошло на самом деле?

10 лет, начиная с 2003 года, длился эксперимент, в котором ученые-ядерщики работали с атомом водорода (протоном) и зафиксировали странную пульсацию частицы протона (он то уменьшался, то снова становился обычных размеров). В январе 2013 года этот процесс внезапно закончился и было сделано невероятное открытие – частица протона уменьшилась на 4%. Долгое время ученые считали это ошибкой, влиянием других факторов, но, в конце концов, протон принял новое значение, и это стало научно подтвержденным фактом.

Изменилось все – его скорость, вращение, направление, диаметр. Это и есть квантовый переход, когда частица с одного уровня энергии скачкообразно переходит на другой уровень. Только при этом протон повел себя, как нейтронная звезда – был большим, а стал маленьким.

На первый взгляд – подумаешь, изменился-то чуть-чуть, мелочь! Но это только на первый взгляд. Потому что вслед за ним в одночасье «поменялась» вся органика, т.к. она состоит из водорода. За протоном следом двинулись остальные частицы, и то, что считалось в ядерной физике незыблемым, предстало в совершенно ином свете. Законы, работавшие как часы до 2013 года, вдруг перестали работать, потому что плотность материи стала другой. Она стала менее плотной. Неожиданно для всех открылось новое измерение, и наш мир перестал быть трехмерным. Появилась дверца в тонкие миры.

Ученые всего мира сплотились, забыв разногласия. Десятки ведущих институтов и лабораторий атомной физики месяц за месяцем перепроверяли друг друга, но все время приходили к одной и той же новой величине атома водорода. Если судить по законам нашего трехмерного мира – это невозможно. Как такое вообще может быть? Что смогло заставить поменяться окружающий мир?

Мы более не живем в трехмерном мире

Одно за одним со всех сторон посыпались радикальные научные открытия. Так немецкий телескоп Шпицер, который на несколько порядков точнее знаменитого Хаббла, с орбиты Земли увидел ультракрасные Галактики – темную материю, о которой говорили Учителя: «Наступит время, когда вы увидите Золотые Галактики». Они оказались ярче обыкновенных в 60 раз. Это открытие было сделано спонтанно.

Судите сами, еще в декабре 2012 года их не было, а январе 2013 года они появились чудесным образом. Нам всем известно словосочетание «инфракрасное излучение», а теперь появилось «ультракрасное» – новый физический термин, означающий «еще глубже в материю».

Обыкновенная электромагнитная шкала, которая представлена в учебниках физики и справочниках, увеличилась на три главы в инфракрасном диапазоне и на три главы в ультрафиолете. Это открылась материя, которой до 2013 года не было, она не была проявлена по разным причинам, а теперь проявилась и физические приборы уже могут ее зафиксировать.

Понятно, что энергетический спектр нового водорода, совершенно отличен от старого спектра. Новый спектр ультракрасного цвета, более глубинный, чем инфракрасный. Именно этот диапазон стал ведущим. А мы живем и не знаем, что воспринимаем совершенно другие энергетические спектры. А ведь это все восходит к сознанию человека.

Тут же последовало еще одно открытие – до 2013 года ученые-астрофизики знали, что наша Солнечная система двигалась в Черную дыру. Они утверждали, что мы идем в область совершенно неизведанных энергий и наше будущее под большим вопросом. А сейчас дыры нет, этот глобальный астрофизический объект из центра нашей Галактики просто пропал!

Ученые не на шутку подзависли, открытие сразу же засекретили. А спустя два месяца после оглашения оно навсегда пропало из научных журналов и интернета.

Что произошло – неизвестно. Видимо, мы прошли портал черной дыры, и он закрылся. Но вместо нее внезапно появился другой объект, и это тоже научное открытие, но уже 2014 года – Магнитар – пульсирующая звезда, супер-загадочный астрономический объект, разбрызгивающий во все стороны жидкое магнитное поле, некую субстанцию, которой пока нет названия. Сначала в марте 2014 года этот Магнитар услышали в радиодиапазоне и стали наблюдать, а в мае увидели – звезда засветилась синим цветом. Невероятно!

Следующая новость: была уточнена постоянная Хаббла, которая говорила об интенсивном расширении Вселенной. Вокруг нее шли нешуточные споры. В итоге, пришлось признать, что утверждение об интенсивности расширения Вселенной оказалось неверным. Согласно последним данным Вселенная стала меньше, галактики никуда не разбегаются, а скорее наоборот, и большой вопрос – был ли большой взрыв? А, может, была трехмерная иллюзия, а мир развивался по-другому?

Одним словом, изменилось все на свете – изменилось время, энергия, взаимодействия. Изменилось наше восприятие и мы становимся теми многомерными существами, которые были изначально задуманы всеми Высшими Силами.

Мозг человека – это черный ящик

Еще в 2005 году ученые-нейрофизиологи открыли в мозгу человека участок, который назвали «синим пятном», но на него не обратили особого внимания – мало ли чего еще в мозге есть неизученного и непонятного. Но летом 2014 года это синее пятно в гиппокампе (отделе головного мозга, отвечающим за закрепление воспоминаний, за создание эмоций и пространственную ориентацию) тоже засветилось. У некоторых излучение настолько сильное, что если прищуриться, иногда оно видно как серебряный нимб над головой. Это новое органическое тело внутри нас, и оно пульсирует, созвучно Магнитару. Это единая система и у них единый базовый ритм.

Пришло время, о котором нам говорили эзотерики, когда мы будем жить в тонком мире, в котором все управляется мыслью: захотел – стул передвинул, захотел – полетел. Пока мы еще не дошли до такой концентрации энергии мысли, но на одну ступеньку стали выше. И некоторые феномены уже начали проявляться.

В нашем апокалиптичном мире появляется все больше и больше людей-светлячков, из которых исходит невидимый свет. Такие люди сразу выделяются из толпы своими мыслями, убеждениями, поступками. До этого момента жесткое магнитное поле Земли сдерживало нашу генетическую структуру, и этим своеобразным бонусом могли обладать лишь избранные (в основном их и изображали с золотым нимбом на иконах). Сегодня новое магнитное поле стало мягче, и невидимые потоки одухотворенной энергии, пронизывающую нашу Вселенную, проникают в наши тела и нашу нервную систему, насыщая ее своим светом.

Идет перезагрузка нервной системы, мы перестаем видеть все только в трех измерениях, у нас становятся другими глаза. И это еще один удивительный факт: в течение последних нескольких тысяч лет у нас у всех в глазу было, так называемое, слепое пятно. Это зрительный нерв, уходящий глубоко в череп и заканчивающийся «тупиком» – заглушкой из белковой ткани. Это слепое пятно закрывало три четверти нашего сферичного зрения. Оно явно «мешало», но мозг до настоящего времени успешно нивелировал нюансы и создавал иллюзию видимости без помех. Сейчас же слепое пятно стало само собой растворяться и исчезать. Что послужило причиной? По всей видимости, эксперимент закончен. Человечеству нужно было изучить плотный план нашего мира, и эту задачу мы выполнили. И теперь нам, живым, становится доступен «тот Свет» и видение многомерности.

Это открытие планетарного масштаба, и это заметили ученые во всем мире. Изменения коснулись всех важнейших систем нашего организма, которые сейчас переписываются на клеточном уровне. Вместо животного «бей» и «беги» начинает проявляться осознанное разумное восприятие текущего момента. В головном мозге растворяются старые пакеты нейронов, а с ними и все наши материализованные привычки, которые вошли на уровне автопилота в нашу плоть и кровь. Все, что мы делаем механически, все к чему мы привыкли с детства и что нами уже не осознается, что делаем и не замечаем как – все эти старые пакеты памяти проходят ревизию.

Например, сидите вы на лавочке или дома в спокойном состоянии и вдруг раз – ничего не помню. Это длится несколько секунд, и вы снова возвращаетесь в реальность. Знайте, в эти моменты у вас выключаются какие-то старые пакеты и загружаются новые энергетические пласты. Псевдозабывчивость – это освобождение места для нового. Самое главное, что мы приобретаем – ясное видение, яснознание. Поверьте, способность видеть ситуации и людей насквозь, очень сильно меняет сознание и позволяет не только умело пользоваться готовым опытом, но и дает сильный толчок к дальнейшему развитию.

Фридрих Шеллинг и метафизика прекрасного

Марианна Стоукс. Мадонна и дитя, 1907

Сын священника, друг Гегеля и Гете, идеалист и патриот, Фридрих Шеллинг (1775–1854) был сыном своей эпохи —  эпохи немецкого романтизма. Ему претила сухая объективность рационализма, проповедуемая деятелями Просвещения. Шеллинг жаждал живого союза объекта и субъекта, разума и веры, и, конечно, утилитарный взгляд на религию не мог его удовлетворить.

В 18 лет, будучи магистром, Шеллинг встречает Фихте и попадает под влияние его субъективного идеализма. Спустя 5 лет Шеллинг — уже профессор Йенского университета (не без помощи того же Фихте, а также Шиллера и Гете). Здесь молодой мыслитель вливается в местный кружок романтиков, где его увлечение фихтеанством находит отклик.

Одно из центральных понятий немецкого романтизма —  ирония —  во многом выросло из фихтеанской концепции «Я». Если все находит свою опору в «Я», то, с одной стороны, понятие «объективной, внеиндивидуальной истины» теряет смысл; с другой стороны, человек, его восприятие и деятельность оказываются единственным мерилом всего существующего. Это довольно свободное толкование идей Фихте заставляло романтиков одновременно и плакать, и смеяться. Романтическая ирония родилась из противоречия.

«В иронии, —  говорит Ф. Шлегель, один из участников йенского кружка  —  все должно быть шуткой, и все должно быть всерьез, все простодушно-откровенным и все глубоко-притворным. Она возникает, когда соединяются чутье к искусству жизни и научный дух, когда совпадают друг с другом и законченная философия природы, и законченная философия искусства. В ней содержится и она вызывает в нас чувство неразрешимого противоречия между безусловным и обусловленным, чувство невозможности и необходимости всей полноты высказыванья. Она есть самая свободная из всех вольностей, так как благодаря ей человек способен возвыситься над самим собой, и в то же время ей присуща всяческая закономерность, так как она безусловно необходима».

Но вскоре романтический побег в субъективизм перестает удовлетворять Шеллинга. Да, Фихте удалось залатать ту онтологическую пропасть между субъектом и объектом, которую оставила после себя критика Канта. Бытие подчинилось «Я», и не удивительно, что романтиков волновали и прельщали безграничные творческие возможности, которые концепция Фихте обещала субъекту. Казалось, что отныне не внешний мир и не трансцендентный разум формирует человека, но напротив —  человек обретает власть над всем внешним и трансцендентным. Это была свобода, оправданная разумом, свобода, выведенная из абсолютной необходимости «Я». Но, как замечал сам Кант, попытка «выковырять объект» из субъекта —  дело пустое.

Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг

Шеллинг учитывает это замечание. Желая воплотить романтический проект о единении «искусства жизни и научного духа», Шеллинг обращается к объекту, к природе. Так начинается его духовная одиссея. Шеллинг обогащается знаниями, что дарует ему натурфилософия, трансцендентальный идеализм и христианская догматика. Все это приведет его к учению об искусстве, которое в действительности окажется философией Откровения.

Я не случайно завел разговор о Божественном Откровении. Дело в том, что теософия и эстетика Шеллинга во многом зеркальны. Человек творящий —  прямой продолжатель дела Творца. Человек созидает данный ему мир; в своем труде он воплощает движение общемирового Духа. Само Откровение возможно только в единстве Бога и человека, в Богочеловечестве. Ведь не будь человека, который готов воспринять божественное Слово и переиначить свою жизнь согласно этому Слову, Откровение не имело бы получателя; субъект и объект распадаются. Но главная интуиция всей философии Шеллинга как раз и заключается в необходимости единства субъекта и объекта:

«Нигде, ни в одной сфере, нет только субъективного или только объективного, но всегда единство обоих».

Из ничто

Вечная задача художника: в творении он должен уловить гармонию между субъективным и объективным, сознательным и бессознательным, свободой и необходимостью. Надо ли говорить, что в наших повседневных делах такая гармония представляется недостижимой. Тем ценнее для нас фигура художника: Шеллинг пишет, что искусство как проявление духа есть идеал философии. Художника он представляет в роле некоего жреца, который способен во мгновении запечатлеть вечность.

Отправная точка всякого искусства —  ничто. Творчество есть скачок от белого листа к краскам, от пустоты к наполнению, от небытия к бытию. Здесь кроется какая-то загадка, своего рода свидетельство трансцендентного. На пути к решению этой загадки Шеллинг не желает размениваться: чтобы понять сущность художника как творца, он реконструирует картину творения мира.

Начало мира укоренено в Абсолюте. Но когда мы пытаемся приблизиться к Абсолюту и познать его, наш разум неизбежно сталкивается с безграничным, неизменным и невидимым, то есть со всем тем, что никак не укладывается в рамки человеческого разумения. Этот теологический парадокс, согласно которому описание Бога возможно только через отрицание, богословы называют апофатикой.

Но философ не был бы философом, если бы не попытался заглянуть за рамки догматически дозволенного. Итак, Бог не поддается познанию. Но ведь мир не тождественен Богу, как ребенок не тождественен своему родителю. Мы способны к познанию. На этом пути мы идем все дальше и дальше, переходя от конкретного к всеобщему, покуда не сталкиваемся с чем-то бесформенным, темным, хаотичным; с чем-то, где еще нет никакого порядка и гармонии; где все возможно, но ничто не существует. Всякий метафизический поиск так или иначе приводит нас к ничто.

Согласно христианской догматике, Бог сотворил мир из ничто. (На этом мы отступаем от догматики и переходим к ее трактовке Шеллингом). При этом ничто —  не самостоятельная сущность, но следствие бесконечного Божественного созерцания, из которого должно родиться творение.

Микеланджало. Сикстинская капелла, фрагмент, 1511.

Здесь нужно уловить один момент, очень важный для понимания эстетики Шеллинга. Чистое полотно заключает в себе все возможности изобразительного искусства: от портрета до абстракции. Выбор конкретного содержания зависит только от фантазии художника. Также и Бог, созерцая, являет в своем уме бесконечное количество возможностей. Но возможность —  еще не действительность. Для Бога нет ничего необходимого, Он самодостаточен, и для Него все –возможность; сам мир есть лишь потенциальное бытие, которое, коль скоро Он этого пожелает, может и не быть.