Нет ничего более постоянного, чем непредвиденное (Поль Валери)
Показаны сообщения с ярлыком биология человека. Показать все сообщения
Показаны сообщения с ярлыком биология человека. Показать все сообщения

В тысячелетней статуе Будды обнаружена мумия монаха


Ученые из медицинского центра Меандер (Нидерланды) внутри китайской статуи Будды обнаружили мумию возрастом около тысячи лет. Исследователи считают мумию телом умершего монаха.



Открытие было совершено благодаря компьютерной томографии (КТ) и эндоскопии статуи Будды. Останки предположительно приписываются мастеру китайской школы медитации Ли Квану.

На месте удаленных внутренних органов обнаружили клочки бумаги со старинными китайскими иероглифами.


Некоторые монахи практиковали самомумификацию, которая считалась одним из способов для превращения в "Живого Будду" и перехода в Нирвану.

Уродливая герцогиня и сомнения Джеймса Педжета

«Уродливая герцогиня». Квентин Массейс

«Уродливая герцогиня». Квентин Массейс


Перед вами гротескная картина фламандского художника Квентина Массейса «Уродливая герцогиня» (считается, что на ней изображена правительница Тироля Маргарита Маульташ, она же Маргарита Тирольская). На картине мы видим деформированное лицо пожилой женщины, желающей казаться привлекательной (о чем говорит бутон розы, который она держит в руке). Но нас интересует не социальный смысл, которым художник хотел наделить это изображение, а характерные черты лица и тела герцогини.

В 1877 году английский хирург Джеймс Педжет описал в своей статье пятерых пациентов с похожими симптомами. Эти симптомы он предложил считать признаками новой болезни — деформирующего остеоартрита (osteitis deformans). Педжет заметил, что кости у таких пациентов, с одной стороны, толще обычного, а с другой — частично разрушены и деформированы. Отсюда и побочные эффекты болезни: воспаление суставов и ущемление нервов, иногда даже паралич.

Сегодня эта болезнь носит имя Джеймса Педжета (см. Болезнь Педжета), хотя с ее причиной хирург не угадал. Насколько сейчас известно, деформация костей не вызвана воспалением — воспаление возникает позже, уже как следствие разрушения суставной поверхности. А виноваты в этом разрушении, судя по всему, остеокласты — клетки, которые отвечают за перестройку кости. Из-за того что у людей с болезнью Педжета они слишком активны, в костной ткани появляются пустоты, которые не получается быстро застроить, и сама кость деформируется и становится ломкой.

Что именно заставляет остеокласты разрушать костную ткань сильнее, чем обычно, до сих пор не вполне ясно. В каких-то случаях удается обнаружить генетическую причину — мутации в сигнальном белке p62 (его кодирует ген SQSTM1). Некоторые ученые считают, что толчком может служить вялотекущая вирусная инфекция. Но так или иначе, болезнь Педжета встречается и сегодня и пока не лечится. Впрочем, поскольку симптомы ее не смертельны, их несложно компенсировать: подкормить кость фосфатом, кальцием и витамином D, а в крайнем случае — отрезать лишние наросты.

Описывая открытую им болезнь, Джеймс Педжет задался вопросом: насколько эта болезнь действительно новая? Если бы оказалось, что она появилась относительно недавно, то можно было бы списать ее на действие каких-нибудь внешних факторов, например последствия промышленной революции или недавней эпидемии какой-нибудь инфекции. Если бы, наоборот, выяснилось, что люди болели ей всегда, то причину пришлось бы искать в генах или особенностях человеческой физиологии.

За свою практику Педжет встретил 23 пациентов с похожими симптомами, но не нашел ни одного образца характерно деформированной кости в музейных коллекциях и так и не добился ответа на свой вопрос. С тех пор данных накопилось гораздо больше, и ученые продолжают рассуждать об истоках болезни.

Самый простой способ удостовериться в том, что болезнью Педжета страдали и раньше, — посмотреть на старые картины и поискать на них следы деформации скелета. Чаще всего в качестве примера болезни Педжета в искусстве приводят картину Квентина Массейса «Уродливая герцогиня». Ее широкие скулы, приподнятый нос и выпуклое пространство над верхней губой образуют так называемое «львиное лицо» (искажение черт лица и нарушение мимики из-за утолщения кожи) — признак, который иногда встречается у людей с болезнью Педжета или c проказой. Можно предположить, что у герцогини разрослась не только верхняя, но и нижняя челюсть (иначе подбородок казался бы проваленным), а также деформирована левая ключица.

Фотография современной женщины с болезнью Педжета: деформация челюсти и «львиное лицо». Изображение из статьи: J. Dequeker, 1989. Paget's disease in a painting by Quinten Metsys (Massys)

Фотография современной женщины с болезнью Педжета: деформация челюсти и «львиное лицо». Изображение из статьи: J. Dequeker, 1989. Paget's disease in a painting by Quinten Metsys (Massys)


Скептики, правда, возражают, что черты лица герцогини Массейса не обязательно отражают болезнь модели — художник мог списать их с карикатур Леонардо да Винчи, как уже делал неоднократно. Но этот аргумент едва ли кого-то убедит: модели да Винчи сами могли страдать болезнью Педжета. Впрочем, есть и более серьезные возражения. Некоторые ученые, например, считают, что такой тип лица, как у герцогини, свидетельствует об акромегалии — избытке гормона роста. Этот диагноз мог бы объяснить и торчащие уши герцогини, и разрастание мягких тканей лица, и даже необычное положение пальцев, которыми она держит цветок: при акромегалии часто страдают суставы.

Дик Кет, художник с барабанными палочками

Дик Кет, Автопортрет (с рукой), 1926 год. Рейксмюсеум, Амстердам, Нидерланды. Изображение с сайта музея rijksmuseum.nl.

Дик Кет, Автопортрет (с рукой), 1926 год.
Рейксмюсеум, Амстердам, Нидерланды.
Изображение с сайта музея rijksmuseum.nl.


С этого автопортрета голландского художника Дика Кета на нас смотрит грустный, немного астеничный юноша. Кет изобразил себя в 24 года; он только что закончил Академию искусств в Арнеме, но из-за слабого здоровья не отправился путешествовать, как другие художники. Дик Кет родился с пороком сердца: во-первых, сердце у него располагалось справа (это называют декстрокардией), а во-вторых, оно работало с трудом.

В начале XX века не было ни ультразвукового исследования, ни томографии, поэтому о том, что с сердцем Кета что-то не так, можно было судить лишь по косвенным признакам: шумам в груди, слабости и приступам одышки. Тем не менее путешествия были художнику противопоказаны. С работами современников он знакомился в основном по репродукциям, а изображал в основном то, что видел в своем доме — в том числе себя самого.

Кет оставил после себя серию автопортретов, по которым почти сто лет спустя мы можем следить за тем, как прогрессировала его болезнь. Так, на портрете, написанном спустя шесть лет, художник еще не выглядит умирающим, но уже просматриваются характерные симптомы, за которые в ранних портретах глаз еще не цепляется: это нездоровый, синеватый цвет кожи и деформированные концевые фаланги пальцев.

Дик Кет, Автопортрет, 1932. Музей Бойманса — ван Бенингена. На правой части рубашки видна тень, вероятно, символизирующая сердце художника. Изображение с сайта музея boijmans.nl

Дик Кет, Автопортрет, 1932. Музей Бойманса — ван Бенингена. На правой части рубашки видна тень, вероятно, символизирующая сердце художника. Изображение с сайта музея boijmans.nl

Оба эти признака — цвет кожи (цианоз) и своеобразный вид пальцев (барабанные пальцы) — в сочетании с пороком сердца навели некоторых врачей на мысль, что Дик Кет страдал тетрадой Фалло. Эта патология сердца может встречаться при нескольких болезнях примерно у трех из 10 000 новорожденных. Тетрада Фалло — это четыре аномалии сердца: выход аорты сдвинут вправо; перегородка между желудочками частично повреждена (см. Дефект межжелудочковой перегородки); отток крови из правого желудочка нарушен из-за разрастания окружающих тканей; мышечная стенка правого желудочка гипертрофирована, чтобы компенсировать слабый отток крови.

Из-за того что сердце не работает в полную силу, кровь у людей с тетрадой Фалло не до конца насыщена кислородом, цвет ее темнее обычного, а кожа имеет синий оттенок — таких младенцев называют синюшными (см. Blue baby syndrome). Кислорода не хватает и конечностям — вероятно, отсюда и барабанные пальцы: чтобы компенсировать недостаток кислорода, сосуды на концах пальцев постоянно расширяются и в них попадает больше крови с факторами роста, под действием которых ногтевое ложе становится более крупным, а сама пластинка ногтя приобретает вид «матового стекла».

Дик Кет, Три маленьких автопортрета, 1937–1940 гг. Музей современного искусства в Арнеме. На этих портретах, особенно на левом, хорошо заметна синева лица. Изображение с сайта bouillabaiseworkinprogress.blogspot.com

Дик Кет, Три маленьких автопортрета, 1937–1940гг.
Музей современногоискусства в Арнеме.
На этих портретах, особенно на левом, хорошо заметна синева лица.
Изображение с сайта bouillabaiseworkinprogress.blogspot.com


На других портретах Дик Кет зафиксировал поздние стадии своей болезни: он выглядит всё более слабым, а пальцы деформированы всё сильнее. Голландец скончался в 1940 году, не дожив до своего 38-летия меньше двух месяцев. Однако в то время для людей с тетрадой Фалло это уже было немало: большинство умирало во младенчестве и мало кто переживал свой тридцатилетний юбилей.

Дик Кет, Двойной портрет художника с отцом, 1939. Музей современного искусства в Арнеме. Изображение с сайта bouillabaiseworkinprogress.blogspot.com

Дик Кет, Двойной портрет художника с отцом, 1939.
Музей современного искусства в Арнеме.
Изображение с сайта bouillabaiseworkinprogress.blogspot.com


Не дождался Кет и медицинской разгадки своей тайны: до конца жизни голландец так и не получил своего диагноза. Но даже если бы тетраду Фалло у художника и подтвердили, в то время едва ли ему могли помочь: первую операция по восстановлению функции сердца провел в 1944 году американский кардиохирург Альфред Блейлок, но и она помогала лишь компенсировать симптомы. Полностью вылечить тетраду Фалло, восстанавливая отток крови из правого желудочка и межжелудочковую перегородку (Interventricular septum), врачи смогли только в 1955 году.

Моисей на стадии зиготы

Фрида Кало «Моисей» («Ядро творения»)

Фрида Кало «Моисей» («Ядро творения»)


Перед вами картина Фриды Кало «Моисей» («Ядро творения»), написанная под впечатлением от книги Зигмунда Фрейда «Моисей и монотеизм». Но хотя на картине видны отсылки к разным религиям, народам, темам жизни и смерти, ее лейтмотивом стали любовь и рождение нового человека.

В средней части картины изображен Моисей на разных стадиях эмбрионального развития. И если в центре мы видим еще не рожденного Моисея, который уже вполне сформировался и готов к появлению на свет, то про структуры по сторонам от него не до конца ясно, можно ли их уже считать Моисеем.

Справа Фрида поместила изображение оплодотворенной яйцеклетки, о которую тщетно бьются опоздавшие сперматозоиды. Почему мы можем быть уверены в том, что зачатие уже произошло? Дело в двух кружочках на левом верхнем краю яйцеклетки. Это полярные тельца — небольшие мембранные пузырьки, которые уносят с собой лишнюю генетическую информацию.

В процессе созревания ооцит (будущая яйцеклетка) сначала удваивает свои хромосомы, а затем проходит два деления мейоза. В результате первого деления от него отделяется первое полярное тельце (у других животных оно иногда делится дальше, но у млекопитающих не успевает и гибнет). Затем яйцеклетка вступает в процесс второго деления и замирает до оплодотворения. Проникновение сперматозоида внутрь становится сигналом, чтобы яйцеклетка завершила мейоз и отпочковала от себя второе полярное тельце. Фактически созревание яйцеклетки заканчивается уже после оплодотворения.

Общая схема оогенеза: первичный диплоидный (с двойным набором хромосом; 2n) ооцит (primary oocyte) делится на гаплоидный (с одним набором хромосом; n) вторичный ооцит (secondary oocyte) и первое полярное тельце (first polar body), затем проникший сперматозоид стимулирует созревание ооцита — он превращается в яйцеклетку (egg), от нее отделяется второе полярное тельце (second polar body), происходит оплодотворение и формируется зигота (zygote). Рисунок с сайта slideplayer.com

Общая схема оогенеза: первичный диплоидный (с двойным набором хромосом; 2n) ооцит (primary oocyte) делится на гаплоидный (с одним набором хромосом; n) вторичный ооцит (secondary oocyte) и первое полярное тельце (first polar body), затем проникший сперматозоид стимулирует созревание ооцита — он превращается в яйцеклетку (egg), от нее отделяется второе полярное тельце (second polar body), происходит оплодотворение и формируется зигота (zygote). Рисунок с сайта slideplayer.com


Оба полярных тельца сохраняются рядом с яйцеклеткой, поскольку их прижимает zona pellucida, или, как ее иногда называют, блестящая оболочка. Это белково-углеводный слой, который сформировался у яйцеклетки еще в яичнике, а после оплодотворения дополнительно разбух, чтобы не пропустить лишние сперматозоиды внутрь. Поэтому и полярные тельца остаются прижатыми к мембране оплодотворенной яйцеклетки — и из-за этого у реальных эмбрионов они не такие круглые, как на картине.

Что будет с нами, если все вирусы исчезнут?

Вот так выглядел вирус испанского гриппа, в 1918 году унесшего жизни от 50 до 100 млн человек (по разным оценкам)
Вот так выглядел вирус испанского гриппа, в 1918 году унесшего жизни от 50 до 100 млн человек (по разным оценкам)

Если бы все вирусы вдруг исчезли, мир стал бы совершенно другим - и не факт, что лучше. Что же было бы с нами без вирусов? И что значит "убить победителя"?
Глядя на пугающие картины пандемии Covid-19, разворачивающиеся, благодаря СМИ и соцсетям, перед глазами всего мира, можно подумать, что вирусы только для того и существуют, чтобы поставить человечество на колени и уморить как можно больше людей.

За прошедшее тысячелетие болезни, ими порождаемые, унесли бесчисленное количество жизней. Некоторые из вирусов убивали значительную часть населения планеты: жертвами эпидемии испанского гриппа в 1918 году стало, по разным оценкам, от 50 до 100 млн человек, еще 200 млн, как считается, умерли от оспы только в XX веке.

И нынешняя пандемия Covid-19 - лишь очередной случай из бесконечной серии нападений смертельных вирусов на человечество.

Большинство из нас сейчас, если бы нам вручили волшебную палочку и предложили ею взмахнуть, чтобы избавиться от всех вирусов на планете, с радостью согласилось бы.

Боюсь, это было бы смертельной ошибкой. Фактически, куда более смертельной, чем любой из самых свирепых вирусов.

"Если бы все вирусы вдруг разом исчезли, мир стал бы прекрасен - примерно на день-полтора. А потом мы бы все умерли, вот и всё, - говорит Тони Голдберг, эпидемиолог из Университета Висконсин-Мэдисон. - Те важнейшие вещи, за которые отвечают вирусы, значительно перевешивают зло от них".

В общем, как говорит Сусана Лопес Шаритон, вирусолог из Национального автономного университета Мексики, "без вирусов нам конец".

Некоторые вирусы сберегают здоровье грибам и растениям
Некоторые вирусы сберегают здоровье грибам и растениям

Большинство людей даже не догадывается о том, какую роль играют вирусы в жизни на Земле, обращая внимание только на те из них, которые нас убивают.

Почти все вирусологи изучают исключительно патогены, и только недавно несколько ученых решились исследовать вирусы, благодаря которым живы мы и наша планета.

Благодаря этой маленькой группе исследователей мы, возможно, получим более сбалансированный взгляд на мир вирусов. Оказывается, есть среди них и хорошие, причем таких - подавляющее большинство.

Но одно ученые точно знают уже сейчас: без вирусов наша планета, какой мы ее знаем, перестала бы существовать. Да и если бы мы даже задались целью истребить все вирусы на Земле, это практически невозможно.

Но представив, каким был бы мир без вирусов, мы сможем лучше понять, насколько они важны для нашего выживания, и как много нам еще предстоит узнать об этих микроскопических, простейших формах жизни, с которыми всё непросто.

Без вирусов наша планета перестала бы существовать
Без вирусов наша планета перестала бы существовать

Для начала скажем, что ученым даже неизвестно, сколько всего вирусов существует. Официально классифицированы тысячи, но их - миллионы.

"Нами открыта лишь малая часть, поскольку мы особо не интересовались этим, - говорит Мэрилин Руссинк, вирусный эколог из Университета Пенн Стейт. - Таково предвзятое отношение: науку всегда прежде всего интересовали патогены".

Неизвестно ученым и то, какой именно процент всех вирусов опасен для человека. "Если смотреть на большие числа, то статистически процент опасных вирусов приближается к нулю, - говорит Кертис Саттл, вирусолог-эколог из Университета Британской Колумбии. - Почти все существующие вирусы не болезнетворны для нас".

Грег Данн: Эстетика и изысканность человеческого мозга в искусстве

Грег Данн
Грег Данн

Мозг называют самой сложной структурой во Вселенной. Но он также может быть и самым красивым. Работы Грега Данна передают эстетику и изысканность самого загадочного человеческого органа.
Кортикальные колонны

Кортикальные колонны
© www.livescience.com

Ранняя работа Данна, состоящая из очень минималистичных композиций. Для вдохновения он использовал изображение из микроскопа, но рисовал все нейроны самостоятельно.

«Ветвление нейронов это почти дзен, я был очень заинтересован на начальном этапе», — сказал он.

Корзина и пирамиды

Корзина и пирамиды
© www.livescience.com

Данн разработал процесс, включающий в себя напыление чернил на не-абсорбирующую бумагу. Форма бумаги и воздушные завихрения заставляют чернила расплёскиваться так, что они в полной мере передают древовидные связки нейронов.

Золотой кортекс II

Золотой кортекс II
© www.livescience.com

Есть определённая степень хаотичности в образцах нейронов, которую трудно передать, рисуя их. «При попытке нарисовать нейроны вручную вы следуете самым разным подсознательным правилам», — сказал Данн.

В отличие от этого, метод напыления чернил отчасти похож на итальянскую кулинарию: вы просто берёте лучшие компоненты, и учитесь управлять ими.

Кортикальная печатная плата
(микротравление золотом по стали)

Кортикальная печатная плата (микротравление золотом по стали)
© www.livescience.com

Более новая работа Данна, созданная с использованием вышеуказанной техники микрогравюры. Такие гравюры он создаёт вместе со своим коллегой Брайаном Эдвардсом. Сначала Данн рисует все нейроны вручную. Потом он помещает изображение в компьютер и обрабатывает его с помощью специальных программ. После чего Данн и Эдвардс создают изображение высокого разрешения, состоящее из заштрихованных линий.

Электронный микрограф микрогравюры

Электронный микрограф микрогравюры
© www.livescience.com

Далее Данн и Эдвардс наносят изображение на металл, используя для этого технику, называемую фотолитографией. Сначала они печатают изображение на прозрачном листе, который затем помещается на светочувствительный материал, покрытый слоем стали. Там, где на листе есть чернила, свет пройти не может. Далее они светят на металл ультрафиолетовой лампой. И на стали возникает гравюра. Затем на поверхность наносится золото.

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)
  • Что общего между анатомией, искусством и филосифией?
  • Что может объединить эти сложные понятия?
Нунцио Пачи (Nunzio Paci)– талантливый художник родом из города Болонье, Италия.
С первого взгляда можно подумать, что произведения художника довольно незаконченные, будто он бросил работу на финишной прямой. Но это не так. Своими не до конца завершенными работами Нунцио показывает жизнь в ходе развития, роста, творения.
Более того, работы художника более напоминают анатомические зарисовки с добавлением живописных деталей. Но первое впечатление обманчиво. Художник рисует свои картины в жанре сюрреализм, гармонично смешивая искусство и науку, рождая новые, изящные и притягательные композиции.

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)

Анатомические рисунки Нунцио Пачи (Nunzio Paci)

Как стареет иммунитет человека

Как стареет иммунитет человека
Когда речь заходит о старости, мы нередко представляем себе организм как набор изношенных частей, которые не в состоянии выполнять свои прямые функции. Для иммунной системы это верно лишь отчасти. Пожилые люди действительно чаще болеют, например респираторными инфекциями, и переносят это тяжелее молодых, но вовсе не потому, что их иммунные клетки и органы не работают. Напротив, они трудятся день и ночь, просто заняты куда более важным делом — борьбой с собственным телом.
Иммунная система животного занята тем, что отвечает на философский вопрос «что есть я?» на практике. Ее основная функция — отличать «я» от «не я», то есть свое от чужого, и это чужое уничтожать. Задача не из легких, особенно если учесть, что в организме человека живут сотни типов клеток, заполненных десятками тысяч молекул, а атаковать его могут сотни паразитов (и это не считая собственные опухоли). Ответ иммунитета обычно звучит так: «Я — это набор знакомых, привычных молекул. То, что я впервые вижу, — это не я».

Стреляю без предупреждения

Самый простой способ распознать врага — составить его фоторобот, примерный список черт, которыми он может обладать. На молекулярном уровне это тоже возможно: наши паразиты от нас эволюционно очень далеки и в их организме есть множество структур, которые не встречаются у нас. Это, например, кутикулы (плотные покровы) многих червей, клеточные стенки бактерий, капсиды (белковые оболочки) вирусов и так далее. В их составе есть молекулы, которые ни при каких условиях не возникают сами по себе в организме человека, это образы патогенности, или PAMP (pathogen-associated molecular patterns). На иммунных клетках человека есть к ним рецепторы — своего рода ориентировки: если рецептор распознал РАМР, значит, в организм проник паразит и в него можно стрелять на поражение.

Иногда рецепторы к образам патогенности есть и на обычных, не иммунных клетках организма. Это нужно, чтобы, например, почувствовать вирус, пробравшийся внутрь клетки, и подать сигнал бедствия.

Но в основном патогенный дозор несут профессионалы — клетки врожденного иммунитета. Это макрофаги, которые специализируются на поедании противника (фагоцитозе), и гранулоциты, которые поливают врага токсичными веществами (паралитическими ядами и свободными радикалами).

Макрофаг гоняется за бактерией
Макрофаг гоняется за бактерией

Как только клетка врожденного иммунитета чувствует присутствие врага, она не только готовится к атаке, но и сигнализирует коллегам об опасности, выделяя провоспалительные белки. Они действуют на окружающие иммунные клетки, заставляя их активнее двигаться и производить больше токсинов. Совокупность этих боевых действий называют воспалением.

Помимо охоты за чужаками, иммунные клетки часто подрабатывают спасателями, разбирая завалы в поврежденных тканях и перемалывая (точнее, переваривая с помощью фагоцитоза) осколки внеклеточных молекул и останки клеточных тел. Но, чтобы вовремя среагировать на чрезвычайное происшествие в том или ином органе, им необходимо распознать сигналы собственных клеток, терпящих бедствие. Такими сигналами служат стрессорные молекулы, или алармины, или DAMP (danger-associated molecular patterns), — вещества, которые в норме не покидают пределов клеток и не оказываются в крови, например ДНК и связанные с ней белки, митохондриальные молекулы или АТФ, энергетическая «валюта» клетки.

Набор ориентировок у врожденного иммунитета невелик и способен распознать только ограниченное число молекул. С этой точки зрения очень удобно, что многие алармины похожи по своей структуре на образы патогенности. Например, жиры из внутренней мембраны митохондрий чем-то напоминают жиры из бактериальных оболочек (и это неудивительно, ведь митохондрия — бывшая бактерия). Поэтому иммунные клетки развивают одинаковое воспаление вне зависимости от того, чей труп встретился на их пути — раненого врага или пострадавшего друга. И эта система эффективна, пока ткани не начинают стареть и умирать начинают буквально все подряд.

Специалисты узкого профиля

Система врожденного иммунитета надежна, но работает медленно и неповоротливо. Военные, которым раздали список врагов, оказываются бессильны, когда враг маскируется под мирных жителей (как это делают, например, раковые клетки) или сбривает усы, становясь хоть немного непохожим на свой фоторобот. Чтобы гарантированно вычислить чужака, позвоночные животные обзавелись системой приобретенного иммунитета, которая состоит из высокоспециализированных клеток — лимфоцитов.

Каждый В- или Т-лимфоцит знает в лицо лишь одну молекулу на броне врага — антиген. Встретившись с ним, лимфоцит начинает делиться, создавая собственные клоны. Затем новорожденные солдаты атакуют: В-лимфоциты обстреливают врага антителами, а Т-лимфоциты — разрушают его мембрану, чтобы запустить в противнике апоптоз (в тех случаях, когда враг — клетка).


Одержав победу, лимфоциты никуда не исчезают и остаются жить в организме, превращаясь в клетки памяти. Если тот же враг попробует второй раз сунуться на чужую территорию, Т- и В-клетки отреагируют гораздо быстрее, чем в первый раз: их стало больше и им не нужно размножаться, а можно сразу идти в бой. Именно поэтому, например, человек не болеет столбняком после прививки: вакцина работает как тренажер, запуская образование клеток памяти, и, если столбнячная палочка снова оказывается в крови, лимфоциты уничтожают ее быстрее, чем их хозяин успеет заметить симптомы болезни.