Уолт Дисней смягчил оригинальную сказку о Белоснежке

Белоснежка

Белоснежка, эта классическая, хоть и немного ретро, сказка о победе добра над злом. Это милая история о невинной юной красавице (изгнаной тщеславной, жестокой и ревнивой мачехой), которая с помощью семи милых гномов в конце концов находит вечную настоящую любовь. Уолт Дисней по этой сказке создал первый полнометражный музыкальный художественный фильм в 1937 году. «Белоснежка и семь гномов» и по сей день входит в десятку лучших фильмов всех времен, любимыми поколениями детей.

Оказывается, американский аниматор смягчил несколько ужасных деталей. Известная диснеевская «Белоснежка» — это очищенная версия оригинальной немецкой сказки "Музыка" Гримм, которая была намного более мрачной.

Джейкоб и Вильгельм Гримм на самом деле не придумали историю о Белоснежке или Золушке, Рапунцель или любой другой другой принцессе из сборника рассказов, связанной с их (а теперь и диснеевским) именем, если уж на то пошло. Гриммы были немецкими учеными, исследователями и авторами, которые собирали народные сказки, бывшими частью богатой устной традиции, передающейся из поколения в поколение женщинами, рассказывающих историю, чтобы скоротать время. В 1812 году Джейкоб и Вильгельм Гримм издали сборник под названием «Детские и домашние сказки».

Гномы находят Белоснежку спящей

Несмотря на название, книга изначально не предназначалась для детей. В тексте были насилие, инцест, секс и, возможно, самое смертоносное из всего — ампутация ступней. В сказке о Золушке, например, сводные сестры отрезали себе пальцы ног и пятки, чтобы влезть в стеклянную туфельку.

В «Маленькой Белоснежке», как называлась оригинальная история, Злая Королева просит охотника отвести Белоснежку в лес на убийство, как это происходит и в фильме. (В оригинальной версии ребенку всего 7 лет, а не 14, как у Диснея. Ни один из них не кажется достаточно взрослым, чтобы думать о женитьбе.)

В версии братьев Гримм Королева приказывает охотнику принести внутренние органы Белоснежки, говоря: «Убей ее и в доказательство того, что она мертва, принеси мне ее легкие и печень».

Вместо этого он убивает кабана и приносит Королеве легкие и печень кабана, которые, по мнению королевы, принадлежат Белоснежке, и поэтому быстро съедают их. Фу!

Рай и Ад Данте Алигьери

Данте Алигьери

700-летний юбилей со дня смерти Данте Алигьери даёт повод обратиться к фигуре великого итальянского поэта, жизнь которого была тесно связана с политическими бурями и бедствиями его времени. Он не только наблюдал за событиями в Италии, но в некоторых принял и непосредственное участие. Посмотрим, как военные конфликты, современником которых являлся флорентийский поэт, отразились в его великой «Божественной комедии».

Потомок рыцаря Каччагвида

«Тот, кто имя роду
Дал твоему…
Мне сыном был, а им рождён твой дед».

(Рай XV, 91–92, 94)

Первым известным предком поэта считается рыцарь Каччагвида, сопровождавший императора Конрада III во Втором крестовом походе 1147–1149 годов. Каччагвида был женат на феррарской девушке из семьи Альдигьери. Их сын получил имя Альдигьеро (Алигьеро), которое затем трансформировалось в новую фамилию.

Портрет Данте
авторства Сандро Боттичелли, 1495 год

Судьбу поэта предопределили политические пристрастия его семьи: Алигьери были гвельфами. В XIII–XIV веках городские республики и синьории Апеннинского полуострова раздирали конфликты двух «партий», из которых гвельфы искали опору в папах и французской династии Анжу, правившей в Неаполе, а гибеллины опирались на императоров. Противоречия между гвельфами и гибеллинами выливались в постоянные войны.

Помимо политических конфликтов, ещё одним характерным явлением в Италии того времени было политическое изгнание. Родившийся в мае 1265 года во Флоренции Данте Алигьери не смог избежать ни того, ни другого.

Участник войн Флорентийской республики

«Города Италии кишат
Тиранами, и в образе клеврета
Любой мужик пролезть в Марцеллы рад».

(Чистилище VI, 124–126)

В политическом отношении северная и центральная части Италии того времени представляли собой множество фактически независимых городов, каждому из которых подчинялась своя округа — так называемое контадо. Большинство из них управлялись коллегиально, но в XIII–XIV веках во многих городах к власти стали приходить единоличные правители — синьоры.

Музей дома Данте во Флоренции. Подлинное здание семьи Алигьери не сохранилось. Под музей отдано другое средневековое жилое строение, реконструированное в 1911 году архитектором Джузеппе Кастелуччи.

Новый вариант одной из историй о короле Артуре

Статуя короля Артура в Корнуэлле
© Gary Perkin / Фотодом / Shutterstock

Сотрудник Бристольского университета случайно нашел в городской библиотеке ранее неизвестные фрагменты средневекового манускрипта, известного как «Ланселот-Грааль», — цикла романов на основе легенд о короле Артуре. Некоторые места в найденном тексте отличаются от известной ученым версии. С помощью найденных фрагментов они надеются лучше понять содержание известных средневековых легенд.

В один прекрасный день сотрудник отдела специальных коллекций библиотеки Бристольского университета Майкл Ричардсон отправился в архив Центральной городской библиотеки Бристоля, чтобы поискать материалы для магистрантов, изучающих историю книги в рамках курса «Средневековые исследования». Добравшись до четырехтомного издания работ французского ученого и реформатора рубежа XIV—XV веков Жана Герсона, Ричардсон увидел внутри несколько рукописных пергаментов. Наскоро просмотрев рукопись, библиотечный сотрудник увидел в ней знакомые имена из легенд о короле Артуре.

Предположив, что нашел нечто интересное, Майкл обратился к доктору Лие Тетер — президенту Международного артуровского общества из городского Департамента английского языка. Изучив рукописи, они пришли к выводу, что эти страницы действительно представляют ценность для исторической науки. Но чтобы понять, какую именно, необходимо погрузиться в долгую историю существования легенд об Артуре в европейской культуре.

Похождения короля

Истории о короле Артуре и рыцарях Круглого стола восходит еще к устным кельтским легендам. Как считается, впервые о них письменно упомянул валлийский историк Ненний в своей хронике «История бриттов», написанной на латыни в IX веке. В Средневековье не любили придумывать новое, предпочитая переписывать старое, да и авторского права еще не существовало, так что копирование чужого было повсеместным и в порядке вещей. Из-за этого большинство средневековых летописей представляет собой переписанные и творчески дополненные более ранние летописи, а литературные сюжеты с удовольствием использовались разными авторами и кочевали от одного произведения к другому, теряя или приобретая художественные детали, но сохраняя «костяк» повествования.

Так, хроника Ненния и парочка других летописей раннего Средневековья, содержащих легенды о короле Артуре и его многочисленных друзьях и недругах, стала основой более поздних рыцарских романов. Наиболее известный из них принадлежит перу северо-французского романиста Кретьена де Труа — он одним из первых еще в XII веке начал развивать в своих сочинениях идею служения прекрасной даме как высшей формы проявления чувств. Де Труа считается одним из основоположником куртуазного рыцарского романа. Но кроме его произведений были и другие литературные версии артуровских легенд. Одна из таких — цикл «Ланселот-Грааль», или «Вульгата», составленный около 1230 года анонимными авторами.

Мерлин, одна из иллюстраций к «Смерти Артура»

Фрагменты этого цикла английский писатель Томас Мэлори спустя пару веков использовал в своей «Книге о короле Артуре и о его доблестных рыцарях Круглого стола», состоящей из восьми романов и изданной в 1485 году под названием Le Morte d'Arthur («Смерть Артура»). Последние 20 лет жизни Мэлори провел в тюрьме, имея доступ к большому количеству более ранних источников, поэтому его книга стала своего рода энциклопедией артуровских легенд и основой для большинства современных пересказов. Однако ни одна из версий легенд, известных сегодня, по словам исследователей, не похожа полностью на те, что использовал Мэлори.

Попали в переплет

Найденные в Бристольской центральной библиотеке рукописи — как раз фрагменты «Вульгаты». Рукописи представляют собой семь пергаментных листов внутри книги, напечатанной в Страсбурге между 1494 и 1502 годами. Каким-то образом они попали в Англию, возможно, даже не переплетенными. Судя по стилю переплета, свой корешок книга получила только в начале XVI столетия, так что несколько лет листы, возможно, просто валялись в мастерской переплетчика среди «отходов», которые часто использовались в переплетах тех лет. Пергамент был очень дорогим материалом, и тратить его на такую роскошь, как переплет, не содержащий важной информации для читателя, было бы расточительством. Так что для этих целей часто использовались уже бывшие в употреблении исписанные листы.

Страница из средневекового издания романа о короле Артуре, XIII век

Секрет средневековых библиотек, или зачем монахи хранили книги на цепи

Изобретение печатного станка стало эпохальным событием для развития книгопечатания. До этого же фолианты были рукописными, а их цена – просто фантастической, ведь над каждой книгой часами корпели монахи, и процесс переписывания растягивался порой на годы. Чтобы уберечь рукописи от мошенников и воров, в первых библиотеках принято было прикреплять книги к полкам цепями.

Сегодня нам это кажется дикостью, но в средневековых библиотеках стеллажи были оборудованы специальными кольцами для цепей, которые были достаточно длинными, чтобы с книгой можно было работать, но в то же время вынести ее из помещения было невозможно. Книги на полках стояли иначе, чем сегодня, - корешком от читателя. Это позволяло не запутывать цепь, когда книгу снимали с полки.

Практика «приковывания» книг цепями просуществовала до конца 1880-х годов, пока книги не стали издаваться массово, и их себестоимость не снизилась. Сегодня в мире сохранилось несколько библиотек, где книги все также хранятся на цепях.

Библиотека Херефордского кафедрального собора (Англия)

Библиотека Зютфена (Нидерланды)

Алиса съела пирожок...

Алиса съела пирожок...

Алиса съела пирожок...

и забыла, как ее зовут. «Who in the world am I? Ah, that's the great puzzle!» Испугалась маленькая девочка, это естественно, вспоминала, неправильно вспоминала, как-то наоборот, почти вспомнила: «все не так, все неверно!» - испугалась, заплакала и сразу же уменьшилась, не заметила, как сам собой собрался пазл и открылась дверь. Пирожок был настоящий, значит не в пирожке дело, пирожок позволил Алисе стать выше и что-то увидеть, но вот что именно она увидела, Алиса не поняла, скорее всего, просто стала выше, выше, чем была на самом деле. Хотя именно этого она и хотела - быть Алисой, быть на самом деле.

Какой же была Алиса на самом деле? «Любящей прежде всего; любящей и нежной, словно лань; а затем учтивой - учтивой по отношению ко всем, высокого ли, низкого ли рода, величественным и смешным, Королю или Гусенице, словно сама она была королевской дочерью, а платье на ней - чистого золота; и еще доверчивой, готовой принять все самое невероятное с той убежденностью, которая знакома лишь мечтателям; и, наконец, любознательной - любознательной до крайности, с тем вкусом к Жизни, который доступен счастливому детству, когда все ново и хорошо, а Грех и Печаль всего лишь слова - пустые слова, которые ничего не значат!» (Л. Кэрролл. «Алиса на сцене», 1887).

Кэрролл и сам любил фантазировать, и хотя знал о старой привычке реальности играть с мечтой, это не мешало ему верить, что может быть и наоборот, он верил в разного рода чудеса, верил искренно, не стесняясь, и что-то помогало ему отыгрывать время и пространство. Мечта о любознательной девочке в платье чистого золота изумила реальность, будто Додо, не предупредив, показал ей один из своих фокусов. Что-то случилось, вот только что?

Откуда она: собака Баскервилей?

Собака  Баскервилей

Как известно всем почитателям частного детектива Шерлока Холмса, богатый землевладелец сэр Чарльз Баскервиль погиб от разрыва сердца, встретив в сумерках на аллее своего поместья громадную черную собаку со светящимися глазами и пастью. Только вмешательство Холмса спасло от той же участи и сэра Генри. Судя по передававшейся из поколения в поколение в семье Баскервилей рукописи 1742 года, это чудовище преследовало членов семьи не менее полутора веков.

Но откуда взялась эта собака? Самый простой ответ - со зловещих Гримпенских торфяных болот, где ее поселил (предварительно намазав фосфором) негодяй Стэплтон, зарившийся на поместье и все богатства семьи. Однако откуда пришла такая идея автору повести, Артуру Конан Дойлю?

По-видимому, писателю попала в руки небольшая книжечка, изданная в Лондоне в 1577 году. Автор - священник, преподобный Абрахам Флеминг. Книжечка носила длинное, как полагалось в те времена, название:

"Странное и ужасное Чудо, случившееся совсем недавно в приходе одной церкви в Банги, городке, что не так далеко от города Нориджа, а именно, четвертого августа лета Господня 1577-го, во время сильной бури и проливного дождя, молний и грома, какие редко бывают. С появлением создания ужасной внешности, которого явственно видели люди, собравшиеся там в тот момент. Записано и зарисовано обычным образом согласно писаному документу Абрахамом Флемингом".

Титульный лист книжки Абрахама Флеминга

Сам Флеминг не видел описанных им событий. Он занимал место школьного учителя, позже стал ректором собора Святого Панкраса в Лондоне. Издал несколько учебных пособий по латинскому языку, переводил античных авторов на английский.

Собака  Баскервилей

В брошюре он описал, как во время необычно сильной грозы, разразившейся между 9 и 10 часами утра, когда в церкви Святой Марии городка Банги слушали проповедь около 20 человек, под сверкание молний и раскаты грома в храм ворвался страшный черный пес. Он перегрыз горло двум мужчинам и исчез. Через несколько минут гроза ушла, и тот же пес появился в церкви Святой Троицы в Блайсбурге, городке в 11 километрах от Банги. Там он зарезал еще двоих мужчин и одного мальчика и обжег адским пламенем руку одного прихожанина. Дьявольская собака исчезла, оставив следы когтей на дубовой двери храма.

Balfour Ronald. Иллюстрации к «Рубаи» Омара Хайяма

РУБАИ (арабское, буквально - учетверенный), один из самых распространенных жанров лирической поэзии Ближнего и Среднего Востока, Средней и Юго-Восточной Азии; четверостишие-монорим, иногда остается незарифмованной третья строка. В письменной литературе появляется уже в 10 веке и служит для выражения лирической темы, философски осмысленной. Всемирно признанный мастер рубаи - Омар Хайям.

Шумеры. Часть 5. Достижения шумер

Шумерские клинописные тексты.

Таблички с текстом шумерской поэмы старше книги Иова более чем на тысячу лет

Литература и наука

Страдания и смирение

В те далекие времена, как и сегодня, человек страдал и мучился от болезней и недугов, эта древняя поэма является первым письменным свидетельством о попытке разрешить вековую и вечную, проблему человеческих страданий. Таблички с текстом шумерской поэмы старше книги Иова более чем на тысячу лет.

Основная мысль поэмы заключается в том, что среди страданий и горестей, какими бы несправедливыми они ни казались человеку, у него остается лишь один разумный выход: постоянно восхвалять своего бога, взывать к нему, пока он сам не захочет благосклонно внять мольбам несчастного. Бог, о котором идет речь в поэме, это личный бог, то есть особое божество, которое, согласно шумерским представлениям, служило посредником и заступником человека перед собранием богов.

Некий человек, имя его не названо, был богат и мудр, праведен или, по крайней мере, внешне благочестив, и было у него множество родни и друзей. Но вот однажды познал он страдание, поразила его болезнь. Но он не взбунтовался против воли богов, не начал богохульствовать. Смиренно обратился он к своему богу со слезами и стенаниями и излил свою душу в мольбах и молитве. В результате бог, весьма довольный и растроганный, внял его мольбам, избавил человека от напастей и превратил его страдания в радость.

Шумерская поэма «Человек и его божество»

«Я человек, человек знающий, однако те, кто меня уважают, не благоденствуют,

Мое справедливое слово обращают в ложь.

Человек неправедный опалил меня Южным Ветром, и я должен служить ему,

Те, кто меня не уважают, унижают меня перед тобой.

Ты насылаешь на меня все новые страдания,

Я вошел в дом с тяжелой душой,

Я, человек, вышел на улицу с удрученным сердцем,

Неустрашимый мой верный пастырь разгневался на меня, смотрит на меня враждебно.

Мой пастух напустил на меня злые силы, хотя я ему не враг,

Мой товарищ не говорит мне ни слова истины,

Мой друг называет ложью мои правдивые слова,

Человек неправедный замыслил зло против меня,

И ты, мой бог, не останавливаешь его!.. . .

Я, мудрец, почему я должен иметь дело с невежественными юнцами?

Я, знающий, почему причисляют меня к невеждам?

Пищи вокруг множество, а моя пища — голод,

День, когда каждому выделяли его долю, на мою долю достались страдания.

Бог мой, (я хотел бы стать) перед тобой,

Я хотел бы сказать тебе, . . . ., слово мое — стон.

Я хотел бы рассказать тебе об этом, пожаловаться на горькую свою участь,

(Хотел бы оплакать) смятение. . .

О, не позволяй моей матери, меня родившей, мешать мне сетовать перед тобой!

Не позволяй моей сестре весело петь и возносить хвалы,

Пусть она в слезах перечисляет тебе мои несчастья!

Пусть моя жена горестно повествует о моих страданиях,

Пусть искусный певец оплачет мою злосчастную судьбу!

Бог мой, над землею сияет яркий день, а для меня день черен.

День сияет, прекрасный день. . подобен. . .

Слезы, печаль, тоска и отчаяние поселились во мне,

Страдание завладело мной, как человеком, чей удел — одни слезы

Злая участь держит меня в своих руках, отнимает у меня дыхание жизни.

Коварный недуг завладел моим телом . . . . . . . .

Бог мой, мой отец, зачавший меня, дай мне поднять голову!

Подобно безвинной корове, жалобно. . стенание.

Доколе будешь ты меня презирать, оставлять без своей защиты?

Подобно быку,. . . .,

Доколе будешь оставлять меня без провожатого?

Они изрекают, бесстрашные мудрецы, слово истинное и прямое.

Ни одно дитя не рождается от женщины беспорочным

. . . беспорочного подростка не бывало на свете.

Так жалуется и молит своего бога человек. Поэма завершается счастливым концом:

Человек, — его бог склонил ухо к его плачу и горьким слезам,

Юноша, — его мольбы и жалобы смягчили сердце его бога.

Бог внял его правдивым словам, искренним словам, которые он произнес.

Слова, высказанные человеком, как молитва,

Были приятны…, плоть его бога, и его бог перестал быть орудием злой судьбы

. . который угнетает сердце,. .. . он обнимает,

Властного демона болезни, широко распростершего свои крылья, он прогнал прочь,

(Недуг), поразивший его, как…, он рассеял,

Злую участь, определенную его решением, он отвел,

Страдания человека он превратил в радость,

Назначил ему добрых духов хранителями и опекунами,

Дал. … ангелов, прекрасных обликом.

Подводя итог, можно сказать, что человек нисколько не изменился в своих сетованиях на жизнь за последние пять тысяч лет: каждому из нас кажется, что он удостоен лучшей судьбы, чем имеет. Но большинство из нас хотят получить лучший удел ничего не делая, полагаясь лишь на молитвы к Богу и сетования на судьбу.

Притча

Человек всю жизнь просил у Бога помощи, жалуясь на свою бедность, но помощи так и не дождался. Когда же он умер, то предстал перед Богом, и спросил его.

- Господи, я всю жизнь молился Тебе, прося о помощи, неужели Ты не слышал моих просьб.

- Слышал. Ответил Господь

- Может я молился не так?

- Так. Ответил Господь

- Тогда скажи, почему ты мне не помог?

- Я помог бы тебе, если бы ты посадил хотя одно семя

Поговорки шумер

Так как мы перешли к фольклору, нельзя не упомянуть о пословицах и поговорках Шумер. Одной из отличительных особенностей пословиц вообще является их общечеловеческий характер. Если вы когда-нибудь вдруг усомнитесь в единстве человеческого рода, в общности всех народов и рас, обратитесь к пословицам и поговоркам, к народным афоризмам и изречениям! Пословицы и поговорки лучше всех других литературных жанров взламывают панцирь культурных и бытовых наслоений каждого общества, обнажая то основное и общее, что свойственно всем людям, независимо от того, где и когда, они жили или живут.

• Сердце не породило ненависти, а речь породила

О людях, сомневающихся в деле, не начав его, Шумеры говорили:

• Не переспав, не забеременеешь, не поев, не разжиреешь!

О нытиках, которые, не начав дела, боятся за его исход, а начав, сетуют на невзгоды:

• Брось тебя в воду – вода протухнет, пусти тебя в сад – все плоды сгниют