Как возникла Вселенная?
У китайцев есть лишь один миф, рассказывающий о происхождении Вселенной, хотя варианты у него разные. Вот самый популярный. Сначала не было земли, неба и людей, существовал лишь хаос в форме огромного яйца. В этом космическом яйце спал первый человек — Паньгу. Через 18 тысяч лет он проснулся, выпрямился и разбил скорлупу. И тут же масса, заполнявшая яйцо, разделилась на две части.
Темная и тяжелая (Инь) ушла вниз — из нее образовалась земля, а легкая и светлая (Ян) вознеслась вверх и превратилась в небо. Паньгу встал между небом и землей, изо всех сил стараясь, чтобы они не соединились снова. Потом Паньгу начал расти, и расстояние между небом и землей с каждым тысячелетием увеличивалось. Когда земля и небо стали твердыми, великан взял топор и принялся высекать из каменных глыб звезды, луну, солнце, деревья, травы и животных.
Есть и другая версия: когда Паньгу умер, его дыхание превратилось в ветер и облака, глаза — в солнце и луну, кровь стала реками, а голос — громом, зубы и кости обратились в горы и камни. От Паньгу произошел и род человеческий. Похожие мифы о первопредке-великане есть у многих древних народов. Но ведь в те далекие времена они не общались друг с другом. Откуда же такое сходство? Дело в том, что люди еще не отделяли себя от природы, ощущали себя ее частью. Вот и получалось, что человек — это Вселенная в миниатюре. Из чувства нерасторжимой связи с природой следовал вывод: человечество живет по тем же законам, что и окружающий мир, и нарушать их нельзя.
Что символизировали четыре стороны света?
Древние китайцы, конечно, знали, что существуют четыре стороны света: север, юг, восток и запад. Правда, они выделяли еще одну зону — центр, так что, в сущности, сторон света получалось пять, и каждую китайцы наделяли особым священным смыслом.
Больше всего они почитали юг — символ лета, яркого солнца, плодородия и силы. Не случайно императоры во время церемоний поворачивались лицом на юг. Для юга был выбран красный цвет. В обыденной жизни его использовали в особо торжественных случаях.
Например, на свадьбе невеста надевала красное платье и ей дарили красные цветы. Восток означал рождение новой жизни: ведь именно там после ночи появляется солнце. Цветом этой стороны света считался сине-зеленый.
А запад воспринимался как зона смерти и ее спутников — войны, хаоса, враждебных человеку сил природы. Поэтому белый цвет, цвет запада, символизировал траур.
Сложнее обстояло дело с севером.
С одной стороны, север ассоциировался с зимой, несущей гибель деревьям и травам. А с другой, и это прекрасно знают земледельцы, зимой в земле лежат зерна, которые загадочным образом прорастают с первыми лучами солнца. Так что север в сознании древних китайцев был прочно связан с вещами таинственными, сокровенными. И черный, «северный», цвет был цветом одежды ученых. Кому, как не им, дано постичь загадки природы!
А центр? Это священное место, главная точка в мировом пространстве. Там должны находиться столица и императорский дворец. Центр обозначали желтым цветом, символизировавшим верховную власть.
У каждой стороны света был свой божественный покровитель: у востока — Бирюзовый Дракон, у юга — красная птица Феникс, у запада — Белый Тигр, один из самых опасных для человека зверей, у севера — получерепаха-полузмея. У центра — императорский Желтый Дракон с пятью когтями на лапах, он же был символом власти над всем миром.
Как появилась эта сложная символика, соединяющая воедино стороны света, времена года, цвета и богов? Ученые придумали очень простое, но скучное объяснение. Центром китайской цивилизации был бассейн Желтой реки. Вот почему центр — желтый. На востоке простирались леса с синевато-зеленой листвой. С югом тоже все понятно: яркое солнце даже в наши дни дети рисуют красным. На запад от Хуанхэ начинались предгорья Тибета, издалека виднелись покрытые белым снегом вершины гор. В эпоху Шан-Инь там обитали враждебные племена, которые постоянно враждовали с шан-иньцами — вот и связь запада с войной и смертью.
Конечно, все это выглядит вполне логично. Но древние китайцы вряд ли согласились бы с такими доводами: ведь они не оставляют места одухотворенной природе с ее драконами, фениксами и другими чудесными существами.
Что такое Инь и Ян?
Древние китайцы считали, что мир в целом устроен гармонично, несмотря на все неприятности вроде землетрясений, наводнений и засух. Каждый день и каждый год в природе совершается одно и то же действо. Китайцы называли его «вселенским церемониалом». «Солнце и луна, сменяя друг друга, появляются на небе, четыре сезона чередуются, в нужное время дуют ветры и вы падают дожди», — писал один философ. Однако гармония вовсе не исключает борьбы. Ведь мир полон противоречий — между добром и злом, любовью и ненавистью, рождением и смертью, светом и тьмой, жарой и холодом… И этот перечень можно продолжать до бесконечности. А самое важное, что в природе противоположности как-то сосуществуют, более того, они даже не могут жить друг без друга и образуют нерасторжимую пару. Ну как представить себе день без ночи?
Китайцы решили, что все существующие в мире противоречия имеют один источник — космические начала Инь и Ян. Инь — темное женское начало, оно соотносится с северо-востоком и северо-западом, а также с луной, зимними холодами, мягкостью и слабостью. Ян, светлое мужское начало, связано с юго-востоком и юго-западом, а значит, слетом, огнем, солнцем. И, конечно же, с твердостью и силой: ведь это истинно мужские качества. Хотя Инь и Ян противоположны друг другу, на их взаимодействии основана вся жизнь Вселенной, Инь и Ян изображали в виде черно-белой эмблемы. Но еще более популярными в Китае были образы играющих фантастических животных: Бирюзового Дракона и Красного Феникса. Их игра передавала идею зарождения новой жизни, символизировала творческие, плодоносящие силы природы.
Но почему это названо игрой? Да потому, что два мировых начала то борются друг с другом, то, достигнув пика вражды, испытывают «взаимное влечение» и сливаются воедино; то гибнут, то возникают вновь, вызывая изменения и превращения в природе и жизни людей. Так что вселенская игра противоположностей тоже напоминает упорядоченное действо, церемониал. Значит, сложные взаимоотношения между Инь и Ян можно назвать своего рода гармонией.
Древние китайцы верили, что человек способен поддерживать женское и мужское начала в состоянии равновесия — по крайней мере в обществе и в себе самом. Такое требование предъявлялось прежде всего к правителям и высшим сановникам: ведь от них зависели благополучие каждого отдельного человека и стабильность страны в целом.
Кто изобрел «китайскую грамоту»?
Когда речь идет о чем-то очень-очень заумном, мы говорим: ну, это китайская грамота! Китайская грамота, то есть письменность, действительно невероятно сложна. Разве может обычный человек заучить 80 тысяч иероглифов! Правда, считается, что для чтения газет достаточно тысячи, но ведь люди читают не только газеты, а, кроме того, иероглифы не буквы. Они обозначают не звук и даже не слог, а целое слово или понятие.
Иероглифы — один из самых древних видов письменности. Вспомни Египет. Правда, на языке древних египтян никто больше не говорит и не пишет. Ученые и те с трудом расшифровывают странные, похожие на рисунки значки. А китайцы и сейчас, в эпоху компьютеров, продолжают пользоваться иероглифами, и все попытки упростить «китайскую грамоту» потерпели неудачу.
Кто же сделал жителям Поднебесной такой замечательный подарок? Легенды приписывают это богу Фу Си, которого изображали в виде получеловека-полузмеи. Он научил людей разжигать огонь, жарить мясо, охотиться и ловить рыбу. А помимо этого позаботился и о развитии их интеллекта. Однажды, прогуливаясь по берегу Хуанхэ, Фу Си увидел дракона, а на его спине — какие-то непонятные знаки. Приглядываясь к следам птичьих лапок, к причудливым трещинам на камнях — словом, к таинственным письменам природы, он придумал восемь знаков, которые и положили начало китайской письменности.
Легенды есть легенды, зато доподлинно известно, что писать умели уже шан-иньцы, хотя их знаки очень походили на картинки.
На чем писали древние китайцы? Сначала они процарапывали знаки на костях жертвенных животных. Позже появились узкие длинные дощечки из бамбука. На них писали сверху вниз и справа налево. Ширина дощечки была всего 10 см, но на ней помещалось примерно 60 строк. Бамбуковые «листы» соединяли шнурками, свертывали — и получались книжки-связки, громоздкие и неудобные. Ученые возили их на телегах. Потом на выручку пришел шелк, легкий и гладкий. Кусок ткани шириной 30 см (длина могла быть разной — в зависимости от объема текста) прикрепляли к деревянной палке и наматывали на нее. Свиток укладывали в футляр и перевязывали красивой ленточкой.
А как же бумага? Ведь бумагу изобрели в Китае! Так оно и есть. Бумагу делали еще во II в. до н.э. из отходов шелка и полотна, но в те времена ее использовали как оберточный материал и вообще она больше походила на ткань.
Настоящую бумагу изобрел в 105 г. н.э. служитель императорского гарема Цай Лунь. Он изготовил ее из древесной коры, тряпок и рыболовных сетей, за что удостоился похвалы Сына Неба, а позже был обожествлен.
Но шелк долго не уступал своих позиций: только в V в. бумага стала главным материалом для письма. И на бамбуковых дощечках, и на шелке китайцы писали кистью — бамбуковой палочкой, в которую вставляли кусочки заячьей шерсти. Вместо чернил использовали тушь.
Прессованные бруски туши разводили водой в каменных тушечницах. Кисти и тушечницы нередко были настоящими произведениями искусства. Их, даже если они были совсем простенькие, вместе с писчим материалом и тушью называли «четыре драгоценности».
Одно это говорит о том, с каким трепетным почтением древние китайцы относились к книге и как ценили труд писца-каллиграфа. Каллиграфию, то есть умение писать красиво, они воспринимали иначе, чем мы. Задача заключалась не только в том, чтобы аккуратно и ровно выводить знаки. Ведь иероглиф родился из рисунка и сохранил некоторые черты живописного изображения. Значит, опытный каллиграф — почти художник!
Конечно, не всегда он мог проявить свои творческие способности. Оно дело дело — официальное письмо: тут нужно четко выводить иероглифы, и никаких лишних завитушек! А вот скоропись, похожая на «спутанные побеги травы», давала много свободы. Ее использовали в частной переписке, и каллиграф мог передать свое душевное состояние («письмена — это картина сердца», считали китайцы) и пофантазировать. Например, объединить иероглиф с изображением человека или добавить лишний замысловатый росчерк и сделать привычный знак более изящным, наполнить его новым смыслом. Кстати, выбрасывать исписанные листки считалось чуть ли не кощунством; их сжигали в специальных урнах. Вполне понятно: ведь иероглифы — отражение природы, в них воплощены ее сокровенные тайны. Возможно, именно благодаря такому благоговению перед книгой в Китае сохранилось несметное количество древних литературных произведений: народные песни и торжественные оды, ритуальные песнопения, сборники мифов и легенд, философские и исторические тексты.
Какими еще изобретениями прославился Китай?
Их очень много, все и не перечислишь! Китайцам просто нравилось постоянно придумывать что-нибудь новое — такое, чего нет у других. Еще в IV в. до н.э. появились довольно точные календари и большие каталоги звезд: древние астрономы «нашли» 1464 звезды и 283 созвездия. В первые столетия нашей эры китайцы изобрели компас, порох, а также сейсмограф — прибор для предсказания землетрясений. <…>
Какими были дома китайцев?
Дом для китайцев неразрывно связан с семьей. В иероглиф, обозначающий слово семья, входит и знак дом. Поэтому строительство жилища было делом важным и ответственным: от него во многом зависело счастье супругов и их потомства. Сначала для дома искали место. Однообразия китайцы не любили, их привлекали изгибы холмов, петляющие ручейки, причудливые камни, густые заросли кустов и деревьев. По древним поверьям считалось, что именно здесь прорывается наружу энергия земли, ее жизненные силы. Если пейзаж был недостаточно хорош, его улучшали: меняли русло речушки, сажали деревья. Потом приступали к строительству.
Дом сооружали на высокой платформе из глины; главную тяжесть брали на себя не стены, а многочисленные столбы-колонны; крышу обычно делали двускатной и с загнутыми углами, чтобы стекала дождевая вода и злые духи не могли пробраться внутрь. Уже в XI-Х вв. до н.э. крыши начали покрывать черепицей. А потолка не было: над головами обитателей дома нависали перекрытия и балки.
Нечего и говорить, что строительство сопровождалось магическими обрядами, призывающими счастье. Ни в коем случае нельзя было ругать мастеров: обидевшись, они могли накликать беду.
Из всех строительных материалов китайцы предпочитали дерево. Камень предназначен для мертвых, из него делают надгробия. Куда лучше теплое, живое дерево, но, на худой конец, сойдет бамбук или камыш, обмазанные глиной. Такие простые конструкции быстро строились, но, к сожалению, и быстро разрушались.
Нечего и говорить, что строительство сопровождалось магическими обрядами, призывающими счастье. Ни в коем случае нельзя было ругать мастеров: обидевшись, они могли накликать беду.
Из всех строительных материалов китайцы предпочитали дерево. Камень предназначен для мертвых, из него делают надгробия. Куда лучше теплое, живое дерево, но, на худой конец, сойдет бамбук или камыш, обмазанные глиной. Такие простые конструкции быстро строились, но, к сожалению, и быстро разрушались.
Внутри дом делился на три части. В центре располагался главный зал, предназначенный для семейных церемоний, праздников и приема почетных гостей. Там же находился и алтарь предков. В комнатах других двух частей жили «малые» семьи: родители и женатый сын с детьми. Если «малых» семей было больше, жилую комнату перегородкой делили на две или строили новый дом. Кухня и всякие хозяйственные помещения лепились рядом с домом.
Мебель в древности была очень скромная: вдоль стен стояли невысокие топчаны, которые служили и кроватями, и столиками. Пол застилали циновками. Поэтому, входя в комнату, полагалось снимать обувь. Сидеть следовало на коленях, а не на корточках или вытянув ноги.
У каждого гостя и члена семьи была своя циновка. Сидеть вместе на одной могли только люди, равные по положению. Конечно, со временем многое изменилось: в средние века появились стулья, кресла, настоящие высокие столы, красивые сундуки, расписные ширмы, искусно отделанные курильницы.
Но и лаковая мебель богатых, и простенькая, бамбуковая, бедных была одинаково изящна. Тогда-то и раскрылся особый дар китайцев, заложенный в них с глубокой древности, — умение понимать природу вещей, сливаться с ними. Открыв дверь, можно было из комнаты сразу попасть в сад с прудом, в котором резвились золотые рыбки. Через окна, затянутые цветной бумагой, по вечерам в комнату падали тени, рисуя таинственные узоры… Добавь аромат курительных палочек — и получится не дом, а сказка. <…>
Валерий Хачатурян
«Древний Китай / История, быт, нравы»