Крестьянка, которая обманула академиков: фантастическая история Мэри Тофт

"Через 14 дней она родила уже полноценного кролика, а ещё через четыре дня — ещё четверых зверушек, после на свет появилось ещё шесть — по одному в день. Обо всём этом сообщила своим читателям одна из лондонских газет осенью 1726 года".

Английской крестьянке Мэри Тофт (1701–1763) было всего 25 лет, когда её загадочной историей заинтересовалась даже королевская семья. Изображение: Британская библиотека, 1895 год

"Мистер Говард примчался из трактира в обеденное время, с соусом на шейном платке, и сказал мне не бояться. "Сент-Андре — не акушер, Мэри; единственные женщины, которых он видел вблизи, были покойницами".

История простой крестьянки Мэри Тофт в свое время произвела подлинный фурор. Тихо-мирно жила она в Суррее со своим мужем, портновским подмастерьем, и тремя детьми, ничем особенным не выделялась. Но однажды, будучи беременной, миссис Тофт отправилась работать в поле с другими женщинами, и там им попался кролик, за которым Мэри, очевидно, от большого ума, погналась. Это привело к тому, что она потеряла ребенка, но в скором времени снова забеременела, и сетовала на постоянные боли. У нее опять случился выкидыш, однако плод на этот раз оказался.... частями кролика. Разумеется, это звучало горячечным бредом, поэтому к ней пригласили местного врача, Джона Говарда, который наблюдал за дальнейшим развитием феномена. Через 14 дней она родила уже полноценного кролика, а еще через четыре дня — еще четверых зверушек, после на свет появилось еще шесть — по одному в день. Обо всем этом сообщила своим читателям одна из лондонских газет осенью 1726 года.

Марджо

Марджо Гортнера воспитывали как проповедника, а его детство прошло в многочисленных поездках и выступлениях. Проповеди со сцены приносили хорошие деньги его семье миссионеров. Но при этом сам Марджо все годы выступлений оставался неверующим. Уже будучи взрослым он организовывает съёмки документального фильма на своём последнем турне. И проповедь Марджо вновь, как и в детстве, достигает сердец людей и ведёт их к «спасению». А за кулисами от одного евангелического шоу к другому он объясняет особенности актёрской игры, технику манипуляции зрительным залом и способы заставить публику хорошо раскошелиться во имя Иисуса. Этот фильм-саморазоблачение стал финальным аккордом евангелического служения Марджо Гортнера и началом его актёрской деятельности.

Великие исторические подделки: Краледворская рукопись

«Портрет чешской принцессы-предсказательницы Либуше»

кисти Вичяслава Мазека

Как фальшивки помогли сформировать чешскую национальную идентичность

Иногда бывает, что для создания чего-то очень хорошего и правильного не хватает маленькой, но существенной детали. Она должна быть, но ее нет. В таком случае можно ее придумать и, например, вдохновить целый народ на возрождение национального самосознания. Именно так и произошло в Чехии на рубеже XVIII—XIX веков.

Общеевропейский процесс образования национальных идентичностей в конце XVIII века застал все славянские народы, за исключением русских, под иноземным владычеством — турецким, австрийским и прусским. Пожалуй, самым плачевным было положение Чехии: она находилась под властью австрийских Габсбургов уже почти два столетия, и все это время в стране продолжалось насильственное онемечивание.

Пражский университет был одним из лучших в Европе, но преподавали там по-немецки, и не существовало собственно чешской науки и собственно чешского образования. Чехию называли «консерваторией Европы» за первоклассную исполнительскую школу, но не существовало собственно чешской музыки. Практически не существовало самобытной чешской литературы, искусства — вообще чешской культуры. Чешский язык не преподавали в школе, книг на нем не издавали, он сохранился лишь в деревне — горожане даже в домашнем обиходе перешли на немецкий.

Филолог Йозеф Добровский (1753—1829), которому предстояло основать научную славистику, с детства говорил по-немецки, а чешский освоил лишь подростком. Родным языком он поначалу занимался как «уходящей натурой». Добровский исследовал древние рукописи, реконструировал старославянский язык, искал прародину славян и учил юных энтузиастов чешскому, но не ожидал, что на нем появится современная литература, преподавание, наука.

Просветители, подобные Добровскому, появились на рубеже XVIII—XIX веков и у других славянских народов. Например, в Вене работали словенец Ерней Копитар и серб Вук Караджич — они издавали грамматики своих языков, древнейшие рукописи и собрания фольклора. Это общеславянское движение получило говорящее название «будители».

Славяне на протяжении всей своей истории помнили о своем родстве. «Будители» возлагали большие надежды на Россию — единственную славянскую империю. Издание в 1800 году графом Алексеем Мусиным-Пушкиным «Слова о полку Игореве» было для них событием исключительной важности — доказательством древности и величия славянской культуры. Тот же Добровский был одним из первых исследователей «Слова». Подозрения, что этот памятник — подделка в оссиановском духе, «будители» отвергали едва ли не с большим негодованием, чем даже русские.

Издания Мусина-Пушкина, Караджича и т.п., кроме восторга, вызывали у чешских «будителей» и некоторую зависть: они не могли предъявить ни собственных древних письменных памятников, ни богатой фольклорной традиции.

Все изменилось в 1817 году…

Открытие

Среди учеников Йозефа Добровского, «будителей» второго поколения — уже не рассудочных просветителей, а страстных романтиков — выделялся молодой человек по имени Вацлав Ганка. В сентябре 1817 года он объявил, что нашел в церкви городка Двур-Кралове-над-Лабем (Королевин двор на Эльбе) на севере Чехии пергаментную рукопись XIII века, содержащую четырнадцать эпических и лирических песен. В них рассказывалось о битвах древних чехов с «полянами свирепыми» (поляками), со «злой ратью» немцев, с «дикими татарами». В частности, песня «Ярослав» описывала победу чехов над татарами при Оломоуце в 1241 году — прежде неизвестный ключевой эпизод, остановивший татарское нашествие на Европу.

Вацлав Ганка

Находка произвела сенсацию. Чехи торжествовали: теперь и у них был памятник, который можно поставить рядом со «Словом о полку Игореве». В 1818 году в Праге открылся Чешский национальный музей, и рукопись, обнаруженная Ганкой (по месту находки ее назвали Краледворской), стала его самым ценным экспонатом.

Великие исторические подделки: библиотека Анны Ярославны

Украинская королева Анна Ярославна

до сих пор волнует французских исследователей

Как дочь Ярослава Мудрого превратилась в носительницу тайного знания

Каждый народ мечтает о великом прошлом, но не всегда время сохраняет подтверждающие славную историю документы. Любая находка, рассказывающая о деяниях предков, становится сенсацией, и это веский повод найти доказательства даже там, где их нет. Продолжаем историю подделок рассказом о знаменитой библиотеке Анны Ярославны.

Ярослав Мудрый. 
Изображение из Царского титулярника 17 века

Великие исторические подделки: «Велесова книга»

Прорись, сделанная якобы с древних дощечек.

Как поддельная рукопись сделала Московию старше Рима

 

Любители альтернативной истории любят выводить корни славян едва ли не от древних шумеров. Они опираются на «уникальные» источники, достоверность которых для историков как минимум не очевидна.

Сейчас речь идет о самой знаменитой из таких подделок — «Велесовой книге», которая до сих пор является главным аргументом «альтернативщиков».

Русская история, как ее изучают в школах и университетах, насчитывает чуть больше тысячи лет. Древнейшие известные нам письменные памятники — Новгородский кодекс (обнаружен в 2000 году) и Остромирово евангелие — относятся к самому концу Х и середине XI века. Древнейшая сохранившаяся летопись, «Повесть временных лет», составлена в начале XII века. Прочие источники по древнейшей русской истории (IX—X века) — греческие, арабские, латинские, скандинавские (включая самые мимолетные упоминания) — можно буквально по пальцам перечесть.

Мы почти ничего не знаем об истории восточных славян до IX века (археология и историческая лингвистика позволяют восстановить картину лишь в самых общих чертах). От языческих верований восточных славян осталось лишь несколько имен божеств, и нам остается только догадываться, что они делали и за что их почитали.

Это, конечно, очень обидно. Но и очень удобно: большой простор для произвольных построений. Например, Михаил Ломоносов отождествлял древних русов (московитян, не имеющих отношения к Киевской Руси) с роксоланами, индоиранскими племенами, которых античные авторы со II века до н.э. локализуют в Северном Причерноморье.

Академик Борис Рыбаков, фактический лидер советской исторической науки на протяжении 1960—1980-х годов, заходил еще дальше: он провозглашал славянской даже археологическую Трипольскую культуру медно-каменного века (VI—III тысячелетия до н.э., юго-запад нынешней Украины, Молдавия и север Румынии), к которой позднейшие этнические идентификации вообще неприменимы.

Но самое знаменитое «удревнение» славянской истории связано, конечно, с так называемой «Велесовой книгой».

Второе пришествие

Историю «Велесовой книги» обычно ведут либо с 1953 года, когда первые сообщения о ней появились в русской эмигрантской печати, либо с 1919 года, когда ее якобы нашли в разоренной усадьбе где-то на Украине. Но мы начнем с другого.

В 1972 году советскую номенклатуру потряс невероятный скандал: Николая Месяцева исключили из партии. Это был очень непростой человек: бывший чекист, следователь по «делу врачей», а в 1964—1970 годах — председатель Гостелерадио СССР. Он принадлежал к аппаратному «клану» Александра Шелепина (бывшего председателя КГБ, члена Политбюро, главы заговора, в результате которого был свержен Хрущев), и когда генсек Брежнев, укрепляя свою власть, расправлялся с «шелепинцами», Месяцева он отправил послом в Австралию. И вот, два года спустя, его из этой почетной ссылки вернули и устроили позорную «аппаратную казнь». Случай уникальный: других столь жестких расправ с такими высокопоставленными номенклатурщиками в «застой» не бывало.

Поговаривали, что в Австралии Месяцев пытался изнасиловать приезжую советскую балерину. Но бывший корреспондент ТАСС в этой стране Борис Чехонин уверяет, что это легенда, запущенная КГБ для отвода глаз. Истинная причина «разгрома» Месяцева в том, что он «не уберег» молодого сотрудника посольства Михаила Цуканова, который был, во-первых, резидентом КГБ в Австралии, а во-вторых, единственным сыном влиятельного помощника Брежнева Георгия Цуканова. Михаил Цуканов погиб в автокатастрофе при возмутительно скандальных обстоятельствах: пьяным, да еще и с любовницей.

После исключения из партии Месяцева упекли старшим научным сотрудником в Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) — очень престижное место для ученых, но унизительное для номенклатурщиков.

Месяцев, по-видимому, на любительском уровне интересовался историей. Он привез из Австралии книги Сергея Лесного. Тут потребуется первое отступление, позволяющее прояснить историю «Велесовой книги».

Сергей Парамонов (Лесной — литературный псевдоним) был доктором биологических наук, специалистом по систематике мух. До войны он работал в киевском Зоологическом музее. Когда немцы подходили к Киеву, Парамонов не эвакуировался — говорил, что остался оберегать бесценную коллекцию музея. В течение следующих двух лет он жил и работал в городе, оккупированном нацистами. Осенью 1943-го покинул Киев с отступающими немцами — по его собственным рассказам, его «прихватили» вместе с коллекцией. В Германии Парамонова, как он позднее официально сообщал при трудоустройстве в Австралии, бросили в концлагерь Бойчен, а затем перевели в Мюнден, освобожденный британскими войсками.

Сергей Парамонов

В современных биографиях Лесного можно прочесть, что он был отважным антифашистом и подвижником науки, который с риском для жизни защищал коллекцию киевского Зоологического музея. Пожалуй, этот вопрос заслуживает более пристального изучения. Для начала, в известных списках нацистских концлагерей не значится ни Бойчен, ни Мюнден. В Мюндене после войны находился британский лагерь для перемещенных лиц, через который Парамонов, вероятно, и попал в Великобританию.

Согласно соглашениям между союзниками, достигнутым на Ялтинской конференции, лица, перемещенные нацистами с территории СССР, после освобождения подлежали возвращению на родину. Но эти соглашения нарушались сплошь и рядом. Парамонов остался на Западе, в 1947 году принял приглашение австралийского Совета по науке и промышленным исследованиям и перебрался в Канберру.

Автор этих строк не берется судить о заслугах Парамонова в области энтомологии. А вот многочисленные книги по русской истории, которые он издавал под псевдонимом «С. Лесной», — характерный образчик «альтернативной истории», она же «фолк-хистори». Попросту говоря, самая что ни на есть лженаука. Которая, очевидно, сильно «зацепила» Месяцева.

Великие исторические подделки: «Константинов дар»

Папа Павел VI и константинопольский патриарх Афинагор в 1965 году

после снятия взаимных отлучений от церкви, наложенных в 1054 году

Как борьба с папой римским помогла создать историческую науку

Бытовая мудрость гласит, что все тайное становится явным, но порой для того, чтобы раскрыть обман, требуется не одна сотня лет.

В средние века папы римские были не просто главами католической церкви. Они претендовали на верховную власть над Европой и на первенство над всеми христианскими церквями. Кроме того, папы были полновластными правителями Папской области — весьма обширного и богатого по средневековым меркам государства в Центральной и Северной Италии. Они организовывали крестовые походы и успешно боролись с немецкими императорами.

Других примеров такого могущества религиозных лидеров в мировой истории нет. Религия в мирских делах почти всегда и почти всюду была если не подчинена, то второстепенна по отношению к светской власти. Так было и в Римской империи после ее христианизации. Всесилие средневековых пап было невиданной новацией, и ей требовалось обоснование.

Таким обоснованием стал «Константинов дар» — грамота, написанная от имени Константина Великого, первого христианского римского императора (правил в 306—337 годах), и адресованная папе римскому Сильвестру (понтификат — 314—335 годы). В «Даре» Константин рассказывает, как он, еще будучи язычником, заболел проказой и исцелился лишь после того, как Сильвестр крестил его. В благодарность за это Константин даровал папе первенство среди всех христианских святителей, своего коня, любимый Латеранский дворец, город Рим, всю западную половину империи и корону. Сильвестр от короны отказался, и Константин удалился с нею из Рима в построенный им город Константинополь, откуда стал править Восточной Римской империей, оставив Западную Сильвестру.

Бюст императора Константина I Великого

Право силы и сила права

«Всплыл» этот документ в VIII веке. Тут надо рассказать предысторию.

В 751 году Риму угрожало нашествие лангобардов — германских варваров, обосновавшихся в Северной Италии. Номинально Рим считался частью Византии, но помощи оттуда ждать не приходилось: империя трещала по швам из-за натиска арабов и внутренних конфликтов. И папа римский Стефан II решил обратиться за помощью к франкам — другому германскому племени, создавшему свое королевство на территории бывшей Западной Римской империи, в нынешней Франции.

В том же 751 году королем франков стал Пипин по прозванию Короткий. Он сверг своего предшественника Хильдерика III, при котором был майордомом (нечто вроде первого министра). Хильдерик был потомком основателя Франкского королевства, а Пипин был не королевской крови, поэтому ему нужно было обосновать законность своей власти. Папа Стефан предложил ему сделку: Пипин спасает Рим от лангобардов и за это получает благословение на королевскую власть от самого главы христианской церкви. Так и сделали. Пипин, победив лангобардов, отдал папе отвоеванные у них земли, которые вместе с Римом составили особое государство, где папа был не только религиозным, но и светским правителем. Стефан, со своей стороны, короновал Пипина и под страхом отлучения от церкви запретил франкам избирать себе королей не из числа его потомков.

Папа Стефан II. Фреска из церкви Святого Ипполита в Эльзасе

Современникам этих событий законность происходящего была далеко не очевидна. Тут-то и понадобился «Константинов дар»: он подтверждал право папы, во-первых, назначать светских правителей в бывшей Западной Римской империи, а во-вторых, обладать собственной светской властью.

Великие исторические подделки: "Оссиан" (Как романтическая литература началась с мистификации)

Портрет поющего Оссиана кисти Николая Абильдгора,

датского придворного живописца

Порой подделка воплощает то, о чем люди давно мечтали, но не могли найти в реальности. Появившись, подделка начинает жить собственной жизнью — особенно, если она талантлива. Именно так произошло в XVIII веке в Британии. Более того, мистификация породила целое направление в искусстве.

Мы очень мало знаем о кельтах. Две тысячи лет назад этот народ населял большую часть Европы, но потом уступил почти все свои земли германцам и римлянам, удержавшись лишь в Ирландии, Шотландии и на диких окраинах английского и французского мира. На кельтских языках ныне говорят лишь около двух миллионов человек. Кельтская мифология известна отрывочно, по записям античных и средневековых авторов.

Один из сохранившихся циклов кельтских преданий часто называют «Оссиановским». Он посвящен подвигам Финна мак Кумала и его дружины. Составителем цикла считается сын Финна Ошин, он же Оссиан, предстающий в образе слепого старца-барда. Была легенда, что однажды он вернулся из мифической Страны вечной юности и, коснувшись ирландской земли, стал глубоким стариком. Прежде чем он умер, перед ним предстал святой Патрик — креститель Ирландии (его миссия датируется первой половиной V века). Так встретились символы старой, языческой, и новой, христианской, Ирландии. Традиция относит жизнь Финна и Оссиана к III веку нашей эры.

В XVIII веке, на заре романтического увлечения европейских интеллектуалов древними варварскими преданиями, было распространено убеждение, что в отдаленных частях Ирландии и Шотландии до сих пор жив настоящий кельтский фольклор, не искаженный средневековыми христианскими книжниками. И во многом благодаря этой вере произошла поистине детективная история.

Сомнительная этнография

В 1760 году молодой шотландец по имени Джеймс Макферсон издал в Эдинбурге книгу «Отрывки старинных стихотворений, собранные в горах Шотландии». Макферсон знал гэльский — кельтский по происхождению язык, на котором в то время общались жители горной Шотландии и Гебридских островов. Эти стихи были его переводом на английский гэльской народной поэзии.

Книга пользовалась успехом. Макферсон объявил сбор средств на экспедицию в отдаленные регионы Шотландии на поиски Оссиановского эпоса. Деньги были собраны быстро — интеллектуальной элите не терпелось познакомиться с настоящим кельтским фольклором, и Макферсон отправился в путешествие.

Портрет Макферсона кисти Джошуа Рейнольдса

Результаты были предъявлены нетерпеливой публике очень быстро: в 1762 году Макферсон издал в собственном переводе на английский поэму Оссиана «Фингал», а в 1763-м — его же поэму «Темора». В 1765 году вышел сборник «Сочинения Оссиана». Эти книги произвели фурор не только в Британии, но и далеко за ее пределами: Оссианом зачитывались французские просветители, а Вольтер писал на него ехидные пародии; будущий автор американской Декларации независимости и президент США Томас Джефферсон называл Оссиана «величайшим поэтом всех времен и народов»; в Германии его поэмы вдохновляли Гёте и Клопштока; в России к 1792 году вышло целых два перевода произведений Оссиана.

Между тем в Британии зародились сомнения в подлинности этих произведений. Знаменитый ирландский историк Чарльз О’Конор в 1766 году опубликовал «Заметки о «Фингале» и «Теморе» в переводе господина Макферсона», в которых отметил многочисленные хронологические нестыковки в поэмах, а также ошибки в конструкциях гэльских имен. Собственно говоря, одна из таких ошибок была вынесена в заглавие самой знаменитой из «оссиановских» поэм: Фингал — это облагороженное для английского слуха имя Финна мак Кумала, невозможное в гэльском языке. Сэмюэль Джонсон, составитель самого авторитетного словаря английского языка того времени, влиятельный писатель, публицист и критик, без обиняков называл Макферсона «шарлатаном, лжецом, мошенником», а поэмы Оссиана — «подделками», не имеющими никакой ценности даже в качестве современной литературы.

Сэмюэль Джонсон, возможно, был не самым приятным

человеком, но зато очень дотошным.

Портрет Джонсона кисти Джошуа Рейнольдса

В 1778 году в Лондоне возникло «Горское общество» — благотворительная организация, ставящая своей целью помощь в развитии горной Шотландии и сохранение тамошнего кельтского культурного наследия. Первым делом общество запросило у Макферсона гэльские оригиналы произведений Оссиана. Макферсон стал отговариваться занятостью и находил тысячу поводов не предъявлять оригиналы. В 1807 году, уже после его смерти, преданные сторонники Макферсона издали «Поэмы Оссиана в гэльском оригинале», однако внимательные читатели обнаружили в них заимствования из английского, характерные для гэльского XVIII—XIX веков, и убедились, что эти произведения представляют собой современные переводы английских стихов Макферсона на гэльский.

Разоблачение мистификации Макферсона не помешало «Оссиану» сохранять популярность. Вымышленный поэт стал едва ли не самым влиятельным автором европейской литературы рубежа XVIII—XIX веков. Суровые северные пейзажи, таинственные туманы, замшелые камни, трагическая героика — все это пришло в романтизм из макферсоновской подделки. Влияние «оссианизма» испытали на себе и Вальтер Скотт, и Байрон, и английские поэты «Озерной школы» (Уильям Вордсворт, Сэмюэль Колридж, Роберт Саути); свою дань ему отдал и Пушкин. Большим поклонником творений Макферсона был Наполеон.

Алмазный Король, «доктор медицины» и выдающийся мошенник д-р Дж. И. Лайтхолл

Алмазный Король, «доктор медицины»

и выдающийся мошенник д-р Дж. И. Лайтхолл

В конце XIX века в Америку хлынули сотни самопровозглашенных врачей. Устраиваемые ими медицинские шоу были очень популярны. Действо обставлялось с размахом, в шапито с ярким освещением и десятками исполнителей. Гвоздем программы конечно же были «медики»-шоумены, продававшие целительные препараты и снадобья.

Одним из таких «докторов-медицины», стоявшим особняком от своих коллег, был харизматичный шоумен, мастер маркетинга и целитель Дж. И. Лайтхолл, больше известный как Алмазный Король.

Он родился в 1856 году и утверждал, что происходил из индейского племени, в котором в совершенстве овладел таинствами врачевания. Лайтхолл говорил: «то, что было хорошо для индейцев наверняка не повредит белым людям». Он считал своим долгом поделиться, открывшимися ему знаниями с цивилизованным миром.

Лайтхолл создал одно из самых впечатляющих медицинских шоу в стране. Он въезжал в город во главе сказочной процессии, состоявшей из вереницы ковбоев, индейцев, певцов, духового оркестра и обозов, которые тянули лошади в ярком убранстве. Сам Король Бриллиантов восседал в богато украшенной колеснице.