На заре своего
существования Интернет действительно был свободным, открытым, не зависимым ни
от одной компании или группы. Но сегодня Facebook, Google и Amazon монополизируют
практически все, что происходит в Сети: от новостей, которые мы читаем, до
симпатий, которые мы испытываем к тем или иным публичным персонам, в том числе
политическим.
Статья Vanity Fair о
создателе Всемирной паутины Тиме Бернерсе-Ли, в которой он рассказывает, почему
разочаровался в своем детище после того, как крупные
IT-корпорации научились шпионить за пользователями Сети
и узурпировали контроль над ними, и как он пытается вновь
децентрализовать Интернет вместе с энтузиастами-программистами со всего мира.
«Если мы хотим быть уверенными, что Интернет служит человечеству, стоит
задуматься над тем, что для людей является его конечной целью».
Это как-то утром сказал мне Тим Бернерс-Ли в Вашингтоне, в полумиле от Белого Дома. Бернерс-Ли говорил о будущем Интернета. Он говорит об этом часто, воодушевленно и взахлеб. С «оксфордским пучком» волос, обрамляющим его точеное лицо, Бернерс-Ли кажется непревзойденным академиком — общается быстро, с лондонским акцентом, запинается, время от времени пропуская слова и предложения, чтобы передать свою мысль. Его монолог был смесью волнения и следов меланхолии. Почти три десятилетия назад Бернерс-Ли изобрел Всемирную паутину. Эта поездка в Вашингтон – часть его миссии.
Карьера Бернерса-Ли к 63 годам разделилась на две фазы. Сначала он посещал Оксфорд и работал в Европейской организации ядерных исследований (ЦЕРН), а затем, в 1989 году, возникла идея, которая в итоге привела к созданию Интернета. Первоначально нововведение Бернерса-Ли было призвано помочь ученым обмениваться данными через неизвестную на тот момент платформу под названием «Интернет», версию которой правительство США использовало с 1960-х годов. Но благодаря его решению выпустить исходный код бесплатно, сделать «Интернет» открытой и демократичной платформой для всех, очень скоро его детище стало жить своей жизнью.
Жизнь Бернерса-Ли тоже безвозвратно изменилась. Times назвал его одной из самых значительных фигур 20-го века. Он также получил премию Тьюринга (названную в честь знаменитого дешифровщика) за достижения в области компьютерных наук,был удостоен чести на Олимпийских играх, а также посвящен в рыцари королевой.
«Он — Мартин Лютер Кинг в нашем новом цифровом мире», — сказал Даррен Уолкер, президент Фонда Форда (Бернерс-Ли — бывший член попечительского совета фонда).
Бернерс-Ли также
предсказал, что в плохих руках его изобретение превратится в мирового
разрушителя.
Бернерс-Ли, который никогда не получал прямой выгоды от своего изобретения, провел большую часть своей жизни, пытаясь его защитить. В то время как Кремниевая долина начала распространять приложения и социальные сети, не задумываясь о последствиях, последние три десятилетия Бернерс-Ли размышлял кое-о-чем другом. На самом деле, с самого начала он понимал, как эпическая сила Интернета радикально изменит правительства, бизнес и общество. Он также предполагал, что его изобретение в чужих руках может стать разрушителем миров, как однажды с позором заметил Роберт Оппенгеймер («отец ядерной бомбы») о своем собственном творении.
Его пророчество сбылось совсем недавно, когда появились доказательства того, что российские хакеры вмешались в президентские выборы 2016 года, или когда Facebook признал, что предоставил данные о более чем 80 миллионах пользователей политической исследовательской фирме Cambridge Analytica, которая работала на кампанию Дональда Трампа. Этот эпизод был последним во все более пугающей истории. В 2012 году Facebook провел секретные психологические эксперименты над почти 700 000 пользователями. И Google, и Amazon подали патентные заявки на устройства, предназначенные для прослушивания изменений настроения и эмоций в человеческом голосе.
Ядерный гриб рос прямо на глазах у человека, который фактически нажал на кнопку.
«Я был опустошен», — сказал мне Бернерс-Ли тем утром в Вашингтоне, в нескольких кварталах от Белого дома. На короткий момент, вспомнив о своей реакции на недавние злоупотребления в Интернете, Бернерс-Ли притих; он был поистине опечален. «На самом деле, физически мой разум и тело находились в разных местах».
Затем отрывками в ритме-стаккато он продолжил описывать свою боль от наблюдения за собственным, настолько искаженным творением.
|
Photographs by Alfred
Pasieka/Science Photo Library/Alamy (2014); From Getty Images (2001); From
Hulton Archive (1971, Computer), by Pedro Ladeira/AFP (2013),
Maurix/Gamma-Rapho (2016, both), Michael A. Smith/The Life Images Collection
(1981), all from Getty Images; By Frank Peters/Shutterstock (1996); By Fototeca
Gilardi/Superstock (1971, Worm).
|
|
Фотографии Альфреда Пасека /
Научная фотобиблиотека / Alamy (2014); Из Getty Images (2001); Из архива Hulton
(1971, компьютер), Pedro Ladeira / AFP (2013), Maurix / Gamma-Rapho (2016,
оба), Michael A. Smith / The Life Images Collection (1981), все из Getty
Images; Фрэнк Питерс / Шуттерсток (1996); Фототека Джиларди / Суперсток (1971,
Worm).
|
Тем не менее, эта развернувшаяся агония оказала глубокое влияние на Бернерса-Ли. Теперь он приступает к третьему действию — он полон решимости дать отпор и своему статусу знаменитости и, что более важно, своему мастерству программиста. В частности, Бернерс-Ли в течение некоторого времени работает над новой платформой Solid, чтобы вернуть Интернет к его демократическим корням.