Огнестрельное оружие средних веков

Фэнтези-авторы нередко обходят стороной возможности «дымного порошка», предпочитая ему старые добрые меч и магию. И это странно, ведь примитивные огнестрельные орудия — не только естественный, но и необходимый элемент средневекового антуража. Воины с «огненной стрельбой» отнюдь не случайно появились именно в рыцарских армиях. Распространение тяжелых лат закономерно повлекло за собой и повышение интереса к оружию, способному пробивать их.

Древние «огни»

Сера.

Распространенный компонент заклинаний и составная часть пороха

Секрет пороха (если, конечно, здесь можно говорить о секрете) заключается в особых свойствах селитры. А именно — в способности этого вещества при нагревании выделять кислород. Если селитру смешать с каким-либо горючим и поджечь, начнется «цепная реакция». Выделяемый селитрой кислород увеличит интенсивность горения, и чем сильнее разгорится пламя, тем больше кислорода будет выделяться.

Использовать селитру для повышения эффективности зажигательных смесей люди научились еще в 1 тысячелетии до нашей эры. Вот только найти ее было совсем непросто. В странах с жарким и очень влажным климатом белые, похожие на снег кристаллики иногда можно было обнаружить на месте старых кострищ. Но в Европе селитра встречалась лишь в смрадных тоннелях канализации или в населенных летучими мышами пещерах.

Прежде чем порох стал применяться для взрывов и метания ядер и пуль, составы на основе селитры долгое время служили для изготовления зажигательных снарядов и огнеметов. Так, например, легендарный «греческий огонь» представлял собой смесь селитры с нефтью, серой и канифолью. Загорающаяся при низкой температуре сера добавлялась для облегчения воспламенения состава. Канифоль же требовалась для загущения «коктейля», чтобы заряд не вытекал из трубы огнемета.

«Греческий огонь» действительно нельзя было погасить.

Ведь растворенная в кипящей нефти селитра продолжала выделять

кислород и поддерживать горение даже под водой.

Для того, чтобы порох стал взрывчатым веществом, селитра должна составлять 60% его массы. В «греческом огне» ее было вдвое меньше. Но и такого количества было достаточно, чтобы сделать процесс сгорания нефти необычайно бурным.

Византийцы не были изобретателями «греческого огня», а заимствовали его у арабов еще в 7 веке. В Азии приобретали и необходимые для его производства селитру и нефть. Если же принять во внимание, что сами арабы именовали селитру «китайской солью», а ракеты — «китайскими стрелами», догадаться, откуда к ним пришла эта технология, не составит труда.

Распространение пороха

Указать место и время первого применения селитры для зажигательных составов, фейерверков и ракет очень трудно. Но честь изобретения пушек определенно принадлежит китайцам. О способности пороха выбрасывать снаряды из металлических стволов сообщают китайские летописи 7 века. К 7 веку относится и открытие способа «выращивания» селитры в специальных ямах или валах из земли и навоза. Эта технология сделала возможным регулярно применять огнеметы и ракеты, а затем и огнестрельное оружие.

Дуло Дарданелльской пушки —

из аналогичной турки расстреляли стены Константинополя

В начале 13 века, после захвата Константинополя, в руки крестоносцев попал рецепт «греческого огня». К середине 13 века относятся и первые описания европейскими учеными «настоящего», взрывающегося пороха. Арабам же применение пороха для метания камней стало известно не позже 11 века.

В «классическом» варианте черный порох включал в себя 60% селитры и по 20% серы и древесного угля. Древесный уголь с успехом мог быть заменен молотым бурым углем (бурый порох), ватой или сушеными опилками (белый порох). Существовал даже «синий» порох, в котором уголь заменяли цветами васильков.

Сера также присутствовала в порохе далеко не всегда. Для пушек, заряд в которых воспламенялся не искрами, а факелом или раскаленным прутом, мог изготовляться порох, состоящий только из селитры и бурого угля. При стрельбе же из ружей сера могла не подмешиваться в порох, а насыпаться сразу на полку.

Изобретатель пороха

Бертольд Шварц (Berthold Schwarz)

В 1320 году немецкий монах Бертольд Шварц, наконец, «изобрел» порох. Теперь невозможно установить, сколько людей в разных странах изобретали порох до Шварца, зато с уверенностью можно сказать, что после него это не удавалось уже никому!

Бертольд Шварц (которого, кстати, звали Бертольд Нигер) конечно же, ничего не изобретал. «Классический» состав пороха стал известен европейцам еще до его рождения. Но в своем трактате «О пользе пороха» он дал ясные практические рекомендации по изготовлению и использованию пороха и пушек. Именно благодаря его труду в течение второй половины 14 века искусство огненной стрельбы стало стремительно распространяться в Европе.

Первый пороховой завод был построен в 1340 году в Страсбурге. Вскоре после этого развернулось производство селитры и пороха и в России. Точная дата этого события не известна, но уже в 1400 году Москва первый раз горела в результате взрыва в мастерской по изготовлению пороха.

Огнестрельные трубы

Первое изображение европейской пушки, 1326 год

Простейшее ручное огнестрельное оружие — ручница — появилось в Китае уже в середине 12 века. Этим же периодом датируются и древнейшие самопалы испанских мавров. А с начала 14 века «огнебойные трубы» стали постреливать и в Европе. В летописях ручницы фигурируют под множеством названий. Китайцы называли такое оружие пао, мавры — модфа или караб (отсюда пошло «карабин»), а европейцы — ручная бомбарда, хандканона, склопетта, петриналь или кулеврина.

Ручница весила от 4 до 6 килограммов и представляла собой высверленную изнутри болванку из мягкого железа, меди или бронзы. Длина ствола составляла от 25 до 40 сантиметров, калибр мог быть 30 миллиметров и больше. Снарядом обычно служила круглая свинцовая пуля. В Европе, впрочем, до начала 15 века свинец был редок, и самопалы часто заряжали небольшими камнями.

Шведская ручная пушка 14 века

Как правило, петриналь насаживали на древко, конец которого зажимали под мышкой или вставляли в ток кирасы. Реже приклад мог охватывать плечо стрелка сверху. На такие хитрости приходилось идти потому, что упереть приклад ручницы в плечо было невозможно: ведь стрелок мог поддержать оружие только одной рукой, второй он подносил огонь к запалу. Заряд поджигался «палительной свечкой» — пропитанной селитрой деревянной палочкой. Палочку упирали в запальное отверстие и поворачивали, перекатывая в пальцах. Искры и кусочки тлеющего дерева сыпались внутрь ствола и рано или поздно поджигали порох.

Голландские ручные кулеврины 15 века

Крайне низкая точность оружия позволяла вести эффективную стрельбу только с дистанции «в упор». А сам выстрел происходил с большой и непредсказуемой задержкой. Уважение вызывала только убойная сила этого оружия. Хотя пуля из камня или мягкого свинца в то время еще уступала арбалетному болту в пробивной силе, но уж дыру выпущенный в упор 30-миллиметровый шарик оставлял такую, что любо-дорого было посмотреть.

Дыра-дырой, но попасть все-таки было надо. А удручающе низкая точность петринали не позволяла рассчитывать на то, что выстрел будет иметь какие-либо иные последствия, кроме огня и шума. Может показаться странным, но этого было достаточно! Ручные бомбарды ценились именно за сопровождающие выстрел грохот, вспышку и облако воняющего серой дыма. Заряжать их еще и пулей далеко не всегда считали целесообразным. Петринали-склопетты даже не снабжалась прикладом и предназначалась исключительно для холостой стрельбы.

Французский стрелок 15 века

Рыцарский конь не боялся огня. Но если его, вместо того, чтобы честно колоть пиками, ослепляли вспышкой, оглушали грохотом, да еще и оскорбляли смрадом горящей серы, он все-таки терял бодрость духа и сбрасывал всадника. Против лошадей, не приученных к выстрелам и взрывам, этот метод работал безотказно.

А рыцари сумели познакомить своих коней с порохом далеко не сразу. В 14 веке «дымный порошок» в Европе был товаром дорогим и редким. А главное, по первому времени страх он вызывал не только у коней, но и у всадников. Запах «адской серы» повергал суеверных людей в трепет. К запаху, впрочем, в Европе быстро привыкли. Но громкость выстрела значилась в числе достоинств огнестрельного оружия вплоть до 17 века.

Аркебуза

В начале 15 века самопалы еще были слишком примитивными для того, чтобы составить серьезную конкуренцию лукам и арбалетам. Но огнестрельные трубы быстро совершенствовались. Уже в 30-х годах 15 века запальное отверстие перенесли вбок, а рядом с ним стали приваривать полку для затравочного пороха. Этот порох при соприкосновении с огнем вспыхивал мгновенно, и всего через долю секунды раскаленные газы воспламеняли заряд и в стволе. Ружье стало срабатывать быстро и надежно, а главное, появилась возможность механизировать процесс опускания фитиля. Во второй половине 15 века огнестрельные трубы приобрели заимствованные у арбалета замок и приклад.

Японская кремневая аркебуза, 16 век

Одновременно совершенствовались и технологии металлообработки. Стволы теперь уже изготавливались только из самого чистого и мягкого железа. Это позволяло свести к минимуму вероятность разрыва при выстреле. С другой стороны, освоение техники глубокого сверления позволило делать ружейные стволы легче и длиннее.

Так появилась аркебуза — оружие калибром 13–18 миллиметров, весом 3–4 килограмма и длиной ствола 50–70 сантиметров. Обычная 16-миллиметровая аркебуза выбрасывала 20-граммовую пулю с начальной скоростью около 300 метров в секунду. Отрывать людям головы такие пули уже не могли, зато с 30 метров дырявили стальные доспехи.

Точность стрельбы возросла, но все еще оставалась недостаточной. В человека аркебузир попадал лишь с 20–25 метров, а на 120 метрах стрельба даже по такой цели, как баталия пикинеров, превращалась в пустую трату боеприпасов. Впрочем, приблизительно такие же характеристики сохраняли легкие ружья до середины 19 века — менялся только замок. Да и в наше время стрельба пулей из гладкоствольных ружей эффективна не далее чем на 50 метрах.

Даже современные пули для гладкоствольных ружей конструируются в расчете не на точность, а на силу попадания.

Аркебузир, 1585 год

Заряжение аркебузы представляло собой довольно-таки сложную процедуру. Для начала стрелок отсоединял тлеющий фитиль и убирал его в прикрепленный к поясу или шляпе металлический футляр с прорезями для доступа воздуха. Затем откупоривал одну из нескольких имевшихся у него деревянных или жестяных гильз — «зарядцев», или «газырей» — и высыпал из нее в ствол заранее отмеренное количество пороха. Затем прибивал шомполом порох к казне и запихивал в ствол предотвращающий высыпание пороха войлочный пыж. Затем — пулю и еще один пыж, на этот раз для удержания пули. Наконец, из рожка или из еще одного зарядца стрелок насыпал немного пороха на полку, захлопывал крышечку полки и снова крепил фитиль в губки курка. На все про все у опытного воина уходило около 2 минут.

Во второй половине 15 века аркебузиры заняли прочное место в европейских армиях и стали быстро теснить конкурентов — лучников и арбалетчиков. Но как это могло случиться? Ведь боевые качества ружей по-прежнему оставляли желать лучшего. Состязания между аркебузирами и арбалетчиками приводили к ошеломляющему результату — формально ружья оказывались хуже во всех отношениях! Пробивная сила болта и пули была примерно равной, но арбалетчик стрелял в 4–8 раз чаще и при этом не давал промаха по ростовой мишени даже со 150 метров!

Женевские аркебузиры, реконструкция

Проблема арбалета заключалась в том, что его преимущества не имели практической ценности. Болты и стрелы летели «мухе в глаз» на состязаниях, когда мишень была неподвижна, а расстояние до нее известно заранее. В реальной же ситуации аркебузир, которому не приходилось учитывать ветер, движение цели и расстояние до нее, имел лучшие шансы попасть. К тому же пули не имели привычки застревать в щитах и соскальзывать с доспехов, от них нельзя было уклониться. Не имела большого практического значения и скорострельность: по атакующей кавалерии и аркебузир, и арбалетчик успевали выстрелить только раз.

Распространение аркебуз сдерживала только их высокая по тому времени стоимость. Даже в 1537 году гетман Тарновский жаловался, что «в польском войске аркебуз мало, одни только подлые ручницы». Казаки же пользовались луками и самопалами до середины 17 века.

Жемчужный порох

Носившиеся на груди воинами Кавказа газыри

постепенно стали элементом национального костюма

В средние века порох приготовлялся в виде пудры, или «мякоти». При заряжении оружия «мякоть» прилипала к внутренней поверхности ствола и ее приходилось долго прибивать шомполом к запалу. В 15 веке для ускорения заряжения пушек из пороховой мякоти стали лепить комки или небольшие «блинчики». А в начале 16 века был изобретен «жемчужный» порох, состоящий из маленьких твердых зерен.

Зерна уже не приставали к стенкам, а скатывались к казенной части ствола под собственным весом. Кроме того, зернение позволяло повысить мощность пороха почти вдвое, а длительность хранения пороха — в 20 раз. Порох в виде мякоти легко впитывал атмосферную влагу и за 3 года портился необратимо.

Тем не менее, из-за дороговизны «жемчужного» пороха мякоть нередко продолжала применяться для заряжения ружей вплоть до середины 17 века. Казаки же использовали самодельный порох и в 18 веке.

Мушкет

Вопреки бытующему мнению,

 рыцари вовсе не считали огнестрельное оружие «нерыцарским».

Достаточно распространено заблуждение, согласно которому появление огнестрельного оружия положило конец романтической «рыцарской эпохе». На самом деле, вооружение 5–10% воинов аркебузами не повлекло заметного изменения тактики европейских армий. В начале 16 века луки, арбалеты, дротики и пращи использовались по-прежнему широко. Тяжелые рыцарские латы продолжали совершенствоваться, а главным средством противодействия кавалерии оставалась пика. Средневековье продолжалось как ни в чем не бывало.

Романтическая эпоха средневековья окончилась только в 1525 году, когда в битве при Павии испанцы впервые применили фитильные ружья нового типа — мушкеты.

Битва при Павии: музейная панорама

Чем мушкет отличался от аркебузы? Размером! При весе 7–9 килограммов мушкет имел калибр 22–23 миллиметра и ствол длиной около полутора метров. Только в Испании — самой технически развитой стране Европы того времени — могли изготовить прочный и сравнительно легкий ствол такой длины и калибра.

Естественно, из настолько громоздкого и массивного ружья стрелять можно было только с подпорки, и обслуживать его приходилось вдвоем. Зато пуля весом 50–60 граммов вылетала из мушкета со скоростью свыше 500 метров в секунду. Бронированную лошадь она не только убивала, но и останавливала. Мушкет бил с такой силой, что стрелок должен был носить кирасу или кожаную подушку на плечо, чтобы отдача не расколола ему ключицу.

Мушкет: убийца Средневековья. 16 век

Длинный ствол обеспечивал мушкету относительно хорошую для гладкого ружья точность. В человека мушкетер попадал уже не с 20–25, а с 30–35 метров. Но намного большее значение имело увеличение эффективной дальности залповой стрельбы до 200–240 метров. На всем этом расстоянии пули сохраняли способность поражать рыцарских лошадей и пробивать железные доспехи пикинеров.

Мушкет объединил в себе возможности аркебузы и пики, и стал первым в истории оружием, дающим стрелку возможность отразить натиск кавалерии на открытой местности. Мушкетерам не приходилось убегать от конницы за баталию, потому, в отличие от аркебузиров, они широко использовали доспехи.

Из-за большого веса оружия мушкетеры, как и арбалетчики,

 предпочитали передвигаться конными

На протяжении всего 16 века мушкетеров в европейских армиях оставалось немного. 

Мушкетерские роты (отряды по 100–200 человек) считались элитой пехоты и формировались из дворян. Отчасти это было связано с дороговизной вооружения (как правило, в экипировку мушкетера входила и верховая лошадь). Но еще большее значение имели высокие требования к стойкости. Когда кавалерия устремлялась в атаку, мушкетеры должны были отбить ее или погибнуть.

Пищаль

Стрельцы

По своему назначению пищаль русских стрельцов соответствовала испанскому мушкету. Но наметившееся в 15 веке техническое отставание Руси не могло не сказаться и на боевых свойствах ружей. Даже чистое — «белое» — железо для изготовления стволов в начале 16 века все еще приходилось завозить «из немец»!

В результате при том же, что и у мушкета, весе пищаль была значительно короче и имела в 2–3 раза меньшую мощность. Что, впрочем, не имело практического значения, учитывая, что и восточные лошади были значительно мельче европейских. Удовлетворительной была и точность оружия: с 50 метров стрелец не давал промаха по двухметровой высоты забору.

Кроме стрелецких пищалей, в Московии производились и легкие «завесные» (имеющие ремень для переноски за спиной) ружья, бывшие в ходу у конных («стремянных») стрельцов и казаков. По своим характеристикам «завесные пищали» соответствовали европейским аркебузам.

Пистоль

Тлеющие фитили, конечно же, доставляли стрелкам массу неудобств. Тем не менее, простота и надежность фитильного замка заставляла пехоту мириться с его недостатками вплоть до конца 17 века. Другое дело — кавалерия. Всаднику требовалось оружие удобное, постоянно готовое к выстрелу и пригодное для удержания одной рукой.

Колесцовый замок в чертежах Да Винчи

Первые попытки создать замок, в котором огонь извлекался бы с помощью железного огнива и «кремня» (то есть куска серного колчедана или пирита) были предприняты еще в 15 веке. Со второй половины 15 столетия известны «терочные замки», представлявшие собой обычные хозяйственные огнива, установленные над полкой. Одной рукой стрелок наводил оружие, а второй ударял напильником по кремню. Ввиду очевидной непрактичности распространения терочные замки не получили.

Намного большую популярность в Европе приобрел появившийся на рубеже 15–16 веков колесцовый замок, схема которого сохранилась в рукописях Леонардо да Винчи. Рубчатому огниву была придана форма шестеренки. Пружина механизма взводилась прилагаемым к замку ключиком. При нажатии на спуск колесико начинало вращаться, высекая искры из кремня.

Колесцовый замок очень напоминал устройство часов и не уступал часам в сложности. Капризный механизм был очень чувствителен к засорению пороховой гарью и осколками кремня. Через 20–30 выстрелов он отказывал. Разобрать же его и почистить стрелок собственными силами не мог.

Поскольку достоинства колесцового замка представляли наибольшую ценность для кавалерии, оснащенное им оружие изготавливали удобным для всадника — одноручным. Начиная с 30-х годов 16 века в Европе на смену рыцарским копьям приходят укороченные и лишенные приклада колесцовые аркебузы. Так как изготовлять такое оружие начали в итальянском городе Пистоль, именовать одноручные аркебузы стали пистолями. Впрочем, к концу столетия пистоли производили и на Московском оружейном дворе.

Европейские военные пистолеты 16–17 веков представляли собой весьма громоздкие конструкции. Ствол имел калибр 14–16 миллиметров и длину не меньше 30 сантиметров. Общая же длина пистолета превышала полметра, а вес мог достигать 2 килограммов. Тем не менее, били пистоли очень неточно и слабо. Дальность прицельного выстрела не превышала нескольких метров, и даже выпущенные в упор пули отскакивали от кирас и шлемов.

В 16 веке пистолеты часто объединялись с холодным оружием, —

 навершием палицы («яблоком») или даже лезвием топора

Кроме больших габаритов, для пистолей раннего периода были характерны богатство отделки и причудливость конструкции. Пистолеты 16 — начала 17 века нередко делались многоствольными. В том числе и с вращающимся, как у револьвера, блоком из 3–4 стволов! Все это было очень интересно, очень прогрессивно… И на практике, конечно же, не работало.

Сам по себе колесцовый замок стоил таких денег, что отделка пистолета золотом и жемчугами существенным образом на его цену уже не влияла. В 16 веке колесцовое оружие было по карману только очень богатым людям и имело скорее престижное, чем боевое значение.

Азиатские пистолеты отличались особым изяществом и высоко ценились в Европе

Появление огнестрельного оружия стало переломным моментом в истории военного искусства. Впервые человек стал использовать для нанесения урона противнику не мускульную силу, а энергию сгорания пороха. И эта энергия по меркам средних веков была ошеломляющей. Шумные и неуклюжие хлопушки, не способные ныне вызвать ничего, кроме смеха, несколько веков назад внушали людям большое почтение.

Начиная с 16 века, развитие огнестрельного оружия стало определять тактику морских и сухопутных сражений. Баланс между ближним и дистанционным боем стал смещаться в пользу последнего. Значение защитного снаряжения стало падать, а роль полевых укреплений — возрастать. Эти тенденции сохраняются до нашего времени. Оружие же, использующее химическую энергию для выбрасывания снаряда, продолжает совершенствоваться. По всей видимости, оно будет сохранять свои позиции еще очень долго.

Igor Krai