Однажды царь послал писца Шафана в иерусалимский храм Яхве с незначительным поручением - расплатиться с рабочими, которые производили там какой-то ремонт. А в храме Шафана встретил первосвященник Хелкия и сообщил ему потрясающую новость:
"Книгу закона нашел я в доме Яхве. И подал Хелкия книгу Шафану, и он читал ее". Шафан приносит книгу во дворец и зачитывает ее перед Иосией. И "когда услышал царь слова книги закона, то разодрал одежды свои".Затем обратились за советом к пророчице Олдаме, и та от имени Яхве предрекла народу Иудеи страшную судьбу:
"Так говорит Яхве: наведу зло на место сие и на жителей его, - все слова книги, которую читал царь иудейский. За то, что оставили меня, и кадят другим богам, чтобы раздражать меня всеми делами рук своих, воспылал гнев мой на место сие, и не погаснет. А царю иудейскому… скажите: так говорит Яхве бог израилев… так как смягчилось сердце твое, и ты смирился пред Яхве, услышав то, что я изрек на место сие и на жителей его, что они будут предметом ужаса и проклятия… За это… я приложу тебя к отцам твоим, и ты положен будешь в гробницу твою в мире" (22:15–20).
После этого Иосия направляется в иерусалимский храм Яхве, куда были созваны
В современной науке описанные события получили название религиозной реформы Иосии и датируются достаточно точно: восемнадцатому году правления царя Иосии соответствует 622 г. до н. э. В этом году у древних евреев впервые появилась книга, официально признанная жречеством иерусалимского храма и государственной властью как "Книга закона" (или "Книга завета", данная Моисеем), которому в свою очередь заповедал "все слова ее и все постановления ее" сам Яхве (4 Цар. 22:8, 11, 23, 25).
Прочитав библейское повествование о реформе Иосии, можно, логически рассуждая, самостоятельно прийти к следующим выводам: около полустолетия до реформы в Иудее правили приверженцы иноземных и местных ханаанейских языческих культов, оказывавшие этим культам покровительство, - Манассия и Аммон. И хотя национальным богом иудеев по-прежнему оставался Яхве, рост влияния языческих культов и их жрецов должен был нанести основательный ущерб как престижу, так и доходам жречества Яхве. Жречество главного иерусалимского храма Яхве, кроме того, страдало от конкуренции других, местных святилищ того же бога, и оно вовсе не хотело мириться с ролью своего храма как "первого среди равных". Иерусалимские жрецы претендовали на монопольное и господствующее положение в религиозной жизни своего народа и только выжидали благоприятного случая, чтобы это положение занять.
Иосия воцарился, когда ему было всего восемь лет. В подобных случаях, как известно, царь-ребенок обычно становится игрушкой в руках различных придворных клик. Неизвестно, каким образом жречеству иерусалимского храма, может быть, еще в годы отрочества Иосии удалось подчинить его своему влиянию. Повзрослевший царь нуждался, по-видимому, в поддержке могущественного жречества иерусалимского храма, а последнее, со своей стороны, получило, наконец, возможность опереться на царскую власть в борьбе со своими конкурентами - жрецами других богов и провинциальным жречеством Яхве. И они эту возможность не упустили.
Неизвестно, почему именно 622 г. до н. э. был сочтен наиболее подходящим для проведения религиозной реформы, но, вероятно, не случайно это совпало с первыми военными неудачами Ассирии - теперь уже не так страшно было отменить культ "небесного воинства" и убрать из храма Яхве коней и колесницы Солнца.
Надо полагать, что эта крупная религиозная реформа была задумана и тщательно подготовлена задолго до ее проведения, и притом в глубокой тайне от широких масс населения, которые могли проявить недовольство разрушением их традиционных родовых святилищ, и, конечно, в тайне от тех, кому впоследствии пришлось особенно пострадать от реформы, - жрецов и пророков других культов. Может быть, также не случайно с религиозной реформой было связано вписанное в ту же "Книгу закона" предписание об ограничении срока пребывания в долговом рабстве раба-еврея шестью годами, причем освобожденному его хозяин должен был выделить на первое время некоторые средства пропитания ("от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего" (Втор. 15:12–14).
Изменения в государственной политике по отношению к различным культам в результате реформы были настолько крутыми и должны были затронуть настолько широкие слои населения Иудеи, что организаторы реформы сочли целесообразным предварительно придать ей достаточно солидное идеологическое обоснование и оправдание. В таких случаях наиболее эффективным и испытанным приемом могла послужить ссылка на волю Яхве. Какое участие в этом приняли пророки Яхве, мы видели на примере Софонии.
Однако на этот раз организаторы религиозной реформы, видимо, сочли усилия пророков недостаточными и прибегли еще к одной мере: народу было объявлено, будто в одном из тайников иерусалимского храма обнаружена древняя книга, пролежавшая там сотни лет и всеми забытая, и будто бы эта книга, написанная рукою знаменитого древнего пророка Моисея, содержит "откровения, уставы и законы", заповеданные богом народу израильскому через того же Моисея. Сообщение о находке было сделано самим первосвященником иерусалимского храма Хелкией, а подлинность книги засвидетельствовала авторитетная пророчица Олдама.
После этого, как мы уже знаем, царь "вступил в завет" с Яхве, т. е. за себя и за народ обязался выполнить содержавшиеся в "Книге завета" предписания бога. Вряд ли стоит сомневаться в том, что Иосия был в предварительном сговоре с руководством иерусалимского храма. Во всяком случае, он действовал решительно и круто, с предельной жестокостью.
Религиозная реформа была проведена радикально и, по-видимому, в самые короткие сроки. Важно было не дать противникам опомниться.
Суть реформы, однако, состояла не только в искоренении языческих культов в Иудее, разрушении и осквернении их "капищ", статуй и жертвенников, но также и в ликвидации периферийных культовых мест Яхве. Обслуживавшие эти святилища жрецы, правда, не были физически истреблены, как их языческие коллеги. Им дали возможность переселиться в Иерусалим, где эти жрецы были допущены к служению в центральном храме, но на второстепенных должностях, за что они получали пропитание.
Таким образом, на вопрос cui prodest - кому выгодно, в чьих интересах была организована религиозная реформа 622 г., не может быть двух ответов: от нее должно было выиграть прежде всего и преимущественно жречество иерусалимского храма. Отныне только в "доме Яхве", т. е. в иерусалимском храме, можно было совершать богослужения богу Израиля, приносить жертвы, справлять праздники, и в том числе главный из них - "пасху Яхве", и, значит, только сюда должны были стекаться и доходы от верующих. Престиж иерусалимского храма и его жречества был таким образом поднят на небывалую высоту. А идеологическим обоснованием этого стала все та же "Книга закона", в которой, очевидно, было записано именно то, что Иосия осуществил в ходе религиозной реформы.
Но что же с этой книгой стало в дальнейшем? Невероятно, чтобы первосвященник Хелкия, после того как "найденная" им "Книга закона" была с таким успехом использована, предоставил ей спокойно в единственном экземпляре покрываться пылью в безвестности на полке храмовой библиотеки. Напротив, с нее, надо полагать, были сразу же сняты копии, которые были разосланы по всей стране "для сведения и руководства".
Ведь эта книга и после проведения реформы должна была сохранить свое значение в качестве закона Яхве, содержащего "уставы и предписания", обязательные для каждого иудея, где бы он ни жил. Но в таком случае и позднейшие иудейские богословы, составлявшие канон священных писаний, не могли пройти мимо нее и должны были включить "Книгу закона" в канон.
В какой части канона Ветхого завета вероятнее всего могла оказаться "Книга закона"? Очевидно, в той, которая впоследствии получила название "Тора" (евр. - "закон"), или Пятикнижие Моисеево. Ведь о "найденной" Хелкией книге как раз было сказано, что она "дана рукою Моисея" (2 Пар. 34:14). Значит, она могла стать одной из этих пяти книг или, может быть, войти в одну из них в качестве ее части. В Пятикнижии как раз есть такая книга, в которой особенно выпукло выражены идеи, получившие реализацию в реформах Иосии. Это "Второзаконие", последняя из пяти книг Пятикнижия.
Во Второзаконии самым настойчивым образом высказывается требование о признании Яхве единственным богом Израиля и об искоренении культов всех других богов:
Второзаконие требует самым жестоким образом расправляться с теми, кто
Второзаконием строго предписывается централизация культа Яхве. Запрещается совершать богослужения и приносить жертвы Яхве в любом месте, где можно возвести жертвенник, как это было прежде.
Еще в древности некоторые богословы (Хризостом, Иероним, Прокопий) считали возможным идентифицировать предъявленную Хелкией "Книгу закона" со Второзаконием, признавая, разумеется, ее "богооткровенное" происхождение. В XII в. еврейский богослов Ибн Эзра, в XVII в. философ Спиноза и в Новое время французские материалисты XVIII в., в частности Вольтер, решительно отвергли идею о том, что автором найденной Хелкией книги был Моисей. А в начале XIX в. видный немецкий исследователь и комментатор Библии В. де Ветте опубликовал свой двухтомный труд "Очерки к введению в Ветхий завет", который сыграл важную роль в истории библейской критики и в котором особое внимание уделено именно проблеме происхождения Второзакония.
Де Ветте неопровержимо доказал, что Второзаконие никак не могло появиться во времена Моисея, т. е. в XV в. до н. э. (де Ветте верил в историческое существование этого легендарного пророка). Записанные в ней законы и предписания имеют в виду народ, живущий устроенной оседлой жизнью, занимающийся преимущественно земледелием, разведением зерновых, винограда и оливок, имеющий многочисленные города, довольно развитое политическое устройство (царскую власть, городское управление, постоянных судей) (16:18), наконец, жречество как особое сословие, занимающее привилегированное положение в обществе и иерархически организованное. Все это, утверждал де Ветте, появилось у евреев только после их поселения в Ханаане и только в царский период, но никак не в период, когда они кочевали в моавитских степях к востоку от Иордана в XV в. К тому же в самом Второзаконии сохранилось одно выражение, которое прямо свидетельствует против авторства Моисея:
"все иудеи, и все жители Иерусалима с ним, и священники, и пророки, и весь народ, от малого до большого, и прочел вслух их все слова книги завета, найденной в доме Яхве… и заключил пред лицем Яхве завет - последовать Яхве и соблюдать заповеди его и откровения его и уставы его от всего сердца и от всей души, чтобы выполнить слова завета сего, написанные в книге сей. И весь народ вступил в завет" (23:1–3).Вслед за этим торжественным актом Иосия приступил к выполнению "слов завета сего":
"Повелел царь Хелкии первосвященнику и вторым священникам… вынести из храма Яхве все вещи, сделанные для Ваала, и для Астарты, и для всего воинства небесного, и сжег их за Иерусалимом в долине Кедрон… И оставил жрецов, которых поставили цари иудейские, чтобы совершать курения на высотах в городах иудейских и окрестностях Иерусалима, - и которые кадили Ваалу, солнцу, и луне, и созвездиям, и всему воинству небесному; и вынес Астарту из дома Яхве за Иерусалим к потоку Кедрону, и сжег ее… и истер ее в прах, и бросил прах ее на кладбище общенародное… И отменил коней, которые ставили цари иудейские солнцу пред входом в дом Яхве… колесницы же солнца сжег огнем… И высоты… которые устроил Соломон, царь израилев, Астарте, мерзости сидонской, и Хамосу, мерзости моавитской, и Милхому, мерзости аммонитской, осквернил царь; и изломал статуи, и срубил дубравы, и наполнил место их костями человеческими… Также и все капища высот в городах самарийских… разрушил Иосия… и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них, - и возвратился в Иерусалим. И повелел царь всему народу, сказав: "совершите пасху Яхве богу вашему, как написано в сей книге завета", - потому что не была совершена такая пасха… во все дни царей израильских и царей иудейских; а в восемнадцатый год царя Иосии была совершена сия пасха Яхве в Иерусалиме… Подобного ему не было царя прежде его, который обратился бы к Яхве всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву; и после него не восстал подобный ему" (глава 23).Немного забежав вперед, отметим, что Яхве вопреки своим обещаниям (22:20) проявил черную неблагодарность по отношению к столь ревностному и верному ему царю. Иосия, в отличие от своего нечестивого деда Манассии, как раз не почил в мире на своей постели, а погиб от вражеской стрелы во время сражения с египетским царем Нехо (в 609 г. до н. э.).
В современной науке описанные события получили название религиозной реформы Иосии и датируются достаточно точно: восемнадцатому году правления царя Иосии соответствует 622 г. до н. э. В этом году у древних евреев впервые появилась книга, официально признанная жречеством иерусалимского храма и государственной властью как "Книга закона" (или "Книга завета", данная Моисеем), которому в свою очередь заповедал "все слова ее и все постановления ее" сам Яхве (4 Цар. 22:8, 11, 23, 25).
 |
Царь Осия
|
Иосия воцарился, когда ему было всего восемь лет. В подобных случаях, как известно, царь-ребенок обычно становится игрушкой в руках различных придворных клик. Неизвестно, каким образом жречеству иерусалимского храма, может быть, еще в годы отрочества Иосии удалось подчинить его своему влиянию. Повзрослевший царь нуждался, по-видимому, в поддержке могущественного жречества иерусалимского храма, а последнее, со своей стороны, получило, наконец, возможность опереться на царскую власть в борьбе со своими конкурентами - жрецами других богов и провинциальным жречеством Яхве. И они эту возможность не упустили.
Неизвестно, почему именно 622 г. до н. э. был сочтен наиболее подходящим для проведения религиозной реформы, но, вероятно, не случайно это совпало с первыми военными неудачами Ассирии - теперь уже не так страшно было отменить культ "небесного воинства" и убрать из храма Яхве коней и колесницы Солнца.
Надо полагать, что эта крупная религиозная реформа была задумана и тщательно подготовлена задолго до ее проведения, и притом в глубокой тайне от широких масс населения, которые могли проявить недовольство разрушением их традиционных родовых святилищ, и, конечно, в тайне от тех, кому впоследствии пришлось особенно пострадать от реформы, - жрецов и пророков других культов. Может быть, также не случайно с религиозной реформой было связано вписанное в ту же "Книгу закона" предписание об ограничении срока пребывания в долговом рабстве раба-еврея шестью годами, причем освобожденному его хозяин должен был выделить на первое время некоторые средства пропитания ("от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего" (Втор. 15:12–14).
Изменения в государственной политике по отношению к различным культам в результате реформы были настолько крутыми и должны были затронуть настолько широкие слои населения Иудеи, что организаторы реформы сочли целесообразным предварительно придать ей достаточно солидное идеологическое обоснование и оправдание. В таких случаях наиболее эффективным и испытанным приемом могла послужить ссылка на волю Яхве. Какое участие в этом приняли пророки Яхве, мы видели на примере Софонии.
Однако на этот раз организаторы религиозной реформы, видимо, сочли усилия пророков недостаточными и прибегли еще к одной мере: народу было объявлено, будто в одном из тайников иерусалимского храма обнаружена древняя книга, пролежавшая там сотни лет и всеми забытая, и будто бы эта книга, написанная рукою знаменитого древнего пророка Моисея, содержит "откровения, уставы и законы", заповеданные богом народу израильскому через того же Моисея. Сообщение о находке было сделано самим первосвященником иерусалимского храма Хелкией, а подлинность книги засвидетельствовала авторитетная пророчица Олдама.
После этого, как мы уже знаем, царь "вступил в завет" с Яхве, т. е. за себя и за народ обязался выполнить содержавшиеся в "Книге завета" предписания бога. Вряд ли стоит сомневаться в том, что Иосия был в предварительном сговоре с руководством иерусалимского храма. Во всяком случае, он действовал решительно и круто, с предельной жестокостью.
Религиозная реформа была проведена радикально и, по-видимому, в самые короткие сроки. Важно было не дать противникам опомниться.
Суть реформы, однако, состояла не только в искоренении языческих культов в Иудее, разрушении и осквернении их "капищ", статуй и жертвенников, но также и в ликвидации периферийных культовых мест Яхве. Обслуживавшие эти святилища жрецы, правда, не были физически истреблены, как их языческие коллеги. Им дали возможность переселиться в Иерусалим, где эти жрецы были допущены к служению в центральном храме, но на второстепенных должностях, за что они получали пропитание.
Таким образом, на вопрос cui prodest - кому выгодно, в чьих интересах была организована религиозная реформа 622 г., не может быть двух ответов: от нее должно было выиграть прежде всего и преимущественно жречество иерусалимского храма. Отныне только в "доме Яхве", т. е. в иерусалимском храме, можно было совершать богослужения богу Израиля, приносить жертвы, справлять праздники, и в том числе главный из них - "пасху Яхве", и, значит, только сюда должны были стекаться и доходы от верующих. Престиж иерусалимского храма и его жречества был таким образом поднят на небывалую высоту. А идеологическим обоснованием этого стала все та же "Книга закона", в которой, очевидно, было записано именно то, что Иосия осуществил в ходе религиозной реформы.
Но что же с этой книгой стало в дальнейшем? Невероятно, чтобы первосвященник Хелкия, после того как "найденная" им "Книга закона" была с таким успехом использована, предоставил ей спокойно в единственном экземпляре покрываться пылью в безвестности на полке храмовой библиотеки. Напротив, с нее, надо полагать, были сразу же сняты копии, которые были разосланы по всей стране "для сведения и руководства".
Ведь эта книга и после проведения реформы должна была сохранить свое значение в качестве закона Яхве, содержащего "уставы и предписания", обязательные для каждого иудея, где бы он ни жил. Но в таком случае и позднейшие иудейские богословы, составлявшие канон священных писаний, не могли пройти мимо нее и должны были включить "Книгу закона" в канон.
В какой части канона Ветхого завета вероятнее всего могла оказаться "Книга закона"? Очевидно, в той, которая впоследствии получила название "Тора" (евр. - "закон"), или Пятикнижие Моисеево. Ведь о "найденной" Хелкией книге как раз было сказано, что она "дана рукою Моисея" (2 Пар. 34:14). Значит, она могла стать одной из этих пяти книг или, может быть, войти в одну из них в качестве ее части. В Пятикнижии как раз есть такая книга, в которой особенно выпукло выражены идеи, получившие реализацию в реформах Иосии. Это "Второзаконие", последняя из пяти книг Пятикнижия.
Во Второзаконии самым настойчивым образом высказывается требование о признании Яхве единственным богом Израиля и об искоренении культов всех других богов:
"Слушай, Израиль: Яхве, бог наш, Яхве един есть; и люби Яхве, бога твоего, всем сердцем твоим и всею душею твоею и всеми силами твоими" (6:4–5).что и сделал Иосия.
"Истребите все места, где народы… служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их… и разбейте истуканы богов их" (12:2–3),
Второзаконие требует самым жестоким образом расправляться с теми, кто
"пойдет и станет служить иным богам, и поклонится им, или солнцу, или луне, или всему воинству небесному… побей их камнями до смерти" (17:3, 5).И это также было выполнено Иосией и жрецами иерусалимского храма с особой жестокостью.
Второзаконием строго предписывается централизация культа Яхве. Запрещается совершать богослужения и приносить жертвы Яхве в любом месте, где можно возвести жертвенник, как это было прежде.
"Но к месту, какое изберет Яхве, бог ваш, из всех колен ваших, чтобы пребывать имени его там, обращайтесь и туда приходите, и туда приносите всесожжения ваши, и жертвы ваши… и возношения рук ваших, и обеты ваши, и добровольные приношения ваши, и первенцев крупного скота вашего и мелкого скота вашего… но на том только месте… на жертвеннике Яхве, бога твоего" (12:5–6, 14, 27).Все это соответствует Хелкиевой "Книге закона".
Еще в древности некоторые богословы (Хризостом, Иероним, Прокопий) считали возможным идентифицировать предъявленную Хелкией "Книгу закона" со Второзаконием, признавая, разумеется, ее "богооткровенное" происхождение. В XII в. еврейский богослов Ибн Эзра, в XVII в. философ Спиноза и в Новое время французские материалисты XVIII в., в частности Вольтер, решительно отвергли идею о том, что автором найденной Хелкией книги был Моисей. А в начале XIX в. видный немецкий исследователь и комментатор Библии В. де Ветте опубликовал свой двухтомный труд "Очерки к введению в Ветхий завет", который сыграл важную роль в истории библейской критики и в котором особое внимание уделено именно проблеме происхождения Второзакония.
Де Ветте неопровержимо доказал, что Второзаконие никак не могло появиться во времена Моисея, т. е. в XV в. до н. э. (де Ветте верил в историческое существование этого легендарного пророка). Записанные в ней законы и предписания имеют в виду народ, живущий устроенной оседлой жизнью, занимающийся преимущественно земледелием, разведением зерновых, винограда и оливок, имеющий многочисленные города, довольно развитое политическое устройство (царскую власть, городское управление, постоянных судей) (16:18), наконец, жречество как особое сословие, занимающее привилегированное положение в обществе и иерархически организованное. Все это, утверждал де Ветте, появилось у евреев только после их поселения в Ханаане и только в царский период, но никак не в период, когда они кочевали в моавитских степях к востоку от Иордана в XV в. К тому же в самом Второзаконии сохранилось одно выражение, которое прямо свидетельствует против авторства Моисея:
"За Иорданом, в земле моавитской, начал Моисей изъяснять закон сей…" (1:5),
- "За Иорданом", т. е. "по ту сторону Иордана", - так мог написать только человек, живший уже по сю сторону Иордана, т. е. в Ханаане. Моисею же, по Библии, так и не довелось вступить в "землю обетованную". Эти и еще ряд соображений, по мнению де Ветте, заставляют "считать Второзаконие только компиляцией… исторической фикцией, приписанной Моисею", и вместе с тем позволяют идентифицировать Второзаконие с той книгой, которая при царе Иосии была найдена в иерусалимском храме.
Что касается истории с находкой, то де Ветте по этому поводу писал:
Что касается истории с находкой, то де Ветте по этому поводу писал:
"… Мы не можем знать, когда и каким образом книга попала в храм, да и не исключена возможность того, что ее подсунул жрец Хелкия. Это мнение, бесспорно, имеет под собой многие основания. Способ, которым книга появляется, слишком похож на организованное мероприятие, в чем, кроме Хелкии и особенно Шафана, принимала участие и пророчица Олдама… Откуда появилась книга, над этим история опускает свой занавес, и было бы слишком смело пытаться отдернуть его".
Несколько уклончивый тон этого замечания де Ветте можно понять, если учесть, что автор его был все же профессором теологии. Но в настоящее время большинство библеистов даже из среды богословов вынуждено признать, что Второзаконие, или, точнее, та часть его, которая в виде "Книги закона" была "найдена" Хелкией, тогда же, т. е. в годы правления царя Иосии, была сфабрикована и выдана за древнюю рукопись.
Конечно, в современных нам условиях подобная подделка была бы немедленно разоблачена методами научного анализа материала (папируса или кожи), на котором был написан текст, шрифта, стиля, языка и т. д.
Конечно, в современных нам условиях подобная подделка была бы немедленно разоблачена методами научного анализа материала (папируса или кожи), на котором был написан текст, шрифта, стиля, языка и т. д.
"Как объяснить, - пишет современный библеист А. Лодс, - что Второзаконие имеет словарь не древний, стиль не старых текстов, но язык плавный, периоды пространные, ораторские, характерные для VII в., периода Иеремии?"
Конечно, ни Хелкии, ни царскому писцу Шафану, ни кому другому из организаторов этого подлога и в голову не могло прийти, что кто-нибудь из их современников может задать им такие вопросы. Зато они позаботились, чтобы в самой "найденной" книге был ответ на другой вопрос - как и почему книга, написанная Моисеем, оказалась на протяжении веков забытой и затерянной в иерусалимском храме?
Вот этот ответ, вставленный в дошедший до нас текст Второзакония (31:24–27):
"Когда Моисей вписал в книгу все слова закона сего до конца, тогда Моисей повелел левитам… сказав: возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета Яхве… и она там будет свидетельством против тебя (т. е. против народа Израиля. - М.Р.); ибо я знаю упорство твое и жестоковыйность твою: вот и теперь, когда я живу с вами ныне, вы упорны пред Яхве; не тем ли более по смерти моей?"Нелепость такого объяснения для современного читателя вполне очевидна: зачем надо было запрятать книгу-свидетельство так, что потом ее не могли найти в течение нескольких сот лет? Зато это место во Второзаконии становится совершенно понятным, если его связать с историей находки Хелкии. Организаторы религиозной реформы 622 г. применили уже известный нам прием: составленная ими книга была приписана древнему пророку Моисею, в котором народная традиция видела не только избавителя их предков от ига египетских фараонов, но и основателя их религии.
Таким образом, результатом реформы Иосии был не только разгром языческих культов в Иудее и централизация культа Яхве в Иерусалиме, но также появление у древних евреев первого священного писания, если понимать под этим названием религиозное сочинение, официально и публично признанное в качестве такового соответствующими авторитетными инстанциями. Насколько нам известно, ни одно более раннее произведение древнееврейской литературы до того не было удостоено этой чести. "Книгу закона", найденную в иерусалимском храме, иудейский царь и "все священники и пророки" публично и официально признали за подлинный "закон Яхве", который царь Иосия обязался за себя и за весь свой народ выполнять.
Надо полагать, что в числе тех пророков, которые присутствовали при этом торжественном акте, был и знакомый нам уже пророк Софония, и, быть может, не только в роли пассивного свидетеля и слушателя, но и в роли непосредственного и активного участника и даже одного из сочинителей зачитываемой самим царем "Книги закона". Но, пожалуй, еще с большей степенью вероятности это можно предположить относительно другого пророка того же времени - пророка Иеремии.
Иеремия родился между 650 и 640 гг. Он происходил из древнего жреческого рода, далеким предком его был Авиатар, первосвященник при царе Давиде. В молодости Иеремия жил в маленьком городке Анатоте, приблизительно в 5–6 км к северо-востоку от Иерусалима. Название этого древнего городка, несомненно, связано с именем ханаанейской богини Анат, которой в древности поклонялись и израильтяне, считая ее супругой Яхве. Но и во времена Иеремии языческие традиции в этом городке должны были быть еще сильны.
Моисей Рижский,
"Библейские пророки и библейские пророчества"