 |
Сэр
Джеймс Педжет — один из основателей патологоанатоми,
1870
г.
Wikimedia Commons
|
Как хирург прошел путь от полунищенского
существования до королевского двора, где в Лондоне можно увидеть изображение
герцогини, больной названной в его честь болезнью, и как наш герой поучаствовал
в расследовании таинственного убийства.
Джеймс Педжет родился в 1814 году в Грейт-Ярмуте (Англия) в большой семье судовладельца и пивовара. Его брат, Эдвард Педжет, который был старше Джеймса на четыре года, также достиг успехов на научном поприще, получив место профессора медицины в Кембриджском университете и опубликовав ряд работ об эпилепсии и обмороках. За свои заслуги он стал рыцарем-командором почетнейшего ордена Бани (интересно, что его название связано с мытьем, поскольку раньше частью обряда посвящения было символическое купание).
Джеймс учился в дневной школе Ярмута. Родители в будущем хотели бы видеть сына офицером военно-морского флота, но в 16 лет юноша отправился учиться к врачу общей практики, у которого проработал четыре с половиной года, посвящая свободное время ботанике. За это время он собрал обширную коллекцию образцов флоры Восточного Норфолка, а к концу обучения вместе с одним из братьев опубликовал очень подробный и точный «Очерк естественной истории Ярмута и соседних областей».
В октябре 1834 Джеймс был принят студентом в лондонский госпиталь Святого Варфоломея (старейшую больницу в Лондоне, основанную в 1123 году). Там он описал первый из известных журнальных клубов (по-английски journal club — сообщество, где разбирают и обсуждают свежие научные публикации по специальности). Студенты-медики при госпитале были во многом предоставлены сами себе, но Педжет от этого только выиграл: в 1835 и 1836 он завладел всеми возможными наградами. В первую же зимнюю сессию студент в ходе своей работы обнаружил возбудителя смертельного заболевания трихинеллеза, которым оказался миниатюрный (около полутора миллиметра в длину) круглый червь Trichinella spiralis, передающийся через инфицированное мясо (чаще всего свинину) и поражающий мышцы жертвы.
Джеймс учился в дневной школе Ярмута. Родители в будущем хотели бы видеть сына офицером военно-морского флота, но в 16 лет юноша отправился учиться к врачу общей практики, у которого проработал четыре с половиной года, посвящая свободное время ботанике. За это время он собрал обширную коллекцию образцов флоры Восточного Норфолка, а к концу обучения вместе с одним из братьев опубликовал очень подробный и точный «Очерк естественной истории Ярмута и соседних областей».
В октябре 1834 Джеймс был принят студентом в лондонский госпиталь Святого Варфоломея (старейшую больницу в Лондоне, основанную в 1123 году). Там он описал первый из известных журнальных клубов (по-английски journal club — сообщество, где разбирают и обсуждают свежие научные публикации по специальности). Студенты-медики при госпитале были во многом предоставлены сами себе, но Педжет от этого только выиграл: в 1835 и 1836 он завладел всеми возможными наградами. В первую же зимнюю сессию студент в ходе своей работы обнаружил возбудителя смертельного заболевания трихинеллеза, которым оказался миниатюрный (около полутора миллиметра в длину) круглый червь Trichinella spiralis, передающийся через инфицированное мясо (чаще всего свинину) и поражающий мышцы жертвы.
 |
Модель круглого червя Trichinella
spiralis
David Ludwig/Wikimedia Commons |
После сдачи экзаменов в Королевском хирургическом колледже Педжет получил право заниматься врачебной практикой, но тут ему пришлось столкнуться с суровой действительностью: талантливый студент при всех своих знаниях не мог найти место и был слишком беден, чтобы принимать пациентов на дому (отец Джеймса к этому времени нес большие убытки и никак не мог его поддержать). Следующие семь лет Педжет был вынужден жить на грани нищеты, всего на 15 фунтов в год, пробавляясь публикациями в медицинских журналах и составлением музейных каталогов. Возможно, последнее и помогло Джеймсу выкарабкаться: он стал смотрителем больничного музея при госпитале, а с 1838 года — демонстратором анатомических патологий в этом музее.
Затем Педжет был назначен лектором при диспансере для малоимущих в Финсберри, где преподавал общую и микроскопическую анатомию и физиологию. Кроме того, ему нужно было присматривать за теми студентами, которые проживали на территории этого небольшого колледжа. Восемь лет Педжет провел, практически не выходя за ворота госпиталя, настолько он был занят своей работой.
Только после 1847 года наш герой наконец стал ассистентом хирурга и смог посвятить больше времени врачебной практике. Карьера его пошла в гору: тщательно изучив все важнейшие работы по физиологии на английском, французском, датском, немецком, итальянском языках, он стал одним из крупнейших физиологов и патологических хирургов своей эпохи, впервые сделав ключевым инструментом исследования патологий микроскоп, в том числе при работе с опухолями. В 1858 Педжет был назначен дополнительным хирургом при дворе королевы Виктории, а в 1863 — постоянным хирургом принца Уэльского. У Джеймса была самая обширная врачебная практика в Лондоне, и он редко работал меньше 16 часов в сутки. Коллеги считали его экспертом в области опухолей, проблем с костями и связками, отправляя к нему самых «сложных» пациентов для постановки диагноза и вынесения окончательного решения.
В 1871 году Педжет поранился, проводя посмертное вскрытие, и чуть было не умер от инфекции, из-за чего его принудили оставить врачебную практику, чтобы не подвергать жизнь знаменитого врача риску. После этого ученый получил баронетство, почетную степень Кембриджского университета, стал президентом Королевского хирургического колледжа, опубликовал множество своих лекций и других трудов, а умер только в 1899 году, более 20 лет спустя.
В честь Педжета названо немало заболеваний, которые он впервые описал. Самое известное из них, которое чаще всего называют просто болезнью Педжета, поражает одну или несколько костей тела (в отличие, например, от остеопороза, который затрагивает все). При тяжелых формах заболевания костный мозг может замениться фиброзной тканью, а кости деформируются. Самый известный случай заболевания медики связывают с одной из самых популярных картин Национальной галереи в Лондоне, «Уродливой герцогиней», ставшей прототипом для создания образа герцогини первым иллюстратором «Алисы в стране чудес» Джоном Тенниелом.
Первоначально этот портрет женщины, черты лица которой искажены из-за деформации костей черепа, воплощающей собой старость, считался полностью сатирической работой. Открытое платье с корсетом, стягивающим дряблое тело, 60 лет назад вышедший из моды чепчик, кокетливая розочка в руке и самоуверенное выражение лица изобличали старух, пытающихся выдавать себя за молоденьких привлекательных девушек.
Мало кто из искусствоведов защищал идею о реальности прототипа, а приписывали картину сначала Леонардо да Винчи, у которого были найдены похожие эскизы, а затем Квентину Массейсу, который предположительно мог написать картину по наброскам Леонардо, с которым он часто обменивался работами, где были запечатлены уродства. Однако в 2008 году хирурги из Лондонского университетского колледжа тщательно изучили работу и привели свои доводы в пользу версии о том, что на картине изображена жертва редкой формы болезни Педжета, у которой вместо костей нижней части тела оказался поражен череп. Исследователи также поддержали версию, согласно которой работы была сначала выполнена Массейсом, а потом уже копирована в виде эскиза самим да Винчи или кем-то из его учеников.
Сам же Педжет вряд ли когда-то мог бы позволить себе подобное ироническое отношение к жертвам болезни, хотя порой врачебный интерес и любопытство ученого руководили его действиями в большей мере, нежели человеческие качества. Рассказывают о случае, когда при вскрытии тела Эдвина Бартлетта, в отравлении которого подозревали его жену, в желудке покойного Джеймс Педжет обнаружил жидкий хлороформ. Если бы Эдвина отравили, дав ему выпить хлороформа, он бы чувствовал сильное жжение в горле и должен был бы кричать, но, по словам свидетелей, мужчина умер в тишине, и никаких криков в ту ночь не было слышно. Поэтому следствие за недостатком улик оправдало его вдову Аделаиду. Однако когда процесс был завершен, патологоанатом заметил:
Затем Педжет был назначен лектором при диспансере для малоимущих в Финсберри, где преподавал общую и микроскопическую анатомию и физиологию. Кроме того, ему нужно было присматривать за теми студентами, которые проживали на территории этого небольшого колледжа. Восемь лет Педжет провел, практически не выходя за ворота госпиталя, настолько он был занят своей работой.
Только после 1847 года наш герой наконец стал ассистентом хирурга и смог посвятить больше времени врачебной практике. Карьера его пошла в гору: тщательно изучив все важнейшие работы по физиологии на английском, французском, датском, немецком, итальянском языках, он стал одним из крупнейших физиологов и патологических хирургов своей эпохи, впервые сделав ключевым инструментом исследования патологий микроскоп, в том числе при работе с опухолями. В 1858 Педжет был назначен дополнительным хирургом при дворе королевы Виктории, а в 1863 — постоянным хирургом принца Уэльского. У Джеймса была самая обширная врачебная практика в Лондоне, и он редко работал меньше 16 часов в сутки. Коллеги считали его экспертом в области опухолей, проблем с костями и связками, отправляя к нему самых «сложных» пациентов для постановки диагноза и вынесения окончательного решения.
В 1871 году Педжет поранился, проводя посмертное вскрытие, и чуть было не умер от инфекции, из-за чего его принудили оставить врачебную практику, чтобы не подвергать жизнь знаменитого врача риску. После этого ученый получил баронетство, почетную степень Кембриджского университета, стал президентом Королевского хирургического колледжа, опубликовал множество своих лекций и других трудов, а умер только в 1899 году, более 20 лет спустя.
 |
«Уродливая герцогиня»
Квентин Массейс
|
В честь Педжета названо немало заболеваний, которые он впервые описал. Самое известное из них, которое чаще всего называют просто болезнью Педжета, поражает одну или несколько костей тела (в отличие, например, от остеопороза, который затрагивает все). При тяжелых формах заболевания костный мозг может замениться фиброзной тканью, а кости деформируются. Самый известный случай заболевания медики связывают с одной из самых популярных картин Национальной галереи в Лондоне, «Уродливой герцогиней», ставшей прототипом для создания образа герцогини первым иллюстратором «Алисы в стране чудес» Джоном Тенниелом.
 |
Иллюстрация к одной из глав «Алисы
в стране чудес»
Джон Тенниел |
Первоначально этот портрет женщины, черты лица которой искажены из-за деформации костей черепа, воплощающей собой старость, считался полностью сатирической работой. Открытое платье с корсетом, стягивающим дряблое тело, 60 лет назад вышедший из моды чепчик, кокетливая розочка в руке и самоуверенное выражение лица изобличали старух, пытающихся выдавать себя за молоденьких привлекательных девушек.
Мало кто из искусствоведов защищал идею о реальности прототипа, а приписывали картину сначала Леонардо да Винчи, у которого были найдены похожие эскизы, а затем Квентину Массейсу, который предположительно мог написать картину по наброскам Леонардо, с которым он часто обменивался работами, где были запечатлены уродства. Однако в 2008 году хирурги из Лондонского университетского колледжа тщательно изучили работу и привели свои доводы в пользу версии о том, что на картине изображена жертва редкой формы болезни Педжета, у которой вместо костей нижней части тела оказался поражен череп. Исследователи также поддержали версию, согласно которой работы была сначала выполнена Массейсом, а потом уже копирована в виде эскиза самим да Винчи или кем-то из его учеников.
Сам же Педжет вряд ли когда-то мог бы позволить себе подобное ироническое отношение к жертвам болезни, хотя порой врачебный интерес и любопытство ученого руководили его действиями в большей мере, нежели человеческие качества. Рассказывают о случае, когда при вскрытии тела Эдвина Бартлетта, в отравлении которого подозревали его жену, в желудке покойного Джеймс Педжет обнаружил жидкий хлороформ. Если бы Эдвина отравили, дав ему выпить хлороформа, он бы чувствовал сильное жжение в горле и должен был бы кричать, но, по словам свидетелей, мужчина умер в тишине, и никаких криков в ту ночь не было слышно. Поэтому следствие за недостатком улик оправдало его вдову Аделаиду. Однако когда процесс был завершен, патологоанатом заметил:
«Сейчас, когда ее признали невиновной в убийстве и не могут привлечь к ответственности снова, она должна рассказать нам в интересах науки, как она это сделала!».