Священная эротика

Эротикон. Фаянс. Франция, частное собрание.

(с) фото - Renee Maileux

Если спросить обывателя о том, что он знает об эротике в культуре Древнего Египта, то скорее всего, в ответ он лишь недоуменно пожмет плечами. Сексуальность в древних культурах традиционно ассоциируется с греческой, индийской и китайской цивилизациями, на фоне которых, по распространенному клише, Египет предстает монолитным, сакральным, целомудренным и далеким от всего, связанного с чувственным миром. Между тем, это мнение глубоко ошибочно. Что может быть чувственнее египетских изображений знатных дам в полупрозрачных одеяниях, сидящих на пиру, или скульптурных портретов цариц с обнаженной грудью, на соски которой наклеивались золотые чашечки в виде цветков лотоса? Однако за внешней парадностью, светскостью, а порой и неприкрытым эротизмом всегда таились другие, глубинные смыслы, ведь по египетским представлениям сексуальность – основная движущая сила божественного развития вселенной, в котором сексуальный акт бога-творца был началом жизни всего сущего.

Египетская сексуальность изначально священна. Согласно древней доктрине города Иуну, названного греками Гелиополем, солнечный творец Атум создает первых богов посредством мастурбации; его женское дополнение, принимающее облик его руки, его супруги, его творящей энергии – Хатхор Небетхетепет, богиня любви и экстатического опьянения, радости во всех ее формах, но одновременно и покровительница смерти как трансформации и залога существования, новой жизни в ином мире. Она - воплощение вселенской женственности, перерождающей умершего в своей утробе. Сексуальная привлекательность богини любви являлась стимулом развития мира, вечного обновления мужского божества, его бессмертия. Вместе с воплощающей миропорядок богиней Маат, принципы мужской творящей силы и женской сексуальности, зачинающей и перерождающей мир заново, были основами существования мира в египетских представлениях.

Осирис в ковчеге Шетаит. Рельеф из храма Сети I в Абидосе. XIII в. до н.э.

(с) фото - Виктор Солкин

Осирис, владыка мира усопших, победивший смерть, изображался с эрегированным фаллосом в знак своей нескончаемой плодородной силы, которая оплодотворяет мир вместе с паводком вод Нила, после которого из земли прорастает первое зерно, дающее пропитание. Разрубленный врагом на части и собранный вновь супругой – владычицей магии и материнства Исидой и сыновьями – Хором и Анубисом, Осирис восстанавливает свою целостность тогда, когда, по легенде, Исида собирает его тело воедино, а фаллос, утерянный в водах реки, создает вновь из нильского ила; только обретя вновь фаллос Осирис может возродиться, попрать смерть, а затем и стать залогом возрождения любого умершего.

При мумификации, уподобляя умершего Осирису, египтяне запеленывали мужские тела с половым органом в поднятом положении: сексуальная сила была способна, по их мнению, победить смерть.

Хор, сын Осириса и Исиды вступает в бой с Сетхом, богом хаоса и песков пустыни, убившим его отца; в процессе многоэтапного сражения Хор подчиняет Сетха, вырвав у него семенники, лишив тем самым противника не только мужественности, но и способности к собственному перерождению и власти над миром.

До этого Сетх нередко ассоциировался в египетской мифологии с агрессивной сексуальностью, чем нередко пользовались богини. Исида, желая помочь Хору в великом противостоянии, принимает облик прекрасной девственницы, которая в итоге обманула сладострастного бога песков, либо магической птицы, за которой Сетх, приняв облик могучего быка, безрезультатно несется по долине Нила и, упустив, в изнеможении проливает семя на землю, став объектом насмешек богини и прародителем растений беддеткау – бахчевых, выросших из его семени.

Наконец, пытаясь подчинить Хора, Сетх завлекает его обманом в свою постель и насилует соперника. Лишь хитростью Хор, подставивший под половой орган Сетха ладони и, таким образом, оставшийся девственным, не был сексуально подчинен соперником, а следовательно, не упустил право на вселенскую власть. Исида, задумав отомстить, собрала семя Хора в сосуд, и тайно полила им салат-латук, по мнению египтян, сильнейший афродизиак и излюбленную пищу развратного Сетха, растущую у него в саду. Поев латука, Сетх оказался оплодотворенным Хором и вновь стал объектом насмешек остальных богов, непригодным к царству над миром.

Сексуальность мужская необходима для власти над миром: массивные, выполненные из известняка статуи бога плодородия Мина, сжимающего рукой свой фаллос, были созданы египтянами еще на заре цивилизации, приблизительно в XXXII в. до н.э. и хранятся в собрании Ашмолеанского музея в Оксфорде. Иконография бога, повелевающего урожаями, за последующие тысячелетия истории Египта практически не изменилась.

Царь перед статуей Амона-Камутефа с иконографией Мина и его священным латуком. Рельеф из "Белого святилища" Сенусерта I в Карнаке. XX в. до н.э.

(с) фото - Виктор Солкин

Сексуальность женская была крайне привлекательна, но опасна: богиня любви «золотая» Хатхор в гневе трансформировалась в разъяренную львиноголовую Сехмет, госпожу пламени и ярости, попирающую человечество. Процесс ритуала «сехетеп Сехмет» - умиротворения богини был одним из главных в храмах, посвященных гневной форме небесной матери. Залогом умиротворения было опьянение священным вином и пивом, в результате которого яростная львица становилась то кошкой Бастет, покровительницей женственности, плодовитости и изысканного эротизма то, наконец, самой Хатхор – «сладостной любовью».

В V веке до н.э. «отец истории» Геродот писал о знаменитом празднике богини-кошки, проходившем в городе Бубастисе – центре ее культа, расположенном в северо-восточной части дельты Нила:

«когда египтяне едут в город Бубастис, то делают вот что. Плывут туда женщины и мужчины совместно, причем на каждой барке много тех и других. У некоторых женщин в руках трещотки, которыми они гремят. Иные мужчины весь путь играют на флейтах. Остальные же женщины и мужчины поют и хлопают в ладоши. Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвертые стоят и задирают [подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубастис они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700 тысяч людей обоего пола, кроме детей».

Празднество символизировало собой умиротворение богини, возрождение ее привлекательности и сексуальной силы, божественное совокупление и, наконец, последующие беременность и рождение божественного младенца. Агрессивная, оргиастическая сексуальность трансформировалась храмовыми ритуалами в материнство и подлинную женственность.

Другая легенда повествует о Хоре, который вступает в брак с самой, наверное, агрессивной формой богини, «госпожой Табитит», огромным огненным скорпионом, которую тексты, словно иронизируя, называют «крошкой на руках у Ра», бога Солнца. Успешная первая брачная ночь становится залогом умиротворения богини, возвращения ее истинного облика, в котором она почитается как «владычица того, что в женском сердце». Взамен страшный яд богини, проникающий в тело ее супруга, трансформируется и становится панацеей от всех болезней и любого зла, которое могло быть до этого в его теле.

Табитит-Селкет. Бронза. VII-VI вв. до н.э. Париж, Лувр.

(с) фото - Виктор Солкин

А что же мир земной? «Великая супруга царская» почиталась как земное воплощение Хатхор, точно так же как фараон – Хора. Под управлением главной царицы или же царицы-матери находился огромный женский дом царя, сильно отличающийся от стереотипного восточного гарема, в котором обитали младшие царицы и «нефрут» – красотки-наложницы, непосредственные служительницы Хатхор, призванные непрерывно возрождать жизненные силы и сексуальную энергию царя. Одетые в одеяния из тончайшего льна, звенящие бисерные сетки или же обнаженные, всего лишь в поясках вокруг бедер, но непременно – в массивных париках, ожерельях, браслетах, они изображены играющими на музыкальных инструментах и поющими, танцующими и даже играющими с царем в игру «сенет» – подобие шашек. Стоит вспомнить, что, например, неисчислимые жены и наложницы фараона Рамсеса II были матерями 111 сыновей и 67 дочерей. Речь идет только о тех детях, что были официально признаны царственным отцом.

Обнаженность была распространена и ни в коей мере не считалась зазорной. На рельефах и росписях в египетских гробницах мы видим абсолютно обнаженных рыбаков на Ниле, прилюдно собирающих свой улов, рыдающих плакальщиц, посыпающих песком и пеплом груди в знак скорби и вновь обнаженных и привлекательных молодых служанок, потрясающих на пиру в знатном доме тамбурином и играющих на лютне.

Истинный Египет фараонов был далек от того пуританского облика, который ему порой сегодня приписывают, однако сексуальность здесь всегда была хотя бы отчасти сакральной. В одной из знаменитых сказок «Папируса Весткар» рассказывается о царе Снофру, который «утомился», т.е. умер. Он становится в ином мире Солнцем, плывущим на своей ладье в окружении очаровательных спутниц - «нефрут». Одна из девушек, обряженных всего лишь в ритуальные сетки, теряет бирюзовую рыбку – «украшение» для волос и вся флотилия останавливается: речь символически идет о рыбе лоцмане, за которой следует по водам неба солнечная «Ладья миллионов лет».

Для непосвященного глаза между тем, текст говорит всего лишь о развлечениях «томимого скукою царя», которому придворный мудрец Джаджаеманх дает поистине бесценный совет:

«Пусть твое Величество отправится к озеру дворца фараона… Снаряди себе ладью с экипажем из всех красавиц внутренних покоев твоего дворца, и сердце твоего величества освежится, когда ты будешь любоваться тем, как они, не переставая, гребут туда и обратно». 

Царь радостно соглашается:

«Я действительно устрою себе прогулку на ладье! Пусть принесут мне двадцать весел из эбенового дерева, отделанных золотом, с рукоятками из дерева секеб, отделанными светлым золотом. Пусть приведут ко мне двадцать женщин, у которых красивое тело, красивые груди, волосы, заплетенные в косы, и лоно которых еще не открыто родами. И пусть принесут мне двадцать сеток. И пусть эти сетки отдадут этим женщинам после того, как с них будут сняты одежды!»

Сердце царя, в итоге, ликует, т.е. он возрождается к жизни. Отголоски священной, ритуальной сексуальности были всегда неотъемлемой частью повседневного быта дворца.

Чепу, мать художника Небамона.

Роспись из гробницы Небамона и Ипуки. XIV в. до н.э.

Бруклинский музей.

За стенами царской резиденции дело обстояло куда проще. Любовная поэзия и отдельные светские тексты, среди которых особое место занимают рамессидские папирус Честер-Битти I и папирус Харрис 500, повествуют о встрече возлюбленных, за которой подглядывают деревья сада, рассказывая друг другу об увиденном. «Неджеммит» - влечение и «мерут» - любовь представляются здесь как нечто сродни тяжкой болезни, если страсть не удовлетворена, а городская красавица проводит часы у зеркала, завершая необходимый макияж, чтобы привлечь проезжающего по площади военачальника Мехи, будущего фараона. Влюбленным, стоящим на разных берегах реки, не может стать преградой даже крокодил, лежащий на отмели и вот, оно случилось: мужчина подобен «гусю, пойманному на приманку» в силки из эбенового дерева, которым подобны руки любимой. Кстати, именно египтянки считались самыми красивыми женщинами средиземноморья в древности.

Обнаженная лютнистка. Остракон XIII в. до н.э.

Каир, Египетский музей

(с) фото - MSA

Как совершался в Египте брак, мы не знаем, но ясно одно: женщина имела достаточно прав, подтверждающихся брачным договором, при этом, как это часто бывает на Востоке, невеста зачастую была еще почти девочкой – и это в общей массе, не говоря уже о многочисленных условных династических «детских» браках в царских семьях. Распространенными и узаконенными были браки между родственниками: дядьями и племянницами, братьями и сестрами. По сохранившейся статистике, на 161 брак приходилось около 38 свадеб между братом и сестрой. Впрочем, таковым был и освященный легендой брак Осириса и Исиды…  

«Я взял тебя в жены еще юношей. Я был с тобой вместе… Я не огорчал твое сердце… Я не скрывал от тебя своих доходов… Никогда не было чтобы я пренебрегал тобой…», - пишет муж жене в одном из папирусов Лейденского музея. Семья в Египте почиталась всегда, неверность супруги каралось смертью. «Берегись женщины, которая выходит тайком! – советует мудрец Ани. – Не следуй за ней; она станет утверждать, что это была не она. Жена, чей муж далеко, посылает тебе записки и зовет к себе каждый день, когда нет свидетелей. Если она завлечет тебя в свои сети – это преступление, и ее ждет смерть, даже если она не насладится своей изменой». 

Мужская измена не преследовалась, однако в случае насилия со стороны мужчины по отношению к женщине виновный отвечал перед судом, а повторно побившему жену грозило наказание в 100 палочных ударов.

Акробатка. Роспись на остраконе. XIII в. до н.э.

Турин, Египетский музей.

(с) фото - Виктор Солкин

В столицах активно существовала проституция, многочисленные упоминания о которой сохранились в юридических документах и на остраконах – кусках известняка или обломках сосудов, которые использовались для записей и, порой, для художественных набросков. Зачастую дамами древнейшей профессии становились служанки и рабыни, привезенные во время военных действ из Сирии или Нубии и завершавшие свой путь в уединенных комнатах таверн, пивных или специальных заведений «для увеселения». Опыт, полученный от посещения этих притонов порой соседствовал с венерическими заболеваниями, в частности с гонореей, которая несколько раз упомянута в египетских медицинских папирусах. 

Арфистка. Фрагмент кожаного покрова из Дейр эль-Бахри. XVI в. до н.э.

Музей Метрополитен.

(с) фото - ММА

На грани проституции порой проходила карьера светских музыкантш и певиц: в Британском музее хранится статуэтка стоящей арфистки, опершейся на инструмент и демонстрирующей половые органы. В собрании музея Метрополитен в Нью-Йорке имеется расписной кусок кожи из храма Хатхор в Дейр эль-Бахри, на котором, наоборот, арфистке, целомудренно играющей под виноградной лозой, половые органы демонстрирует увлеченный оргиастическим праздником богини обнаженный мужчина.

Мужскую проституцию классические тексты обходят молчанием, однако уже при Птолемеях она получила очень широкое распространение и, скорее всего, не была привнесена греками, а существовала изначально. Гомосексуальность осуждалась в классическом Египте, однако вспомним о царе Пепи II, который, согласно одному сохранившемуся тексту, ночами посещает в казармах военачальника Сисене, не замечая подглядывающего за ним слугу или о знаменитых Хнумхотепе и Нианххнуме, парикмахере и маникюре царя V династии Ниусерра, погребенных в одной гробнице. На одной из стен владельцы были изображены в поцелуе и объятьях.

В Поздний период и особенно в эпоху эллинизма мужская и женская гомосексуальность уже почти не порицалась. В брачных контрактах I в. до н.э., найденных среди массы папирусов в знаменитом городе Тебтюнисе, зачастую уточняется, что мужчина, беря в жены избранницу, обещает ей не приводить в дом ни наложницу, ни юного любовника и не выгонять ее ради страсти к кому бы то ни было. Среди магических папирусов этого времени имеются приворотные тексты, направленные от одной женщины к другой, а отдельные пары женщин ведут совместное хозяйство, подобно обычным гетеросексуальным парам.

Нианххнум и Хнумхотеп.

Интерьер их гробницы в Саккаре. XXV в. до н.э.

(с) фото - Виктор Солкин

И все же сексуальность в Египте, даже связанная с публичным домом, священна. Знаменитый эротический папирус, хранящийся в собрании Египетского музея в Турине, сохранил изображения 12 самых разнообразных поз сексуального акта, в которых участвует мужчина и девицы из заведения. Папирус XII в. до н.э., найденный в 20-х годах XIX века и сильно поврежденный, в свое время произвел сенсацию в научном сообществе, был признан, увы, «обсценным» и потому долгое время не издавался. Это отнюдь не просто древнейший порнографический свиток, но опять же изображение ритуального соития: особенная прическа мужчины выдает в нем «бритоголового» жреца богини Хатхор. У мужчины огромный половой орган, которым он умудряется удовлетворять женщин не только на ложе, но и стоя у колесницы, в которой стоит женщина, лежа на полу или удручив даму поистине акробатической позой, когда она стоит на голове и руках (!). Порой в руках мужчины – сосуд с пивом или же амулет богини любви. Рядом с женщинами также изображены предметы культа Хатхор – ее ритуальные музыкальные инструменты, зеркала, неизменные лотосы. В последней сцене мужчину, лишившегося сил и твердости фаллоса, служанки несут на руках.

Эротический папирус. Прорисовка. XIII в. до н.э.

Турин, Египетский музей.

(с) фото - Museo Egizio, Torino

Между изображениями сохранились надписи, которые комментируют происходящее, либо содержат реплики участников действия: «Не бойся, что я тебе сделаю?», «давай, войди в меня сзади твоей любовью», «о, мой разбойник!», «мой большой член уже болит изнутри». На свитке сохранились и указания о его владельце, который был «носителем опахала с права от Его Величества», «царским писцом» и «военачальником». Увы, имя древнеегипетского эротомана не сохранилось. Документ уникален по своей целостности, но отнюдь не по содержанию: на остраконах XVI-XII вв. до н.э. сохранились похожие сцены, изображающие мужчину, входящего в женщину сзади или в «классической» позе. В царском доме подобного изобразить не могли; чувственность между царем и его супругой показывалась символами, тем, что он держит жену за запястье, в исключительном случае – сажает на колени или же прогуливается с ней по саду, получая от возлюбленной букет с плодами мандрагоры – известного на Востоке символа сексуальности.

Симплегма. Известняк. II-I вв. до н.э. Бруклинский музей.

В эпоху эллинизма, вместе с проникновением в Египет греческих влияний, эротика становится все более популярной. В места, посвященные богам плодородия, и некоторые храмы посвящали, как и ранее, многочисленные терракотовые изображения фаллосов или карликов, снабженных гигантскими половыми органами, которые должны были принести стойкость потенции мужчинам и плодовитость – женщинам. В собрании Бруклинского музея в Нью-Йорке хранится «симплегма», или группа соединенных, переплетенных фигур, самая большая из известных сегодня египетских эротических скульптур такого вида. Центральное место в ней занимает большая обнаженная фигура женщины в коротком парике, опершаяся на гигантские фаллосы четырех мужчин разного роста, головы которых украшены «локонами юности». Перед группой сидят еще две меньшие мужские фигуры, держащие на коленях связанную антилопу-орикса. Интерпретировать смысл симплегмы непросто; в целом, памятник тесно связан с осирическим культом: центральная мужская фигура, вероятно, олицетворяющая заупокойного жреца, оплодотворяет женщину, возможно, богиню, которая родит Хора — сына-наследника Осириса, символизирующего продолжение жизненного цикла. Антилопа-орикс, священное животное бога хаоса и убийцы Осириса Сетха, изображена в виде жертвенного животного, поверженного и приготовленного к уничтожению. Подчеркнутая сексуальная сила мужских образов связана с представлениями о неиссякаемом плодородии Осириса и египетской земли, которая является материальным воплощением его тела.

Памятник датируется греко-римской эпохой, когда привнесенная сексуальная свобода породила в Египте, а в особенности в Александрии, новые виды памятников эротического искусства. Не стоит, однако, видеть в симплегме лишь греческое влияние; свидетельства тому – многочисленные древнеегипетские памятники и тексты, возводящие сексуальность в ранг культа и практически забытые современной культурой.

(с) Текст - Виктор Солкин,

египтолог