Всем знакома «Монополия» — настольная игра, которая с детства учит нас приобретать в собственность разные объекты и взимать с других игроков арендную плату за пользование ими. Или суть игры не в этом? Кейт Роуорт, научный сотрудник Оксфорда и Кембриджа, рассказывает историю возникновения «Монополии» и размышляет о ее влиянии на облик современного мира: почему сначала в игре существовало 2 набора правил, какой набор правил позволял не разоряться, а обогащаться каждому при успехе другого, и как игра, изначально нацеленная на обличение капиталистической идеологии, превратилась в ее амбассадора, а идея всеобщего процветания была вымещена маниакальной гонкой за личным обогащением.
«Покупайте землю-ведь её больше никто не производит», — сказал Марк Твен. Этот принцип, безусловно, будет полезен вам в игре «Монополия», самой продаваемой настольной игре, которая научила поколения детей приобретать собственность и взимать с других игроков заоблачную арендную плату за случайную остановку на ней.
Малоизвестная изобретательница игры Элизабет Мэги, без сомнения, заставила бы отправить себя прямо в тюрьму, если бы дожила до наших дней и узнала, насколько влиятельной стала извращённая версия её игры. Почему? Потому что это заставляет игроков утверждаться в совершенно не тех ценностях, которые она намеревалась отстоять.
Родившаяся в 1866 году, Мэги была откровенным бунтовщиком против общественных норм и политики своего времени. Она гордилась тем, что была незамужней и независимой в свои 40 лет. Однажды она высказала свою точку зрения с помощью рекламного хода. В объявлении в газете она предлагала арендовать себя в качестве «молодой американской рабыни» по высокой цене. Она объяснила шокированным читателям, что её цель- подчеркнуть бесправное положение женщины в обществе.
Малоизвестная изобретательница игры Элизабет Мэги, без сомнения, заставила бы отправить себя прямо в тюрьму, если бы дожила до наших дней и узнала, насколько влиятельной стала извращённая версия её игры. Почему? Потому что это заставляет игроков утверждаться в совершенно не тех ценностях, которые она намеревалась отстоять.
Родившаяся в 1866 году, Мэги была откровенным бунтовщиком против общественных норм и политики своего времени. Она гордилась тем, что была незамужней и независимой в свои 40 лет. Однажды она высказала свою точку зрения с помощью рекламного хода. В объявлении в газете она предлагала арендовать себя в качестве «молодой американской рабыни» по высокой цене. Она объяснила шокированным читателям, что её цель- подчеркнуть бесправное положение женщины в обществе.
«Мы не машины. — говорила она. — У девушек есть ум, желания, надежды и амбиции».
Вдобавок к борьбе с гендерной политикой Мэги решила противостоять и капиталистической системе владения собственностью, но на этот раз не с помощью рекламного трюка, а в форме настольной игры. На это её вдохновила книга, которую ей дал её отец, антимонопольный политик Джеймс Мэги. Перелистывая страницы классического труда Генри Джорджа «Прогресс и бедность» (1879), она прониклась убежденностью автора в то, что «равное право всех людей использовать землю так же ясно, как их равное право дышать воздухом — это право провозглашено фактом их существования».
Путешествуя по Америке в 1870-ых годах, Джордж стал свидетелем постоянной нищеты одних на фоне растущего благосостояния других, и он полагал, что именно неравенство в праве владения землей связывало эти две силы — бедность и прогресс — вместе. Поэтому вместо того, чтобы следовать за Твеном, поощряя своих сограждан покупать землю, он призвал государство обложить её налогом. На каком основании? Потому что большая часть стоимости земли исходит не из того, что построено на участке, а от полезных ископаемых и минералов, которые скрываются под ней, или от общественной ценности её окрестностей: близлежащие автомобильные и железные дороги, процветающая экономика, безопасное соседство, хорошие школы и больницы. Джордж утверждал, что налоговые поступления должны инвестироваться всеми гражданами.
Решив доказать обоснованность предложения Джорджа, Мэги разработала и в 1904 году запатентовала то, что называла «Игра землевладельца». Выложенная на игральной доске схема (которая была новинкой в то время) была заполнена улицами и достопримечательностями для продажи. Главное новшество её игры, однако, заключалось в наличии двух наборов правил.
В соответствии с набором правил «Процветание» каждый игрок зарабатывал каждый раз, когда кто-то один приобретал собственность (модель налогообложения земли, предложенная Джорджем), и игра была выиграна (всеми!). Тогда игрок, начавший игру с наименьшим капиталом, удваивал его. Напротив, в соответствии с набором правил «Монополист» игроки добивались успеха, приобретая недвижимость и собирая арендную плату со всех тех, кому не посчастливилось приземлиться там, и кто сумел обанкротить остальных, став единственным победителем. Звучит знакомо, не правда ли?
По словам Мэги, целью двойного набора правил было дать игрокам «практическую демонстрацию существующей системы захвата земли со всеми её исходами и последствиями» и, следовательно, понять, как различные подходы к владению недвижимостью могут привести к разным социальным результатам.
Решив доказать обоснованность предложения Джорджа, Мэги разработала и в 1904 году запатентовала то, что называла «Игра землевладельца». Выложенная на игральной доске схема (которая была новинкой в то время) была заполнена улицами и достопримечательностями для продажи. Главное новшество её игры, однако, заключалось в наличии двух наборов правил.
В соответствии с набором правил «Процветание» каждый игрок зарабатывал каждый раз, когда кто-то один приобретал собственность (модель налогообложения земли, предложенная Джорджем), и игра была выиграна (всеми!). Тогда игрок, начавший игру с наименьшим капиталом, удваивал его. Напротив, в соответствии с набором правил «Монополист» игроки добивались успеха, приобретая недвижимость и собирая арендную плату со всех тех, кому не посчастливилось приземлиться там, и кто сумел обанкротить остальных, став единственным победителем. Звучит знакомо, не правда ли?
По словам Мэги, целью двойного набора правил было дать игрокам «практическую демонстрацию существующей системы захвата земли со всеми её исходами и последствиями» и, следовательно, понять, как различные подходы к владению недвижимостью могут привести к разным социальным результатам.
«Это вполне можно было бы назвать “Игрой жизни”, — заметила Мэги, —
поскольку она содержит все элементы успеха и неудачи в реальной жизни, а
цель — та же, что и у всей человеческой расы в целом, т.е. накопление
богатства».
Вскоре игра стала хитом среди левых интеллектуалов в студенческих городках, включая университеты Уортон, Гарвард и Колумбия, а также среди общин квакеров, некоторые из которых изменили правила и перерисовали доску с названиями улиц из Атлантик-Сити. Среди игроков этой квакерской адаптации был безработный человек по имени Чарльз Дарроу, который позже продал такую модифицированную версию игровой компании Parker Brothers как свою собственную.
Когда выяснилось истинное происхождение игры, Parker Brothers скупили патент Мэги, затем вновь запустили настольную игру просто под названием «Монополия» и предоставили нетерпеливой публике только один набор правил: те, которые празднуют победу одного над всеми. Хуже того, они продавали его вместе с утверждением, что изобретателем игры был Дарроу, который, по их словам, придумал её в 1930-х годах, продал его Parker Brothers и стал миллионером. Это была выдумка, которая иронично иллюстрировала скрытые ценности Монополии: преследовать богатство и сокрушать своих противников, если вы хотите выйти на первое место.
Поэтому в следующий раз, когда кто-то приглашает вас присоединиться к игре в монополию, вот вам мысль. Когда вы устанавливаете стопки для карт «Шанс» и «Общественный фонд», установите третью стопку для налога на землю, которую каждый владелец недвижимости должен вносить каждый раз, когда он взимает арендную плату с других игроков. Насколько высоким должен быть этот земельный налог? И как должны распределяться полученные налоговые поступления? Такие вопросы, несомненно, приведут к ожесточенным дебатам вокруг игральной доски, но именно на это и надеялась Мэги.
Когда выяснилось истинное происхождение игры, Parker Brothers скупили патент Мэги, затем вновь запустили настольную игру просто под названием «Монополия» и предоставили нетерпеливой публике только один набор правил: те, которые празднуют победу одного над всеми. Хуже того, они продавали его вместе с утверждением, что изобретателем игры был Дарроу, который, по их словам, придумал её в 1930-х годах, продал его Parker Brothers и стал миллионером. Это была выдумка, которая иронично иллюстрировала скрытые ценности Монополии: преследовать богатство и сокрушать своих противников, если вы хотите выйти на первое место.
Поэтому в следующий раз, когда кто-то приглашает вас присоединиться к игре в монополию, вот вам мысль. Когда вы устанавливаете стопки для карт «Шанс» и «Общественный фонд», установите третью стопку для налога на землю, которую каждый владелец недвижимости должен вносить каждый раз, когда он взимает арендную плату с других игроков. Насколько высоким должен быть этот земельный налог? И как должны распределяться полученные налоговые поступления? Такие вопросы, несомненно, приведут к ожесточенным дебатам вокруг игральной доски, но именно на это и надеялась Мэги.
Об авторе
Кейт Роуорт является старшим приглашенным научным сотрудником Института
экологических изменений Оксфордского университета и старшим сотрудником
Кембриджского института лидерства в области устойчивого развития. Она является
автором книги «Экономика пончиков: семь способов мыслить как экономист 21-го
века»(2017). Она живет в Оксфорде.
Оригинал: