 |
Дагомейские амазонки. Отреставрированная фотография XIX века |
В последней книге
трилогии Стига Ларссона, «Девушка, которая взрывала воздушные замки», 4-я часть начинается с эпиграфа:
Это невероятно подробное исследование, изобилующее цитатами очевидцев и ссылками на источники, в котором рассказано обо всех сторонах жизни амазонок. Несмотря на суховатый стиль изложения, книга читается очень быстро и легко.
Дагом ея была уникальным государством. Как и во всей Африке, тяжёлую работу выполняли исключительно женщины, они носили тяжести, работали в поле, воспитывали детей. Женщины были высокими и сильными, мужчины – толстыми и ленивыми. На первый взгляд, главная роль принадлежала именно мужчинам.
Однако, в Дагомее развилось удивительное государственное и общественное устройство, которое многие исследователи называют «дуализмом». Оно появилось примерно в 1680 году, когда государством начали одновременно править король Акабе и его сестра-близнец Ахангбе. Главой государства был король, но он формально подчинялся королеве-матери. Каждую должность при дворце занимали одновременно и мужчины, и женщины, при этом каждый следил, как другой выполняет свои обязанности. Охрана внутренних помещений дворца состояла из женщин, а дворцовые ворота снаружи охраняли мужчины. Однако изначально в армии служили только мужчины.
У короля было несколько тысяч жён, они жили в отдельных хижинах внутри дворца, к ним никто не мог прикоснуться, за исключением короля. Простолюдины не осмеливались даже взглянуть на них – за это их ожидала смертная казнь. Это дало начало удивительному обычаю: все приговоры короля приводили в исполнение его жёны. Они могли разрушить дом преступника, а тот не имел права даже прикоснуться к ним.
Существует несколько версий того, как появились амазонки. Существовал отряд гбето - охотниц на слонов, которые надевали на головы крохотные рожки, подкрадывались к слонам на четвереньках, окружали их и внезапно нападали. Такая охота была очень опасной и каждый раз уносила жизни нескольких человек.
<
Также вполне вероятно, что дворцовая охрана, состоявшая из королевских жён, постепенно трансформировалась в личную королевскую гвардию.
В 1729 году король Дагомеи, Агаджа, решил захватить Уиду – крупный торговый порт на океанском побережье. Тот, кто владел портом, мог торговать с европейцами, продавать им рабов, а взамен получать оружие, ткани, алкоголь и табак. Чтобы обескуражить защитников порта, король приказал женщинам одеться так же, как и солдатам, взять в руки оружие и следовать вместе с его армией. Защитники города, удивлённые, как королю удалось собрать столь многочисленную армию в столь короткий срок, были деморализованы и потерпели поражение, несмотря на то, что женщины не участвовали в боях, а просто изображали солдат.
Современные историки указывают, что почти три четверти столетия Дагомея находилась в зависимости от соседнего государства Ойо. Армия Ойо намного превосходила численностью армию Дагомеи. Это тоже могло подтолкнуть правителей Дагомеи к набору женщин в армию, чтобы хоть как-то увеличить её численность.
Амазонки были вооружены мушкетами, короткими ножами и мачете, но самым удивительным их оружием были гигантские лезвия, подобные бритвенным. Их изобрёл брат короля Гезо, увидев бритвы европейцев. Лезвия были до полуметра длиной, насаживались на длинную рукоять, которую можно было удержать только двумя руками. Одним взмахом такого лезвия можно было разрубить человека пополам.
Невероятно, но в последние годы королевства, чтобы противостоять европейцам, король Беханзин помимо новейших винтовок закупил несколько артиллерийских оружий Круппа и создал особый отряд амазонок-артиллеристок. Однако, они так и не участвовали в боях, потому что провезти оружия по узким лесным тропам было просто невозможно.
По образу жизни амазонки напоминали воинов Спарты: вся их жизнь была подчинена войне, они беспрерывно тренировались, ежегодно участвовали в боевых походах. Даже их песни и танцы были посвящены единственной теме – войне. Они были элитой государства и пользовались всеобщим уважением, их боялись все соседние племена. Они не боялись боли, были бесконечно преданы королю и высшей славой считали смерть на поле боя.
Когда женщина становилась амазонкой, она немедленно поднималась с нижней на верхнюю ступень общества. Мужчины не имели права не просто притрагиваться к амазонкам, но даже смотреть на них, это каралось смертной казнью. Амазонки не занимались тяжёлым трудом, привычным для женщин Дагомеи, у них были собственные рабыни. Большую часть времени амазонки проводили в тренировках, в походах и на парадах. Очевидцы утверждали, что они ткали и занимались гончарным делом, но неясно, занимались ли этим сами амазонки либо их рабыни. Они жили в королевских дворцах, впрочем, называть эти сооружения дворцами было бы не совсем верно. Это было огромное нагромождение построек, внутренних двориков, хижин и лачуг, в котором проживали до 7000 человек. Это были амазонки и другие жёны короля, а также их рабыни и прислуга. Простолюдины практически не имели шанса попасть во дворец, и это подчёркивало особой, элитный, полумистический статус амазонок.
Как же обычные женщины становились амазонками? Королевские рекрутёры ходили по деревням и выбирали девочек для армии короля, также амазонками становились пленные женщины, захваченные во время походов. Многие богатые семьи дарили королю маленьких девочек, которые впоследствии пополняли ряды его армии. Такой подарок помогал завоевать благосклонность короля. Многие амазонки были дочерьми амазонок или внебрачными детьми многочисленных принцев и принцесс.
Формально амазонки были обязаны соблюдать обет безбрачия, и любое его нарушение каралось смертью. Однако, суд часто проявлял снисхождение к провинившимся, и столь суровые наказания были редкостью. Удивительно, но хотя все амазонки считались жёнами короля, иногда сам король разрешал им сознательно нарушать обет безбрачия. Амазонки облачались в обычную одежду, соблазняли молодых людей, после чего доносили на них, и те представали перед судом за связь с королевской женой. Суд давал провинившимся возможность выбора: либо немедленная смертная казнь, либо служба в армии короля. Таким интересным способом король регулярно пополнял ряды своей армии. Случалось и так, что амазонки влюблялись в своего избранника, и сознательно называли имя невиновного, которому приходилось отправляться в армию короля.
Амазонки проводили очень много времени в тренировках. Они превосходно стреляли из мушкетов – европейцы, которым удалось увидеть это, сравнивали их с лучшими стрелками европейских армий. Они превосходно обращались с ножами, учились терпеть боль, преодолевая препятствия из кустарника с огромными колючками. Они имели представление о тактике, манёвры и перемещения тщательно отрабатывались. Европейцы, присутствовавшие на учениях, видели, как амазонки слаженно нападали, отступали и перегруппировывались. Это были не необразованные туземцы, нападавшие беспорядочной толпой – это были лучшие воины чёрной Африки, сражавшиеся по всем правилам тогдашней военной науки. Они много бегали, занимались гимнастикой и борьбой, даже танцы повторяли боевые движения. Все они в совершенстве владели ножами и дубинками, так как именно этим оружием они пользовались при внезапных нападениях на врага. Неподалёку от города специально для тренировок было возведено несколько крепостей, которые регулярно брались штурмом.
Француз Огюст Буэ, возглавлявший французскую миссию в столице Дагомеи в 1850-х годах, так описывает одно из больших учений, в котором участвовал сам король:
Однако, несмотря на современное вооружение и тактику, в Дагомее придавали большое значение талисманам и амулетам. Обычный талисман делал его обладателя неуязвимым для вражеского оружия. Король вручал амулет в награду за храбрость. Упоминается о предании, гласившем, что когда монарх награждал амазонок амулетом, он также "нарекал" их "сильным именем", которое, как считали амазонки, придавало им "великую оккультную силу". В другом предании говорилось, что амазонки перед боевым походом совещались с прорицателями и иногда получали от них талисманы для защиты от врага.
Читатель может удивиться, как амазонки могли сохранять веру в подобные талисманы, ведь они видели, как их сослуживицы погибали на поле боя. Считалось, что смерть была вызвана тем, что у конкретного врага в конкретное время был более мощный амулет, или же обряды и жертвоприношения, которые советовал совершить прорицатель, были исполнены не совсем точно. Возможно, смерть была наказанием за неверное поведение, которое прогневало духов и лишило амазонку их защиты.
Удивительно, но несмотря на кровожадность и ярость в бою, амазонки не убивали всех врагов без разбора. По окончании похода король выплачивал чётко оговоренные суммы за пленных и убитых, причём пленные ценились выше. В 1727 году очевидец наблюдал, как ко двору короля Агаджи после особенно удачного похода привели более 1800 пленных и принесли "несколько тысяч человеческих голов". Особые офицеры выдавали солдатам раковин каури на сумму в 20 шиллингов за каждого мужчину и 10 - за женщину или ребёнка. Каждая голова оценивалась в 5 шиллингов. Чтобы отличить своих пленных от чужих, амазонки брали в поход кусочки мела, и наносили на пленных особые знаки.
Когда король принимал решение о начале войны, не следовало формального объявления войны в европейском понимании, поскольку врага не следовало предупреждать заранее. Французский морской офицер лейтенант-коммандер Жером Феликс де Монлеон, посетивший Уиду в 1844 году, вкратце записал давнюю историю, связанную с этим. По-видимому, командующий французским фортом в Уиде (он был закрыт в 1797 году) убедил короля Дагомеи "действовать подобно монархам цивилизованных государств" и объявить войну до того, как напасть на врага. Перед следующей войной король последовал этому совету. Сопротивление врага было столь ожесточённым, что потребовалась яростная атака амазонок, чтобы добиться перелома и одержать победу в битве. Погибло много воинов. Пленных не оказалось. Монарх отрубил головы всем убитым врагам и отправил эти головы командующему фортом. Король пожаловался, что потерял именно столько рабов из-за дурного совета француза. Он вынудил командующего заплатить за эти головы ту же цену, что за живых рабов. После этого случая король вернулся к тактике скрытного нападения "как к менее кровопролитной и более выгодной".
Именно продажа пленных в рабство была одной из основных статей дохода Дагомеи. Поэтому брать пленных было куда выгоднее.
Если планировался крупный поход, то весть об этом отправлялась по всему королевству, чтобы мобилизовать воинов. Упоминается, что в таких случаях во дворце Сингбоджи звучал большой боевой барабан, которому вторило множество небольших, высоко звучащих барабанов. По всей стране местные военачальники (их называли аванган) набирали солдат. Ричард Бёртон писал, что аванганом был "любой офицер, который мог привести с собой на поле боя от 10 до 100 подчин¸нных или рабов". Эллис упоминал, что минимальный размер отряда составлял 20 человек. У каждого авангана был собственный зонтик, стул и прочие знаки различия, соответствующие его рангу. Их солдаты были обычными резервистами. Каждый приносил оружие с собой. Все они были плохо обучены. Некоторые высшие сановники имели собственные небольшие армии, и снаряжали их за свой счёт. Для переноски снаряжения в армию на время похода мобилизовали также обычных женщин из числа местного населения.
У многих амазонок были свои рабыни – в мирное время они выполняли обычную работу, в военное – использовались в качестве носильщиц и даже разведчиц, чтобы не подвергать самих амазонок опасности.
Помимо собственно военной подготовки, большое внимание уделялось психологии. Амазонки-офицеры лично казнили женщин-преступниц. Интересная деталь: подобные казни проводились в глубине дворцовых покоев, вдали от посторонних глаз, в то время как в Англии женщин-преступниц вешали на глазах у толпы зевак. Во время ежегодных церемоний амазонки лично совершали жертвоприношения и сбрасывали пленных в толпу, которая разрывала их на части.
До 1840-х годов амазонок было не более 800 – этого было вполне достаточно для охраны короля и ежегодных набегов на соседние племена. Однако, примерно в 1830 году соседнее племя йоруба основало город Абеокуту, куда быстро начали стекаться жители окрестных земель. Город быстро рос и набирал силу. Опасаясь этого, король Дагомеи Гезо решил увеличить численность своей армии, и к 1845 году очевидцы сообщали уже о 6-8 тысячах амазонок в армии короля.
Особенно подробно документированы 4 эпизода с участием амазонок – битвы у Абеокуты в 1851 и 1864 годах, и две франко-дагомейские войны 1890 и 1892 годов. О них - в следующих сообщениях.
Фатальное соперничество Дагомеи с эгбе - племенем народа йоруба, жившим в Абеокуте, по-видимому, восходит к 1844 году. Вождь по имени Содеке основал этот город в 1830 году и, по преданию, созвал людей из 153 деревень, пострадавших от междоусобных войн на землях йоруба. В народе йоруба уже тогда существовала (и существует до сих пор) склонность к урбанизации, необычная для территорий Африки к югу от Сахары. К середине 1840-х в Абеокуте проживало несколько десятков тысяч человек. В 1846 году там начали работать христианские миссионеры.
Изначально король Дагомеи Гезо и Содеке были союзниками. Неясно, что послужило причиной их ссоры. Возможно, взаимные опасения начала вызывать растущая мощь обоих государств. Также они начали соперничать в торговле и набегах с целью захвата рабов. Очевидец пишет, что главной темой песен амазонок на торжествах в 1850 году были просьбы к королю разрешить им напасть на Абеокуту. Они пели, что все "малые народы" региона уже были покорены, осталось лишь два "великих народа". "Два барана не могут кормиться из одного стойла - их рога переплетутся". Поэтому Дагомея и Абеокута не могли существовать одновременно.
В начале 1844 года эгбе осадили город под названием Адо, принадлежавший эгбадо, другому племени йоруба. Эгбадо проживали между землями эгбе и побережьем. Упоминается о предании, согласно которому эгбадо обратились к Гезо за помощью. Король двинулся в их земли с армией, в которой было много амазонок. Неизвестно, какими были его намерения, но эгбе, осаждавшие Адо, испугались и решили нанести упреждающий удар.
Одним утром дагомейцы разбили лагерь неподалёку от Имоджолу. Они сушили одежду на деревьях после ливня, который шёл всю прошлую ночь. Эгбе застали их врасплох, тяжело ранили многих воинов и обратили их в бегство. Сам Гезо едва избежал плена. Историк Абеокуты Аджайи Колаволе Аджисафе воздаёт должное амазонкам, которые, по его словам, составляли большую часть сил Дагомеи. Он упоминает: "Они были одеты как мужчины и были храбрыми, сильными и умными, подобно спартанцам". После победы, когда войска эгбе искали убитых и осматривали врагов, они обнаружили, что сражались с женщинами".
Гезо оплакивал не только убитых амазонок: эгбе захватили часть его королевских регалий, включая стул и особенно ценный зонтик, увешанный мешочками, полными магических амулетов. Гезо вёл переговоры о возврате зонтика и, говорят, был готов заплатить любую цену, но, увы, эгбе сожгли его, празднуя победу. И в дагомейских преданиях, и в преданиях йоруба можно проследить многолетнюю вражду между этими народами, вызванную этим происшествием. Это был столь же убедительный повод к войне, что и отрезанное испанцами ухо Дженкинса[1] или поведение правителя Алжира, который ударил французского посла опахалом по лицу[2].
Поражение у Имоджолу, возможно, стало причиной увеличения численности амазонок, которое со следующего года стали замечать европейцы. В 1843 году очевидец оценивал численность амазонок всего в 800 человек, а за короткое время их число увеличилось до нескольких тысяч. Можно предположить, что Гезо начал интенсивный набор новобранцев и их обучение. К апрелю 1847 года король мог сказать гостям из Британии, что "он отправил 4000 [амазонок] в бой несколько дней назад, и надеется, что они вернутся с множеством пленных". Возможно, Гезо преувеличивал, но совершенно точно с этого момента женщины стали ядром армии Дагомеи.
В 1848 году Дагомея решила атаковать Океадон - город эгбадо. Правители этого города объединились с эгбе и стали препятствовать работорговле Дагомеи на побережье. Армия фон прошла мимо Океадона, как будто двигаясь к Абеокуте, затем ночью вернулась обратно и, с помощью местного вождя-перебежчика легко захватила город. Тысячи человек были взяты в плен. Устный историк Агбидинокун делает необычное предположение: дагомейцы атаковали Океадон, чтобы добыть рабов и продать их в порте Уиды. Он утверждал, что было захвачено 4000 человек, что на 3000 больше, чем мог вместить самый большой из работорговых кораблей. Англичане Форбс и Бикрофт, прожившие в Дагомее несколько лет и оставившие множество заметок и дневников, за пределами дворца Сингбоджи видели восьмиугольное или круглое здание, которое они назвали Голгофой. Оно было украшено человеческими черепами. Форбс насчитал 148, Бикрофт - около 170 "начищенных и отлакированных голов тех, кто пали жертвой чудовищной трагедии у Океадона".
Вражда между соседями достигла критической точки. Город Абеокута – столица соседнего племени эгбе, был лакомым кусочком для войск Дагомеи. Амазонки снова и снова умоляли короля разрешить им атаковать это город, и наконец в 1851 году он выполнил их просьбу.
Армия Дагомеи насчитывала до 16000 человек, из них 4000 амазонок. Войска двигались открыто, к тому же, белые миссионеры успели заранее предупредить защитников города, убедили их укрепить крепостные стены и снабдили их боеприпасами.
По пути армия Дагомеи прошла через город Ишаггу. Его правитель Оба Коко (слово "оба" на языке йоруба означало "король" или "верховный правитель") притворился, что будет союзничать с Дагомеей, но отправил гонца к эгбе с предупреждением о приближении врага. Оба Коко также дал военачальникам Гезо несколько дурных советов. Он предложил им атаковать днём, а не перед рассветом, поскольку днём мужчины эгбе будут либо отдыхать, либо работать в поле. Он убедил дагомейцев атаковать с юго-западных ворот города (Аро), которые были недавно укреплены, а не с северо-западных, которые пребывали в полуразрушенном состоянии. Также он посоветовал перейти вброд реку Огун, которая текла к западу от Абеокуты, в настолько глубоком месте, что солдаты Дагомеи наверняка промочили бы весь имевшийся у них порох. Невероятно, но дагомейцы в точности последовали всем советам Оба Коко, хотя, предположительно, у них была более достоверная информация как минимум от одного из шпионов (история сохранила его имя), который обследовал город. По преданиям фон, о дурных советах Оба Коко нам известно от дагомейцев, которые попали в плен у Абеокуты, а позднее были выкуплены или им удалось сбежать и попасть в Абомей.
Бой окончился страшным поражением – дагомейцы потеряли несколько тысяч человек убитыми, 3000 – ранеными, из них 2000 амазонок.
Причины поражения достаточно очевидны. Гезо и его генералы явно недооценили мощь противника. Им никогда не приходилось сражаться против столь больших сил, при этом обеспеченных огнестрельным оружием и боеприпасами, и имеющих столь выгодные позиции. Возможно, помощь британцев и само присутствие миссионеров подняло боевой дух эгбе. Кроме этого, воинам Абеокуты было некуда отступать, большинство соседних племён йоруба были враждебны к ним.
Также очевидно, что войска фон были чрезмерно уверены в себе. Подтверждением этого является тот факт, что они не скрывали своих намерений и атаковали при свете дня. В Абомее англичанам Форбсу и Бикрофту рассказали, что Гезо должен отправить (или уже отправил) "фетиш" в Абеокуту. Этот фетиш должен был вызвать гражданскую войну, что сделало бы город лёгкой добычей, подобно Океадону. Подобная вера объясняет многие поступки жителей Дагомеи.
В 1864 году амазонки потерпели повторное поражение у Абеокуты. Этот город так никогда и не покорился им. Однако, другие их набеги были более успешны, и до 1890 года они наводили ужас на соседние племена.
[1]«Война из-за уха Дженкинса» (англ. The War of Jenkins' Ear, исп. Guerra de la oreja de Jenkins, Guerra del Asiento) — колониальная война между Англией и Испанией, длившаяся с 1739 по 1742. Ироническое название было дано англичанами по отрезанному уху капитана торгового судна Роберта Дженкинса, которое тот в 1738 году преподн¸с английскому парламенту в качестве доказательства насильственных действий испанцев против английских мореплавателей, что и послужило формальным поводом к войне.
[2]Имеется в виду эпизод 4 октября 1827 года, когда алжирский бей Гуссейн ударил французского посла опахалом, после чего Франция потребовала официальных извинений от Алжира. Извинений не последовало, и этот эпизод положил начало боевым действям, в итоге приведшим к колонизации Алжира
_______________________________________
К концу XIX века одно африканское государство за другим уступало военной мощи европейцев. Независимая Дагомея была обречена, нужен был лишь формальный повод к объявлению войны, и он вскоре был найден. Король Дагомеи предоставил французским торговцам право вести торговлю в порту Котону, однако он сам не подписывал ни один договор, а делал это через своих представителей. Это позволяло ему заявлять, что договоры не имеют силы, и набеги дагомейцев на французские форты и торговые посты продолжались.
Французский хроникёр франко-дагомейских войн Альфред Барбу описывает инцидент, произошедший в 1887 году, который, как он утверждает, "воспламенил порох". Дагомейцы атаковали деревню у реки Веме. В этой деревне находился торговый пост, которым управлял сенегалец при поддержке Франции. Над постом развевался французский триколор. Флаг будто служил гарантией неприкосновенности для всех, кто находился на посту. Однако, дагомейцы убили или ранили всех, кто там находился, а также ранили и взяли в плен сенегальца. Дагомейский военачальник спросил: "Вам нравится этот французский флаг? Что ж, он послужит вам". Он отдал сигнал амазонке и та одним ударом меча обезглавила сенегальца. Его голову завернули во флаг, и его жену заставили принести голову убитого самому Глеле. Барбу не указывает, откуда ему стало известно об этом случае. Более достоверный источник, майор Леонс Гранден, пишет, что этот инцидент произошёл в марте 1889, и что человек, считавший, что триколор спасёт его, был вождём деревни. Он не упоминает о жене убитого, но сообщает, что казнь провела женщина-солдат.
В ноябре 1889 Франция отправила делегацию в Абомей, чтобы заявить права на Котону и предложить выплачивать ежегодные платежи. Старый король Дагомеи, Глеле, умирал. Французов принял наследный принц, который в конце этого же года вступил на престол под именем Беханзина.
Французы, уже готовые разместить войска в Котону и обдумывавшие детали военной операции против Дагомеи, только восстановили Беханзина против себя.
Символический контингент французов уже был размещён во французских торговых домах в Котону. В начале 1890 его численность возросла до 359 человек. Большинство (299 человек, или 83%) составляли африканцы - сенегальцы и габонские стрелки, обученные французами и находившиеся под их командованием. Они были вооружены восьмизарядными магазинными винтовками Лебеля. Французы также располагали четырьмя полевыми оружиями, которые могли стрелять картечью. 21 февраля французы арестовали дагомейских начальников в Котону и приступили к возведению укрепл¸нного 800-метрового периметра перед факториями. Возникли небольшие столкновения с местными вооружёнными формированиями. Началась первая франко-дагомейская война.
Война продолжалась 2 месяца, в течение которых произошло 2 крупных сражения, в обоих заметную роль сыграли амазонки. Битва при Котону началась 4 марта перед рассветом. Дождливой ночью армия Дагомеи численностью в несколько тысяч человек, включая, как упоминают французы, "полк" женщин, бесшумно приблизилась к укреплениям французов. Примерно в 5 часов утра амазонки начали атаку на деревянное укрепление. Некоторые из них приподняли колья укреплений, чтобы обстреливать защищавшихся. В рукопашном бою некоторых женщин пронзили штыками - подобное оружие фон видели впервые.
Битва продолжалась около 4 часов. Дагомейцы не смогли сопротивляться огневой мощи французов, к которой после рассвета прибавилась артиллерия канонерской лодки, находившейся вблизи от берега. Они прекратили атаку, оставив тела 120 мужчин и семи женщин на укреплениях французов. Утверждается, что на равнение и в лесах поблизости от укреплений французов позднее было найдено ещ¸ несколько сотен убитых и раненых дагомейцев. Среди убитых была командующая амазонок. Французы называли е¸ "полковником". Другим крупным сражением первой франко-дагомейской войны была битва при Ачупа 20 апреля. К тому времени французы получили подкрепление, в состав которого также входили морские пехотинцы и солдаты-штрафники. Однако, большую часть экспедиционных войск по-прежнему составляли африканские стрелки. Узнав о том, что к Порто-Ново выдвинулись главные силы армии Дагомеи, французское командование отправило 350-400 солдат и 3 полевых орудия к северу, чтобы задержать их. Прикрытие обеспечивали 500 воинов из Порто-Ново, предоставленных королём Тофа. Дагомейцы открыли огонь в деревне Ачупа в 6.5 километрах к северу от Порто-Ново в 7-30 утра. Они убили наследного принца, возглавлявшего солдат Тофа, и обратили их в бегство. Однако, рота сенегальцев удерживала позиции, благодаря чему у французов оказалось достаточно времени, чтобы сформировать оборонительные позиции.
Французы (склонные обычно преувеличивать силы противника) оценили численность нападавших в 6000 мужчин и 2000 амазонок. Однако бесспорное превосходство Дагомеи в живой силе вновь компенсировалось огневой мощью противника. Прежде чем войска фон успевали подобраться на расстояние мушкетного выстрела, на них обрушивалось несколько залпов винтовок и артиллерии. Французские ружья, заряжавшиеся с казны, не только быстро стреляли, но и имели прицельную дальность минимум 275 метров, в то время как однозарядные дагомейские кремнёвые ружья, заряжавшиеся с дула, обеспечивали дальность менее 90 метров. Когда дагомейцы пытались выйти во фланг французским войскам и отрезать их от опорного пункта в Порто-Ново, те начали отступление, часто останавливаясь и отбивая атаки оружейными залпами.
Позднее французы заявляли, что амазонки были их злейшими и самыми непоколебимыми противниками. Некоторым удалось достичь вражеских позиций, начать рукопашный бой и пасть от вражеских штыков. Одна из амазонок была убита при попытке отпилить голову раненому капралу. Некоторые амазонки хватали стрелков за ноги, пытаясь повалить их на землю и нанести удар ножом.
Битва окончилась примерно в 10 утра, когда войска вошли в пределы видимости Порто-Ново. Французы оценили потери дагомейцев в 600-1500 человек. Потери среди амазонок были особенно высоки. Французы заявили о 8 убитых (все они принадлежали к войскам Тофа) и 57 раненых.
После битвы при Ачупа последовали мирные переговоры, завершившиеся 3 октября 1889 года подписанием мирного договора. Согласно договору, Дагомея признавала протекторат Франции над Порто-Ново и оккупацию Котону. Беханзин получал 20000 франков в год за передачу права сбора таможенных пошлин в Котону французам. Однако, обе стороны предчувствовали повторный конфликт.
Поводом ко которой франко-дагомейской войне послужил сравнительно незначительный эпизод. В марте 1892 года воины фон совершили набег на деревни у реки Веме. Права на них заявляло королевство Порто-Ново. Французский резидент Виктор Балло поднялся вверх по реке на канонерской лодке "Топаз" для проведения расследования. Корабль был атакован, 5 солдат получили ранения. "Топаз" вернулся в Порто-Ново и войска фон продолжили осуществлять набеги. Беханзин отклонил протест Балло, заявив, что долина Веме принадлежит Дагомее. Получив известия об этих событиях, Париж объявил Дагомее войну. Беханзин повёл себя вызывающе. Он писал: "В первый раз я не знал, как следует вести войну, но теперь я знаю это. [...]Если вы хотите войны, я готов. Я не остановлюсь даже в том случае, если война будет продолжаться 100 лет и я потеряю 20000 человек."
Французы поняли, что для победы над Дагомеей потребуется больше, чем несколько сот воинов. Наращивание военной мощи и проведение боевых действий были поручены окторону[1] из Сенегала, полковнику морской пехоты Альфреду Амеде-Додсу.
В мае он прибыл в Котону. Войска французов пополнились солдатами Иностранного легиона, морскими пехотинцами, инженерами, артиллерией и кавалерией (главным образом, сенегальскими спахи). Также силы французов пополнили сенегальские стрелки и стрелки "Хауса" - в их число входили представители многих других этнических групп Африки, в особенности, йоруба. Африканцы по-прежнему составляли почти половину армии, посланной завоевать Дагомею (930 из 2164 человек), и более половины к концу боевых действий (830 из 1455). (Численность солдат-африканцев, несомненно, была выше, чем указывают французы: в Иностранный Легион набирали солдат, не уточняя их происхождение, среди них встречались и африканцы). Помимо этого, экспедицию сопровождали примерно 2600 носильщиков из Порто-Ново.
15 июня 1892 года Франция начала морскую блокаду побережья Дагомеи, чтобы предотвратить дальнейшие поставки оружия и боеприпасов. Боевые действия начались 4 июля: канонерские лодки обстреляли деревни в низовьях Веме. В середине августа французские войска начали движение вверх по долине. К 14 сентября они собрались в деревне Догба в 80 километрах вверх по реке от того места, где, по мнению Порто-Ново, проходила граница с Дагомеей.
В 5 утра 19 сентября лагерь французов в Догба был атакован силами в 4-5 тысяч солдат фон. Это бал бервая из череды битв, продолжавшихся почти семь недель, в результате которых армия Дагомеи была уничтожена. Амазонки отличились почти во всех сражениях (Дегбело насчитала 23 битвы, в которых они участвовали) и сражались до самого конца войны. Все очевидцы из числа французов в один голос признавали их первоклассными воинами.
Именно в этой войне впервые проявилась удивительная мощь самых современных винтовок Лебеля, принятых на вооружение французской армии в 1886 году. При относительно небольшом калибре скорость полёта пули была намного быстрее, чем у более ранних винтовок. Один из офицеров сообщал, что пули навылет пробивали толстые стволы пальм, за которыми укрывались дагомейские солдаты. Большое преимущество французам обеспечивали полуметровые штыки – французские солдаты напоминали боксёра, который имеет преимущество над соперником из-за более длинных рук. Вражеские удары мечей и мачете просто не достигали их.
В таких условиях амазонки были обречены. Последний день сражений, 4 ноября 1892 года, был, по словам Доддса, "одним из самых кровопролитных" за всю войну. Он писал, что этот день был отмечен вводом в строй "последних амазонок...наряду с охотниками на слонов. Им был дан особый приказ стрелять в офицеров". 42 формулировки полковника, включая слово "охотники" в мужском роде, предполагает, что ему предоставили несколько искажённую информацию. Некоторые историки считают, что он упоминает о гбето, таким образом, они могли быть не только первыми из амазонок, но также и последними.
Финальное сражение произошло у деревни Диокуэ (или Диоуэ), в которой располагался королевский дворец вне Каны. После битвы, продолжавшейся весь день, французы в штыковой атаке прорвали оборону Дагомеи и, по сути, на этом война закончилась. Потери Дагомеи были катастрофическими – в живых осталось лишь несколько сот амазонок, они бежали вглубь страны и затерялись среди мирного населения.
[1] Человек, имеющий 1/8 часть негритянской крови
В 1934 году британский путешественник Джеффри Горер посетил дворец Сингбоджи. Он увидел, как возле могилы Глеле, прислонясь к стене
...сидела невероятно старая сморщенная женщина и сучила пряжу. Е¸ звали Яхи, она была последней из амазонок, сражавшихся с Глеле против йоруба и с Беханзином против французов. Было что-то очень трогательное и романтичное в этом обветшалом пережитке глубокой древности. Она, та, что когда-то гордо заявляла, что она не женщина, но мужчина, теперь всего лишь пряла пряжу. Она когда-то захватывала военные трофеи с мушкетом и кортиком в руках, а теперь была рада нескольким су, которые она получала за то, чтобы, хромая, выйти на солнце и сфотографироваться. Должно быть, ей было далеко за 80.
Проезжая через Абомей 8 лет спустя, британский африканист Эва Мейеровитц (она стала известной благодаря исследованиям племён акан в Гане) видела "единственную амазонку", оставшуюся в живых. В юности она сражалась против французов...а теперь это очень старая женщина, которая ходит по бывшему королевскому дворцу. У неё ужасное лицо, и остаётся лишь гадать, какие воспоминания оно скрывает. Любопытно, что в статье Мейеровитц есть фотография, на которой изображены 2 пожилые амазонки.
После этих свидетельств остаётся лишь забвение.
Маловероятно, что "последняя амазонка", которую видели Горер или Мейеровитц (возможно, это была одна и та же женщина), на самом деле была последней. Женщина, которая подростком сражалась с французами, в 1942 году должна была быть не старше 69 лет. Почти наверняка можно сказать, что одна или несколько амазонок дожили до тех дней, когда французская колония Дагомея (охватывавшая больше территорий, чем старое королевство) обрела независимость в 1960 году.
Амели Дегбело уверена, что некоторые амазонки пережили 1960 год. В 1978 году в деревне Кинта она встретила очень старую женщину по имени Нави, которая убедительно утверждала, что когда-то была амазонкой. Нави умерла в ноябре 1979. Если в 1892 году ей было 16, то она умерла в возрасте 103 лет.
Гбето и их сослуживиц ждала та же судьба, что и слонов Дагомеи. В память об этом уникальном явлении не было воздвигнуто памятника. Большинство населения бывшей колонии составляли племена, не принадлежащие к народу фон. По этой причине они изменили е¸ название с Дагомеи на Бенин в 1975 году. Возможно, они предпочли забыть об амазонках, однако, сохранились документальные свидетельства очевидцев. Благодаря им, в отличие от воительниц древности, амазонки Дагомеи никогда не станут героинями полузабытой легенды.
После первой франко-дагомейской войны на воительниц королевства фон обратили внимание европейцы. Во времена Барнума какой-нибудь хозяин цирка обязательно попытался бы заработать на возникшем интересе публики. В феврале 1891 года (так случилось, что в этот же год умер Барнум) британский антрепрен¸р по имени Джон Вуд привёз "дагомейскую" танцевальную труппу в Париж. Они расположились в тщательно отапливаемом по такому случаю выставочном зале Акклиматического сада в Булонском лесу Парижа.
В труппе было 24 женщины. Их рекламировали как амазонок, однако, внимательный французский репортёр выяснил, что 10 были эгбе из окрестностей Абеокуты (весьма любопытно!), остальные были родом из Дагомеи - возможно, из Уиды. Они были одеты так, как никогда не одевались амазонки. На них были одеты кожаные диадемы и скромные платья, все украшенные раковинами каури. На коленях они носили кольца, украшенные небольшими колокольчиками. Их волосы были заплетены в тугие косы, сплетённые сверху.
Весьма вероятно, что среди них не было настоящих амазонок, однако и в этом случае их танцы выглядели очень достоверно. (Легко вообразить, что любая девочка в Дагомее с радостью копировала движения знаменитых взрослых). В акклиматическом саду амазонки демонстрировали военные манёвры: марши и контрмарши, упражнения с мечами и мушкетами, изображали смертельные рукопашные схватки. Двое дагомейских мужчин-барабанщиков отбивали ритм. Репортёр писал, что лица амазонок, "сперва спокойные и почти улыбавшиеся, постепенно становились серьёзными и бесчувственными, и, наконец, изображали боевой экстаз, напоминавший крайнее возбуждение". Он предсказал, что амазонки "привлекут в Акклиматический сад...всех, кто жаден к новинкам и кому будет любопытно увидеть танцы и учебный бой женской армии. Это зрелище безболезненно перенесёт их на Невольничий Берег".
После Парижа труппа совершила тур по Европе. Спустя 2 года они всё ещё совершали турне, даже после того, как Франция положила конец существованию амазонок Дагомеи. Нам известно об этом из некролога юной "амазонке" по имени Гутто, которая умерла в Праге по неизвестной причине. Её похоронили на местном кладбище.
И про конец королевства. Про это мельком упоминали даже московские газеты.
Дагомея. Дагомейский король Бенгазин, лишенный французами власти и живущий в ссылке в Форт-де-Франс, обратился к французскому правительству с просьбой восстановить его в прежних правах. Бенгазин обещает впредь быть другом Франции.
Алперн упоминает, что некий предприимчивый импресарио гастролировал с труппой амазонок по Европе и даже заезжал в Америку. В 1893 году они побывали на всемирной выставке в Чикаго.
Невероятно, но спустя 9 лет после падения Дагомеи труппа амазонок продолжала выступать и даже посетила Москву. Короткую заметку удалось найти в «Московских ведомостях»..
И, что совсем невероятно, о них писал в своём дневнике Борис Пастернак:
Информация об амазонках Дагомеи обрывочна, о них упоминается во многих источниках, но походя. Почти все авторы ссылаются на ту же книгу, про которую сказано в эпиграфе: Stanley В. Alpem, Amazons of Black Sparta."Несмотря на наличие многочисленных мифов об амазонках в античной Греции, Южной Америке, Африке и других местах, имеется лишь один исторический, документально подтвержденный пример существования женщин-воительниц. Это женская армия, существовавшая у народности фон в западноафриканской Дагомее, теперешнем Бенине.Об этих женщинах-воительницах ничего не написано в официальной военной истории, о них не снято никаких романтических фильмов, и на сегодняшний день о них упоминается разве что в стершихся исторических сносках. Об этих женщинах существует одна-единственная научная работа: Stanley В. Alpem, Amazons of Black Sparta (Hurst & Co Ltd, London, 1998).
Тем не менее это была армия, способная сравниться с любым элитным войском оккупационных властей того времени, состоявшим из солдат-мужчин. Черные амазонки Дагомеи
Когда точно была образована женская армия народности фон, неизвестно, но некоторые источники датируют ее XVII веком. Первоначально она являлась королевской лейб-гвардией, которая выросла в корпус из 6000 солдат, имеющих полубожественный статус. Но предназначены они были не для украшения. Чуть более 200 лет они составляли главную ударную силу народности фон в борьбе против вторгавшихся европейских колонизаторов. Их опасалось французское войско, которое они неоднократно побеждали в сражениях. Разбить женскую армию удалось только в 1892 году, когда Франция привезла на кораблях современные войска с артиллерией, иностранными легионерами, морским пехотным полком и кавалерией.
Сколько женщин-воительниц погибло, неизвестно. Выжившие в течение нескольких лет продолжали вести партизанские действия, и еще в 1940-х годах были живы ветераны той армии, их фотографировали и брали у них интервью."
 |
Фотография
ветеранок дагомейских амазонок |
Это невероятно подробное исследование, изобилующее цитатами очевидцев и ссылками на источники, в котором рассказано обо всех сторонах жизни амазонок. Несмотря на суховатый стиль изложения, книга читается очень быстро и легко.
Дагом ея была уникальным государством. Как и во всей Африке, тяжёлую работу выполняли исключительно женщины, они носили тяжести, работали в поле, воспитывали детей. Женщины были высокими и сильными, мужчины – толстыми и ленивыми. На первый взгляд, главная роль принадлежала именно мужчинам.
 |
Территория, которую занимала Черная Спарта |
Однако, в Дагомее развилось удивительное государственное и общественное устройство, которое многие исследователи называют «дуализмом». Оно появилось примерно в 1680 году, когда государством начали одновременно править король Акабе и его сестра-близнец Ахангбе. Главой государства был король, но он формально подчинялся королеве-матери. Каждую должность при дворце занимали одновременно и мужчины, и женщины, при этом каждый следил, как другой выполняет свои обязанности. Охрана внутренних помещений дворца состояла из женщин, а дворцовые ворота снаружи охраняли мужчины. Однако изначально в армии служили только мужчины.
У короля было несколько тысяч жён, они жили в отдельных хижинах внутри дворца, к ним никто не мог прикоснуться, за исключением короля. Простолюдины не осмеливались даже взглянуть на них – за это их ожидала смертная казнь. Это дало начало удивительному обычаю: все приговоры короля приводили в исполнение его жёны. Они могли разрушить дом преступника, а тот не имел права даже прикоснуться к ним.
Существует несколько версий того, как появились амазонки. Существовал отряд гбето - охотниц на слонов, которые надевали на головы крохотные рожки, подкрадывались к слонам на четвереньках, окружали их и внезапно нападали. Такая охота была очень опасной и каждый раз уносила жизни нескольких человек.
 |
Амазонки охотятся на слона |
- Слева сверху: амазонки-музыканты.
- Справа сверху: амазонки-офицеры с мушкетами, рожки на голове - знаки отличия
- Слева снизу: амазонка в камуфляже с мачете и короткой винтовкой
- Справа снизу: амазонка с мачете и винтовкой в повседневной одежде
Также вполне вероятно, что дворцовая охрана, состоявшая из королевских жён, постепенно трансформировалась в личную королевскую гвардию.
В 1729 году король Дагомеи, Агаджа, решил захватить Уиду – крупный торговый порт на океанском побережье. Тот, кто владел портом, мог торговать с европейцами, продавать им рабов, а взамен получать оружие, ткани, алкоголь и табак. Чтобы обескуражить защитников порта, король приказал женщинам одеться так же, как и солдатам, взять в руки оружие и следовать вместе с его армией. Защитники города, удивлённые, как королю удалось собрать столь многочисленную армию в столь короткий срок, были деморализованы и потерпели поражение, несмотря на то, что женщины не участвовали в боях, а просто изображали солдат.
Современные историки указывают, что почти три четверти столетия Дагомея находилась в зависимости от соседнего государства Ойо. Армия Ойо намного превосходила численностью армию Дагомеи. Это тоже могло подтолкнуть правителей Дагомеи к набору женщин в армию, чтобы хоть как-то увеличить её численность.
Амазонки были вооружены мушкетами, короткими ножами и мачете, но самым удивительным их оружием были гигантские лезвия, подобные бритвенным. Их изобрёл брат короля Гезо, увидев бритвы европейцев. Лезвия были до полуметра длиной, насаживались на длинную рукоять, которую можно было удержать только двумя руками. Одним взмахом такого лезвия можно было разрубить человека пополам.
Невероятно, но в последние годы королевства, чтобы противостоять европейцам, король Беханзин помимо новейших винтовок закупил несколько артиллерийских оружий Круппа и создал особый отряд амазонок-артиллеристок. Однако, они так и не участвовали в боях, потому что провезти оружия по узким лесным тропам было просто невозможно.
Быт и образ жизни амазонок
По образу жизни амазонки напоминали воинов Спарты: вся их жизнь была подчинена войне, они беспрерывно тренировались, ежегодно участвовали в боевых походах. Даже их песни и танцы были посвящены единственной теме – войне. Они были элитой государства и пользовались всеобщим уважением, их боялись все соседние племена. Они не боялись боли, были бесконечно преданы королю и высшей славой считали смерть на поле боя.
Когда женщина становилась амазонкой, она немедленно поднималась с нижней на верхнюю ступень общества. Мужчины не имели права не просто притрагиваться к амазонкам, но даже смотреть на них, это каралось смертной казнью. Амазонки не занимались тяжёлым трудом, привычным для женщин Дагомеи, у них были собственные рабыни. Большую часть времени амазонки проводили в тренировках, в походах и на парадах. Очевидцы утверждали, что они ткали и занимались гончарным делом, но неясно, занимались ли этим сами амазонки либо их рабыни. Они жили в королевских дворцах, впрочем, называть эти сооружения дворцами было бы не совсем верно. Это было огромное нагромождение построек, внутренних двориков, хижин и лачуг, в котором проживали до 7000 человек. Это были амазонки и другие жёны короля, а также их рабыни и прислуга. Простолюдины практически не имели шанса попасть во дворец, и это подчёркивало особой, элитный, полумистический статус амазонок.
Как же обычные женщины становились амазонками? Королевские рекрутёры ходили по деревням и выбирали девочек для армии короля, также амазонками становились пленные женщины, захваченные во время походов. Многие богатые семьи дарили королю маленьких девочек, которые впоследствии пополняли ряды его армии. Такой подарок помогал завоевать благосклонность короля. Многие амазонки были дочерьми амазонок или внебрачными детьми многочисленных принцев и принцесс.
Формально амазонки были обязаны соблюдать обет безбрачия, и любое его нарушение каралось смертью. Однако, суд часто проявлял снисхождение к провинившимся, и столь суровые наказания были редкостью. Удивительно, но хотя все амазонки считались жёнами короля, иногда сам король разрешал им сознательно нарушать обет безбрачия. Амазонки облачались в обычную одежду, соблазняли молодых людей, после чего доносили на них, и те представали перед судом за связь с королевской женой. Суд давал провинившимся возможность выбора: либо немедленная смертная казнь, либо служба в армии короля. Таким интересным способом король регулярно пополнял ряды своей армии. Случалось и так, что амазонки влюблялись в своего избранника, и сознательно называли имя невиновного, которому приходилось отправляться в армию короля.
Тренировки и военная подготовка
Амазонки проводили очень много времени в тренировках. Они превосходно стреляли из мушкетов – европейцы, которым удалось увидеть это, сравнивали их с лучшими стрелками европейских армий. Они превосходно обращались с ножами, учились терпеть боль, преодолевая препятствия из кустарника с огромными колючками. Они имели представление о тактике, манёвры и перемещения тщательно отрабатывались. Европейцы, присутствовавшие на учениях, видели, как амазонки слаженно нападали, отступали и перегруппировывались. Это были не необразованные туземцы, нападавшие беспорядочной толпой – это были лучшие воины чёрной Африки, сражавшиеся по всем правилам тогдашней военной науки. Они много бегали, занимались гимнастикой и борьбой, даже танцы повторяли боевые движения. Все они в совершенстве владели ножами и дубинками, так как именно этим оружием они пользовались при внезапных нападениях на врага. Неподалёку от города специально для тренировок было возведено несколько крепостей, которые регулярно брались штурмом.
Француз Огюст Буэ, возглавлявший французскую миссию в столице Дагомеи в 1850-х годах, так описывает одно из больших учений, в котором участвовал сам король:
"Учения прошли на "огромной равнине" вблизи Абомея, а руководил ей сам король Гезо. Он со всей своей армией (и мужчинами, и женщинами) облачился в военную форму. По этому случаю "будто по волшебству" была построена обнесённая частоколом деревня. Внутри неё находились женщины и рабы, изображавшие врагов. В ожидании атаки они издавали "громкие пренебрежительные и угрожающие возгласы". Войска Гезо выстроились в боевой порядок. Мужчины-мушкетёры образовали два фланга в форме гигантского полумесяца, по бокам которого располагались разведчики. Сзади располагались большие отряды мужчин-резервистов и тыловые отряды. "Король стоял в центре, его окружали 5 или 6 тысяч его амазонок, составлявших его личную гвардию. Он посылал их то вперёд, то на фланги, в зависимости от обстановки". Лишь они должны были осуществить атаку.
По сигналу короля "отряд амазонок, укрывшись в высокой траве, лег на землю и пополз в направлении... частокола, стреляя из такого положения и отвечая на очень мощный огонь со стороны осаждённых". По второму сигналу короля отряд "поднялся и с криками побежал вперёд ... к частоколу. Амазонки перебрались через него и оттеснили врага". Заграждение было атаковано и в других местах, после чего амазонки заполонили "деревню" и подожгли её¸. Затем они отступили, "подталкивая впереди себя связанных или увешанных трофеями тех, кто изображал врага. На концах ружей висели человеческие головы, грубо вырезанные из дерева и неаккуратно раскрашенные".
Буэ был искренне поражён. Он поздравил Гезо, поскольку вся демонстрація "...была проведена со сплочённостью и силой, а посыльные передавали его приказы с чрезвычайной быстротой. [...] Я был искренне потрясён изумительной расторопностью, с которой выполнялись приказы, и тем, что они отдавались без малейшей суеты, и превыше всего тактикой, которой подчинялись все движения [амазонок]. [...] Я был чрезвычайно удивлён, увидев столь точную аналогию между манёврами его армии и европейской армии - разведка, передовой отряд, резерв, музыка, горны, барабаны, и. т.д. ... всё было на своих местах."
Однако, несмотря на современное вооружение и тактику, в Дагомее придавали большое значение талисманам и амулетам. Обычный талисман делал его обладателя неуязвимым для вражеского оружия. Король вручал амулет в награду за храбрость. Упоминается о предании, гласившем, что когда монарх награждал амазонок амулетом, он также "нарекал" их "сильным именем", которое, как считали амазонки, придавало им "великую оккультную силу". В другом предании говорилось, что амазонки перед боевым походом совещались с прорицателями и иногда получали от них талисманы для защиты от врага.
Читатель может удивиться, как амазонки могли сохранять веру в подобные талисманы, ведь они видели, как их сослуживицы погибали на поле боя. Считалось, что смерть была вызвана тем, что у конкретного врага в конкретное время был более мощный амулет, или же обряды и жертвоприношения, которые советовал совершить прорицатель, были исполнены не совсем точно. Возможно, смерть была наказанием за неверное поведение, которое прогневало духов и лишило амазонку их защиты.
Удивительно, но несмотря на кровожадность и ярость в бою, амазонки не убивали всех врагов без разбора. По окончании похода король выплачивал чётко оговоренные суммы за пленных и убитых, причём пленные ценились выше. В 1727 году очевидец наблюдал, как ко двору короля Агаджи после особенно удачного похода привели более 1800 пленных и принесли "несколько тысяч человеческих голов". Особые офицеры выдавали солдатам раковин каури на сумму в 20 шиллингов за каждого мужчину и 10 - за женщину или ребёнка. Каждая голова оценивалась в 5 шиллингов. Чтобы отличить своих пленных от чужих, амазонки брали в поход кусочки мела, и наносили на пленных особые знаки.
Когда король принимал решение о начале войны, не следовало формального объявления войны в европейском понимании, поскольку врага не следовало предупреждать заранее. Французский морской офицер лейтенант-коммандер Жером Феликс де Монлеон, посетивший Уиду в 1844 году, вкратце записал давнюю историю, связанную с этим. По-видимому, командующий французским фортом в Уиде (он был закрыт в 1797 году) убедил короля Дагомеи "действовать подобно монархам цивилизованных государств" и объявить войну до того, как напасть на врага. Перед следующей войной король последовал этому совету. Сопротивление врага было столь ожесточённым, что потребовалась яростная атака амазонок, чтобы добиться перелома и одержать победу в битве. Погибло много воинов. Пленных не оказалось. Монарх отрубил головы всем убитым врагам и отправил эти головы командующему фортом. Король пожаловался, что потерял именно столько рабов из-за дурного совета француза. Он вынудил командующего заплатить за эти головы ту же цену, что за живых рабов. После этого случая король вернулся к тактике скрытного нападения "как к менее кровопролитной и более выгодной".
Именно продажа пленных в рабство была одной из основных статей дохода Дагомеи. Поэтому брать пленных было куда выгоднее.
Если планировался крупный поход, то весть об этом отправлялась по всему королевству, чтобы мобилизовать воинов. Упоминается, что в таких случаях во дворце Сингбоджи звучал большой боевой барабан, которому вторило множество небольших, высоко звучащих барабанов. По всей стране местные военачальники (их называли аванган) набирали солдат. Ричард Бёртон писал, что аванганом был "любой офицер, который мог привести с собой на поле боя от 10 до 100 подчин¸нных или рабов". Эллис упоминал, что минимальный размер отряда составлял 20 человек. У каждого авангана был собственный зонтик, стул и прочие знаки различия, соответствующие его рангу. Их солдаты были обычными резервистами. Каждый приносил оружие с собой. Все они были плохо обучены. Некоторые высшие сановники имели собственные небольшие армии, и снаряжали их за свой счёт. Для переноски снаряжения в армию на время похода мобилизовали также обычных женщин из числа местного населения.
У многих амазонок были свои рабыни – в мирное время они выполняли обычную работу, в военное – использовались в качестве носильщиц и даже разведчиц, чтобы не подвергать самих амазонок опасности.
Помимо собственно военной подготовки, большое внимание уделялось психологии. Амазонки-офицеры лично казнили женщин-преступниц. Интересная деталь: подобные казни проводились в глубине дворцовых покоев, вдали от посторонних глаз, в то время как в Англии женщин-преступниц вешали на глазах у толпы зевак. Во время ежегодных церемоний амазонки лично совершали жертвоприношения и сбрасывали пленных в толпу, которая разрывала их на части.
До 1840-х годов амазонок было не более 800 – этого было вполне достаточно для охраны короля и ежегодных набегов на соседние племена. Однако, примерно в 1830 году соседнее племя йоруба основало город Абеокуту, куда быстро начали стекаться жители окрестных земель. Город быстро рос и набирал силу. Опасаясь этого, король Дагомеи Гезо решил увеличить численность своей армии, и к 1845 году очевидцы сообщали уже о 6-8 тысячах амазонок в армии короля.
Особенно подробно документированы 4 эпизода с участием амазонок – битвы у Абеокуты в 1851 и 1864 годах, и две франко-дагомейские войны 1890 и 1892 годов. О них - в следующих сообщениях.
Войны амазонок
Фатальное соперничество Дагомеи с эгбе - племенем народа йоруба, жившим в Абеокуте, по-видимому, восходит к 1844 году. Вождь по имени Содеке основал этот город в 1830 году и, по преданию, созвал людей из 153 деревень, пострадавших от междоусобных войн на землях йоруба. В народе йоруба уже тогда существовала (и существует до сих пор) склонность к урбанизации, необычная для территорий Африки к югу от Сахары. К середине 1840-х в Абеокуте проживало несколько десятков тысяч человек. В 1846 году там начали работать христианские миссионеры.
Изначально король Дагомеи Гезо и Содеке были союзниками. Неясно, что послужило причиной их ссоры. Возможно, взаимные опасения начала вызывать растущая мощь обоих государств. Также они начали соперничать в торговле и набегах с целью захвата рабов. Очевидец пишет, что главной темой песен амазонок на торжествах в 1850 году были просьбы к королю разрешить им напасть на Абеокуту. Они пели, что все "малые народы" региона уже были покорены, осталось лишь два "великих народа". "Два барана не могут кормиться из одного стойла - их рога переплетутся". Поэтому Дагомея и Абеокута не могли существовать одновременно.
В начале 1844 года эгбе осадили город под названием Адо, принадлежавший эгбадо, другому племени йоруба. Эгбадо проживали между землями эгбе и побережьем. Упоминается о предании, согласно которому эгбадо обратились к Гезо за помощью. Король двинулся в их земли с армией, в которой было много амазонок. Неизвестно, какими были его намерения, но эгбе, осаждавшие Адо, испугались и решили нанести упреждающий удар.
Одним утром дагомейцы разбили лагерь неподалёку от Имоджолу. Они сушили одежду на деревьях после ливня, который шёл всю прошлую ночь. Эгбе застали их врасплох, тяжело ранили многих воинов и обратили их в бегство. Сам Гезо едва избежал плена. Историк Абеокуты Аджайи Колаволе Аджисафе воздаёт должное амазонкам, которые, по его словам, составляли большую часть сил Дагомеи. Он упоминает: "Они были одеты как мужчины и были храбрыми, сильными и умными, подобно спартанцам". После победы, когда войска эгбе искали убитых и осматривали врагов, они обнаружили, что сражались с женщинами".
Гезо оплакивал не только убитых амазонок: эгбе захватили часть его королевских регалий, включая стул и особенно ценный зонтик, увешанный мешочками, полными магических амулетов. Гезо вёл переговоры о возврате зонтика и, говорят, был готов заплатить любую цену, но, увы, эгбе сожгли его, празднуя победу. И в дагомейских преданиях, и в преданиях йоруба можно проследить многолетнюю вражду между этими народами, вызванную этим происшествием. Это был столь же убедительный повод к войне, что и отрезанное испанцами ухо Дженкинса[1] или поведение правителя Алжира, который ударил французского посла опахалом по лицу[2].
Поражение у Имоджолу, возможно, стало причиной увеличения численности амазонок, которое со следующего года стали замечать европейцы. В 1843 году очевидец оценивал численность амазонок всего в 800 человек, а за короткое время их число увеличилось до нескольких тысяч. Можно предположить, что Гезо начал интенсивный набор новобранцев и их обучение. К апрелю 1847 года король мог сказать гостям из Британии, что "он отправил 4000 [амазонок] в бой несколько дней назад, и надеется, что они вернутся с множеством пленных". Возможно, Гезо преувеличивал, но совершенно точно с этого момента женщины стали ядром армии Дагомеи.
В 1848 году Дагомея решила атаковать Океадон - город эгбадо. Правители этого города объединились с эгбе и стали препятствовать работорговле Дагомеи на побережье. Армия фон прошла мимо Океадона, как будто двигаясь к Абеокуте, затем ночью вернулась обратно и, с помощью местного вождя-перебежчика легко захватила город. Тысячи человек были взяты в плен. Устный историк Агбидинокун делает необычное предположение: дагомейцы атаковали Океадон, чтобы добыть рабов и продать их в порте Уиды. Он утверждал, что было захвачено 4000 человек, что на 3000 больше, чем мог вместить самый большой из работорговых кораблей. Англичане Форбс и Бикрофт, прожившие в Дагомее несколько лет и оставившие множество заметок и дневников, за пределами дворца Сингбоджи видели восьмиугольное или круглое здание, которое они назвали Голгофой. Оно было украшено человеческими черепами. Форбс насчитал 148, Бикрофт - около 170 "начищенных и отлакированных голов тех, кто пали жертвой чудовищной трагедии у Океадона".
Вражда между соседями достигла критической точки. Город Абеокута – столица соседнего племени эгбе, был лакомым кусочком для войск Дагомеи. Амазонки снова и снова умоляли короля разрешить им атаковать это город, и наконец в 1851 году он выполнил их просьбу.
Армия Дагомеи насчитывала до 16000 человек, из них 4000 амазонок. Войска двигались открыто, к тому же, белые миссионеры успели заранее предупредить защитников города, убедили их укрепить крепостные стены и снабдили их боеприпасами.
По пути армия Дагомеи прошла через город Ишаггу. Его правитель Оба Коко (слово "оба" на языке йоруба означало "король" или "верховный правитель") притворился, что будет союзничать с Дагомеей, но отправил гонца к эгбе с предупреждением о приближении врага. Оба Коко также дал военачальникам Гезо несколько дурных советов. Он предложил им атаковать днём, а не перед рассветом, поскольку днём мужчины эгбе будут либо отдыхать, либо работать в поле. Он убедил дагомейцев атаковать с юго-западных ворот города (Аро), которые были недавно укреплены, а не с северо-западных, которые пребывали в полуразрушенном состоянии. Также он посоветовал перейти вброд реку Огун, которая текла к западу от Абеокуты, в настолько глубоком месте, что солдаты Дагомеи наверняка промочили бы весь имевшийся у них порох. Невероятно, но дагомейцы в точности последовали всем советам Оба Коко, хотя, предположительно, у них была более достоверная информация как минимум от одного из шпионов (история сохранила его имя), который обследовал город. По преданиям фон, о дурных советах Оба Коко нам известно от дагомейцев, которые попали в плен у Абеокуты, а позднее были выкуплены или им удалось сбежать и попасть в Абомей.
Бой окончился страшным поражением – дагомейцы потеряли несколько тысяч человек убитыми, 3000 – ранеными, из них 2000 амазонок.
Причины поражения достаточно очевидны. Гезо и его генералы явно недооценили мощь противника. Им никогда не приходилось сражаться против столь больших сил, при этом обеспеченных огнестрельным оружием и боеприпасами, и имеющих столь выгодные позиции. Возможно, помощь британцев и само присутствие миссионеров подняло боевой дух эгбе. Кроме этого, воинам Абеокуты было некуда отступать, большинство соседних племён йоруба были враждебны к ним.
Также очевидно, что войска фон были чрезмерно уверены в себе. Подтверждением этого является тот факт, что они не скрывали своих намерений и атаковали при свете дня. В Абомее англичанам Форбсу и Бикрофту рассказали, что Гезо должен отправить (или уже отправил) "фетиш" в Абеокуту. Этот фетиш должен был вызвать гражданскую войну, что сделало бы город лёгкой добычей, подобно Океадону. Подобная вера объясняет многие поступки жителей Дагомеи.
В 1864 году амазонки потерпели повторное поражение у Абеокуты. Этот город так никогда и не покорился им. Однако, другие их набеги были более успешны, и до 1890 года они наводили ужас на соседние племена.
[1]«Война из-за уха Дженкинса» (англ. The War of Jenkins' Ear, исп. Guerra de la oreja de Jenkins, Guerra del Asiento) — колониальная война между Англией и Испанией, длившаяся с 1739 по 1742. Ироническое название было дано англичанами по отрезанному уху капитана торгового судна Роберта Дженкинса, которое тот в 1738 году преподн¸с английскому парламенту в качестве доказательства насильственных действий испанцев против английских мореплавателей, что и послужило формальным поводом к войне.
[2]Имеется в виду эпизод 4 октября 1827 года, когда алжирский бей Гуссейн ударил французского посла опахалом, после чего Франция потребовала официальных извинений от Алжира. Извинений не последовало, и этот эпизод положил начало боевым действям, в итоге приведшим к колонизации Алжира
_______________________________________
 |
В 50 километрах от
столичного города Абомей французы встретили яростный отпор |
Две франко-дагомейские войны и падение Дагомеи
К концу XIX века одно африканское государство за другим уступало военной мощи европейцев. Независимая Дагомея была обречена, нужен был лишь формальный повод к объявлению войны, и он вскоре был найден. Король Дагомеи предоставил французским торговцам право вести торговлю в порту Котону, однако он сам не подписывал ни один договор, а делал это через своих представителей. Это позволяло ему заявлять, что договоры не имеют силы, и набеги дагомейцев на французские форты и торговые посты продолжались.
Французский хроникёр франко-дагомейских войн Альфред Барбу описывает инцидент, произошедший в 1887 году, который, как он утверждает, "воспламенил порох". Дагомейцы атаковали деревню у реки Веме. В этой деревне находился торговый пост, которым управлял сенегалец при поддержке Франции. Над постом развевался французский триколор. Флаг будто служил гарантией неприкосновенности для всех, кто находился на посту. Однако, дагомейцы убили или ранили всех, кто там находился, а также ранили и взяли в плен сенегальца. Дагомейский военачальник спросил: "Вам нравится этот французский флаг? Что ж, он послужит вам". Он отдал сигнал амазонке и та одним ударом меча обезглавила сенегальца. Его голову завернули во флаг, и его жену заставили принести голову убитого самому Глеле. Барбу не указывает, откуда ему стало известно об этом случае. Более достоверный источник, майор Леонс Гранден, пишет, что этот инцидент произошёл в марте 1889, и что человек, считавший, что триколор спасёт его, был вождём деревни. Он не упоминает о жене убитого, но сообщает, что казнь провела женщина-солдат.
В ноябре 1889 Франция отправила делегацию в Абомей, чтобы заявить права на Котону и предложить выплачивать ежегодные платежи. Старый король Дагомеи, Глеле, умирал. Французов принял наследный принц, который в конце этого же года вступил на престол под именем Беханзина.
 |
Беханзин - последний король независимой Дагомеи |
Французы, уже готовые разместить войска в Котону и обдумывавшие детали военной операции против Дагомеи, только восстановили Беханзина против себя.
Символический контингент французов уже был размещён во французских торговых домах в Котону. В начале 1890 его численность возросла до 359 человек. Большинство (299 человек, или 83%) составляли африканцы - сенегальцы и габонские стрелки, обученные французами и находившиеся под их командованием. Они были вооружены восьмизарядными магазинными винтовками Лебеля. Французы также располагали четырьмя полевыми оружиями, которые могли стрелять картечью. 21 февраля французы арестовали дагомейских начальников в Котону и приступили к возведению укрепл¸нного 800-метрового периметра перед факториями. Возникли небольшие столкновения с местными вооружёнными формированиями. Началась первая франко-дагомейская война.
Война продолжалась 2 месяца, в течение которых произошло 2 крупных сражения, в обоих заметную роль сыграли амазонки. Битва при Котону началась 4 марта перед рассветом. Дождливой ночью армия Дагомеи численностью в несколько тысяч человек, включая, как упоминают французы, "полк" женщин, бесшумно приблизилась к укреплениям французов. Примерно в 5 часов утра амазонки начали атаку на деревянное укрепление. Некоторые из них приподняли колья укреплений, чтобы обстреливать защищавшихся. В рукопашном бою некоторых женщин пронзили штыками - подобное оружие фон видели впервые.
Битва продолжалась около 4 часов. Дагомейцы не смогли сопротивляться огневой мощи французов, к которой после рассвета прибавилась артиллерия канонерской лодки, находившейся вблизи от берега. Они прекратили атаку, оставив тела 120 мужчин и семи женщин на укреплениях французов. Утверждается, что на равнение и в лесах поблизости от укреплений французов позднее было найдено ещ¸ несколько сотен убитых и раненых дагомейцев. Среди убитых была командующая амазонок. Французы называли е¸ "полковником". Другим крупным сражением первой франко-дагомейской войны была битва при Ачупа 20 апреля. К тому времени французы получили подкрепление, в состав которого также входили морские пехотинцы и солдаты-штрафники. Однако, большую часть экспедиционных войск по-прежнему составляли африканские стрелки. Узнав о том, что к Порто-Ново выдвинулись главные силы армии Дагомеи, французское командование отправило 350-400 солдат и 3 полевых орудия к северу, чтобы задержать их. Прикрытие обеспечивали 500 воинов из Порто-Ново, предоставленных королём Тофа. Дагомейцы открыли огонь в деревне Ачупа в 6.5 километрах к северу от Порто-Ново в 7-30 утра. Они убили наследного принца, возглавлявшего солдат Тофа, и обратили их в бегство. Однако, рота сенегальцев удерживала позиции, благодаря чему у французов оказалось достаточно времени, чтобы сформировать оборонительные позиции.
Французы (склонные обычно преувеличивать силы противника) оценили численность нападавших в 6000 мужчин и 2000 амазонок. Однако бесспорное превосходство Дагомеи в живой силе вновь компенсировалось огневой мощью противника. Прежде чем войска фон успевали подобраться на расстояние мушкетного выстрела, на них обрушивалось несколько залпов винтовок и артиллерии. Французские ружья, заряжавшиеся с казны, не только быстро стреляли, но и имели прицельную дальность минимум 275 метров, в то время как однозарядные дагомейские кремнёвые ружья, заряжавшиеся с дула, обеспечивали дальность менее 90 метров. Когда дагомейцы пытались выйти во фланг французским войскам и отрезать их от опорного пункта в Порто-Ново, те начали отступление, часто останавливаясь и отбивая атаки оружейными залпами.
Позднее французы заявляли, что амазонки были их злейшими и самыми непоколебимыми противниками. Некоторым удалось достичь вражеских позиций, начать рукопашный бой и пасть от вражеских штыков. Одна из амазонок была убита при попытке отпилить голову раненому капралу. Некоторые амазонки хватали стрелков за ноги, пытаясь повалить их на землю и нанести удар ножом.
Битва окончилась примерно в 10 утра, когда войска вошли в пределы видимости Порто-Ново. Французы оценили потери дагомейцев в 600-1500 человек. Потери среди амазонок были особенно высоки. Французы заявили о 8 убитых (все они принадлежали к войскам Тофа) и 57 раненых.
После битвы при Ачупа последовали мирные переговоры, завершившиеся 3 октября 1889 года подписанием мирного договора. Согласно договору, Дагомея признавала протекторат Франции над Порто-Ново и оккупацию Котону. Беханзин получал 20000 франков в год за передачу права сбора таможенных пошлин в Котону французам. Однако, обе стороны предчувствовали повторный конфликт.
Поводом ко которой франко-дагомейской войне послужил сравнительно незначительный эпизод. В марте 1892 года воины фон совершили набег на деревни у реки Веме. Права на них заявляло королевство Порто-Ново. Французский резидент Виктор Балло поднялся вверх по реке на канонерской лодке "Топаз" для проведения расследования. Корабль был атакован, 5 солдат получили ранения. "Топаз" вернулся в Порто-Ново и войска фон продолжили осуществлять набеги. Беханзин отклонил протест Балло, заявив, что долина Веме принадлежит Дагомее. Получив известия об этих событиях, Париж объявил Дагомее войну. Беханзин повёл себя вызывающе. Он писал: "В первый раз я не знал, как следует вести войну, но теперь я знаю это. [...]Если вы хотите войны, я готов. Я не остановлюсь даже в том случае, если война будет продолжаться 100 лет и я потеряю 20000 человек."
Французы поняли, что для победы над Дагомеей потребуется больше, чем несколько сот воинов. Наращивание военной мощи и проведение боевых действий были поручены окторону[1] из Сенегала, полковнику морской пехоты Альфреду Амеде-Додсу.
 |
Командующий
французскими войсками Альфред Амеде-Додс |
В мае он прибыл в Котону. Войска французов пополнились солдатами Иностранного легиона, морскими пехотинцами, инженерами, артиллерией и кавалерией (главным образом, сенегальскими спахи). Также силы французов пополнили сенегальские стрелки и стрелки "Хауса" - в их число входили представители многих других этнических групп Африки, в особенности, йоруба. Африканцы по-прежнему составляли почти половину армии, посланной завоевать Дагомею (930 из 2164 человек), и более половины к концу боевых действий (830 из 1455). (Численность солдат-африканцев, несомненно, была выше, чем указывают французы: в Иностранный Легион набирали солдат, не уточняя их происхождение, среди них встречались и африканцы). Помимо этого, экспедицию сопровождали примерно 2600 носильщиков из Порто-Ново.
15 июня 1892 года Франция начала морскую блокаду побережья Дагомеи, чтобы предотвратить дальнейшие поставки оружия и боеприпасов. Боевые действия начались 4 июля: канонерские лодки обстреляли деревни в низовьях Веме. В середине августа французские войска начали движение вверх по долине. К 14 сентября они собрались в деревне Догба в 80 километрах вверх по реке от того места, где, по мнению Порто-Ново, проходила граница с Дагомеей.
В 5 утра 19 сентября лагерь французов в Догба был атакован силами в 4-5 тысяч солдат фон. Это бал бервая из череды битв, продолжавшихся почти семь недель, в результате которых армия Дагомеи была уничтожена. Амазонки отличились почти во всех сражениях (Дегбело насчитала 23 битвы, в которых они участвовали) и сражались до самого конца войны. Все очевидцы из числа французов в один голос признавали их первоклассными воинами.
Именно в этой войне впервые проявилась удивительная мощь самых современных винтовок Лебеля, принятых на вооружение французской армии в 1886 году. При относительно небольшом калибре скорость полёта пули была намного быстрее, чем у более ранних винтовок. Один из офицеров сообщал, что пули навылет пробивали толстые стволы пальм, за которыми укрывались дагомейские солдаты. Большое преимущество французам обеспечивали полуметровые штыки – французские солдаты напоминали боксёра, который имеет преимущество над соперником из-за более длинных рук. Вражеские удары мечей и мачете просто не достигали их.
 |
Французские
солдаты атакуют амазонок |
В таких условиях амазонки были обречены. Последний день сражений, 4 ноября 1892 года, был, по словам Доддса, "одним из самых кровопролитных" за всю войну. Он писал, что этот день был отмечен вводом в строй "последних амазонок...наряду с охотниками на слонов. Им был дан особый приказ стрелять в офицеров". 42 формулировки полковника, включая слово "охотники" в мужском роде, предполагает, что ему предоставили несколько искажённую информацию. Некоторые историки считают, что он упоминает о гбето, таким образом, они могли быть не только первыми из амазонок, но также и последними.
 |
Французские
солдаты наблюдают за пожаром в Абомее - столице Дагомеи. |
Финальное сражение произошло у деревни Диокуэ (или Диоуэ), в которой располагался королевский дворец вне Каны. После битвы, продолжавшейся весь день, французы в штыковой атаке прорвали оборону Дагомеи и, по сути, на этом война закончилась. Потери Дагомеи были катастрофическими – в живых осталось лишь несколько сот амазонок, они бежали вглубь страны и затерялись среди мирного населения.
[1] Человек, имеющий 1/8 часть негритянской крови
Последние из уцелевших амазонок
В 1934 году британский путешественник Джеффри Горер посетил дворец Сингбоджи. Он увидел, как возле могилы Глеле, прислонясь к стене
...сидела невероятно старая сморщенная женщина и сучила пряжу. Е¸ звали Яхи, она была последней из амазонок, сражавшихся с Глеле против йоруба и с Беханзином против французов. Было что-то очень трогательное и романтичное в этом обветшалом пережитке глубокой древности. Она, та, что когда-то гордо заявляла, что она не женщина, но мужчина, теперь всего лишь пряла пряжу. Она когда-то захватывала военные трофеи с мушкетом и кортиком в руках, а теперь была рада нескольким су, которые она получала за то, чтобы, хромая, выйти на солнце и сфотографироваться. Должно быть, ей было далеко за 80.
Проезжая через Абомей 8 лет спустя, британский африканист Эва Мейеровитц (она стала известной благодаря исследованиям племён акан в Гане) видела "единственную амазонку", оставшуюся в живых. В юности она сражалась против французов...а теперь это очень старая женщина, которая ходит по бывшему королевскому дворцу. У неё ужасное лицо, и остаётся лишь гадать, какие воспоминания оно скрывает. Любопытно, что в статье Мейеровитц есть фотография, на которой изображены 2 пожилые амазонки.
 |
Две выжившие амазонки. Фотография, 1942 год. |
После этих свидетельств остаётся лишь забвение.
Маловероятно, что "последняя амазонка", которую видели Горер или Мейеровитц (возможно, это была одна и та же женщина), на самом деле была последней. Женщина, которая подростком сражалась с французами, в 1942 году должна была быть не старше 69 лет. Почти наверняка можно сказать, что одна или несколько амазонок дожили до тех дней, когда французская колония Дагомея (охватывавшая больше территорий, чем старое королевство) обрела независимость в 1960 году.
Амели Дегбело уверена, что некоторые амазонки пережили 1960 год. В 1978 году в деревне Кинта она встретила очень старую женщину по имени Нави, которая убедительно утверждала, что когда-то была амазонкой. Нави умерла в ноябре 1979. Если в 1892 году ей было 16, то она умерла в возрасте 103 лет.
Гбето и их сослуживиц ждала та же судьба, что и слонов Дагомеи. В память об этом уникальном явлении не было воздвигнуто памятника. Большинство населения бывшей колонии составляли племена, не принадлежащие к народу фон. По этой причине они изменили е¸ название с Дагомеи на Бенин в 1975 году. Возможно, они предпочли забыть об амазонках, однако, сохранились документальные свидетельства очевидцев. Благодаря им, в отличие от воительниц древности, амазонки Дагомеи никогда не станут героинями полузабытой легенды.
Гастроли дагомейских амазонок.
Посещение России
Посещение России
После первой франко-дагомейской войны на воительниц королевства фон обратили внимание европейцы. Во времена Барнума какой-нибудь хозяин цирка обязательно попытался бы заработать на возникшем интересе публики. В феврале 1891 года (так случилось, что в этот же год умер Барнум) британский антрепрен¸р по имени Джон Вуд привёз "дагомейскую" танцевальную труппу в Париж. Они расположились в тщательно отапливаемом по такому случаю выставочном зале Акклиматического сада в Булонском лесу Парижа.
В труппе было 24 женщины. Их рекламировали как амазонок, однако, внимательный французский репортёр выяснил, что 10 были эгбе из окрестностей Абеокуты (весьма любопытно!), остальные были родом из Дагомеи - возможно, из Уиды. Они были одеты так, как никогда не одевались амазонки. На них были одеты кожаные диадемы и скромные платья, все украшенные раковинами каури. На коленях они носили кольца, украшенные небольшими колокольчиками. Их волосы были заплетены в тугие косы, сплетённые сверху.
Весьма вероятно, что среди них не было настоящих амазонок, однако и в этом случае их танцы выглядели очень достоверно. (Легко вообразить, что любая девочка в Дагомее с радостью копировала движения знаменитых взрослых). В акклиматическом саду амазонки демонстрировали военные манёвры: марши и контрмарши, упражнения с мечами и мушкетами, изображали смертельные рукопашные схватки. Двое дагомейских мужчин-барабанщиков отбивали ритм. Репортёр писал, что лица амазонок, "сперва спокойные и почти улыбавшиеся, постепенно становились серьёзными и бесчувственными, и, наконец, изображали боевой экстаз, напоминавший крайнее возбуждение". Он предсказал, что амазонки "привлекут в Акклиматический сад...всех, кто жаден к новинкам и кому будет любопытно увидеть танцы и учебный бой женской армии. Это зрелище безболезненно перенесёт их на Невольничий Берег".
После Парижа труппа совершила тур по Европе. Спустя 2 года они всё ещё совершали турне, даже после того, как Франция положила конец существованию амазонок Дагомеи. Нам известно об этом из некролога юной "амазонке" по имени Гутто, которая умерла в Праге по неизвестной причине. Её похоронили на местном кладбище.
И про конец королевства. Про это мельком упоминали даже московские газеты.
Дагомея. Дагомейский король Бенгазин, лишенный французами власти и живущий в ссылке в Форт-де-Франс, обратился к французскому правительству с просьбой восстановить его в прежних правах. Бенгазин обещает впредь быть другом Франции.
Алперн упоминает, что некий предприимчивый импресарио гастролировал с труппой амазонок по Европе и даже заезжал в Америку. В 1893 году они побывали на всемирной выставке в Чикаго.
Невероятно, но спустя 9 лет после падения Дагомеи труппа амазонок продолжала выступать и даже посетила Москву. Короткую заметку удалось найти в «Московских ведомостях»..
И, что совсем невероятно, о них писал в своём дневнике Борис Пастернак:
"Перечисляя в "Охранной Грамоте" определяющие впечатления отрочества, Пастернак назвал одно из таких зрелищ. В апреле 1901 года демонстрировали в зоологическом саду этнографическую труппу из 48 женщин-воинов (амазонок) из Дагомеи, теперешнего Бенина, - страны, описанной в литературе для юношества как многовековой центр работорговли. Эти амазонки были скорее актрисами. Николай Касаткин изображал их на отдыхе, в деревне, построенной в зоологическом саду. В традиционном убранстве, вооруженные темнокожие красавицы слаженно выполняли странные фигуры военных танцев.
Вокруг площади с эстрадой стояли клетки. В них позевывали томящиеся звери."
"Первое ощущение женщины связалось у меня с ощущением обнаженного строя, сомкнутого страдания, тропического парада под барабан", - писал Пастернак в "Охранной грамоте". - "...Раньше чем надо, стал я невольником форм, потому что слишком рано увидел на них форму невольниц".
До сих пор женское унижение и ответное, основанное на жалости, восхищение встречались только в слышанных рассказах и читаных книгах. В реальном детском восприятии, переданном в стихотворении 1958 года "Женщины в детстве", все было не так. Женщины были бесспорным источником жизни и с непререкаемым правом распоряжались ею, требовали, воспитывали. А это новое чувство было ошеломляюще томительно, как наваждение, как неотвязный сон."
По теме: