|
Michel Maier. Atalanta fugiens.
|
Определение Бога как «круга, центр которого везде, а окружность нигде», известное по трактатам Николая Кузанского, впервые появляется еще в псевдогерметическом манускрипте XII в. «Книга двадцати четырех философов» (XII. 3).[24]
С другой стороны, круг символизировал оба Космоса: и Макрокосм Мироздания и Микрокосм человека. Именно таков смысл знаменитого рисунка Леонардо, изображающего человека, вписанного в круг. Для адептов Королевской науки человек был зеркалом Вселенной, когда все сущее в мире находило соответствие в человеке.[25] И «золото философов», «благородный металл, чуждый ржавчине и тлению» есть не что иное, как совершенный человек, преодолевший «коррозию греха» и достигший центра мироздания.
Филалет учит:
«Наш Камень есть микрокосм, малый мир, ибо он состоит из активного и пассивного, движущего и движимого, фиксированного и текучего, зрелого и сырого, – которые, будучи приведены в равновесие, помогают друг другу и совершенствуют один другого».[26]
Что до трансмутации физических металлов, и превращения их в «наше золото» (понимаемое как символ бессмертия), они являлись всего лишь подтверждением способности превращать «тленное в нетленное».
В работе «De signatura rerum» – «О тайной сути вещей» – Якоб Беме писал: «Между рождением в вечность, то есть исцелением от состояния грехопадения, и обретением Философского камня нет никакой разницы».[27] Герхард Дорн, ученик Парацельса, формулирует эту идею с предельной ясностью: «Преобразите себя из мертвых камней в живые философские камни!»[28]
24Yates F.A. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. Chicago, 1964. P. 247. Footnote 2.
25В этом
отношении особенно показателен трактат: Fludd, Roberto. Utrisque Cosmi
Maioris scilicet et Minoris Metaphisica. Oppenheim, 1617. Особый интерес
представляет сама титульная гравюра этой книги, к которой мы и отсылаем
читателя.
26Philalethes
Eugenius. The Fount of Chemical Truth// Concerning the Secrets of
Alchemy and Other Tracts from the Hermetic Museum. Llanrech, 1989. P.
214.
27Boeme J. De signatura rerum, 7, § 78.
28Theatrum chemicum. Vol. I. Ursel, 1602. P. 267. Цит. по: Юнг К.Г. Психология и алхимия. М., 1997. С. 283.
Следуя за натурфилософами древности, алхимики полагали, что всякая сущность трехсоставна: в ней присутствуют тело, душа и дух. Тело, в свою очередь, состоит из четверицы элементов-стихий: земли, воды, воздуха и огня. Последние являются идеальными началами, «коим сопричастно все сущее, – как писал алхимик Никола Фламмель, – но при том они недоступны чувствам, а познаваемы лишь по их проявлениям»[29], и, по словам другого адепта алхимии, Бернара Тревизана, «не могут быть явлены физическому взору»[30]. Modus operandi алхимии заключается в том, что «дух растворяет тело, и путем этого растворения из тела извлекается душа; тело претворяется в душу, а душа – в дух, и этот дух вновь соединяется с телом, даруя ему постоянство»[31].
Растворение тела для его преображения необходимо, ибо все, сущее в мире, отмечено печатью Грехопадения , а потому, учит Василий Валентин, алхимик XVI века, «всякую плоть, происходящую от земли, должно разложить на элементы и вновь свести к персти земной; тогда земная соль породит новое поколение, которое воскреснет в жизни небесной»[32].
Материя, «распускается» до Materia Prima – состояния исходного Хаоса, в коем она пребывала в самом начале творения, еще чуждая дихотомии Добра и Зла, а затем оживляется духом – чтобы восстать в Славе и Совершенстве. При этом объектом алхимической практики является сам алхимик.
Это ясно из определения «Изначальной материи», с которым мы встречаемся в трактате арабского алхимика IX века Абу’л-Касима ал-Ираки: «…materia prima мы обретаем в недрах горы, что скрывает в себе бесчисленное множество вещей несотворенных. В недрах сих содержится всякое знание, которое только можно приобрести в этом мире. Нет такого знания или понимания, мечты или мысли, навыка или истолкования, помышления или мудрости, философии или геометрии, искусства государственного управления, власти и дерзания, различения сущностей, удовлетворения, претерпевания, повиновения, красоты, изобретательности, странствования, правоверия, предводительства или определенности, произрастания, заповедей, владычества, богатства, достоинства, совета, деяния, которые бы не содержались в недрах сих. Но также нет такой ненависти, ни злорадства, обмана или неверия, иллюзии или тирании, нет одержимости и порочности, невежества, лености, низменных побуждений, деспотизма или злоупотребления властью, также как нет песни или игры, флейты или лиры, бракосочетания или поступка, оружия и распри, крови или убийства, которые бы там не скрывались»[33].
Подобно Данте, совершающему восхождение к Райской Розе, алхимик должен пройти через духовную смерть, спуститься в Ад собственного духа, преобразить тот в горниле Чистилища и затем обрести райское, адамическое состояние полноты и бессмертия.
|
Космическая роза — из трактата:
Heinrich Khunrath, Amphitheatrum sapientiae aeternae.
Hamburg: s.n., 1595.
|
29Flamel
Nicolas. Le desir desir, § 6. Цит. по: Evola Julius. The hermetic
tradition. Symbols and Teachings of the Royal Art. Rochester, 1995. P.
18.
30Bernard de Treviso. Le parole delaissee// Bibliotheque des philosophes chemiques. Vol. 2. Paris, 1741. P. 401.
31Trismosin Solomon. Splendor Solis:
Alchemical Treatises. London, 1920. P. 30. Ср. при этом: «Ибо слово
Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно
проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит
помышления и намерения сердечные» (Ев. 4, 12).
32Basile Valentine. Les
douze clefs de la philosophie (Traductio, Introduction, Notes et
Explication des Images par Eugene Canseliet). Paris, 1956. P. 131 — 132;
Basil Valentine. The Twelve Keys//The Book of Lambspring and the Golden
Tripod. Dyfed (Wales), 1987. P. 59.
33Цит по: Burckhardt Titus. Alchemy: science of the cosmos, science of the soul. Shaftesbury,
1967. P. 100.
|
(DAT ROSA MEL APIBUS
«Роза дает пчелиный мед»
Оригинальный девиз, найденный в гравюре
(возможно) Иоганна Тедора де Бри (ум. 1598).
|
Для героя «Зеленого лика» мир предстал «грудой пустой шелухи», тупым и докучливым мороком. Фортунат Хаубериссер уже изжил все иллюзии – но не нашел выхода за их пределы: он подобен человеку, которого только что разбудили – сон для него мешается с явью, и тот сам не знает, где кончается одно и начинается другой.
В фамилии «Hauberrisser» присутствует корень «Hauben», означающий «хохолок, венчик». В алхимии символы птиц означают «активизированный, пробужденный дух». Недаром петух всегда был символом «бодрствования», а в христианстве – еще и залога воскрешения. Но – лишь залога. И «венчик, хохолок», которым судьба (а именно таково значение его имени) наделила героя романа – еще не царский венец и не горделивое головное оперение Феникса, восставшего из пепла.