Апелляция колдуна

Сжигание ведьм.

Миниатюра из кодекса «Chroniques de France ou de St Denis».

Франция, XIV век © British Library

Филипп Кальве, признанный колдуном,10 декабря 1442 года в парижском парламенте обвиняет судей в превышении полномочий

[Слушания] между Филиппом Кальве, апеллировавшим в суд прево Парижа, с одной стороны, и королевским прокурором, с другой.

От имени Кальве Люилье   заявляет, что тот является достойным человеком и не очень образован. Заявляет [также], что он явился сюда по поводу процесса, который был возбужден против него в [королевском] дворце… [Королевский] прево   приказал, чтобы его заключили в тюрьму.

Тюремщик и другие заставили его раздеться и забрали некоторое количество золота. Затем его отвели в пыточную камеру.

Он спросил, в чем его обвиняют, заявляя, что он не совершил ничего дурного, а потому подал апелляцию против своего ареста и тюремного заключения. Тем не менее тюремщик и другие [судебные чиновники] заставили его раздеться и забрали [себе] некоторое количество золота из его кошелька, несколько колец и другие вещи. Затем его отвели в пыточную камеру, [где находились] прево и его лейтенант по уголовным делам, которые ему заявили, что он приносил клятву верности дьяволу и ездил верхом на метле, и [заявили], что ему лучше признаться.

Лейтенант… велел привести двух женщин, которых спросил, гадал ли упомянутый Кальве им по рукам. Они ответили, что нет. Затем его отправили в тюрьму, снова привели [на допрос] и заявили ему, что он ездил верхом на метле, на что он ответил отрицательно. А так как он заметил, что готовятся [проводить] пытку, сказал прево и его лейтенанту, что он подает апелляцию [по процедуре]. И так как было доказано, что он справедливо подал апелляцию по [поводу своего] ареста и по процедуре, было назначено разбирательство.

Он сообщил ей, что ее сердце черно, как очаг, что ее муж не проживет и года, а после его смерти у нее появится любовник.

От имени королевского прокурора Симон заявляет, что намедни до прокурора дошла информация, что некоторые женщины в Париже носят при себе некие бреве  , которые написал для них этот заключенный, и что 17 ноября прево и его лейтенант их допросили… и по их показаниям были предъявлены обвинения упомянутому Кальве. Одна из них показала, что почувствовала себя плохо и решила, что ее отравили. По совету другой женщины она отнесла свою мочу упомянутому Кальве, который заявил, что у нее болезнь желудка, и потребовал, чтобы она пришла к нему лично для осмотра. Она пришла к нему и принесла еще своей мочи.

Кальве осмотрел мочу [этой женщины] и ее руку и сказал, что у нее болезнь желудка… что причиной стал кусочек груши, на которую одна женщина навела порчу, и что он поговорит с этой женщиной… Кроме того, он сообщил ей, что ее сердце черно, как очаг, и давит ей на желудок, что у нее было много удач в жизни и что ее муж не проживет и года, а после его смерти она вновь выйдет замуж или у нее появится любовник, который сделает ей много добра

Эта больная бакалейщица сказала, что он такой сонный именно потому, что накануне ездил верхом на метле.

Затем она спросила его, не может ли он осмотреть ее соседку, бакалейщицу, которая страдает болезнью горла. Он ответил, что сделает все от него зависящее и что она должна привести к нему [свою соседку] через день-другой. Она рассказала об этом упомянутой бакалейщице, которая ей ответила, что подобные люди обычно разъезжают верхом на метлах по четвергам. Вот почему они отправились к нему в пятницу, между 9 и 10 часами утра.

[И увидели], что Кальве был еще в постели, [а потому] эта больная бакалейщица сказала ей, что он такой сонный именно потому, что накануне ездил верхом на метле…

Миниатюра из «Нюрнбергской хроники» Конрада Менделя.

XVI век © Stadtbibliothek Nürnberg

В другой раз, а именно в понедельник, они вновь пришли к Кальве, который заявил, что он боится, как бы одна из них на него не донесла. Он заставил их поклясться держать все в секрете и [пообещал] дать им некую вещь, которая будет оберегать их от всех их недругов. [Он попросил], чтобы они принесли ему лист пергамена, [сделанный] из кожи лисы или иного дикого животного, на котором он напишет [текст], но чтобы сами они [этот текст] не читали, иначе они лицом к лицу столкнутся с дьяволом…

[Упомянутые] бреве были принесены [и предъявлены] прево Парижа. Обе [женщины] признались в содеянном, и им было запрещено носить при себе эти бреве… В соответствии с этими обвинениями прево приказал арестовать упомянутого Кальве, который был допрошен, а его признание записано. Прево прочел его вслух и заявил, что, учитывая данное признание, а также книги и другие вещи, найденные при нем, а также данные и повторенные показания женщин, следует узнать [от Кальве] всю правду по этому делу. 

Источники:

• Gauvard C. Paris, le Parlement et la sorcellerie au milieu du XVe siècle.
  Finances, pouvoirs et mémoire. Mélanges offerts à Jean Favier. Vol. 1. P., 1999.  

Перевод:
Ольга Тогоева,
историк-медиевист, специалист по истории средневековой Франции,
истории права и истории повседневности.

Ольга Тогоева:

«Мы по-прежнему гоняемся за ведьмами»