 |
Щиты Евразии и Северной Америки
|
Запад есть запад, восток есть востокИ им никогда не сойтись.Р. Киплинг
Киплинг ошибался. В эпоху Великих оледенений ледяные щиты Евразии и Северной Америки располагались относительно полюса неравномерно – они покрывали север Евразии от Британии до Таймыра, практически всю территорию Канады и часть территории США. Центр оледенения, таким образом, находился где-то в районе Гренландии – она, как можно заметить, до сих пор не освободилась ото льда. А вот Восточная Сибирь, Чукотка, Аляска со связывающими их землями, образовавшимися при обмелении шельфов, были практически свободны от многолетних льдов – глетчеры были там только в горах.
Мелководный Берингов пролив обсыхал, соединяя Азию и Америку "Беринговым мостом".
"Мост" – не очень точно: ни мостом, ни перешейком его не назовешь: 2000 км в ширину в самом узком месте. Обнажившийся шельф на многие сотни километров нарастил материки, особенно по северу и востоку Сибири, за счет Чукотского и Берингова морей (Охотское же море осушалось почти полностью) и вместе с Чукоткой и Аляской образовал географически единую гигантскую страну, объединяющую два континента в одно целое. Этот чудесный край, своего рода восточная Атлантида, имеет свое названия – Берингия.
Мелководный Берингов пролив обсыхал, соединяя Азию и Америку "Беринговым мостом".
"Мост" – не очень точно: ни мостом, ни перешейком его не назовешь: 2000 км в ширину в самом узком месте. Обнажившийся шельф на многие сотни километров нарастил материки, особенно по северу и востоку Сибири, за счет Чукотского и Берингова морей (Охотское же море осушалось почти полностью) и вместе с Чукоткой и Аляской образовал географически единую гигантскую страну, объединяющую два континента в одно целое. Этот чудесный край, своего рода восточная Атлантида, имеет свое названия – Берингия.
 |
Берингия,
перешеек
|
Воды Ледовитого и Тихого океанов, таким образом, не сообщались, и на юге Берингии, подогреваемом теплыми водами Пацифики, климат был довольно сносный, по крайней мере, летом. Зимы, конечно, все равно были суровыми – ледниковый период все-таки – и без теплой одежды и качественных жилищ безволосым приматам там было не выжить, поэтому ранние популяции homo туда не совались. Заселена была Берингия, как и Сибирь, исключительно людьми современного типа и довольно поздно – около 20 000 лет назад.
 |
Giovanni
Caselli
Paleo
Eskimos
|
Так что многие столетия после того, как первые homo, научившись нормально охотиться, изрядно проредили африканскую фауну, а их потомки, они же наши предки, продолжили их дело на юге Евразии и в Австралии, Берингия оставалась такой же прекрасной, какой была вся Земля до появления человека. Летом там гнездилось бесчисленное количество птиц, и круглый год кочевали стада северных (и не только северных в нашем понимании) животных с обоих полушарий.
 |
Шерстистый
мамонт
|
 |
| Шерстистый мамонт |
Судя по многочисленным костям (иногда – целые кладбища), вымываемым ручьями и реками, а то и просто торчащими из земли в тундре, на пространстве от низовьев Лены до американской реки Макензи повсеместно встречалось огромное количество мамонтов, лошадей, шерстистых носорогов, бизонов, овцебыков, верблюдов, северных и гигантских оленей, львов, гиен, четыре вида волков и множество другого зверья, которое сегодня водится гораздо южнее (где еще остались степи) или вообще не водится. По подсчетам, одних мамонтов на крайнем северо-востоке Сибири насчитывалось от 40 до 60 тысяч голов…
Похожая картина наблюдалась и на севере Европы – и собрал вас здесь не для того, чтобы два раза талдычить одно и то же. Черт с ней пока, с Берингией – расскажу лучше о воссоздании плейстоценовой экосистемы.
 |
Круглогодично непрекращающаяся миграция крупных стад
копытных,
ищущих
водопой, считается одним из самых ярких явлений в дикой природе.
|
Есть две точки зрения, по разному объясняющих вымирание крупных млекопитающих Евразии и Северной Америки в конце плейстоцена (10–15 тыс. лет назад) – на самом деле этих точек зрения гораздо больше, но нам сейчас важны эти две.
Суть в следующем (в первой части вопроса приверженцы обоих взглядов сходятся) – такое огромное количество животных могло прокормиться в северных пустошах ледникового периода за счет того, что вместо тундры там тогда существовал совершенно другой ландшафт – "мамонтовая тундростепь", или, точнее, мозаика из разнородных участков: кустарниковые тундры на возвышенностях и степь с полынью, разнотравьем и островками ивового и березового стланника и криволесья на поймах рек и в низинах, где при царивших зимой ветрах оставалось достаточно снега.
Вот эти кустарниковые тундры со степью и кормили многотысячные стада травоядных. В современной тундре – стране болот, мхов, лишайников и коряжистого ползучего кустарника – ни мамонту, ни носорогу было бы просто не прокормиться.
 |
Тундра представляет из себя
удивительный равнинный ландшафт, который под постоянным воздействием замерзания
и оттаивания земли, создает уникальные узоры на ее поверхности. Летом вода
накапливаться под землей, а затем замерзает в холодное время года и выталкивает
грунт, образовывая небольшие холмы, которые называются пинго. Большинство почв
тундры были сформированы обломками осадочных пород, оставленные отступившим
ледниками. Органическое вещество, также служит основным материалом для этих
молодых почв, которые 10 000 лет назад еще были покрыты льдом. Суровый климат
тундры удерживает почвы природной зоны в замерзшем состоянии большую часть
года, что играет немаловажную роль в углеродном цикле планеты. Здесь слишком
холодно для разложения органических веществ, поэтому все отмершие организмы
остаются тысячелетиями в ледяной ловушке.
|
И вот специалисты из первого лагеря делают вывод, что сначала вымерло или было уничтожено бóльшее число самых крупных травоядных (время вымирания которых по меньшей мере совпадает с появлением человека – в Америке или с увеличением его численности – в Евразии), и это привело к гибели северных степей и появлению болотистой малопродуктивной тундры. Вторые же придерживаются ортодоксальной точки зрения и утверждают, что тупым дикарям ну никак не под силу было перебить могучих мамонтов, а тупым мамонтам до этого – формировать целые биоценозы, и все было наоборот – сначала изменения климата привели к деградации тундростепи, а потом от бескормицы передохли животные.
Доводов разной степени убедительности с обеих сторон приводится множество, но лучше любых теоретических доводов, разумеется, наглядные результаты эксперимента. И такой эксперимент был поставлен, точнее, он ведется до сих пор.
Доводов разной степени убедительности с обеих сторон приводится множество, но лучше любых теоретических доводов, разумеется, наглядные результаты эксперимента. И такой эксперимент был поставлен, точнее, он ведется до сих пор.
 |
Сергей
Афанасьевич Зимов
|
 |
Еще в 80-е годы под руководством эколога Сергея Афанасьевича Зимова на севере Якутии, в нижнем течении Колымы, начался уникальный эксперимент по восстановлению экосистемы мамонтовой степи, заключавшийся в заселении на участок тундры современных степных копытных, которые, стравливая кустарники, регулярно подъедая траву и оставляя удобрения, должны были изменить ландшафт, постепенно превращая лесотундру в северную степь.
Началось все с табуна якутских лошадей, а в 1988 году к лошадям добавились лоси, олени и медведи.
Теория Зимова основывалась на следующем: чтобы вместо лишайников и морошки была степь, нужно, чтобы трава не только быстро росла, но и быстро сгнивала и в виде питательных удобрений возвращалась в почву. В тундре же сейчас мёртвые растения не разлагаются – холодно – а слежавшимся "войлоком" уходят в вечную мерзлоту и медленно превращаются в торф. В результате органика безвозвратно теряется, вместо травы появляются менее требовательные, но медленно растущие мхи и лишайники, которые потребляют гораздо меньшее количество воды, что ведет к заболачиванию – вот вам и тундра.
Но если бедность тундровых почв компенсировать внесением азотных удобрений – например, навоза, то на месте скудных мхов и лишайников появляются быстрорастущие и высококалорийные злаковые растения. Плюс к этому, копытные будут вытаптывать мох и "подстригать" кустарник, бурьян и тундровые "ползучие" деревья – дополнительно освобождая место под разнотравье, которому такие операции нипочем.
И теория подтвердилась – копытные "заработали": растительность на территории парка действительно начала меняться! Животные расчистили заросли бурьяна и кустарников, расправились с многолетними залежами сухой мертвой травы, удобрили почву навозом. И тундра на экспериментальном участке начала превращаться в пастбище…
Дальнейшее развитие проекта долго сдерживалось весьма прозаической причиной – отсутствием хорошего забора. Это не так-то просто построить непреодолимый для крупных животных забор на вечной мерзлоте. Эту работу удалось завершить только в 2006 году. Для восстановления степной растительности очень важно добиться достаточно высокой плотности травоядных, а сами они высокую плотность создавать не хотят – разбредаются. Забор необходим, чтобы звери не разбегались, когда их станет много, а пастбища, ими самими создаваемые, еще не заработают в полную силу.
В настоящий момент территория заказника составляет 160 кв.км, Сергей Зимов планирует добиваться увеличения территории до 750 кв.км. В ближайшее время предполагается пополнить фауну парка новыми видами крупных травоядных. Возможно, это будут овцебыки, которых уже активно пытаются акклиматизировать в разных районах российского Севера, и канадские бизоны, которые недавно были завезены в Якутию и в 2008 году начали размножаться в национальном парке "Ленские столбы". На бизонов возлагаются особенно большие надежды — после гибели мамонтов и шерстистых носорогов бизоны являются наиболее крупными млекопитающими, приспособленными к жизни в тундре и тайге.
В перспективе к ним могут присоединиться яки, а также двугорбые верблюды, благородные олени, куланы, красные волки, и до кучи черношапочные сурки и дрофы. В качестве верховного хищника предполагается интродуцировать амурских тигров и львов (вопреки распространенному мнению, они не боятся холода). Это необходимо, поскольку в отсутствии своих естественных врагов — тигров и львов, чрезмерно расплодившиеся волки становятся угрозой для копытных.
Дело это – восстановление экосистемы – однако, небыстрое, да и с финансированием проектадела обстоят не очень...
…А в мерзлоте и криокамерах японцев тем временем ждут своего часа мороженые туши плейстоценовых мамонтов и носорогов. Правда, лежали они долго, и мягкие ткани их слишком сильно разрушены, чтобы можно было клонировать их при помощи существующих на сегодняшний день технологий. Да и в дальнейшем представляется более реальным и практичным не воссоздавать аутентичных мамонтов, а создать их аналог путем пересадки фрагментов их генома индийским или африканским слонам…
Правда, селекция и разведение генно-модифицированных слонов – дело затратное – очень уж медленно размножаются эти создания – даже индийцы не размножают своих рабочих слонов, а ловят и приручают диких. Так что это дело отнюдь не ближайших лет. Но хоть помечтать…
Нaritonoff
Началось все с табуна якутских лошадей, а в 1988 году к лошадям добавились лоси, олени и медведи.
Теория Зимова основывалась на следующем: чтобы вместо лишайников и морошки была степь, нужно, чтобы трава не только быстро росла, но и быстро сгнивала и в виде питательных удобрений возвращалась в почву. В тундре же сейчас мёртвые растения не разлагаются – холодно – а слежавшимся "войлоком" уходят в вечную мерзлоту и медленно превращаются в торф. В результате органика безвозвратно теряется, вместо травы появляются менее требовательные, но медленно растущие мхи и лишайники, которые потребляют гораздо меньшее количество воды, что ведет к заболачиванию – вот вам и тундра.
Но если бедность тундровых почв компенсировать внесением азотных удобрений – например, навоза, то на месте скудных мхов и лишайников появляются быстрорастущие и высококалорийные злаковые растения. Плюс к этому, копытные будут вытаптывать мох и "подстригать" кустарник, бурьян и тундровые "ползучие" деревья – дополнительно освобождая место под разнотравье, которому такие операции нипочем.
И теория подтвердилась – копытные "заработали": растительность на территории парка действительно начала меняться! Животные расчистили заросли бурьяна и кустарников, расправились с многолетними залежами сухой мертвой травы, удобрили почву навозом. И тундра на экспериментальном участке начала превращаться в пастбище…
Дальнейшее развитие проекта долго сдерживалось весьма прозаической причиной – отсутствием хорошего забора. Это не так-то просто построить непреодолимый для крупных животных забор на вечной мерзлоте. Эту работу удалось завершить только в 2006 году. Для восстановления степной растительности очень важно добиться достаточно высокой плотности травоядных, а сами они высокую плотность создавать не хотят – разбредаются. Забор необходим, чтобы звери не разбегались, когда их станет много, а пастбища, ими самими создаваемые, еще не заработают в полную силу.
 |
Забор,
отделяющий территорию "Плейстоценового парка" (на переднем плане) от
окружающих «естественных» ландшафтов (на заднем плане, за забором). Фотография
сделана в начале июня 2006 года.
|
В перспективе к ним могут присоединиться яки, а также двугорбые верблюды, благородные олени, куланы, красные волки, и до кучи черношапочные сурки и дрофы. В качестве верховного хищника предполагается интродуцировать амурских тигров и львов (вопреки распространенному мнению, они не боятся холода). Это необходимо, поскольку в отсутствии своих естественных врагов — тигров и львов, чрезмерно расплодившиеся волки становятся угрозой для копытных.
Дело это – восстановление экосистемы – однако, небыстрое, да и с финансированием проектадела обстоят не очень...
…А в мерзлоте и криокамерах японцев тем временем ждут своего часа мороженые туши плейстоценовых мамонтов и носорогов. Правда, лежали они долго, и мягкие ткани их слишком сильно разрушены, чтобы можно было клонировать их при помощи существующих на сегодняшний день технологий. Да и в дальнейшем представляется более реальным и практичным не воссоздавать аутентичных мамонтов, а создать их аналог путем пересадки фрагментов их генома индийским или африканским слонам…
Правда, селекция и разведение генно-модифицированных слонов – дело затратное – очень уж медленно размножаются эти создания – даже индийцы не размножают своих рабочих слонов, а ловят и приручают диких. Так что это дело отнюдь не ближайших лет. Но хоть помечтать…
 |
Доисторический парк Найджел
Марвен,
Чехия
|
Нaritonoff
______________________________