Нет ничего более постоянного, чем непредвиденное (Поль Валери)

Как читать «Алису в Стране чудес». Часть- 2

Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес».
Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Как логика и математика повлияли на «Алису»

Специальностью Чарльза Доджсона были евклидова геометрия, математиче­ский анализ и математическая логика. Кроме того, он увлекался фотографией, изобретением логических и математических игр и головоломок. Этот логик и математик становится одним из создателей литературы нонсенса, в которой абсурд представляет собой строгую систему.

Пример нонсенса — часы Шляпника, которые показывают не час, а число. Алисе это кажется странным — ведь в часах, не показывающих время, нет смысла. Но в них нет смысла в ее системе координат, тогда как в мире Шляп­ни­ка, в котором всегда шесть часов и время пить чай, смысл часов именно в указании дня. Внутри каждого из миров логика не нарушена — она сбивается при их встрече. Точно так же идея смазывать часы сливочным маслом — не бред, а понятный сбой логики: и механизм, и хлеб полагается чем-то сма­зывать, главное — не перепутать, чем именно.

Инверсия — еще одна черта писательского метода Кэрролла. В изобретенном им графическом методе умножения множитель записывался задом наперед и над множимым. По воспоминаниям Доджсона, задом наперед была сочинена «Охота на Снарка»: сначала последняя строчка, потом последняя строфа, а по­том все остальное. Изобретенная им игра «Дуплеты» состояла в перестановке местами букв в слове. Его псевдоним Lewis Carroll — тоже инверсия: сначала он перевел свое полное имя — Чарльз Латвидж — на латынь, получилось Carolus Ludovicus. А потом обратно на английский — имена при этом поменя­лись местами.

Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье».
Чикаго, 1900 год
Library of Congress
Инверсия в «Алисе» встречается на самых разных уровнях — от сюжетного (на суде над Валетом Королева требует сначала вынести приговор, а потом установить виновность подсудимого) до структурного (встречая Алису, Едино­рог говорит, что всегда считал детей сказочными существами). Принцип зер­кального отражения, которому подчинена логика существования Зазеркалья, — тоже разновидность инверсии (и «отраженное» расположение фигур на шах­мат­ной доске делает шахматную игру идеальным продолжением темы игры карточной из первой книги). Чтобы утолить жажду, здесь нужно отведать сухого печенья; чтобы стоять на месте, нужно бежать; из пальца сначала идет кровь, а уже потом его колют булавкой.

Сэр Джон Тенниел. 1860-е годы
National Portrait Gallery
Одна из важнейших составляющих сказок об Алисе — иллюстрации, с которы­ми ее увидели первые читатели и которых нет в большинстве переизданий. Речь об иллюстрациях Джона Тенниела (1820–1914), которые важны не меньше реальных прообразов героев и ситуаций, описанных в книге.

Сначала Кэрролл собирался опубликовать книгу с собственными иллюстра­ция­ми и даже перенес некоторые из рисунков на самшитовые дощечки, испо­льзо­вав­шиеся типографами для изготовления гравюр. Но друзья из круга прерафа­эли­тов убедили его пригласить профессионального иллюстратора. Кэрролл остановил свой выбор на самом известном и востребованном: Тен­ниел тогда был главным иллюстратором влиятельного сатирического журнала «Панч» и одним из самых занятых художников.

Работа над иллюстрациями под дотошным и часто навязчивым контролем Кэрролла (70 % иллюстраций отталкиваются от авторских рисунков) надолго затормозила выпуск книги. Тенниел был недоволен качеством­ тиража, поэтому Кэрролл потребовал у издателей изъять его из продажи  и напечатать новый. И все же, готовясь к публикации «Алисы в Зазеркалье», Кэрролл вновь пригла­сил Тенниела. Сначала тот наотрез отказался (работа с Кэрроллом требовала слишком много сил и времени), но автор был настойчив и в конце концов уговорил художника взяться за работу.

Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье».
Чикаго, 1900 год
Library of Congress
Иллюстрации Тенниела — не дополнение к тексту, но его полноправный парт­нер, и именно поэтому Кэрролл так требовательно к ним относился. Даже на уров­не сюжета многое можно понять только благодаря иллюстрациям — например, что Королевский Гонец из пятой и седьмой глав «Зазеркалья» — это Шляп­ник из «Страны чудес». Некоторые оксфордские реалии стали связыва­ть­ся с «Алисой» из-за того, что послужили прообразами не для Кэрролла, а для Тен­­ниела: например, на рисунке из главы «Вода и вязание» изображен «ове­чий» магазин на Сент-Олдейтc, 83. Сегодня это магазин сувениров, посвя­щен­­ный книгам Льюиса Кэрролла.

Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье».
Чикаго, 1900 год
Library of Congress

Где мораль

Одна из причин успеха «Алисы» — отсутствие привычной для детских книжек того времени нравоучительности. Назидательные детские истории были мейн­стримом тогдашней детской литературы (их публиковали в огромных количе­ствах в изданиях вроде «Журнал тетушки Джуди»). Сказки про Алису выбива­ются из этого ряда: их героиня ведет себя естественно, как живой ребенок, а не образец добродетели. Она путается в датах и словах, плохо помнит хресто­матийные стихи и исторические примеры. Да и сам пародийный подход Кэр­ролла, делающий хрестоматийные стихотворения предметом легкомысленной игры, не слишком способствует морализаторству. Более того, морализаторство и назидательность в «Алисе» — прямой объект насмешек: достаточно вспом­нить абсурдные замечания Герцогини («А мораль отсюда такова…») и крово­жад­ность Черной Королевы, образ которой сам Кэрролл называл «квинтэссен­цией всех гувернанток». Успех «Алисы» показал, что именно такой детской литературы больше всего не хватало как детям, так и взрослым.

Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес».
Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Дальнейшая литературная судьба Кэрролла подтвердила уникальность «Али­сы» как результата невероятного стечения обстоятельств. Мало кто знает, что, помимо «Алисы в Стране чудес», он написал «Сильвию и Бруно» — назидате­льный роман о волшебной стране, сознательно (но совершенно безрезультатно) разрабатывающий темы, присутствующие в «Алисе». В общей сложности Кэр­ролл работал над этим романом 20 лет и считал его делом своей жизни.

Как переводить «Алису»

Главный герой «Приключений Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазерка­лье» — язык, что делает перевод этих книг невероятно сложным, а подчас невозможным. Вот только один из многочисленных примеров непереводимос­ти «Алисы»: варенье, которое по «твердому правилу» Королевы горничная получает только «на завтра», в русском переводе не более чем очередной слу­чай странной зазеркальной логики  . Но в оригинале фраза «The rule is, jam to-morrow and jam yesterday — but never jam to-day» не просто странная. Как обыч­но это бывает у Кэрролла, у этой странности есть система, которая строится из элементов реальности. Слово jam, по-английски означающее «варенье», в латыни используется для передачи значения «сейчас», «теперь», но только в прошлом и будущем временах. В настоящем же времени для этого использу­ется слово nunc. Вложенная Кэрроллом в уста Королевы фраза ­использова­лась на уроках латыни в качестве мнемонического правила. Таким образом, «варе­нье на завтра» — не только зазеркальная странность, но и изящная языко­вая игра и еще один пример обыгрывания Кэрроллом школьной рутины.­

«Алису в Стране чудес» невозможно перевести, но можно пересоздать на мате­риале другого языка. Именно такие переводы Кэрролла оказываются удачны­ми. Так произошло с русским переводом, сделанным Ниной Михайловной Демуровой. Подготовленное Демуровой издание «Алисы» в серии «Литератур­ные памятники» (1979) — образец книгоиздания, соединяющий талант и глубо­чайшую компетентность редактора-переводчика с лучшими традициями совет­ской академической науки. Помимо перевода, издание включает класси­ческий комментарий Мартина Гарднера из его «Аннотированной Алисы» (в свою очередь, откомментированный для русского читателя), статьи о Кэр­ролле Гилберта Честертона, Вирджинии Вулф, Уолтера де ла Мара и другие материалы — и, конечно, воспроизводит иллюстрации Тенниела.

Льюис Кэрролл. «Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье».
Москва, 1978 год
Демурова не просто перевела Алису, а совершила чудо, сделав эту книгу до­стоя­нием русскоязычной культуры. Свидетельств тому довольно много; одно из самых красноречивых — сделанный Олегом Герасимовым на основе этого перевода музыкальный спектакль, который вышел на пластинках студии «Ме­ло­дия» в 1976 году. Песни к спектаклю написал Владимир Высоцкий — и вы­ход пластинок стал первой его официальной публикацией в СССР в качестве поэта и композитора. Спектакль оказался настолько живым, что слушатели находили в нем политические подтексты («Много неясного в странной стране», «Нет-нет, у народа не трудная роль: // Упасть на колени — какая проблема?»), а худ­совет даже пытался запретить выход пластинок. Но пластинки все же вышли и пере­издавались вплоть до 1990-х годов миллионными тиражами.

Конверт грампластинки «Алиса в Стране чудес».
Фирма звукозаписи «Мелодия», 1976 год
Источники:
  • Демурова Н. Картинки и разговоры. Беседы о Льюисе Кэрролле.
    СПб., 2008.
  • Демурова Н. Льюис Кэрролл (серия «Жизнь замечательных людей»).
    М., 2013.
  • Кэрролл Л. Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье.
    М., 1978. 
  • Кэрролл Л. История с узелками.
    М., 1973.
  • Набоков В. Аня в стране чудес.
    Берлин, 1923. 
  • Падучева Е. В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэрролла. Семиотика и информатика. Вып. 18.
    М., 1982.
  • Cammaerts E. The Poetry of Nonsense.
    New York, 1926.
  • Sewell E. The Field of Nonsense.
    London, 1952.
  • Wakeling E. Lewis Carroll: The Man and His Circle.
    London, 2015.
  • The Annotated Alice: Alice’s Adventures in Wonderland & Through the Looking Glass by Lewis Carroll, Illustrated by John Tenniel by Martin Gardner.
    New York, 1960. 
  • Lewis Carroll’s diaries: the private journals of Charles Lutwidge Dodgson (Lewis Carroll): the first complete version of the nine surviving volumes with notes and annotations, edited by Edward Wakeling.
    Luton, 1993.
Николай Эппле
Labels: