 |
Тамплиеры |
🔵 Предыстория процесса тамплиеров
Деспотизм и алчность французского короля Филиппа IV Красивого с особенной яркостью проявились в гнусном и свирепом коварстве, с каким он захватил себе путём публичного судебного процесса богатства ордена тамплиеров. Королевская казна была истощена походами на фламандцев; Филипп продолжал нуждаться в деньгах и по заключении мира с ними. Он думал поправить свои денежные дела, ограбив евреев; в июне 1306 года он добыл этим способом большие суммы, но и они были недостаточны для устранения его денежных затруднений. Увеличивать налоги было нельзя, потому что все сословия роптали; король решился исполнить мысль, которую по всей вероятности давно имел, завладеть именьями и сокровищами ордена тамплиеров.
Этот духовно-рыцарский орден был очень богат. Тамплиеры прославились храбрыми подвигами в битвах против мусульман во время Крестовых походов, получили огромные именья в Западной Европе, принадлежали большею частью к знатным фамилиям, пользовались расположением папы, приобрели себе множество привилегий. Они возбуждали своими богатствами зависть в духовенстве, говорившем, что земли и доходы, данные им, отняты у него. Орден тамплиеров образовал как будто особое государство, независимое от королей, во владениях которых лежали его именья, потому и короли подобно епископам стали неприязненны ему. Когда мусульмане отняли у христиан все владения в Палестине, исчезла надобность, которая служила важнейшим оправданием привилегий и богатств ордена тамплиеров: война их с неверными в Палестине прекратилась. Уже раньше того многие рыцари их ордена постоянно жили в своих европейских замках; стали говорить, что тамплиеры предпочитают спокойное наслаждение роскошью войне с неверными. Ходила молва, что они – тайные мусульмане, что у них есть таинственные обряды, что они занимаются чародейством, молятся идолам. После падения Акки, которую тамплиеры защищали с обыкновенной своей блестящей храбростью, они, покинув Палестину, поселились на Кипре. Гроссмейстером ордена был тогда Жак Моле, уроженец графства бургундского (Франш-Конте), человек знатной фамилии. Тевтонский орден приобрел себе новую арену деятельности в прибалтийских землях; иоанниты скоро нашли себе дело, соответствовавшее предназначению их ордена: они поселились на Родосе и стали вести войну с мусульманами. У тамплиеров не было никакого подобного занятия на Востоке; по всей вероятности, они думали возвратиться в Западную Европу, праздно наслаждаться роскошью в своих замках. Думали ль они об этом или нет, но Жак Моле принял приглашение папы Климента V, который неожиданно выразил желание, чтоб он и его помощники по управлению делами ордена приехали во Францию для совещаний о новом крестовом походе. Это было в июне 1306 года. Жак Моле с 60 рыцарями, составлявшими Конвент (правительственный совет) ордена, поплыл во Францию. Он взял с собой казну ордена, состоявшую из 150.000 золотых монет и такого количества серебряных, которое равнялось целым десяти вьюкам. Эта казна была положена в парижском дворце тамплиеров, Тампле. Моле и сопровождавшие его рыцари поселились и сами в этом дворце.
Орден тамплиеров приобрел во Франции такие положение, что если бы Гроссмейстер и Конвент переселились туда, то могли бы несколько стеснять свободу действий короля. Тамплиеры имели очень много владений во Франции, особенно на юге; казна их казалась неистощимой; орден имел свою самостоятельную политику, не соответствовавшую стремлению Филиппа к приобретению неограниченной власти. Число имений, жертвуемых ордену, было очень велико; мотивом пожертвований была на словах забота о душевном спасении; на самом деле жертвователи желали только приобрести себе покровительство ордена. С этой целью и вельможи и свободные поселяне передавили ему часть своих земель или даже все свои земли, то есть делались вассалами ордена, возвращавшего эти земли жертвователям, как орденские лены. Ремесленники, не имевшие земель, присягали на верность ордену и обещались платить ему небольшую дань «для своей пользы и для отвращения будущих опасностей», как выражаются об этом сами они в своих письменных обязательствах. Под «опасностями» тут должно понимать произвольные притеснения местных королевских правителей и в особенности произвольные распоряжения самого короля; ремесленники целыми массами отдавались под покровительство ордена тамплиеров, чтоб уклониться от обременительных налогов, какие непрерывно устанавливал Филипп IV. Даже подданные церкви искали покровительства тамплиеров; духовные сановники жаловались королю, что орден берет их подданных под свою защиту, и Филипп IV запретил тамплиерам принимать подданных церкви под покровительство ордена.
Филипп хотел уничтожить орден тамплиеров для того, чтоб овладеть их богатствами; но кроме алчности, у него был и другой мотив желать их гибели; он был озлоблен на них. При его борьбе с Бонифацием VIII они стояли на стороне папы; выдавая замуж свою дочь Изабеллу, он сделал заем у них, они требовали возвращения этой ссуды; они помогали изгнанию французов из Сицилии. В 1304 году парижане, выведенные из терпения новым ухудшением монеты, подняли мятеж. Тамплиеры участвовали в его возбуждении, досадуя на убыток, сделанный им порчею монеты; король принужден был бежать во дворец тамплиеров от народа, ярость которого угрожала его жизни; тамплиеры спасли его, но он не мог простить им участия в унижении, которому подвергся. Мы уже говорили, что их привилегии, богатства, родственные связи с вельможами давали им независимое положение, стеснявшее произвол королевской администрации. Но алчность все-таки была главным побуждением Филиппа к враждебным действиям против них: он полагал, что, завладев их сокровищами, он выпутается из своих денежных затруднений.
Король требовал, чтобы папа начал преследование тамплиеров на основаны этого доноса; папа не согласился; король, имевший усердным помощником своего канцлера Гильома Ногаре, обошелся и без содействия папы; он разослал областным правителям циркулярное предписание внезапно окружить жилища тамплиеров рано утром 13 октября (1307 года); арестовать их и секвестровать все их имущества. Это распоряжение простиралось на всех тамплиеров во всех владениях Филиппа. Оно было исполнено с точностью. В Париже было арестовано 140 тамплиеров, в том числе гроссмейстер Жак Моле и многие из других сановников ордена. Были арестованы тамплиеры и во всех областях, находившихся под властью Филиппа. Он обнародовал манифесты, в которых оправдывал свое распоряжение ересями и другими преступлениями тамплиеров. Духовник Филиппа доминиканец Гильом Эмбер (Imbert) начал судебное следствие против них.
Парижский университет протестовал против суда, нарушающего канонические законы; действительно процесс был начат противозаконно: орден тамплиеров был церковным учреждением и уже по одному этому подлежал только церковному суду. Притом ему были даны особые привилегии, освобождавшие его от подвластности и всякому церковному суду, кроме папского; только папа имел право назначить судебное следствие над орденом тамплиеров. Но Филипп не стеснялся никакими привилегиями и законами. Тамплиеров при допросах подвергали пыткам; благодаря этому получали от многих из них всяческие признания, каких требовали; ссылаясь на признания самих тамплиеров, Филипп убеждал и других государей подвергнуть преследованию орден, виновный в гнусных преступлениях; он склонял к этому испанских королей, сицилийского короля, английского короля. Доминиканцы, завидовавшие богатству и знатности тамплиеров, ненавидевшие их за просвещенный образ мыслей, усердно исполняли свою обязанность инквизиторов.
Папа находился в затруднении; он еще не решил в своих мыслях, как далеко надобно ему пойти в содействии своекорыстному плану Филиппа, старался сдержать горячность следователей, замедлить ход процесса; требовал, чтобы дело было передано в римскую курию. Но Филипп заставил Климента V действовать по его желанию. Королевские агенты отправляли папе просьбы с подложными подписями; в этих мнимых заявлениях народного чувства говорилось, что папа должен избавить французов от еретиков, изменников христианству. Филипп напоминал Клименту о тех обещаниях, какие дал он перед получением папского сана и в особенности о том, что он обещался предать Бонифация осуждению: король неотступно требовал, чтоб это обещание было исполнено; он называл промедление папы изменой церкви, защитником которой выставлял себя. Климент был в полной зависимости от Филиппа, не мог вырваться из его сетей, стал соучастником юридического злодейства, унизил папский сан, сделавшись помощником палачей. В ноябре (1307 года) он отправил английскому королю Эдуарду II буллу, в которой говорил, что все обвинения против тамплиеров, выдвинутые его возлюбленным сыном, Филиппом, основаны на истине, убеждал английского короля арестовать тамплиеров в его владениях и конфисковать их имущества. Эдуард последовал предложению папы, разослал тайные запечатанные повеления по своим владениям; в Англии, Уэльсе, Ирландии все тамплиеры были, как и во Франции, схвачены и брошены в темницы в один день (7 января 1308); но судебное следствие производилось менее жестоко, чем во Франции. В мае 1308 Филипп созвал государственный сейм в Тур; собранию были прочтены признания тамплиеров, на основании их сейм одобрил действия короля и от имени французского народа постановил, что процесс тамплиеров следует продолжать. Получив эту поддержку, Филипп отправился в Пуатье на свидание с папой и настойчиво возобновил свои требования. Он уже имел новый замысел: перед тем временем был убит Альбрехт, король немецкий, и Филипп задумал или сам сделаться немецким королем, или доставить немецкую корону своему брату, Карлу Валуа. Ему было надобно много денег на покупку голосов курфюрстов, и тем жаднее желал он овладеть сокровищами тамплиеров. Климент, вообще боявшийся Филиппа, теперь больше обыкновенного робел перед ним, потому что тайно противодействовал в Германии его интригам, опасался, что это раскроется и навлечет на него сильный гнев Филиппа; потому сделал новую уступку ему по делу тамплиеров и 12 августа обнародовал буллу (Faciens misericordiam), в которой, обращаясь ко всем государям и духовным сановникам, повторял, что допросами тамплиеров несомненно подтверждены их преступления, потому он поручает всем правителям подвергнуть суду тамплиеров, находящихся в их землях, и отлучит от церкви тех, кто не исполнит этой обязанности.
Эти казни были нарушением судебных прав папской комиссии; она приостановила на некоторое время свою деятельность, а некоторые из членов её совершенно отказались от дальнейшего участия в процессе. В конце года она возобновила свои заседания, выслушала свидетелей, закончила следствие и отослала акты его папе, созвавшему вселенский собор католической церкви для решения судьбы ордена тамплиеров. Местом собора была назначена Вьенна. Несколько тамплиеров были отвезены к папе; комиссия, составленная им из кардиналов, подвергла их новым допросам в присутствии самого папы; при допросах не употреблялось ни пыток, ни насилий. Комиссия держала себя с подсудимыми кротко. Их показания не оставили никакого сомнения в виновности ордена, подтвердили в существенных чертах результаты, полученные парижским и другими процессами. Спасти орден, как того желал и сначала надеялся папа, оказалось невозможным. Но осуждение ордена наносило тяжелый удар римской церкви, покровительствовавшей ему; потому папа долго не хотел предать тамплиеров осуждению.
Среда, в которой действовали тамплиеры, мало-помалу отвлекла их от католических верований. Папа Александр III дал рыцарям право иметь своими духовниками священников, состоявших при их ордене. Начальство ордена постановило, что рыцари не могут исповедоваться ни у каких других священников, кроме своих. Это освободило орден от всякого контроля церкви. По ходу дел в Палестине орден был принужден держаться своей особой политики, скоро привык руководиться только своими выгодами и считать дозволительными все средства к достижению своих целей. Он приобретал этим большие успехи; они укрепляли в нем расположение к такому выгодному образу действий. Он имел очень много владений в южной Франции, в составе его находилось очень много провансальцев; это внесло в него понятия, родственные альбигойской ереси; при своей замкнутости и независимости он имел полную возможность уклоняться от верности католической догматике, и в нем развилось еретическое направление. Альбигойские войны ослабили связь ордена тамплиеров с католической церковью. Погибель христианских владений в Малой Азии произвела очень тяжелое впечатление на орден, прославившийся подвигами в борьбе за их охранение. Под влиянием всех этих причин тамплиеры, оставаясь по внешности верны своему назначению, приняли около 1220 года, около времени неудачного похода сирийских христиан в Египет, тайное учение, имевшее большое сходство с альбигойскою ересью. Каждый, посвящаемый в это учение, давал клятву скрывать его от непосвященных.
Изменив своему назначению, тамплиеры предались роскоши. Они сражались с мусульманами, лишь когда можно было рассчитывать на богатую добычу или на завоевания. За исключением этих не очень частых случаев орден жил в мире и дружбе с мусульманами, дозволял им в своих замках свободно совершать мусульманское богослужение; рыцари были в приятельских отношениях с мусульманами. При развитии свободного образа мыслей по религиозным вопросам, у тамплиеров развилась склонность к неприличным обрядам, напоминавшим ересь, называвшуюся люциферианской; в этих обрядах было нечто, подобное идолослужению. Смутные слухи об уклонениях тамплиеров от учения католической церкви и об их таинственных обрядах проникли в народ, разрослись, и таким образом понемногу сложилась молва, обвинявшая тамплиеров в идолопоклонстве и гнусном разврате. Филипп воспользовался ею, чтоб овладеть богатствами ордена и при помощи раболепного папы погубил тамплиеров, попавшихся в его руки. В других государствах тамплиеров не жгли, как во Франции, удовольствовались тем, что захватили их имущества и долго держали их в темницах. Только родственная Филиппу неаполитанская династия подвергла их кровавому мщению в наказание за то, что они помогали отпадению Сицилии от неаполитанского королевства.
Этот духовно-рыцарский орден был очень богат. Тамплиеры прославились храбрыми подвигами в битвах против мусульман во время Крестовых походов, получили огромные именья в Западной Европе, принадлежали большею частью к знатным фамилиям, пользовались расположением папы, приобрели себе множество привилегий. Они возбуждали своими богатствами зависть в духовенстве, говорившем, что земли и доходы, данные им, отняты у него. Орден тамплиеров образовал как будто особое государство, независимое от королей, во владениях которых лежали его именья, потому и короли подобно епископам стали неприязненны ему. Когда мусульмане отняли у христиан все владения в Палестине, исчезла надобность, которая служила важнейшим оправданием привилегий и богатств ордена тамплиеров: война их с неверными в Палестине прекратилась. Уже раньше того многие рыцари их ордена постоянно жили в своих европейских замках; стали говорить, что тамплиеры предпочитают спокойное наслаждение роскошью войне с неверными. Ходила молва, что они – тайные мусульмане, что у них есть таинственные обряды, что они занимаются чародейством, молятся идолам. После падения Акки, которую тамплиеры защищали с обыкновенной своей блестящей храбростью, они, покинув Палестину, поселились на Кипре. Гроссмейстером ордена был тогда Жак Моле, уроженец графства бургундского (Франш-Конте), человек знатной фамилии. Тевтонский орден приобрел себе новую арену деятельности в прибалтийских землях; иоанниты скоро нашли себе дело, соответствовавшее предназначению их ордена: они поселились на Родосе и стали вести войну с мусульманами. У тамплиеров не было никакого подобного занятия на Востоке; по всей вероятности, они думали возвратиться в Западную Европу, праздно наслаждаться роскошью в своих замках. Думали ль они об этом или нет, но Жак Моле принял приглашение папы Климента V, который неожиданно выразил желание, чтоб он и его помощники по управлению делами ордена приехали во Францию для совещаний о новом крестовом походе. Это было в июне 1306 года. Жак Моле с 60 рыцарями, составлявшими Конвент (правительственный совет) ордена, поплыл во Францию. Он взял с собой казну ордена, состоявшую из 150.000 золотых монет и такого количества серебряных, которое равнялось целым десяти вьюкам. Эта казна была положена в парижском дворце тамплиеров, Тампле. Моле и сопровождавшие его рыцари поселились и сами в этом дворце.
Орден тамплиеров приобрел во Франции такие положение, что если бы Гроссмейстер и Конвент переселились туда, то могли бы несколько стеснять свободу действий короля. Тамплиеры имели очень много владений во Франции, особенно на юге; казна их казалась неистощимой; орден имел свою самостоятельную политику, не соответствовавшую стремлению Филиппа к приобретению неограниченной власти. Число имений, жертвуемых ордену, было очень велико; мотивом пожертвований была на словах забота о душевном спасении; на самом деле жертвователи желали только приобрести себе покровительство ордена. С этой целью и вельможи и свободные поселяне передавили ему часть своих земель или даже все свои земли, то есть делались вассалами ордена, возвращавшего эти земли жертвователям, как орденские лены. Ремесленники, не имевшие земель, присягали на верность ордену и обещались платить ему небольшую дань «для своей пользы и для отвращения будущих опасностей», как выражаются об этом сами они в своих письменных обязательствах. Под «опасностями» тут должно понимать произвольные притеснения местных королевских правителей и в особенности произвольные распоряжения самого короля; ремесленники целыми массами отдавались под покровительство ордена тамплиеров, чтоб уклониться от обременительных налогов, какие непрерывно устанавливал Филипп IV. Даже подданные церкви искали покровительства тамплиеров; духовные сановники жаловались королю, что орден берет их подданных под свою защиту, и Филипп IV запретил тамплиерам принимать подданных церкви под покровительство ордена.
 |
Филипп IV Красивый, король Франции в 1285-1314 гг. |
Филипп хотел уничтожить орден тамплиеров для того, чтоб овладеть их богатствами; но кроме алчности, у него был и другой мотив желать их гибели; он был озлоблен на них. При его борьбе с Бонифацием VIII они стояли на стороне папы; выдавая замуж свою дочь Изабеллу, он сделал заем у них, они требовали возвращения этой ссуды; они помогали изгнанию французов из Сицилии. В 1304 году парижане, выведенные из терпения новым ухудшением монеты, подняли мятеж. Тамплиеры участвовали в его возбуждении, досадуя на убыток, сделанный им порчею монеты; король принужден был бежать во дворец тамплиеров от народа, ярость которого угрожала его жизни; тамплиеры спасли его, но он не мог простить им участия в унижении, которому подвергся. Мы уже говорили, что их привилегии, богатства, родственные связи с вельможами давали им независимое положение, стеснявшее произвол королевской администрации. Но алчность все-таки была главным побуждением Филиппа к враждебным действиям против них: он полагал, что, завладев их сокровищами, он выпутается из своих денежных затруднений.
🔵 Филипп Красивый привлекает папу
к обвинению тамплиеров
Король требовал, чтобы папа начал преследование тамплиеров на основаны этого доноса; папа не согласился; король, имевший усердным помощником своего канцлера Гильома Ногаре, обошелся и без содействия папы; он разослал областным правителям циркулярное предписание внезапно окружить жилища тамплиеров рано утром 13 октября (1307 года); арестовать их и секвестровать все их имущества. Это распоряжение простиралось на всех тамплиеров во всех владениях Филиппа. Оно было исполнено с точностью. В Париже было арестовано 140 тамплиеров, в том числе гроссмейстер Жак Моле и многие из других сановников ордена. Были арестованы тамплиеры и во всех областях, находившихся под властью Филиппа. Он обнародовал манифесты, в которых оправдывал свое распоряжение ересями и другими преступлениями тамплиеров. Духовник Филиппа доминиканец Гильом Эмбер (Imbert) начал судебное следствие против них.
 |
Протокол допроса 30 тамплиеров, проводившегося Гильомом Парижским (инквизитором Франции) и двумя королевскими комиссарами. |
Парижский университет протестовал против суда, нарушающего канонические законы; действительно процесс был начат противозаконно: орден тамплиеров был церковным учреждением и уже по одному этому подлежал только церковному суду. Притом ему были даны особые привилегии, освобождавшие его от подвластности и всякому церковному суду, кроме папского; только папа имел право назначить судебное следствие над орденом тамплиеров. Но Филипп не стеснялся никакими привилегиями и законами. Тамплиеров при допросах подвергали пыткам; благодаря этому получали от многих из них всяческие признания, каких требовали; ссылаясь на признания самих тамплиеров, Филипп убеждал и других государей подвергнуть преследованию орден, виновный в гнусных преступлениях; он склонял к этому испанских королей, сицилийского короля, английского короля. Доминиканцы, завидовавшие богатству и знатности тамплиеров, ненавидевшие их за просвещенный образ мыслей, усердно исполняли свою обязанность инквизиторов.
Папа находился в затруднении; он еще не решил в своих мыслях, как далеко надобно ему пойти в содействии своекорыстному плану Филиппа, старался сдержать горячность следователей, замедлить ход процесса; требовал, чтобы дело было передано в римскую курию. Но Филипп заставил Климента V действовать по его желанию. Королевские агенты отправляли папе просьбы с подложными подписями; в этих мнимых заявлениях народного чувства говорилось, что папа должен избавить французов от еретиков, изменников христианству. Филипп напоминал Клименту о тех обещаниях, какие дал он перед получением папского сана и в особенности о том, что он обещался предать Бонифация осуждению: король неотступно требовал, чтоб это обещание было исполнено; он называл промедление папы изменой церкви, защитником которой выставлял себя. Климент был в полной зависимости от Филиппа, не мог вырваться из его сетей, стал соучастником юридического злодейства, унизил папский сан, сделавшись помощником палачей. В ноябре (1307 года) он отправил английскому королю Эдуарду II буллу, в которой говорил, что все обвинения против тамплиеров, выдвинутые его возлюбленным сыном, Филиппом, основаны на истине, убеждал английского короля арестовать тамплиеров в его владениях и конфисковать их имущества. Эдуард последовал предложению папы, разослал тайные запечатанные повеления по своим владениям; в Англии, Уэльсе, Ирландии все тамплиеры были, как и во Франции, схвачены и брошены в темницы в один день (7 января 1308); но судебное следствие производилось менее жестоко, чем во Франции. В мае 1308 Филипп созвал государственный сейм в Тур; собранию были прочтены признания тамплиеров, на основании их сейм одобрил действия короля и от имени французского народа постановил, что процесс тамплиеров следует продолжать. Получив эту поддержку, Филипп отправился в Пуатье на свидание с папой и настойчиво возобновил свои требования. Он уже имел новый замысел: перед тем временем был убит Альбрехт, король немецкий, и Филипп задумал или сам сделаться немецким королем, или доставить немецкую корону своему брату, Карлу Валуа. Ему было надобно много денег на покупку голосов курфюрстов, и тем жаднее желал он овладеть сокровищами тамплиеров. Климент, вообще боявшийся Филиппа, теперь больше обыкновенного робел перед ним, потому что тайно противодействовал в Германии его интригам, опасался, что это раскроется и навлечет на него сильный гнев Филиппа; потому сделал новую уступку ему по делу тамплиеров и 12 августа обнародовал буллу (Faciens misericordiam), в которой, обращаясь ко всем государям и духовным сановникам, повторял, что допросами тамплиеров несомненно подтверждены их преступления, потому он поручает всем правителям подвергнуть суду тамплиеров, находящихся в их землях, и отлучит от церкви тех, кто не исполнит этой обязанности.
🔵 Ход процесса тамплиеров
В исполнение папской буллы были повсюду арестованы тамплиеры и учреждены следственные комиссии, допрашивавшие их по приложенному к булле списку 127 вопросов. Главный процесс производился в Париже. Число тамплиеров, содержавшихся в парижских темницах, дошло до 544 человек. Следствие производила комиссия, состоявшая из французских прелатов, назначенных папой. Процесс длился уже несколько месяцев; но следователи, бывшие в то же время и судьями, не находили возможности постановить приговор, потому что подсудимые отрекались от всех своих прежних показаний против себя и ордена, объявляя их вынужденными пыткой, лживыми. Филипп не нашел надобным дожидаться приговора папской комиссии. Он созвал в Сансе областной собор под председательством епископа Филиппа Мариньи (брата министра Ангеррана Мариньи); суду этого собора были преданы 45 тамплиеров. Он объявил их виновными в возвращении к ереси, от которой отреклись они, и Филипп 12 мая 1310 года сжег этих тамплиеров на кострах перед аббатством св. Антония (в Сент-Антуанском предместье Парижа). Вскоре после того было сожжено еще восемь тамплиеров на том же месте и десять тамплиеров в Реймсе. |
Сожжение тамплиеров. Миниатюра из хроники XIV века |
Эти казни были нарушением судебных прав папской комиссии; она приостановила на некоторое время свою деятельность, а некоторые из членов её совершенно отказались от дальнейшего участия в процессе. В конце года она возобновила свои заседания, выслушала свидетелей, закончила следствие и отослала акты его папе, созвавшему вселенский собор католической церкви для решения судьбы ордена тамплиеров. Местом собора была назначена Вьенна. Несколько тамплиеров были отвезены к папе; комиссия, составленная им из кардиналов, подвергла их новым допросам в присутствии самого папы; при допросах не употреблялось ни пыток, ни насилий. Комиссия держала себя с подсудимыми кротко. Их показания не оставили никакого сомнения в виновности ордена, подтвердили в существенных чертах результаты, полученные парижским и другими процессами. Спасти орден, как того желал и сначала надеялся папа, оказалось невозможным. Но осуждение ордена наносило тяжелый удар римской церкви, покровительствовавшей ему; потому папа долго не хотел предать тамплиеров осуждению.
🔵 Уничтожение ордена тамплиеров
Вьеннским собором
🔵 Тайное учение тамплиеров
Орден тамплиеров, два века бывший опорой и славою христианства в Палестине, пал, как в XVIII веке орден иезуитов, не без собственной вины, но по приговору, произнесенному с нарушением законных форм судебного процесса. Нет никакого сомнения в том, что тамплиеры часто жертвовали интересами христианства своей выгоде, входили с сарацинами в сношения, которые могли быть называемы изменою христианской вере. Вероятно, многие рыцари их ордена предавались разврату; вообще, их мысли были несогласны с учением римской церкви; некоторые из них, подобно тамплиеру в «Натане Мудром» Лессинга, «возвышались над спором между религиями». По актам, которые изданы теперь, и в особенности по протоколам допросов, деланных тамплиерам в присутствии самого папы, несомненно даже то, что принятие в члены ордена соединено было иногда с гадкими обрядами, с богохульством и церемониями, напоминавшими идолопоклонство, что в некоторых отделах ордена от принимаемого в них требовали поругания над христианскими обрядами. Правда, булла об уничтожении ордена тамплиеров говорит о мотивах этого решения папы туманными выражениями, заставляющими думать, что оно было произнесено не на основании законных юридических улик, а лишь по соображению, что польза церкви требует прекратить еретичество и порочность ордена. Но по актам процесса и по разъяснению их сличением с нашими сведениями о ересях XIII века, новейшие исследователи нашли возможность определить содержание тайного учения тамплиеров.Среда, в которой действовали тамплиеры, мало-помалу отвлекла их от католических верований. Папа Александр III дал рыцарям право иметь своими духовниками священников, состоявших при их ордене. Начальство ордена постановило, что рыцари не могут исповедоваться ни у каких других священников, кроме своих. Это освободило орден от всякого контроля церкви. По ходу дел в Палестине орден был принужден держаться своей особой политики, скоро привык руководиться только своими выгодами и считать дозволительными все средства к достижению своих целей. Он приобретал этим большие успехи; они укрепляли в нем расположение к такому выгодному образу действий. Он имел очень много владений в южной Франции, в составе его находилось очень много провансальцев; это внесло в него понятия, родственные альбигойской ереси; при своей замкнутости и независимости он имел полную возможность уклоняться от верности католической догматике, и в нем развилось еретическое направление. Альбигойские войны ослабили связь ордена тамплиеров с католической церковью. Погибель христианских владений в Малой Азии произвела очень тяжелое впечатление на орден, прославившийся подвигами в борьбе за их охранение. Под влиянием всех этих причин тамплиеры, оставаясь по внешности верны своему назначению, приняли около 1220 года, около времени неудачного похода сирийских христиан в Египет, тайное учение, имевшее большое сходство с альбигойскою ересью. Каждый, посвящаемый в это учение, давал клятву скрывать его от непосвященных.
Изменив своему назначению, тамплиеры предались роскоши. Они сражались с мусульманами, лишь когда можно было рассчитывать на богатую добычу или на завоевания. За исключением этих не очень частых случаев орден жил в мире и дружбе с мусульманами, дозволял им в своих замках свободно совершать мусульманское богослужение; рыцари были в приятельских отношениях с мусульманами. При развитии свободного образа мыслей по религиозным вопросам, у тамплиеров развилась склонность к неприличным обрядам, напоминавшим ересь, называвшуюся люциферианской; в этих обрядах было нечто, подобное идолослужению. Смутные слухи об уклонениях тамплиеров от учения католической церкви и об их таинственных обрядах проникли в народ, разрослись, и таким образом понемногу сложилась молва, обвинявшая тамплиеров в идолопоклонстве и гнусном разврате. Филипп воспользовался ею, чтоб овладеть богатствами ордена и при помощи раболепного папы погубил тамплиеров, попавшихся в его руки. В других государствах тамплиеров не жгли, как во Франции, удовольствовались тем, что захватили их имущества и долго держали их в темницах. Только родственная Филиппу неаполитанская династия подвергла их кровавому мщению в наказание за то, что они помогали отпадению Сицилии от неаполитанского королевства.
🔵 Казнь гроссмейстера Жака Моле
Свирепости, совершаемые Филиппом в Париже, закончились сценой, увеличившей ужас Европы. Гроссмейстер Жак Моле и четыре другие высшие сановника ордена были осуждены на вечное заточение в темницу. Этот приговор был прочтен им 17 марта 1313 года на площади перед храмом Парижской Богоматери при бесчисленном множестве народа. Выслушав приговор, Гроссмейстер объявил лживыми те признания, какие были прочтены народу, как сделанные им, и сказал, что орден неповинен в преступлениях, за которые осужден. Один из четырех сановников ордена, Гюи Овернский, подтвердил слова Гроссмейстера. Филипп и его сановники осудили на смерть Гроссмейстера и Гюи Овернского. как еретиков, которые, отрекшись от ереси, снова впали в нее; на следующий день они оба на той же площади были сожжены медленным огнем. Взошедши на костер, Моле громко сказал, что заслуживает смерти, потому что в страданиях пытки он по любви к жизни согласился произнести лживые обвинения ордена в пороках и преступлениях. Эти его слова и страдальческая смерть произвели глубокое впечатление на народ; Моле стал во мнении французов мучеником, и пепел его тела хранили, как святыню. Молва говорила, что он с костра призывал папу и Филиппа на суд с ним перед Богом. Папа, и король оба умерли вскоре после сожжения Моле, и народ находил, что смерть их – суд Божий над ними. |
Жак Моле и Ги Овернский на костре. |
🔵 Судьба остатков ордена
Судьба тамплиеров после уничтожения ордена их была в разных государствах неодинакова. Многие из них во время и после процесса умерли в темнице, многие бежали и погибли в бедствиях скитальческой жизни; но многие были приняты в другие рыцарские ордена или в монахи. В Арагонии, Кастилии, Португалии они были приняты в испанские рыцарские ордена, учрежденные для войны с маврами. Во Франции имущества тамплиеров были конфискованы королем, который отдал городам довольно многие из их городских домов; но укрепленный дворец тамплиеров в Париже оставил за собой. Народная молва говорила, что в могильном склепе тамплиеров каждый год в ночь уничтожения их ордена является призрак в белой мантии с красным крестом и спрашивает, кто будет сражаться за освобождение гроба Господня; из могил слышится ответ: «Никто! никто!»