Воинственные народы Римской империи: батавы

Римляне считали такие человеческие качества, как храбрость и воинственность, находящимися в обратной зависимости от степени развития цивилизации. Поэтому они старались привлекать для службы в армии варваров, находившихся на периферии провинциальной системы. В результате в римской армии императорского времени было непропорционально много выходцев из ряда племенных групп, которые относились римлянами к числу «воинственных народов». Одним из этих воинственных племен являлись батавы, обитавшие в низовьях Рейна на территории современных Нидерландов.

Варвары в римской армии

Галлы и германцы служили в римской армии со времен завоевания Галлии Юлием Цезарем в 58 – 50 годах до н.э. Из их числа комплектовалась значительная часть вспомогательных когорт пехоты и кавалерийских ал стоявшей на Рейне армии. Во второй половине I – начале II века н.э. насчитывалось не менее 6 ал и 41 когорты, в которых служили уроженцы провинции Белгика. Еще 11 ал и 21 когорта набирались из жителей Лугдунской Галлии. Римские военачальники высоко оценивали боевые качества подобных контингентов ввиду общепризнанного воинственного характера галлов и германцев. Причины, которые заставляли их отдавать предпочтение представителям этих племен, наглядно представлены в портрете, который рисует Аммиан Марцеллин:

«Почти все галлы высоки ростом и белы телом, русоволосы, взгляд у них живой и угрожающий, они страшно сварливы и чрезвычайно заносчивы… Голос у большинства звучит резко и угрожающе, спокойно ли они говорят, или сердятся… Для военной службы у них годятся люди любого возраста, и равным образом выступает в поход как старик, так и юноша, поскольку они закалены морозом, и непрестанном трудом, и способны вынести много трудных испытаний. Никогда у них не бывает случаи чтобы кто-нибудь из страха перед военной службой отрубил себе большой палец на руке, как это случается в Италии».

Происхождение батавов

Одним из наиболее известных «воинственных» народов Германии являлись батавы, жившие в нижнем течении Рейна и Мааса. Это имя происходит от германского корня *bat- со значением «лучший» – отсюда, например, происходят готское batiza (лучший) и bota (преимущественный). Об их происхождении рассказывает римский историк Публий Корнелий Тацит:

«Батавы, – пишет он, – до своего переселения за Рейн составляли часть народа хаттов; из-за внутренних распрей они переселились на самую отдаленную часть галльского побережья, где в ту пору еще не было оседлых жителей, а также заняли расположены поблизости остров, омываемый спереди Океаном, а сзади и сбоку Рейном. Ни богатства, ни могущество Рима, ни союз с другими племенами не укоротили их, и они до сих пор поставляют империи только бойцов и оружие».

Терракотовая маска с лицом германца. Одна из эпиграмм Марциала посвящена такой маске, чья рыжая борода, по мысли автора, должна пугать римских мальчишек. Маска такого рода хорошо показывает, как римляне представляли себе варваров, даже находившихся у них на службе.

Хотя Цезарь не упоминал батавов в своих «Записках», однако их появление на нижнем Рейне, произошедшее вскоре после окончания Галльской войны, не могло произойти незамеченным римлянами. Скорее всего, оно напрямую было санкционировано римским командованием, возможно в благодарность за оказанные батвами услуги или с целью защиты этого участка границы от нападений других племен.

У римских авторов батавы пользовались славой доблестных и отважных воинов, искусных всадников, способных в полном вооружении вплавь пересекать большие реки, держась за гриву коня и не нарушая воинского строя. Из-за столь высокой военной репутации римляне стремились заполучить батавов для военной службы в составе конных и пеших вспомогательных отрядов. Много их служило и в отряде германских телохранителей императоров династии Юлиев-Клавдиев, которых привлекал их воинственный вид и прославленная личная преданность.

Занимаемая батавами область на нижнем Рейне

Страна батавов

Хотя Тацит уверяет, что батавы при своем переселении из-за Рейна заняли безлюдную, никому не принадлежавшую территорию, это почти наверняка не так. Земли между Рейном и Маасом, переданные им для расселения, относилась к северной части бывших владений галлов-эбуронов. Прежние ее хозяева за участие в антиримском восстании зимой 54 – 53 годов до н.э. по приказу Цезаря подверглись тотальному истреблению. Поселения были сожжены, имущество разграблено, само имя эбуронов навсегда исчезло из источников.

Следы этого погрома были обнаружены археологами, однако в целом результаты раскопок обнаруживают гораздо более сложную картину, чем та, что представлена у Цезаря или Тацита. На большинстве изученных археологами поселений наблюдается непрерывность традиции обитания, материальная культура и технологии, плавно переходящие от поздней стадии Железного века к раннему римскому времени. Эти признаки определенно свидетельствуют, что значительная часть прежнего населения во время постигшего их страну бедствия смогла укрыться в лесах, а затем вернуться на родные пепелища и отстроить свою жизнь заново.

Благодаря успехам археологии появление батавов на нижнем Рейне можно проследить на примере нумизматических находок. В первой половине – середине I века до н.э. на территории между Соммой, Маасом и Рейном находят золотые статеры низкого качества, относящиеся к типу Scheers 31, на одной стороне которых отчеканено изображение трискелиона (символа в виде трёх бегущих ног, выходящих из одной точки – прим. ред.), а на другой – лошади. Археологи приписывают эти монеты эбуронам.

Карта находок «радужных чашечек» по обоим берегам Рейна

Между 50 и 30 годами до н.э. на нижнем Рейне появляются серебряные, а затем бронзовые мисковидные монеты с изображением трискелиона на аверсе и конфигурации точек и кругов на реверсе, относящиеся к типу «радужных чашечек» (нем. Regenbogenschüsselchen). Местом происхождения этого монетного типажа является правый берег Рейна, где их чеканили, по-видимому, в оппидуме (крепости) Дюнсберг на территории современного Гессена. Высокую степень концентрации таких монетных находок на нижнем Рейне археологи связывают с появившимися здесь в это время батавами.

Последние изначально представляли собой сравнительно немногочисленную группу воинов, которые получали этими монетами жалование за свою службу. Обосновавшись с римской санкции в бывших владениях эбуронов, батавы смогли легко подчинить себе разрозненные остатки местного населения и занять среди них лидирующее положение.

Общество батавов

Основателем батавской общины на нижнем Рейне являлся некий князь, достаточно знатный по происхождению, чтобы быть признанным своими соотечественниками принадлежащим к царскому роду. Вместе со своими родственниками и воинской свитой он переселился сюда из области хаттов. Впрочем, его царский титул, по-видимому, так и не был формально признан римской властью. Во всяком случае нам остаются неизвестными цари батавов, а их предводителя Хариовальду, возглавлявшего своих единоплеменников во время похода Германика за Рейн весной 15 года, Тацит именует не царем (rex), а лишь вождем (dux).

Однако впоследствии ряд знатных семейств батавов, в том числе знаменитый Юлий Цивилис, считались потомками царского рода (stirps regia). Также и Флавий Цериал, префект IX Батавской когорты, стоявшей в Виндоланде в Британии, в одном из дошедших до нас писем именуется своим подчиненным не только начальником, но и царём (dominus et rex suus).

Шлем, обнаруженный на месте батавского святилища Геркулеса-Магузана в Кессель-Лите. Середина – вторая половина I века до н.э.

По условиям соглашения с Римом батавы были освобождены от обычной подати. Вместо этого они были обязаны по требованию командования посылать своих воинов для участия в римских военных кампаниях. Батавам гарантировалась также определенная автономия от вмешательства провинциальной власти. Так, командование присланными ими отрядами осуществляли их собственные командиры, избираемые из числа знати королевской крови, тогда как в большинстве других вспомогательных алах и когортах командирами обычно являлись назначаемые римским наместником префекты.

Будучи вынуждены нести службу вдали от мест формирования, союзнические вспомогательные части очень скоро теряли чистоту этнического состава и начинали комплектоваться рекрутами по месту их стоянки. Батавские же когорты, находившиеся в Британии, по мере убыли личного состава продолжали пополняться рекрутами, набранными исключительно из числа самих батавов. Солдаты в отношениях друг с другом руководствовались принесенными из дома принципами родственного и соседского поведения, а также продолжали поддерживать связи со своими домашними, о чем свидетельствуют их письма из Виндоланды.

Острие меча

Описывая общество батавов и то положение, которое они занимают в римской провинциальной системе, Тацит сравнивает их с оружием, которое среди прочего инструмента предназначено лишь для войны:

«Батавам по-прежнему воздается почет, и они продолжают жить на положении давних союзников: они не унижены уплатой подати и не утесняются откупщиком; освобожденных от налогов и чрезвычайных сборов, их предназначают только для боевых действий, подобно тому как на случай войны приобретают оружие и доспехи».
Батавы оказали римлянам множество услуг во время их походов в зарейнскую Германию между 12 годом до н.э. и 17 годом н.э., а также при завоевании Британии в 43 году н.э. В это время, согласно подсчетам историков, батавы выставляли не менее девяти вспомогательных когорт и минимум одну кавалерийскую алу. Кроме того, в большом числе они служили в составе отряда германских телохранителей императоров династии Юлиев-Клавдиев в Риме и в качестве гребцов и матросов на кораблях рейнской флотилии. Таким образом, общее число батавов, мобилизованных и привлеченных Римом к военной службе, находилось между 5 и 10 тысячами человек, что создавало серьезную нагрузку на демографию бедного и малонаселенного региона.

Интересно, что известные нам надгробные памятники батавов отражают их желание дистанцироваться от характерного для римского восприятия «варварского» компонента. На них мы, как правило, видим изображение одетых и снаряженных по римской моде всадников, атакующих верхом волосатых, часто обнаженных, варваров.

Батавы приняли активное участие в Гражданской войне, вспыхнувшей в Риме после смерти Нерона. В начале 69 года они отважно сражались на стороне Вителлия в битве с войсками Отона при Бедриаке. Летом 69 года один из вождей батавов, Юлий Цивилис, прикрываясь именем сторонника Веспасиана, поднял своих соотечественников на восстание против сторонников Вителлия. Затем это восстание переросло в борьбу за освобождение от римской власти. Восставшие, соединившись с зарейнскими германцами, разгромили римские военные части на территории нижней Германии и уничтожили их лагеря.

Летом 70 года новый римский военачальник Квинт Петилий Цериал одержал победу над повстанцами и захватил земли батавов. Условия капитуляции оказались сравнительно мягкими. Репрессиям подверглись лишь непосредственные виновники восстания, включая Цивилиса, в остальном батавы сохранили свои прежние привилегии.

Романизация

Даже примерные расчеты численности населения занимаемой батавами территории показывают, что при столь высоком проценте мобилизации, который здесь существовал, практически каждая семья должна была выставлять для службы в римской армии минимум одного военнообязанного. Притом, если на первых порах рекруты призывались на военную службу в течении лишь одного сезона, а затем возвращались домой к обычным занятиям мирной жизни, то с профессионализацией военной службы значительное число молодежи отрывалось от дома на 25-летний срок.

Благодаря службе батавов в качестве телохранителей императора в Риме, между ними и правящей династией существовали тесные личные связи покровительства/клиентелы. Отражением этих связей является с одной стороны часто встречающиеся среди батавской знати имена Юлиев и Клавдиев, а с другой – надписи и посвящения в честь императоров, которые оставляли выходившие в отставку ветераны. На эти связи также указывает голова мраморной статуи Юлия Цезаря, скорее всего поставленной по инициативе общины столицы батавов Неймегена.

По возвращении домой после окончания службы благодаря военной дисциплине и подготовке, приобретенным во время службы связям и накопленным средствам, батавские ветераны нередко занимали высокое положение у себя дома, женились и заводили детей. За время военной службы они, как правило, полностью романизировались, усваивая характерные элементы римской культуры и образа жизни. На родине они способствовали распространению этих стандартов среди своих домашних и соседей.

Одним из примеров культурной диффузии является необыкновенно высокий процент греческих имен среди батавской знати. Значительное число найденных голландскими археологами предметов военного снаряжения, свидетельствует о большом проценте связанных с армией лиц и отставных военных в составе батавского общества. В этом смысле не только батавские когорты в составе римской армии, но и всё батавское общество в целом было «сообществом братьев по оружию».

Литература:

• Callies H., Neumann G. Bataver // Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. Berlin/New York 1976, Bd. 2, S. 90–91.
• Ihm M. Batavi. // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Stuttgart 1893, Bd. 3,1, S. 118–121. // de.wikisource.org
• Roymans N. Ethnic Identity and Imperial Power: The Batavians in the Early Roman Empire. Amsterdam 2004.
• Derks T. Ethnic identity in the Roman frontier. The epigraphy of Batavi and other Lower Rhine tribes. Ethnic Constructs in Antiquity: The Role of Power and Tradition. Ton Derks, Nico Roymans (ed.). Amsterdam: Amsterdam University Press, 2009. p. 239–282.
• Speidel M. P. Swimming the Danube under Hadrian's eyes: A feat of the Emperor's Batavi horse guard // Ancient Society. 1991. Vol. 2. P. 277–282.
• Speidel M. P. Riding for Caesar: The Roman Emperors’ Horse Guards. Cambridge, 1994.
• Alföldy G. Die Hilfstruppen der römischen Provinz Germania inferior, Bonn 1968.
• Willems, W.J.H., Romans and Batavians. A regional study in the Dutch Eastern River Area, II // Berichten van de Rijksdienst voor het Oudheidkundig Bodemonderzoek, 1984, Bd. 34, S. 39–331.
• Nicolay J. Armed Batavians: Use and Significance of Weaponry and Horse Gear from Non-military Contexts in the Rhine Delta (50 BC to AD 450). Amsterdam: Amsterdam University Press, 2007, 424 p.

Aleks Kozlenko