 |
Генри Молисон в юности
|
Для обычного человека вот уже 65 лет HM — это Ee Величество Елизавета II, королева Великобритании и, номинально, еще пятнадцати стран с 1952 года. Однако для нейроученых и неврологов с 1953 года H.M. – это еще и один удивительный человек. Рассказывая о замечательных людях, конечно же, невозможно не рассказать и о пациенте HM, или, как мы теперь знаем, о Генри Молисоне. Сейчас этот человек хорошо известен, но какое-то время о нем знали только специалисты.
Своей жизнью и смертью этот ничем не примечательный в своих делах человек обессмертил свои инициалы – ведь благодаря его клиническому случаю мы теперь гораздо лучше знаем, что такое наша память и зачем нам такой орган, как гиппокамп. При этом, проведя в сознании всю свою жизнь – 82 года, 55 из них Генри не запомнил. Но давайте обо все по порядку.
Генри Густав Молисон родился в 1926 году в городе Хартфорд, штат Коннектикут в небогатой семье. О его детстве мы знаем весьма немного, кроме того, что в возрасте 7 лет (часто пишут про девять, но впоследствии эта цифра была скорректирована его родителями) его сбил велосипедист. Мальчик полежал несколько минут без сознания, после чего пошел, как ни в чем ни бывало. Тем не менее, как предполагают специалисты, травма не прошла даром: через три года у ребенка начались приступы эпилепсии. Причем развитие болезни шло «по нарастающей». Частичные приступы на протяжении многих лет сменились тонико-клоническим припадком (генерализованный припадок, затрагивающий весь мозг) в виде подарка на 16-летие. Ситуация стала угрожающей, и еще через одиннадцать лет Генри решился на операцию, обратившись к нейрохирургу Уильяму Бичеру Сковиллю.
Генри Густав Молисон родился в 1926 году в городе Хартфорд, штат Коннектикут в небогатой семье. О его детстве мы знаем весьма немного, кроме того, что в возрасте 7 лет (часто пишут про девять, но впоследствии эта цифра была скорректирована его родителями) его сбил велосипедист. Мальчик полежал несколько минут без сознания, после чего пошел, как ни в чем ни бывало. Тем не менее, как предполагают специалисты, травма не прошла даром: через три года у ребенка начались приступы эпилепсии. Причем развитие болезни шло «по нарастающей». Частичные приступы на протяжении многих лет сменились тонико-клоническим припадком (генерализованный припадок, затрагивающий весь мозг) в виде подарка на 16-летие. Ситуация стала угрожающей, и еще через одиннадцать лет Генри решился на операцию, обратившись к нейрохирургу Уильяму Бичеру Сковиллю.
 |
Уильям Сковилль
|
Гипотеза Сковилля (особо не подтвержденная какими-то изысканиями) состояла в том, что эпилепсия Молисона «прячется» в гиппокампе. А, значит, надо его удалить. Позже нейрохирург признавался, что это была «откровенно экспериментальная операция», и что будет, если он ошибря, Сковилль даже не предполагал. 1 сентября 1953 года под местной анестезией Сковилль проник в мозг Генри и специальным инструментом разрушил и при помощи вакуума отсосал этот парный орган, похожий на морского конька (а заодно и часть височных долей мозга — энторинальной коры и комплекса миндалевидного тела). Параллельно он «разметил» зону операции специальными серебряными метками – чтобы ее было видно на рентгене (напомним, что это был 1953 год, и до создания любого из методов томографии оставалось еще более 20 лет, а на обычном рентгене мозг просто не видно).
Эпилепсия не прошла (хотя стала более контролируемой – и ее можно было подавлять приемлемыми дозами лекарств). А вот с памятью Генри стало плохо. Он не мог больше запомнить ничего нового. Каждое утро он просыпался, не помня ничего того, что было после операции. Он даже не мог запомнить дорогу по палате. При этом интеллектуальные и эмоциональные качества Генри не пострадали вообще. Абстрактное мышление работало даже лучше, чем до операции: раньше тесты IQ показывали 104 балла, а четыре года спустя – 112 баллов. При этом, стоило ему отвлечься от теста на минуту – он сразу же все забывал. Новые знания Молисон удерживал всего лишь 20-30 секунд. Любопытно, что в конце жизни Молисон полюбил разгадывать кроссворды – и блестяще их разгадывал, однако только те слова, которые существовали в 1953 году. Зато ему было удобно: один и тот же кроссворд можно было разгадывать сотни раз. Благодаря Генри мы стали понимать о том, какую роль гиппокамп играет в наших воспоминаниях.
Эпилепсия не прошла (хотя стала более контролируемой – и ее можно было подавлять приемлемыми дозами лекарств). А вот с памятью Генри стало плохо. Он не мог больше запомнить ничего нового. Каждое утро он просыпался, не помня ничего того, что было после операции. Он даже не мог запомнить дорогу по палате. При этом интеллектуальные и эмоциональные качества Генри не пострадали вообще. Абстрактное мышление работало даже лучше, чем до операции: раньше тесты IQ показывали 104 балла, а четыре года спустя – 112 баллов. При этом, стоило ему отвлечься от теста на минуту – он сразу же все забывал. Новые знания Молисон удерживал всего лишь 20-30 секунд. Любопытно, что в конце жизни Молисон полюбил разгадывать кроссворды – и блестяще их разгадывал, однако только те слова, которые существовали в 1953 году. Зато ему было удобно: один и тот же кроссворд можно было разгадывать сотни раз. Благодаря Генри мы стали понимать о том, какую роль гиппокамп играет в наших воспоминаниях.
 |
Гиппокамп и морской конек
|
Благодаря случившемуся мы знаем, что в мозге есть разные системы, мы знаем, что определенные области, такие как гиппокамп и височная кора, могут быть специфически связаны с нарушениями памяти без нарушения интеллекта, сознания, внимания, эмоций, юмора и так далее. Удивительная вещь, которая связана с этой историей и выводит на исследования науки, была обнаружена Брендой Милнер и ее сотрудниками приблизительно через 10 лет исследований. Они неожиданно выясняли, что Н. М., как называли пациента в научных статьях не только не мог запомнить новые вещи (антероградная амнезия), у него оказалась еще и ретроградная амнезия. Молисон ярко помнил лишь два события из своей юности, которые постоянно рассказывал своим врачам. Один эпизод из десятилетнего возраста, а второй из тринадцатилетнего возраста, когда его в первый раз взяли и прокатили на самолете. Это были вещи, которые он ярко запомнил. Cобытия более позднего возраста вспоминались несколько хуже, а последние годы перед операцией Молисон уже не помнил совсем. Стало ясно, что гиппокамп — не просто «аппарат для формирования воспоминаний», его работа с памятью намного обширнее и сложнее. По-видимому, гиппокамп еще и участвует в поддержании памяти у человека на протяжении какого-то срока после того, как она формируется.
Самый важный вывод из случая Генри Молисона состоит в том, что через несколько лет исследований H.М. Бренда Милнер, а затем сменившая её вскоре Сьюзан Коркин, которая проработала с ним несколько десятилетий и сделавшая на Молисоне себе имя в науке, состоит в том, что с удалением гиппокампа не вся память исчезает. Выходит, у человека есть разные системы памяти и связаны с разными системами в головном мозге. Самым удивительным оказалось то, что какие-то навыки на протяжении своей «новой» жизни Генри все-таки усваивал, при этом он никак не мог вспомнить, откуда он это помнит.
Так прошло 55 лет. В 2008 году Генри Молисон завершил свой земной путь в доме престарелых Виндзор Локс в штате Коннектикут. Сьюзан Коркин подтвердила его смерть.
Установить причину смерти не составило труда – ею стал респираторный ацидоз: накопление углекислого газа в жидкостях организма из-за того, что снижается частота дыхания или объем вдоха-выдоха. В итоге это приводит к повышению кислотности крови, отравлению организма, коме и смерти.
Самый важный вывод из случая Генри Молисона состоит в том, что через несколько лет исследований H.М. Бренда Милнер, а затем сменившая её вскоре Сьюзан Коркин, которая проработала с ним несколько десятилетий и сделавшая на Молисоне себе имя в науке, состоит в том, что с удалением гиппокампа не вся память исчезает. Выходит, у человека есть разные системы памяти и связаны с разными системами в головном мозге. Самым удивительным оказалось то, что какие-то навыки на протяжении своей «новой» жизни Генри все-таки усваивал, при этом он никак не мог вспомнить, откуда он это помнит.
Так прошло 55 лет. В 2008 году Генри Молисон завершил свой земной путь в доме престарелых Виндзор Локс в штате Коннектикут. Сьюзан Коркин подтвердила его смерть.
Установить причину смерти не составило труда – ею стал респираторный ацидоз: накопление углекислого газа в жидкостях организма из-за того, что снижается частота дыхания или объем вдоха-выдоха. В итоге это приводит к повышению кислотности крови, отравлению организма, коме и смерти.
 |
Генри Молисон в 1990-х
|
Однако разобраться в том, что случилось с Генри было сложнее. Ведь до 1990-х годов авторы имели дело только с зарисовками его хирурга, опубликованными в 1957 году. Как на самом деле прошла операция, какие именно участки мозга были удалены, а какие оставлены, точно сказать было нельзя. Теперь в распоряжении нейробиологов имелся мозг Генри, который он пожертвовал науке (кстати, было ли его согласие «информированным» – с точки зрения юриспруденции и этики – тоже представляет собой большой вопрос).
Сразу же после смерти его мозг снова отсканировали на МРТ (в 1984 году Молисону сделали компьютерную томографию мозга, по которой ничего понять было нельзя, в 1992 и 1993 году – сделали уже МРТ). Но на сей раз сканировали сделали на более мощных сканерах с индукцией магнитного поля в 3 и 7 Тесла – сканы 90-х не позволили нормально увидеть последствия операции Сковилля, на них были видны лишь возрастные изменения мозга – утончение коры и так далее.
Сразу же после смерти его мозг снова отсканировали на МРТ (в 1984 году Молисону сделали компьютерную томографию мозга, по которой ничего понять было нельзя, в 1992 и 1993 году – сделали уже МРТ). Но на сей раз сканировали сделали на более мощных сканерах с индукцией магнитного поля в 3 и 7 Тесла – сканы 90-х не позволили нормально увидеть последствия операции Сковилля, на них были видны лишь возрастные изменения мозга – утончение коры и так далее.
 |
Мозг Генри Молисона с указанием
повреждений
|
А в феврале 2009 года хранившийся в формалине мозг Молисона привезли в The Brain Observatory в Сан-Диего. Здесь Джакопо Аннезе предстояло совершить самый настоящий научный подвиг. Задумкой было нарезать предварительно замороженный мозг Генри на тончайшие срезы. Вот только делать эту работу нужно было не останавливаясь – начать и резать, резать, резать на микротоме – пока не закончишь. Потом все получившиеся срезы оцифровать, прокрасить и по ним построить 3D-виртуальную модель мозга.
 |
Срезы мозга Генри Молисона
|
«А что тут такого?» — спросите вы? Дело в том, что нарезать мозг на 2401 срез толщиной в 0,07 миллиметра (70 микрон) занимает более двух суток времени постоянной работы, при которой нельзя ни на минуту потерять концентрацию. Для одного человека – почти невыполнимая задача.
И тем не менее, Аннезе взялся исполнить «смертельный номер». Для того, чтобы не уснуть и не запороть уникальный образец, он собрал своих студентов, сотрудников и аспирантов, и велел постоянно, сменяя друг друга, дежурить подле него. Рядом с ним всегда был отдохнувший специалист. И как только ему покажется, что Аннезе теряет концентрацию, тот должен был сказать ключевое слово «прошутто».
Нарезка охлажденного до -35 градусов цельсия мозга Генри Молисона началась 2 декабря 2009 года и заняла 53 часа. Подвиг Аннезе транслировался в прямом эфире – его наблюдало через интернет 400 000 человек! Неудивительно, что эту операцию Аннезе назвал самой вызывающей и захватывающей в его жизни. Несмотря на запредельную усталость, качество работы ученого оказалось превосходным – всего два поврежденных среза и 16 «потенциально проблемных».
Дальше началась кропотливая работа, напоминающая работу палеонтолога, годами вызволяющего трилобита из камня. Пять лет шло создание трехмерной виртуальной модели мозга Молисона. И вот в 2014 году в журнале Nature Communication вышла детальная статья, которая показывает некоторые неожиданные результаты. Оказывается, Сковилль удалил не весь гиппокамп – остались фрагменты, зато обнаружились повреждения левой лобной доли, о которых Сковилль не сообщал. Дальнейшее сопоставление проблем с памятью (и тех возможностей памяти, что у Молисона остались) может дать более точные данные о том, какую же роль гиппокамп играет в нашей памяти.
И тем не менее, Аннезе взялся исполнить «смертельный номер». Для того, чтобы не уснуть и не запороть уникальный образец, он собрал своих студентов, сотрудников и аспирантов, и велел постоянно, сменяя друг друга, дежурить подле него. Рядом с ним всегда был отдохнувший специалист. И как только ему покажется, что Аннезе теряет концентрацию, тот должен был сказать ключевое слово «прошутто».
Нарезка охлажденного до -35 градусов цельсия мозга Генри Молисона началась 2 декабря 2009 года и заняла 53 часа. Подвиг Аннезе транслировался в прямом эфире – его наблюдало через интернет 400 000 человек! Неудивительно, что эту операцию Аннезе назвал самой вызывающей и захватывающей в его жизни. Несмотря на запредельную усталость, качество работы ученого оказалось превосходным – всего два поврежденных среза и 16 «потенциально проблемных».
Дальше началась кропотливая работа, напоминающая работу палеонтолога, годами вызволяющего трилобита из камня. Пять лет шло создание трехмерной виртуальной модели мозга Молисона. И вот в 2014 году в журнале Nature Communication вышла детальная статья, которая показывает некоторые неожиданные результаты. Оказывается, Сковилль удалил не весь гиппокамп – остались фрагменты, зато обнаружились повреждения левой лобной доли, о которых Сковилль не сообщал. Дальнейшее сопоставление проблем с памятью (и тех возможностей памяти, что у Молисона остались) может дать более точные данные о том, какую же роль гиппокамп играет в нашей памяти.
 |
Реконструкция удаленной части мозга
|
Источник:
- Scoville, W. B. & Milner, B. Loss of recent memory after bilateral hippocampal lesions. J. Neurol. Neurosurg. Psychiatr. 296, 1–22 (1957).
- Corkin, S. Lasting consequences of bilateral medial temporal lobectomy: clinical course and experimental findings in H.M. Sem. Neurol. 4, 249–259 (1984)
- Corkin, S., Amaral, D. G., González, R., Johnson, K. & Hyman, B. T.H.M.’s medial temporal lobe lesion: findings from magnetic resonance imaging. J. Neurosci. 17, 3964–3979 (1997)
- Postmortem examination of patient H.M.’s brain based on histological sectioning and digital 3D reconstruction.Jacopo Annese, Natalie M. Schenker-Ahmed et al Nature Communications 5, Article number: 3122 (2014) doi:10.1038/ncomms4122