 |
Фрагмент картины «Пьрро», Хуан Грис
(1919 г.)
|
Как технологии изменяют структуры нашего мозга и влияют на восприятие реальности? Существуют ли границы между нами и нашими гаджетами или мы превратились в дополнение собственных смартфонов? И чем искусственно созданная виртуальная реальность сегодняшнего дня радикально отличается от «виртуальной реальности», которую всегда для нас создавало наше собственное сознание? Разбираемся вместе с обозревателем Big Think Дереком Бересом.
Более полувека назад канадский профессор и философ Маршалл Маклюэн написал одну из самых значимых книг по теории медиа. В труде «Понимание медиа» он представил ряд разрывных на тот момент идей, которые сейчас уже стали привычными. Это и ранжирование «горячих» и «холодных» медиа, и понятие «глобальная деревня», и, конечно же, культовый тезис о том, что средство передачи сообщения уже само является сообщением (в оригинале «the medium is the message»). Именно Маклюэн предсказал появление Всемирной паутины за три десятилетия до ее изобретения.
В понимании Маклюэна термины «средство передачи сообщения», «технология» и «медиа» взаимозаменяемы. Подзаголовок к его книге «Расширения человека» утверждает, что любая технология (и, следовательно, средство передачи сообщения и медиа) фактически является расширением наших тел и сознания. Например, когда я еду, автомобиль является продолжением меня: его границы теперь мои, мое осознание должно теперь принимать во внимание его полный размер и мощность.
Это также касается смартфонов, которыми люди пользуются, не подозревая об их окружающих границах, потому что их сознание фактически оказывается поглощено гаджетом. Граница, где заканчивается технология и начинается «я» становится туманной. По словам Маклюэна, такого расстояния практически нет. Содержание медиаканала не так важно, как он сам. Именно средства передачи сообщений меняют общества гораздо больше, чем любой контент.
В некотором смысле, содержание может даже отвлечь нас. Facebook — наглядный тому пример. Как пишет Маклюэн, «содержание» всякого средства коммуникации скрывает от наших глаз характер этого средства». Мы можем предположить, что технология всегда прогрессирует, но это не обязательно так. Обратите внимание на другой его тезис:
В понимании Маклюэна термины «средство передачи сообщения», «технология» и «медиа» взаимозаменяемы. Подзаголовок к его книге «Расширения человека» утверждает, что любая технология (и, следовательно, средство передачи сообщения и медиа) фактически является расширением наших тел и сознания. Например, когда я еду, автомобиль является продолжением меня: его границы теперь мои, мое осознание должно теперь принимать во внимание его полный размер и мощность.
Это также касается смартфонов, которыми люди пользуются, не подозревая об их окружающих границах, потому что их сознание фактически оказывается поглощено гаджетом. Граница, где заканчивается технология и начинается «я» становится туманной. По словам Маклюэна, такого расстояния практически нет. Содержание медиаканала не так важно, как он сам. Именно средства передачи сообщений меняют общества гораздо больше, чем любой контент.
В некотором смысле, содержание может даже отвлечь нас. Facebook — наглядный тому пример. Как пишет Маклюэн, «содержание» всякого средства коммуникации скрывает от наших глаз характер этого средства». Мы можем предположить, что технология всегда прогрессирует, но это не обязательно так. Обратите внимание на другой его тезис:
Любое изобретение и любая технология представляют собой расширение,
внешнюю проекцию, или самоампутацию, наших физических тел, и такое
расширение вовне требует, помимо прочего, новых пропорций, или новых
равновесий между другими органами и расширениями тела.
GPS — замечательная технология, но она дорого обходится. Его истинную ценность нас заставляет пересмотреть эффект его долгосрочного воздействия на нашу память и зрительные системы. Исследования показали, что чем больше вы используете навигационные карты, тем меньше ваш гиппокамп, центр памяти вашего мозга. Так, теперь вы — единственный бесполезный ориентир, когда не представляете, где вы находитесь. Не поймите неправильно: использовать GPS, чтобы построить маршрут и найти верную дорогу в новых местах является прекрасным решением. Но постоянное обращение к навигатору в знакомых районах — это уже другая история.
Однако технологии не обязательно делают нас бесполезными. Во всяком случае, наоборот: философ и ученый-когнитивист Энди Кларк считает, что мы все уже киборги «самым естественным образом». Мы такие какие есть, как животные, благодаря нашей окружающей среде и технологиям, которые мы создали для взаимодействия с ней. Это верно как для описания отношений водителя службы Uber и GPS, так и инвалидов-колясочников с пандусами. Наши технологии определяют наши реалии, как выразился Кларк при написании известной статьи (в соавторстве с австралийским философом Дейвом Чалмерсом), которая вывела определение «сознания» за пределы тела.
Несмотря на то, что Кларк более оптимистичен в отношении медиа средств, медиумов, чем Маклюэн, он все же признает темную сторону алгоритмов и их вторжения в частную жизнь. Тем не менее, в целом он считает, что такая «радикальная честность» способствует либерализму и демократии — эта теория проверяется как раз в эпоху социальных сетей. По сути, он говорит, что вы должны быть в состоянии защитить реальность, которую сами построили. Проблема в том, что, по крайней мере, в цифровом пространстве, мы не всегда взаимодействуем с окружающей средой, границы которой мы понимаем, что делает нас уязвимыми в том, чего мы никогда не испытывали.
Теория Кларка о «расширенном сознании» и расширения медиа Маклюэна напоминают нам, что сознание не ограничивается телом. В этом нет никакой мистики. Как утверждает журналист Майкл Поллан в своей готовящейся книге о психоделии, если кто-то из нас испытает психическое состояние другого человека, он, вероятно, почувствует это как психоделическое путешествие, в зависимости от того, насколько чужими будут ощущения и наблюдения.
В некотором смысле, мы живем в виртуальной реальности так долго, как являемся людьми. Конструкции сознания требуют, чтобы наши наблюдения и воспоминания подпитывали реальность, которую мы создаем. Я могу сопереживать чужим мне идеям, но я не могу их по-настоящему понять. Вряд ли я буду рассматривать их потенциал для включения в мое понимание реальности.
Например, споры вокруг фактов или «fake news» (поддельных новостей) по другую сторону от меня, и я живу в совершенно другой конструкции и системе ценностей, чем сторонник Трампа. Наши представления о многом расходятся. Но я разделяю многие идеи сторонников Трампа, я дружу с ними. Когда мы проводим время вместе, то мы редко обсуждаем политику. Но даже когда мы это делаем, наши разговоры никогда не бывают агрессивными. Занимая одно и то же физическое пространство, мы связаны «общим опытом окружающей среды». Сторонники Трампа (или Интернет-тролли), которые комментируют эти темы в социальных сетях, не так добры. Без общей объединяющей среды легко забыть о человечности, потому что в этот момент ваша единственная среда — это вы сами.
И вовсе не нужно физически уединяться и отдаляться от кого-то из нашего круга общения, чтобы понять, насколько важна окружающая среда. Просто понаблюдайте за любым человеком, который смотрит в свой телефон. Эти люди, погруженные в гаджет, не могут идти прямо, их каденция, ориентация в пространстве, отключена и ритм нарушен; они часто останавливаются случайным образом и наталкиваются на предметы или людей. Когда реальность — наша общая реальность, которую мы занимаем в социальном пространстве, — привлекает их внимание к себе, вы можете распознать «лаг внимания» (задержку внимания) в их глазах, по крайней мере, на короткий момент, прежде чем они вновь вернутся к своим телефонам.
Общество, в котором мы живем, дает нам определенную роскошь, вроде того, что мы можем не всегда быть сконцентрированными и внимательными, но действительно ли это ценно? На данный момент виртуальные реальности, в которые мы можем входить, построены другими умами. Опыт может быть прочувствован нами как личный, но контуры окружающей среды совершенно новые. Прототипы, 1.0 версии — телефоны; видеоигры — уже намекают на «лаг внимания» между технологией и реальностью. Что происходит, когда мы действительно входим в новые миры, в которых у нас нет свободы, потому что окружающая среда с самого начала не была нами разделена? Как чувствует себя наше сознание в виртуальной реальности?
Например, недавно молодой человек купил новую игровую систему. В какой-то момент, когда он гулял со своим другом на улице, он начал смеяться. Оказалось, что на мгновение он подумал, что заметил гриб, который даст ему несколько очков в игре. Он даже сделал шаг в его направлении, чтобы забрать его. Это демонстрирует, что смоделированный мир стал частью его непосредственного опыта, хотя его окружающая среда вовсе не предлагала того, что он посчитал её реальной частью. И чем более иммерсивными, наиболее полно погружающими в виртуальную реальность, становятся наши технологии, тем труднее будет вытащить себя из них.
В «Понимании медиа» Маклюэн цитирует поэта У. Б. Йейтса:
Мы уже киборги
Однако технологии не обязательно делают нас бесполезными. Во всяком случае, наоборот: философ и ученый-когнитивист Энди Кларк считает, что мы все уже киборги «самым естественным образом». Мы такие какие есть, как животные, благодаря нашей окружающей среде и технологиям, которые мы создали для взаимодействия с ней. Это верно как для описания отношений водителя службы Uber и GPS, так и инвалидов-колясочников с пандусами. Наши технологии определяют наши реалии, как выразился Кларк при написании известной статьи (в соавторстве с австралийским философом Дейвом Чалмерсом), которая вывела определение «сознания» за пределы тела.
Несмотря на то, что Кларк более оптимистичен в отношении медиа средств, медиумов, чем Маклюэн, он все же признает темную сторону алгоритмов и их вторжения в частную жизнь. Тем не менее, в целом он считает, что такая «радикальная честность» способствует либерализму и демократии — эта теория проверяется как раз в эпоху социальных сетей. По сути, он говорит, что вы должны быть в состоянии защитить реальность, которую сами построили. Проблема в том, что, по крайней мере, в цифровом пространстве, мы не всегда взаимодействуем с окружающей средой, границы которой мы понимаем, что делает нас уязвимыми в том, чего мы никогда не испытывали.
Теория Кларка о «расширенном сознании» и расширения медиа Маклюэна напоминают нам, что сознание не ограничивается телом. В этом нет никакой мистики. Как утверждает журналист Майкл Поллан в своей готовящейся книге о психоделии, если кто-то из нас испытает психическое состояние другого человека, он, вероятно, почувствует это как психоделическое путешествие, в зависимости от того, насколько чужими будут ощущения и наблюдения.
Как виртуальная реальность изменит это?
В некотором смысле, мы живем в виртуальной реальности так долго, как являемся людьми. Конструкции сознания требуют, чтобы наши наблюдения и воспоминания подпитывали реальность, которую мы создаем. Я могу сопереживать чужим мне идеям, но я не могу их по-настоящему понять. Вряд ли я буду рассматривать их потенциал для включения в мое понимание реальности.
Например, споры вокруг фактов или «fake news» (поддельных новостей) по другую сторону от меня, и я живу в совершенно другой конструкции и системе ценностей, чем сторонник Трампа. Наши представления о многом расходятся. Но я разделяю многие идеи сторонников Трампа, я дружу с ними. Когда мы проводим время вместе, то мы редко обсуждаем политику. Но даже когда мы это делаем, наши разговоры никогда не бывают агрессивными. Занимая одно и то же физическое пространство, мы связаны «общим опытом окружающей среды». Сторонники Трампа (или Интернет-тролли), которые комментируют эти темы в социальных сетях, не так добры. Без общей объединяющей среды легко забыть о человечности, потому что в этот момент ваша единственная среда — это вы сами.
И вовсе не нужно физически уединяться и отдаляться от кого-то из нашего круга общения, чтобы понять, насколько важна окружающая среда. Просто понаблюдайте за любым человеком, который смотрит в свой телефон. Эти люди, погруженные в гаджет, не могут идти прямо, их каденция, ориентация в пространстве, отключена и ритм нарушен; они часто останавливаются случайным образом и наталкиваются на предметы или людей. Когда реальность — наша общая реальность, которую мы занимаем в социальном пространстве, — привлекает их внимание к себе, вы можете распознать «лаг внимания» (задержку внимания) в их глазах, по крайней мере, на короткий момент, прежде чем они вновь вернутся к своим телефонам.
Общество, в котором мы живем, дает нам определенную роскошь, вроде того, что мы можем не всегда быть сконцентрированными и внимательными, но действительно ли это ценно? На данный момент виртуальные реальности, в которые мы можем входить, построены другими умами. Опыт может быть прочувствован нами как личный, но контуры окружающей среды совершенно новые. Прототипы, 1.0 версии — телефоны; видеоигры — уже намекают на «лаг внимания» между технологией и реальностью. Что происходит, когда мы действительно входим в новые миры, в которых у нас нет свободы, потому что окружающая среда с самого начала не была нами разделена? Как чувствует себя наше сознание в виртуальной реальности?
Например, недавно молодой человек купил новую игровую систему. В какой-то момент, когда он гулял со своим другом на улице, он начал смеяться. Оказалось, что на мгновение он подумал, что заметил гриб, который даст ему несколько очков в игре. Он даже сделал шаг в его направлении, чтобы забрать его. Это демонстрирует, что смоделированный мир стал частью его непосредственного опыта, хотя его окружающая среда вовсе не предлагала того, что он посчитал её реальной частью. И чем более иммерсивными, наиболее полно погружающими в виртуальную реальность, становятся наши технологии, тем труднее будет вытащить себя из них.
В «Понимании медиа» Маклюэн цитирует поэта У. Б. Йейтса:
Видимый мир перестал быть реальностью, а невидимый — мечтой.
Эта идея может показаться новой, поскольку мы приближаемся к миру, в котором доминируют дополненная и виртуальная реальность, но это уже давно часть нашего опыта. Наше воображение уже давно предлагает новые и странные миры, но в некотором роде мы их всегда контролируем. Но, по мере того, как другие умы конструируют нашу среду, что будет оставаться от нас?