 |
| Фото: Mary Altaffer / AP Photo / East News |
Судмедэксперты Нью-Йорка первыми стали анализировать особо сложные образцы ДНК. Однако недавно лаборатория ДНК-тестирования отказалась от двух методов работы, принесших ей известность. Этим были поставлены под вопрос тысячи уголовных дел. New York Times рассказывает, как такое произошло.
За последнее десятилетие лаборатория по исследованию ДНК при офисе судмедэкспертизы Нью-Йорка получила широкую известность. Это произошло благодаря двум разработанным лабораторией методам исследования образцов ДНК. Они позволяли изучать даже мельчайшие экземпляры или образцы, содержащие ДНК двух и более людей. Слава лаборатории росла, и ее специалисты проводили исследования не только для городской полиции, но и для следователей из других штатов — проверка одного образца обходилась в $1 100.
Однако теперь ученые ставят под сомнение надежность этих методов. Давая показания в суде, бывшая сотрудница лаборатории сообщила, что ее уволили за критику одной из применяемых процедур. По мнению эксперта, изучившего по указанию судьи программное обеспечение метода, его точность — «под серьезным вопросом».
В начале 2017 года лаборатория перестала использовать два своих метода, заменив их новыми.
Теперь коалиция адвокатов защиты просит, чтобы генеральный инспектор Нью-Йорка расследовал применение спорных методов анализа в тысячах уголовных дел. Если удастся обосновать, что методы анализа были несовершенны, это приведет к потоку запросов на пересмотр дел в случаях, когда можно будет доказать, что небезупречные улики повлияли на приговор. Адвокаты защиты утверждают: поскольку лаборатория держала проблемы с «ненадежным» анализом и «ошибочными статистическими данными» в тайне от общественности и судебной системы, «невинные люди могли быть ошибочно осуждены, а люди, виновные в тяжких преступлениях, остались на свободе».
Однако теперь ученые ставят под сомнение надежность этих методов. Давая показания в суде, бывшая сотрудница лаборатории сообщила, что ее уволили за критику одной из применяемых процедур. По мнению эксперта, изучившего по указанию судьи программное обеспечение метода, его точность — «под серьезным вопросом».
В начале 2017 года лаборатория перестала использовать два своих метода, заменив их новыми.
Теперь коалиция адвокатов защиты просит, чтобы генеральный инспектор Нью-Йорка расследовал применение спорных методов анализа в тысячах уголовных дел. Если удастся обосновать, что методы анализа были несовершенны, это приведет к потоку запросов на пересмотр дел в случаях, когда можно будет доказать, что небезупречные улики повлияли на приговор. Адвокаты защиты утверждают: поскольку лаборатория держала проблемы с «ненадежным» анализом и «ошибочными статистическими данными» в тайне от общественности и судебной системы, «невинные люди могли быть ошибочно осуждены, а люди, виновные в тяжких преступлениях, остались на свободе».
«Невинные люди могли быть ошибочно осуждены, а люди, виновные в тяжких преступлениях, остались на свободе».
Офис судмедэкспертизы между тем выступает в защиту своих методов. Глава
лаборатории Тимоти Капфершмид заявил, что его подчиненные отказались от
старых методов в пользу новых, чтобы привести их к меняющимся стандартам
ФБР. Капфершмид сравнил происходящее с модификацией автомобиля.
 |
Фото: Mary Altaffer / AP Photo /
East News
|
Одним таким делом, завязанным на спорных методах идентификации ДНК, стало избиение Таджа Паттерсона в декабре 2013 года. Несколько евреев-хасидов атаковали студента-афроамериканца Паттерсона в бруклинском районе Уильямсберг. Обвинение считало, что в нападении виновата группа «Шомрим». Она патрулирует Уильямсберг, где уже давно зреет конфликт между ортодоксальными евреями и афроамериканцами.
Спустя шесть дней после нападения полиция нашла кроссовок Паттерсона на крыше поблизости. Полиция отправила кроссовок в лабораторию, где специалист смог взять образец ДНК — размером 97,9 пикограмма — как минимум двух людей. Пикограмм — это одна триллионная грамма.
Образец, конечно, содержал ДНК самого Паттерсона. Вместе с тем, воспользовавшись запатентованным лабораторией программным обеспечением, специалисты подсчитали: вероятность того, что остаточное ДНК принадлежит молодому отцу без криминального прошлого Майеру Херсковичу, в 133 раза больше, чем вероятность того, что не принадлежит. Никаких физических улик, связывавших Херсковича с нападением на Паттерсона, не было. Ни сама жертва, ни свидетели нападения не опознали Херсковича на суде, и на записях камер наблюдения его тоже не было. Херскович заявил, что никогда не был участником «Шомрим» и сожалеет о том, что Паттерсон пострадал (в результате избиения он ослеп на правый глаз). Тем не менее судья признал Майера Херсковича виновным и приговорил к 4 годам тюрьмы. Его дело сейчас находится на апелляции.
Спустя шесть дней после нападения полиция нашла кроссовок Паттерсона на крыше поблизости. Полиция отправила кроссовок в лабораторию, где специалист смог взять образец ДНК — размером 97,9 пикограмма — как минимум двух людей. Пикограмм — это одна триллионная грамма.
Образец, конечно, содержал ДНК самого Паттерсона. Вместе с тем, воспользовавшись запатентованным лабораторией программным обеспечением, специалисты подсчитали: вероятность того, что остаточное ДНК принадлежит молодому отцу без криминального прошлого Майеру Херсковичу, в 133 раза больше, чем вероятность того, что не принадлежит. Никаких физических улик, связывавших Херсковича с нападением на Паттерсона, не было. Ни сама жертва, ни свидетели нападения не опознали Херсковича на суде, и на записях камер наблюдения его тоже не было. Херскович заявил, что никогда не был участником «Шомрим» и сожалеет о том, что Паттерсон пострадал (в результате избиения он ослеп на правый глаз). Тем не менее судья признал Майера Херсковича виновным и приговорил к 4 годам тюрьмы. Его дело сейчас находится на апелляции.
• • •
В течение 30 лет результаты судмедэкспертизы ДНК были ценным инструментом уголовных расследований. Судей и присяжных легко было убедить, когда генетический материал подсудимого совпадал с образцом, найденным на орудии или месте преступления.
Однако не все ДНК-улики одинаковы. Иногда все понятно: кровь или семя указывают на одного конкретного человека. Но если речь идет лишь о нескольких клетках кожи, оставленных на предмете, или образец представляет собой смесь нескольких ДНК, выводы могут быть более неоднозначными. Раньше, оказываясь в подобного рода ситуациях, лаборатории сообщали, что результаты не позволяют сделать окончательный вывод.
Но в последние годы в работу были введены новые методы анализа ДНК, призванные интерпретировать образцы ничтожно малого размера или смешанные образцы. Это привело к развитию целой отрасли измерительных инструментов, наборов химикатов и программного обеспечения. Однако эти методы и получаемые ими результаты вызывают все больше критики. За последние три года недостатки в методах тестирования ДНК привели к временному прекращению подобных исследований в Остине, штат Техас, и в Вашингтоне.
Лаборатория начала прогонять очень малые образцы ДНК через три дополнительных цикла. Это увеличивает количество рабочего материала, но в то же время усиливает небольшие изъяны образца.
Лаборатория ДНК в Нью-Йорке работала с двумя методами — высокочувствительным тестированием ничтожно малых образцов ДНК и аналитическим статистическим инструментом (АСИ). Второй метод использует запатентованный алгоритм для вычисления вероятности того, что генетический материал подозреваемого находится в сложной смеси ДНК нескольких людей.
Государственные криминалистические лаборатории, исследующие ДНК-улики, «увеличивают», или копируют, материал 28 раз для проведения анализа. Используя высокочувствительный метод проверки, разработанный и внедренный в 2006 году, нью-йоркская лаборатория начала прогонять очень малые образцы ДНК через три дополнительных цикла. Это увеличивает количество рабочего материала, но в то же время усиливает небольшие изъяны образца. Чтобы избежать возможных проблем, лаборатория решила не увеличивать образцы крупнее 20 пикограмм, что соответствует примерно трем клеткам ДНК.
Спустя несколько лет высокочувствительного тестирования малых образцов ДНК лаборатория разработала второй метод — программное обеспечение для интерпретации сложных смесей. АСИ принимает во внимание общее количество ДНК, число людей, чья ДНК попала в смесь, количество утерянной или некондиционной информации и частоту, с которой каждый обрывок ДНК встречается в той или иной расовой или этнической группе. После этого программа сравнивает ДНК-профиль подсудимого со смесью и вычисляет степень вероятности, которая представлена в виде одного числа. Чем выше число, тем больше вероятность присутствия ДНК подсудимого.
Лишь малая часть дел, в которых был использован этот инструмент, дошла до судебных разбирательств. Большинство подсудимых, которым предъявили неблагоприятные результаты проверки, признавали себя виновными. Заместитель окружного прокурора в Квинсе назвал АСИ «чрезвычайно мощным инструментом, потому что в суде его эффект разрушителен».
Государственные криминалистические лаборатории, исследующие ДНК-улики, «увеличивают», или копируют, материал 28 раз для проведения анализа. Используя высокочувствительный метод проверки, разработанный и внедренный в 2006 году, нью-йоркская лаборатория начала прогонять очень малые образцы ДНК через три дополнительных цикла. Это увеличивает количество рабочего материала, но в то же время усиливает небольшие изъяны образца. Чтобы избежать возможных проблем, лаборатория решила не увеличивать образцы крупнее 20 пикограмм, что соответствует примерно трем клеткам ДНК.
Спустя несколько лет высокочувствительного тестирования малых образцов ДНК лаборатория разработала второй метод — программное обеспечение для интерпретации сложных смесей. АСИ принимает во внимание общее количество ДНК, число людей, чья ДНК попала в смесь, количество утерянной или некондиционной информации и частоту, с которой каждый обрывок ДНК встречается в той или иной расовой или этнической группе. После этого программа сравнивает ДНК-профиль подсудимого со смесью и вычисляет степень вероятности, которая представлена в виде одного числа. Чем выше число, тем больше вероятность присутствия ДНК подсудимого.
Лишь малая часть дел, в которых был использован этот инструмент, дошла до судебных разбирательств. Большинство подсудимых, которым предъявили неблагоприятные результаты проверки, признавали себя виновными. Заместитель окружного прокурора в Квинсе назвал АСИ «чрезвычайно мощным инструментом, потому что в суде его эффект разрушителен».
 |
| Фото: Mary Altaffer / AP Photo / East News |
• • •
В 2012 году газета New York Times посвятила статью создателям методов, используемых лабораторией, и упомянула в материале нарастающую полемику. Публикация привлекла внимание доктора Эли Шапиро, когда-то занимавшего руководящую должность в лаборатории. Одной из причин его раннего ухода на пенсию стал стресс от необходимости подписывать лабораторные отчеты, которые готовило программное обеспечение. Доктор осознавал, что ни он, ни большинство сотрудников не понимают, на чем основана технология.
В начале 2013 года Шапиро предложил свою помощь организации Legal Aid. По указанию судьи лаборатория ДНК предоставила организации результаты внутренних проверок точности АСИ. Доктор Шапиро помог адвокатам с расшифровкой данных.
В ходе слушаний, проходивших в Бруклине с 2012 по 2014 год, Legal Aid представила экспертизу доктора Шапиро и ряда самых выдающихся мировых экспертов по ДНК, чтобы убедить судью в необходимости отказаться от использования АСИ для анализа ДНК. Доктор Брюс Бадоул, создатель национальной ДНК-базы ФБР, заявил в суде, что статистические методы, используемые в Нью-Йорке, «не могут быть оправданы». Так как получить доступ к коду инструмента не удалось, эксперт раскритиковал изначальные предположения, на которых был построен алгоритм. Бадоул заявил: АСИ был разработан на основании неверной гипотезы о том, что в каждой смеси ДНК одинакового размера отсутствует информация или что смесь определенным образом загрязнена. Лаборатория недооценивала стоящие перед ней вызовы, сказал он.
В апреле 2013 года создательница метода высокочувствительного тестирования ДНК доктор Тереза Кэраджайн была вынуждена подать в отставку. Это произошло после того, как стало известно, что она нарушила протокол работы: Кэраджайн в двух случаях изменила результаты проверки АСИ, сделанной ее коллегами. Доктор Митчелл, создавшая вместе с Кэраджайн аналитический статистический инструмент, уволилась из лаборатории в 2014-м. В ноябре 2017 года судья согласился с представителями защиты и не стал рассматривать улики, полученные в результате высокочувствительного тестирования и проверки АСИ.
В процессе расчетов программа удаляла ценные данные, делая это так, что пользователи программного обеспечения могли и не заметить происходящего.
• • •
В апреле 2015 года на рассмотрение в суд наконец попало дело, в рамках которого адвокатам подсудимого удалось затребовать и получить доступ к программному коду АСИ. Поначалу правительство отказалось предоставить доступ на основании того, что этот статистический инструмент запатентован и принадлежит Нью-Йорку. Однако в июне 2016-го федеральный судья дал команде адвокатов доступ к коду, хотя и ограничил информирование более широкой публики.
Программист и инженер частной криминологической компании из Огайо Натаниэл Адамс проверил программный код. Специалист обнаружил, что в процессе расчетов программа удаляла ценные данные, делая это так, что пользователи программного обеспечения могли и не заметить происходящего. Подобные действия программы были способны непредсказуемо повлиять на вероятность присутствия ДНК подсудимого в смеси. «У меня не возникло ощущения, что АСИ был разработан командой опытных программистов», —заявил Адамс.
Лаборатория критику отвергла. Однако прокуратура отозвала ДНК-улики из дела за несколько дней до того, как должны были начаться слушания.
В сентябре 2016-го лаборатория ДНК уведомила своих клиентов о том, что с 1 января 2017 года высокочувствительное тестирование и АСИ будут заменены на другие инструменты. Новый набор химикатов избавил экспертов от необходимости проводить дополнительные циклы увеличения, использовавшиеся при высокочувствительном методе. На смену АСИ должно было прийти программное обеспечение STRmix, одобренное ФБР и уже использовавшееся в десятках государственных лабораторий. Офис судмедэкспертизы также заявил, что минимальный размер образца ДНК будет увеличен до 37,5 пикограмма. Это почти в два раз больше, чем изначальный минимум в 20 пикограмм.
Такие изменения в обязательных процедурах малоутешительны для тех, кого признали виновным на основании забракованных методов тестирования ДНК. Например, для Херсковича. После нападения на Паттерсона два информатора назвали следователю имя Херсковича, он был арестован и сдал образец ДНК. Ни один из информаторов не свидетельствовал против Херсковича в суде. Проба ДНК на кроссовке Паттерсона оказалась ключевой в деле. Хотя вместе с Херсковичем арестовали еще четверых подозреваемых и свидетели опознали еще нескольких человек, которых засняла камера наблюдения, лишь Херсковича осудили и приговорили к тюремному заключению. Двое из подозреваемых признали свою вину в уголовных проступках и получили испытательный срок. Обвинения против еще двоих были сняты. Четырехлетний срок Херсковича приостановлен на время рассмотрения апелляции. Его адвокат Донна Алдеа собирается представить в качестве аргумента тот факт, что АСИ никогда не тестировали на выборке столь обособленной группы, как хасиды Уильямсберга: есть большая вероятность, что у них множество общих предков и, соответственно, общая ДНК.
«Это дело — живой пример того, как „ДНК-улики“ можно высосать из пальца, а статистическими данными манипулировать для создания ложного впечатления „научного доказательства“ вины, — говорит Алдеа. — Это нужно вывести на чистую воду».