Книга пророка Исаии в том виде, в каком она вошла в Ветхий завет, содержит 66 глав. Однако методами научного анализа содержания и языка книги было убедительно доказано, что самому Исаии, пророку, жившему на рубеже VIII и VII вв. до н. э., принадлежит в ней не более четвертой части глав. К этому первоначальному ядру в течение ряда веков было сделано множество добавлений, из которых наиболее значительные относятся ко времени вавилонского плена, а самые поздние - ко II в. до н. э.
Судя по всему, Исаия был одним из наиболее популярных пророков в Иудее. Не удивительно, что некоторые позднейшие сочинители пророчеств для большей авторитетности предпочитали добавлять свой текст к тексту Исаии. Выделить эти добавления иногда нетрудно, обычно они вклиниваются в конце определенного выступления Исаии. Это, пожалуй, можно объяснить тем, что сначала пророчества Исаии ходили по рукам в виде отдельных записей, и владелец такой рукописи приписывал в начале или в конце свитка сочиненный им самим или кем-то другим текст в развитие мысли или для смягчения суровости древнего пророка. Так получилось, что в книге пророка VIII в. Исаии оказались "сбывшиеся" пророчества о событиях, которые произошли двумя веками позже: о завоевании Иуды Вавилоном, о падении Вавилонии и т. д. Это просто более поздние вставки. К числу таких вставок, несомненно, следует отнести, в частности, главы 13 и 14.
На примере анализа этих двух глав можно показать, каким образом исследователям библейских пророческих книг удается определить истинную дату произнесения того или иного пророчества.
Само собой разумеется, что древнееврейские пророки, так же как и современные проповедники, ораторы и писатели, говорили и писали так, чтобы люди их понимали. Поэтому при научном анализе текста пророчества очень важно выделить в нем, с одной стороны, то, о чем пророк говорит как о вполне понятном его слушателям или читателям, те события, о которых автор говорит как об известных, а с другой стороны, что он предсказывает как нечто таящееся в будущем, но открытое пророку богом.
В главах 13 и 14 говорится как о вполне известном и понятном для современников автора этих глав, что Ассирия сокрушена (14:25), а Вавилон - это "краса царств, гордость халдеев" (13:19), что царь вавилонский - мучитель и грабитель, "поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами…" (14:4,6). Он "вселенную сделал пустынею и разрушал города ее, пленников своих не отпускал домой" (14:17).
Предсказывается, что Яхве поднимет против Вавилона народ из отдаленной страны "от края неба" и бог сам называет этот народ: "Вот, я подниму против них мидян… и Вавилон… будет ниспровержен богом, как Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем" (13:5; 17–20). А Иаков и Израиль (т. е. народ иудейский) снова обретет милость и любовь Яхве. Бог "поселит их на земле их, и присоединятся к ним иноземцы… и дом Израиля… будет господствовать над угнетателями своими" (14:1–2).
Для иудея, современника Исаии, пророка VIII в., было бы загадкой совершенно непонятной, почему Яхве обрушивается с такими угрозами на Вавилон, который, как мы уже знаем, в это время вовсе не был "красой царств" и не только не господствовал над другими народами, но сам, так же как Иудея, потерял независимость и находился под властью Ассирии. А для того чтобы слушателям пророка (или читателям) были понятны слова о возвращении иудеев на родину из плена, следовало, очевидно, прежде предсказать, что Вавилон, победив Ассирию, нападет на Иудею и уведет ее население в плен. Однако такого предсказания нет, и пророк говорит о возвращении иудеев из плена как о чем-то вполне понятном и известном его современникам. Все это можно объяснить только тем, что пророчества глав 13 и 14 были сочинены уже после того, как Вавилон расправился с Ассирией и при вавилонском царе Навуходоносоре II достиг значительного могущества, и после того, как состоялся поход этого царя на Иудею и "дом Иакова" оказался в вавилонском плену, т. е. после 586 г. до н. э. Но в предсказании говорится, что Вавилон падет под ударами мидян, в то время как в действительности Вавилонию захватили не мидяне, а персы, при царе Кире (в 539 г.). Значит, автор оракула, видимо, еще не знал о перевороте в Иране, в результате которого мидяне сами оказались под властью персов, что произошло в 549 г. (или 550 г.).
Вывод из всего этого может быть только один: пророчество в главах 13 и 14 Книги Исаии было сочинено между 586 и 549 гг. до н. э. и, следовательно, никак не могло принадлежать перу древнего пророка Исаии, к этому времени уже давно умершего. Настоящий автор этого текста, чье имя мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем, в форме пророчества о будущем описал события, которые в действительности уже отошли в прошлое, а к этому добавил свои соображения о том, что (как он предвидел, на что надеялся, о чем, наверное, мечтал) должно обязательно состояться, и притом в ближайшем будущем: взятие Вавилона, возвращение иудеев из плена на родину, господство Иуды над прежними угнетателями.
Пророчество глав 13-й и 14-й было вписано в свиток, содержавший текст древнего пророка Исаии, и приписано последнему вполне намеренно, о чем свидетельствует добавление в начале главы 13: "Пророчество о Вавилоне, которое изрек Исаия, сын Амосов" (13:1). О мотивах, которыми руководствовались люди, проделывавшие подобное, мы уже говорили.
Можно привести еще один пример добавления к Книге Исаии эпохи плена в тексте главы 21. Автор пророчества в этой главе скорбно взывает к Иуде: "О, измолоченный мой и сын гумна моего!" (21:10). Иуда измолочен - это, конечно, ситуация после 586 г., после завоевания Иудеи Вавилоном. Но и на того, кто Иуду "измолотил", уже надвигаются враги, которых пророк от имени бога подбадривает: "Восходи, Елам, осаждай Мид!" (21:2).
Автор оракула и его слушатели, очевидно, уже знают, что персы (Элам) и мидяне поднялись против Вавилона, осадили его главный город. Рисуется даже картина захвата Вавилона:
Некоторые оракулы были вставлены в текст древнего пророка еще позже. Вряд ли Исаии могли принадлежать стихи 11:11–12, в которых предвещается:
Нет нужды столь же подробно рассматривать другие позднейшие вставки в текст Книги Исаии (анализ глав 40–66 будет дан ниже). Главными из них библейская критика считает следующие: 2:2–4; 4:2–6, 11, 12; 13:1 -14, 15–16; 17:12–14, 19, 21, 23, 24–27; 30:27–33, 34–35; 36:39, 40–55, 56–66.
Таким образом, известный американский библеист Р. Пфейфер имел все основания в своем фундаментальном "Введении к Ветхому завету" написать, что
Есть все основания считать, что Исаия был исторической личностью. Из самой Книги Исаии, а также из 4 Книги Царств (главы 19–20) можно узнать некоторые данные о его жизни. Он жил "во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии - царей иудейских" (Ис. 1:1); эти цари правили в Иудее с 785 по 687 г. до н. э. Пророчествовать он начал "в год смерти царя Озии" (742 г.). Исаия сам рассказывает, как это произошло (глава 6). Он находился в иерусалимском храме Яхве, когда ему было дано "видение": он удостоился самолично увидеть и услышать Яхве: "…видел я Яхве, сидящего на престоле высоком… и края риз его наполняли весь храм. Вокруг него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: свят, свят, свят Яхве Саваоф! вся земля полна славы его!" Исаия пришел в ужас:
Вместе с тем Яхве предупреждает Исаию:
В отличие от Амоса, пророка из пастухов, Исаия был человеком знатного происхождения, он жил в столице Иудеи Иерусалиме, был близко знаком со жрецами иерусалимского храма и с самим первосвященником Урией (8:2), свободно держался с иудейскими царями и давал им советы (7:3). Он хорошо знал жизнь и нравы верхушки иудейского общества и ярко описал их пороки и лицемерие. Исаия был образованным человеком, о чем свидетельствуют и содержание и стиль его речей, в которых обнаруживается знание истории, культурных и религиозных традиций не только своего народа, но и других народов, окружающих его. Притом Исаия превосходно разбирался в сложностях внутренней и внешней обстановки своего времени. Такой человек не мог оставаться в стороне от происходивших вокруг него событий, и он принял в них активное участие, и не только как пророк, но и как политический деятель.
Исаия выступил в роли пророка, когда под угрозой оказалась не только независимость, но и само существование его народа. В 744 г., т. е. за два года до описанного "видения", в Ассирии произошел дворцовый переворот и на престол взошел новый царь, принявший имя Тиглатпаласара III и вошедший в историю как великий завоеватель. В последующие несколько десятилетий Ассирия достигла апогея своего могущества. Совершив ряд походов в Северную и Среднюю Сирию, ассирийцы подчинили там ряд мелких царств и неуклонно двигались дальше на юг. Израильский царь Менаим откупился тяжелой податью и фактически стал данником Ассирии (4 Цар. 19:20). Но как мы уже знаем, Израиль это не спасло. Тиглатпаласар III вторгся в Палестину и отторгнул от Израиля ряд земель к северу от Самарии. Население их было согнано с места и переселено в Северную Ассирию.
В дальнейшем переселение сотен тысяч людей из покоренных Ассирией народов стало характерной чертой политики ассирийских царей-завоевателей. Страшась этой участи, цари мелких государств Средней Сирии и Палестины стали заключать между собой союзы, чтобы противостоять Ассирии; участие в этих союзах принимал и Египет, также имевший все основания опасаться чрезмерного усиления Ассирии.
В 734 г. заключили союз обычно враждовавшие друг с другом Дамасское царство и Израиль. Царь Дамаска Рецин и израильский царь Факей попытались втянуть в этот союз также иудейского царя Ахаза, а когда тот отказался, объявили ему войну. В страхе и отчаянии Ахаз обратился за помощью к ассирийскому царю. Сохранился текст его послания: Ахаз униженно умоляет Тиглатпаласара:
Смысл слов пророка достаточно ясен. Исаия решил поднять дух напугавшегося царя, у которого от страха, по образному выражению автора пророчества, "всколебалось сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу" (7:2). Он убеждает Ахаза, что вражеские цари сами будут изгнаны из своих стран, имея в виду, конечно, что сделает это ассирийский царь. И это произойдет в самом скором времени, не успеет, образно выразился пророк, новорожденный младенец вырасти настолько, чтобы суметь отличить хорошее от плохого, как все это состоится.
Но дальше выясняется, что Исаия не ограничился словесным предсказанием. По-видимому, чтобы сильнее подействовать на воображение царя и народа, он сам осуществляет то самое "знамение", о котором он перед этим говорил Ахазу:
Это место в тексте Книги Исаии впоследствии было использовано раннехристианскими авторами как "верное" пророчество о непорочном зачатии и чудесном рождении Христа. По Евангелию от Матфея это засвидетельствовал "ангел господень". Явившись во сне Иосифу, мужу Марии, и заверив, что "родившееся в ней есть от духа святаго", ангел добавил:
Исаия от имени бога предсказал падение Дамасского и Израильского царств приблизительно через три-четыре года (когда ребенок начинает произносить свои первые слова). И действительно, уже вскоре после описанной встречи Исаии с царем Ахазом произошло завоевание Дамасского царства и Израиля Ассирией, хотя и не точно в те сроки, которые назначил бог устами пророка: Дамаск пал в 732 г., т. е. через два года после встречи Исаии с Ахазом, а Израильское царство перестало существовать не через 65 лет, а гораздо раньше, в 722 г., когда оно было завоевано ассирийским царем Саргоном II и население его было переселено за Евфрат.
Но всему этому еще только предстояло произойти. А в 734 г., когда состоялась описанная выше встреча Исаии с Ахазом, у иудейского царя было достаточно оснований испытывать страх.
Одновременно с нападением на него с севера царей Дамаска и Израиля с юга в пределы Иудеи вторглись эдомитяне и филистимляне. Они захватили ряд иудейских городов и поселений, многих перебили и увели в плен (2 Пар. 28:17–19). Трезво оценивая сложившуюся обстановку, Ахаз предпочел не слишком доверяться утешительным обещаниям пророка Яхве, хотя бы и данным от имени бога, и, как было уже сказано, обратился за помощью к ассирийскому царю.
Эта помощь обошлась ему дорого.
Написав об этом, летописец укоризненно замечает, что это было сделано "ради царя ассирийского" (4 Цар. 16:18). Ахаз явно не был ревностным почитателем Яхве; библейский автор с осуждением написал о нем:
Внес ли Исаия что-нибудь новое в религию древних евреев?
Пророк Исаия еще в древности получил особенно высокую оценку как у иудеев, так и у ранних христиан. Среди древних рукописей ветхозаветных текстов, обнаруженных в середине нашего столетия в Палестине в районе Мертвого моря (так называемые кумранские рукописи), свитков и фрагментов из Книги Исаии оказалось намного больше, чем из других пророческих книг. И в наше время богословы и богословствующие авторы, иудеи и христиане, также отзываются об Исаии не иначе как о "величайшем и исключительном теологическом явлении среди всех пророков Ветхого завета".. Но, как справедливо отметил известный французский библеист А. Лодс, оригинальность Исаии "нужно искать не в области теории, а в области практики".
В общем религиозные идеи Исаии мало чем отличались от идей его современников и предшественников, пророков Амоса и Осии. Некоторые исследователи считают даже, что Исаия лично знал Амоса и, может быть, был его учеником, и в этом также нет ничего невозможного, если учесть, что Фекоа (Текоа), родина Амоса, находилась не более чем в четырех часах ходьбы от Иерусалима. Другие думают, что Исаия читал записи пророчеств Амоса, не случайно ряд мест из Книги Амоса почти дословно повторяются у Исаии (сравни Ис. 1:11 и Ам. 5:22; Ис. 5:11–12 и Ам. 6:5–6; Ис. 5:9 и Ам. 5:11 и 3:15 и некоторые др. места). Однако гораздо важнее, что у этих пророков можно обнаружить много общего в главных идеях, и в частности в идее бога.
Яхве для Исаии, как и для Амоса, - это прежде всего, конечно, бог Израиля, "избранного народа". "Святой Израиля" - неоднократно именует бога Исаия (1:4; 5:19, 24 и в др. местах). Но власть Яхве распространяется и на другие страны и другие народы, даже на великую Ассирию и Египет. Эта идея Амоса получает у Исаии дальнейшее развитие. Напрасно ассирийский царь надменно похваляется своими победами и говорит:
В описании прегрешений Иуды перед Яхве Исаия тоже малооригинален, в основном он повторяет те же обвинения, что Амос и Осия в адрес Израиля. Пророк рисует яркие картины морального разложения господствующей верхушки иудейского общества. Богатые и знатные ведут праздную и паразитическую жизнь, они купаются в роскоши. В своих великолепных чертогах они целыми днями пьянствуют, с "раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их" (5:11–12). А ведь их богатства нажиты неправедным путем, насилием и обманам.
В этом описании социальной несправедливости, царящей в стране, также, несомненно, отразилась реальная внутренняя обстановка, современная пророку. Но если в обвинениях "пророка из пастухов" Амоса чувствуется искренний гнев и возмущение человека из народа, то у Исаии это скорее общие места, цель которых объяснить причины гнева Яхве на свой народ.
Зато Исаия, в отличие от Амоса, больше внимания уделяет прегрешениям религиозного характера. Гнев Яхве вызывает прежде всего склонность "избранного народа" к чужим, языческим культам и богам и к идолопоклонству. За это бог "отринул" свой народ, "потому что они многое переняли от востока: и чародеи у них, как у филистимлян, и с сынами чужих они в общении… и наполнилась земля его идолами: они поклоняются делу рук своих… и ты не простишь их" (2:6–9).
По-другому, однако, чем Амос и Осия, понимал Исаия характер ответственности и вины Израиля перед своим богом, потому что по-иному представлял бога. Уже в первом "видении" Яхве предстал Исаии в образе царя, сидящего на высоком троне, окруженном толпами славословящих серафимов.
Впоследствии Исаия будет настойчиво подчеркивать этот царственный характер власти Яхве. Если Амос, пророча грядущее уничтожение Израиля от руки Яхве, усматривал в этом проявление высшего правосудия со стороны Яхве, по справедливости обязанного наказать свой народ, раз тот провинился, а Осия отношения между Яхве и Израилем представил как отношения между любящим мужем и неверной женой, то Исаия видит в каре, которая должна неминуемо постигнуть Иуду, законное право царя наказать мятежников. Грех Израиля, по Исаии, - это бунт подданных против своего царя. Израиль, "народ мятежный" (30:9), должен быть жестоко наказан, но как земной царь не может допустить полного истребления своего народа, так и Яхве, царь небесный, не уничтожит полностью Израиль, - кто же тогда будет служить ему и прославлять его на земле?
Надежду на возрождение своего народа выразили в своих пророчествах и Амос и Осия. У Исаии эта мысль сформулирована в том "знаменательном" имени, которое он присвоил своему сыну - Шеарясув - "остаток обратится" (7:3). Исаия видел неизбежность завоевания Иуды ассирийцами: "бич Яхве", который уже опустился на Дамаск и Израильское царство, неминуемо ударит и по Иуде.
Устами пророка Яхве объявил свой приговор:
Трудно сказать, в какой мере сам Исаия верил в то, что он проповедовал, но в своей политической деятельности он исходил из главной идеи, заложенной в его пророчествах: Израиль должен верить только в своего бога и только на него полагаться; не надеяться на помощь Ассирии, Египта или других языческих народов, не вступать ни в какие союзы и коалиции. Яхве против этого, и пророк от имени бога грозит:
Так оно и получилось. Ахаз после шестнадцатилетнего царствования скончался своей смертью (в 715 г.) царем, передав трон сыну, Езекии; Иудея, хотя и потеряла часть своих земель, но сохранила некоторую самостоятельность, а пророку Исаии пришлось своими глазами увидеть, как иудейский царь Ахаз
В Книге Исаии сохранилось воспоминание об одном таком случае. Исаия "получает" приказание от Яхве:
Правивший в эти годы в Израильском царстве царь Осия перестал платить дань царю ассирийскому и вступил в союз с Египтом. Немедленно ассирийские войска вторглись в Израильское царство. Столица Израиля Самария была осаждена. Египет не оказал поддержки своему союзнику и вассалу. В 722 г. ассирийский царь Саргон II штурмом взял Самарию. Израильское царство перестало существовать.
Как эти события отразились на Иудее? Как отнесся к ним пророк Исаия? Он по-прежнему твердо стоит на своем: правители Иудеи не должны принимать участия в борьбе против Ассирии ни при каких обстоятельствах, не должны вступать ни в какие союзы против нее. Помощь и спасение Иудее придет только от бога, не от людей.
Однако похоже, что правящие круги Иуды, включая и самого царя Езекию, хотя они и признавали пророческий дар и авторитет Исаии в вопросах религии и позаботились о восстановлении культа Яхве, в политике предпочитали полагаться на собственные головы и действовать по-своему.
В эти годы в Средней Сирии и Палестине один за другим складывались союзы мелких государств, пытавшихся противостоять могучей Ассирии, рассчитывая на помощь Египта. Жители Иерусалима однажды увидели на улицах города странное зрелище: на них появился пророк Исаия, голый и босый. Оказывается, он это сделал по повелению Яхве, это было очередное "знамение":
Прошло еще шесть лет. В 705 г. умер ассирийский царь Саргон II, и государства Сирии и Палестины снова сделали попытку сбросить с плеч ассирийское ярмо с помощью Египта. В Иерусалим прибыло посольство от союзников, чтобы вовлечь в борьбу также Иуду. И снова Исаия выступает против этой политики. Но на этот раз и царь и его советники высокомерно отказались следовать указаниям пророка. Ему была дана резкая отповедь:
По-видимому, "правители народа", как их называет Исаия, требовали от пророка и его учеников, чтобы они прекратили будоражить народ своими проповедями, и, похоже, что часть пророков Яхве уже перешла на их сторону. Исаия возмущается теми, которые "провидящим говорят: "перестаньте провидеть" и пророкам:
Эти люди сами ослепли и ослепили других. А их пророки - негодные, не могут провидеть будущее: "Ибо навел на вас Яхве дух усыпления и сомкнул глаза ваши, пророки, и закрыл ваши головы, прозорливцы. И всякое пророчество для вас то же, что слова в запечатанной книге" (29:9-11). В действительности Яхве уже вынес приговор Иуде: "…Истребление определено для всей земли" (28:22).
В 701 г. преемник Саргона II на ассирийском престоле Сенахериб вторгся в Сирию. Был захвачен Сидон и другие финикийские города (кроме Тира), разбиты и признали над собой власть Ассирии ближайшие соседи Иуды: Амон, Моав и Эдом. После осады был захвачен филистимский город Аскалон. Но в Иудее Сенахериб встретил сильное сопротивление. Затянулась осада ассирийцами укрепленного города Лахиша. Готовился к осаде также Иерусалим: были укреплены стены города и построена вторая стена, пополнялись запасы оружия и пищи, нехватки воды можно было не бояться, внутри города были обильные источники. Сенахериб, по-видимому, оценил сложность осады и попробовал добиться покорности путем переговоров. Для этого еще во время осады Лахиша к Иерусалиму был направлен рабсак (ассирийский высокий военный чин) с целой свитой. Ассирийские послы остановились под стенами города, и сюда к ним вышли уполномоченные Езекии. Описание сцены переговоров великолепно по своей жизненности (Ис. 36; 4 Цар. 18; 2 Пар. 32).
Ассирийские послы специально говорят на иудейском языке и очень громко, чтобы их могли слышать высыпавшие на городские стены жители Иерусалима. На что уповают Езекия и иудеи, объявив войну ассирийскому царю? На Египет? Но Египет - "это трость надломанная, которая, если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее. Таков фараон, царь египетский, для всех уповающих на него. А если вы скажете: "на Яхве бога нашего мы уповаем", то на того ли, которого высоты и жертвенники отменил Езекия… Притом же разве я без воли Яхве пошел на место сие, чтобы разорить его? Яхве сказал мне: "пойди на землю сию и разори ее".
Иудейские представители, видя, как внимательно прислушивается к словам ассирийца народ на стенах, упрашивают рабсака:
Теперь Езекия испытал настоящий страх. В отчаянии он посылает своих советников к Исаии: пусть пророк вознесет молитву Яхве,
Теперь перед пророком могла стоять только одна цель - ободрить царя и поднять дух народа, призвать жителей Иерусалима неколебимо стоять на защите своего города и верить, что Яхве обязательно вмешается. Исаия выступает с очередным пророчеством:
О том, что произошло в действительности, имеются несколько источников сведений: ассирийская надпись Сенахериба и три места в 4 Книге Царств (которые частично былл воспроизведены в Книге Исаии).
По 4 Книге Царств (18:14–16), Сенахериб, после того как его войско опустошило территорию Иуды, захватило много укрепленных городов и приступило к осаде Лахиша, получил от царя иудейского униженное послание:
По второй версии Сенахериб услышал "о Тиргаке (Тахарке), царе ефиопском; ему сказали: вот, он вышел сразиться с тобою" (4 Цар. 19:8–9). Тахарка - фараон Египта из эфиопской династии все-таки решился выйти навстречу ассирийскому врагу, и это заставило Сенахериба возвратиться в Ассирию.
Загадочно звучит третье место (4 Цар. 19:35–36; Ис. 37:36–37). После того как Езекия получил грозное послание ассирийского царя, он, прочитав его, пошел в храм Яхве с этим посланием "и развернул его Езекия пред лицем Яхве". Дав таким образом богу самому прочитать письмо ассирийца, Езекия убедительно просил Яхве о помощи. И бог послал своего ангела,
Это последнее свидетельство хорошо совпадает с первым иудейским. Различие в размере дани, может быть, объясняется тем, что в целях престижа одна сторона стремилась представить в надписи цифру побольше, другая - поменьше.
По-видимому, если не осада, то блокада Иерусалима состоялась. И история с ангелом тоже может иметь рациональное истолкование: эпидемия чумы уничтожила значительную часть армии Сенахериба. Все это заставило Сенахериба уклониться от решительного столкновения с Египтом и ретироваться.
Вероятно, неожиданный уход Сенахериба из Иудеи и спасение Иерусалима от горькой участи Самарии для многих тогда показались подлинным чудом. Но Иудея вышла из борьбы побежденной, с обрезанной территорией. Западные ее земли, завоеванные Сенахерибом, были отданы ассирийским царем филистимским городам Ашдоду (Азоту) и Экрону, которые в этой войне сохранили верность Ассирии. Иудея потеряла значительную часть своего населения, которое было угнано в плен и переселено далеко на восток. Иудейский царь Езекия фактически признал себя данником и вассалом царя Ассирии.
К этому времени относятся по меньшей мере два пророчества Исаии, одно (22:1 -14) - в дошедшем до нас тексте Книги Исаии, открывает эту книгу.
Престарелый пророк снова поднял свой голос против тех, кто радуется своему спасению от рук ассирийского царя, хотя страна разорена, города ее сожжены, урожай с полей поедают чужие, вся страна напоминает осажденный город и каждый день можно ожидать нового нападения врага. А они веселятся, "убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!" (22:13). Яхве еще не простил им прошлых грехов, а они уже творят новые. Иерусалим избежал пока участи Содома и Гоморры. "Если бы, - восклицает пророк, - Яхве Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре" (1:9).
Иерусалимская знать, эти "князья содомские" приносят без конца жертвоприношения богу и продолжают творить беззакония и угнетать бедных, но Яхве не нужны их жертвы. "К чему мне множество жертв ваших? говорит Яхве. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и… курение отвратительно для меня… когда вы простираете руки ваши, я закрываю от вас очи мои; и когда вы умножаете моления ваши, я не слышу: ваши руки полны крови" (1:11–15).
Вновь и вновь пророк повторяет от имени бога: "Перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову".(1:16–17), тогда и бог простит своему народу грехи его. Но если эти нечестивцы и беззаконники будут упорствовать, Яхве снова нашлет на них меч и гибель, и они будут истреблены. Яхве очистит свой народ, как очищают серебро от примесей, и тогда опять о Иерусалиме будут говорить как о городе правды; Яхве будет поставлять ему судей, как прежде, и советников, "как вначале" (1:26). "Сион спасется правосудием, и обратившиеся сыны его - правдою" (1:27). В последних словах, по существу, заключается оправдание бога, предложенное Исаией. Бог поступает со своим народом так же, как царь со своими подданными: правосудно и праведно; он наказывает изменников и беззаконников, очищая от них свой народ, а остальных предупреждает: "Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли…" (1:19).
Оправдание бога в сложившихся общественных условиях требовалось религиозной идеологией. Вместе с тем в пророчествах Исаии содержалось то, в чем всегда так нуждались и нуждаются угнетенные и страдающие народные массы классового эксплуататорского общества, - утешение. Утешительными для них были заверения пророка, что самая жестокая кара от бога Яхве постигнет не только Ассирию, но и их мучителей - богатых и знатных соотечественников, что для него, бога, любой "князь содомский" не более чем "глина в руках горшечника".
Угнетенным хотелось верить, что бог по справедливости отомстит богатым и знатным беззаконникам и истребит их, а они, незнатные и невинные, могут надеяться пережить катастрофу, остаться в живых; они будут тем "остатком, который обратится", и будут вкушать блага земли "в царстве мира и правды". Ведь пророк обещал от имени Яхве, что гнев бога скоро пройдет. "Еще немного, очень немного, и пройдет мое негодование…" - сказал Яхве (10:25). Значит, все-таки есть надежда на спасение и на лучшую жизнь для бедного и слабого человека.
Может быть, некоторое время Исаия свои надежды на возрождение Израиля связывал с приходом к власти нового царя Езекии. Действительность, как известно, не оправдала его надежд; и при Езекии богатые и знатные продолжали свои беззакония и притеснение бедного люда и все очевиднее становилась неизбежность ассирийской интервенции. И все же пророк не мог отказаться от своей веры в спасение и возрождение своего народа, он только отложил его на неопределенное время. Рано или поздно, но пройдет гнев Яхве, и, как от корня срубленного дуба может пойти отрасль, так от обратившегося "остатка, который останется" от этого "святого семени", возродится Израиль к счастливой жизни (6:13).
Когда это все произойдет? "В последние дни" (2:2). В греческом переводе Книги Исаии слово "последние" переведено - "эсхата", имеющим то же значение. Можно сказать, что с Амоса и Исаии начинается ветхозаветная эсхатология.
Выражение - "день Яхве" или "тот день" встречалось нам уже в Книге Амоса как страшный день исполнения приговора Яхве над грешным Израилем (5:18; 8:9). Этот день будет последним днем, днем конца старого мира. Но день Яхве будет также началом обращения и возрождения Израиля. Бог вернет свою милость к "избранному народу", даст обильный дождь на его поля, и "хлеб, плод земли… будет обилен и сочен; стада… в тот день будут пастись на обширных пастбищах. И волы и ослы, возделывающие поле, будут есть корм соленый, очищенный лопатою и веялом" (30:23–24). "И будет в тот день: кто будет содержать корову и двух овец, по изобилию молока, которое они дадут, будет есть масло; маслом и медом будут питаться все, оставшиеся в этой земле" (7:21–22).
Как видим, надежды Исаии были довольно скромны, идеал его лежал в прошлом, идеализированном патриархальном прошлом. Этим частично объясняется, что позже древнему пророку были приписаны и оракулы, сочиненные другими безвестными авторами, оракулы, в которых картины будущего расцвечивались более яркими красками и принимали уже не национальный, а глобальный характер.
Подобную эсхатологическую картину рисует, например, оракул во 2-й главе:
Судя по всему, Исаия был одним из наиболее популярных пророков в Иудее. Не удивительно, что некоторые позднейшие сочинители пророчеств для большей авторитетности предпочитали добавлять свой текст к тексту Исаии. Выделить эти добавления иногда нетрудно, обычно они вклиниваются в конце определенного выступления Исаии. Это, пожалуй, можно объяснить тем, что сначала пророчества Исаии ходили по рукам в виде отдельных записей, и владелец такой рукописи приписывал в начале или в конце свитка сочиненный им самим или кем-то другим текст в развитие мысли или для смягчения суровости древнего пророка. Так получилось, что в книге пророка VIII в. Исаии оказались "сбывшиеся" пророчества о событиях, которые произошли двумя веками позже: о завоевании Иуды Вавилоном, о падении Вавилонии и т. д. Это просто более поздние вставки. К числу таких вставок, несомненно, следует отнести, в частности, главы 13 и 14.
На примере анализа этих двух глав можно показать, каким образом исследователям библейских пророческих книг удается определить истинную дату произнесения того или иного пророчества.
Само собой разумеется, что древнееврейские пророки, так же как и современные проповедники, ораторы и писатели, говорили и писали так, чтобы люди их понимали. Поэтому при научном анализе текста пророчества очень важно выделить в нем, с одной стороны, то, о чем пророк говорит как о вполне понятном его слушателям или читателям, те события, о которых автор говорит как об известных, а с другой стороны, что он предсказывает как нечто таящееся в будущем, но открытое пророку богом.
В главах 13 и 14 говорится как о вполне известном и понятном для современников автора этих глав, что Ассирия сокрушена (14:25), а Вавилон - это "краса царств, гордость халдеев" (13:19), что царь вавилонский - мучитель и грабитель, "поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами…" (14:4,6). Он "вселенную сделал пустынею и разрушал города ее, пленников своих не отпускал домой" (14:17).
Предсказывается, что Яхве поднимет против Вавилона народ из отдаленной страны "от края неба" и бог сам называет этот народ: "Вот, я подниму против них мидян… и Вавилон… будет ниспровержен богом, как Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем" (13:5; 17–20). А Иаков и Израиль (т. е. народ иудейский) снова обретет милость и любовь Яхве. Бог "поселит их на земле их, и присоединятся к ним иноземцы… и дом Израиля… будет господствовать над угнетателями своими" (14:1–2).
Для иудея, современника Исаии, пророка VIII в., было бы загадкой совершенно непонятной, почему Яхве обрушивается с такими угрозами на Вавилон, который, как мы уже знаем, в это время вовсе не был "красой царств" и не только не господствовал над другими народами, но сам, так же как Иудея, потерял независимость и находился под властью Ассирии. А для того чтобы слушателям пророка (или читателям) были понятны слова о возвращении иудеев на родину из плена, следовало, очевидно, прежде предсказать, что Вавилон, победив Ассирию, нападет на Иудею и уведет ее население в плен. Однако такого предсказания нет, и пророк говорит о возвращении иудеев из плена как о чем-то вполне понятном и известном его современникам. Все это можно объяснить только тем, что пророчества глав 13 и 14 были сочинены уже после того, как Вавилон расправился с Ассирией и при вавилонском царе Навуходоносоре II достиг значительного могущества, и после того, как состоялся поход этого царя на Иудею и "дом Иакова" оказался в вавилонском плену, т. е. после 586 г. до н. э. Но в предсказании говорится, что Вавилон падет под ударами мидян, в то время как в действительности Вавилонию захватили не мидяне, а персы, при царе Кире (в 539 г.). Значит, автор оракула, видимо, еще не знал о перевороте в Иране, в результате которого мидяне сами оказались под властью персов, что произошло в 549 г. (или 550 г.).
Вывод из всего этого может быть только один: пророчество в главах 13 и 14 Книги Исаии было сочинено между 586 и 549 гг. до н. э. и, следовательно, никак не могло принадлежать перу древнего пророка Исаии, к этому времени уже давно умершего. Настоящий автор этого текста, чье имя мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем, в форме пророчества о будущем описал события, которые в действительности уже отошли в прошлое, а к этому добавил свои соображения о том, что (как он предвидел, на что надеялся, о чем, наверное, мечтал) должно обязательно состояться, и притом в ближайшем будущем: взятие Вавилона, возвращение иудеев из плена на родину, господство Иуды над прежними угнетателями.
Пророчество глав 13-й и 14-й было вписано в свиток, содержавший текст древнего пророка Исаии, и приписано последнему вполне намеренно, о чем свидетельствует добавление в начале главы 13: "Пророчество о Вавилоне, которое изрек Исаия, сын Амосов" (13:1). О мотивах, которыми руководствовались люди, проделывавшие подобное, мы уже говорили.
Можно привести еще один пример добавления к Книге Исаии эпохи плена в тексте главы 21. Автор пророчества в этой главе скорбно взывает к Иуде: "О, измолоченный мой и сын гумна моего!" (21:10). Иуда измолочен - это, конечно, ситуация после 586 г., после завоевания Иудеи Вавилоном. Но и на того, кто Иуду "измолотил", уже надвигаются враги, которых пророк от имени бога подбадривает: "Восходи, Елам, осаждай Мид!" (21:2).
Автор оракула и его слушатели, очевидно, уже знают, что персы (Элам) и мидяне поднялись против Вавилона, осадили его главный город. Рисуется даже картина захвата Вавилона:
"Пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые" (21:9).Это картина недостоверная. В действительности, как известно из древних источников, Кир, захватив Вавилон, не только не стал разрушать его храмы и статуи богов, но, напротив, проявил к ним подчеркнутое уважение. Значит, оракул в главе 21-й был сочинен между 549 и 538 гг., ближе к 538 г.
Некоторые оракулы были вставлены в текст древнего пророка еще позже. Вряд ли Исаии могли принадлежать стихи 11:11–12, в которых предвещается:
"И будет в тот день: Яхве снова прострет руку свою, чтобы возвратить себе остаток народа своего, какой останется у Ассура, и в Египте, и в Патросе, и у Хуса, и у Елама, и в Сеннааре, и в Емафе, и на островах моря".Такое широкое расселение евреев произошло только после похода Александра Македонского, в конце IV в. до н. э.
Нет нужды столь же подробно рассматривать другие позднейшие вставки в текст Книги Исаии (анализ глав 40–66 будет дан ниже). Главными из них библейская критика считает следующие: 2:2–4; 4:2–6, 11, 12; 13:1 -14, 15–16; 17:12–14, 19, 21, 23, 24–27; 30:27–33, 34–35; 36:39, 40–55, 56–66.
Таким образом, известный американский библеист Р. Пфейфер имел все основания в своем фундаментальном "Введении к Ветхому завету" написать, что
"Книга Исаии - это скорее миниатюрная библиотека, чем одна книга. Она может, так же как Книга притчей или Псалтирь, рассматриваться как своеобразная антология или, скорее, как сборник пророчеств".В дальнейшем нашем рассказе о пророке Исаии мы будем ссылаться только на те места из книги под его именем, которые, по мнению подавляющего большинства исследователей, признаются аутентичными, т. е. принадлежащими самому Исаии.
Есть все основания считать, что Исаия был исторической личностью. Из самой Книги Исаии, а также из 4 Книги Царств (главы 19–20) можно узнать некоторые данные о его жизни. Он жил "во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии - царей иудейских" (Ис. 1:1); эти цари правили в Иудее с 785 по 687 г. до н. э. Пророчествовать он начал "в год смерти царя Озии" (742 г.). Исаия сам рассказывает, как это произошло (глава 6). Он находился в иерусалимском храме Яхве, когда ему было дано "видение": он удостоился самолично увидеть и услышать Яхве: "…видел я Яхве, сидящего на престоле высоком… и края риз его наполняли весь храм. Вокруг него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: свят, свят, свят Яхве Саваоф! вся земля полна славы его!" Исаия пришел в ужас:
"Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, - и глаза мои видели царя, Яхве Саваофа".Один из серафимов взял клещами с жертвенника горящий уголь и коснулся уст Исаии, тем самым Исаия был очищен от греховности и подготовлен к выполнению миссии Яхве. Бог велит Исаии возвестить народу иудейскому грядущее опустошение Иудеи: "опустеют города и останутся без жителей… И удалит Яхве людей", только малая часть от Иуды останется - "святое семя", от которого возродится очищенный народ.
Вместе с тем Яхве предупреждает Исаию:
"Пойди и скажи этому народу: слухом услышите - и не уразумеете… Ибо огрубело сердце народа сего… и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы я исцелил их" (6:9-12).Нет смысла гадать, является ли этот рассказ Исаии о своем "видении" чистым продуктом его фантазии, или при этом сыграли роль какие-то слуховые и зрительные галлюцинации в состоянии экстаза, - и то, и другое могло иметь место в данном случае. Но если "видение" Исаии перевести с языка религиозных образов на "мирской" язык, то смысл его достаточно ясен: в год смерти иудейского царя Озии, т. е. в 742 г. до н. э., иудей Исаия, сын Амоса, решил стать пророком, и это его решение было теснейшим образом связано с надвигающейся на его страну грозной опасностью: нашествием врага, опустошением, уводом населения в плен.
В отличие от Амоса, пророка из пастухов, Исаия был человеком знатного происхождения, он жил в столице Иудеи Иерусалиме, был близко знаком со жрецами иерусалимского храма и с самим первосвященником Урией (8:2), свободно держался с иудейскими царями и давал им советы (7:3). Он хорошо знал жизнь и нравы верхушки иудейского общества и ярко описал их пороки и лицемерие. Исаия был образованным человеком, о чем свидетельствуют и содержание и стиль его речей, в которых обнаруживается знание истории, культурных и религиозных традиций не только своего народа, но и других народов, окружающих его. Притом Исаия превосходно разбирался в сложностях внутренней и внешней обстановки своего времени. Такой человек не мог оставаться в стороне от происходивших вокруг него событий, и он принял в них активное участие, и не только как пророк, но и как политический деятель.
Исаия выступил в роли пророка, когда под угрозой оказалась не только независимость, но и само существование его народа. В 744 г., т. е. за два года до описанного "видения", в Ассирии произошел дворцовый переворот и на престол взошел новый царь, принявший имя Тиглатпаласара III и вошедший в историю как великий завоеватель. В последующие несколько десятилетий Ассирия достигла апогея своего могущества. Совершив ряд походов в Северную и Среднюю Сирию, ассирийцы подчинили там ряд мелких царств и неуклонно двигались дальше на юг. Израильский царь Менаим откупился тяжелой податью и фактически стал данником Ассирии (4 Цар. 19:20). Но как мы уже знаем, Израиль это не спасло. Тиглатпаласар III вторгся в Палестину и отторгнул от Израиля ряд земель к северу от Самарии. Население их было согнано с места и переселено в Северную Ассирию.
В дальнейшем переселение сотен тысяч людей из покоренных Ассирией народов стало характерной чертой политики ассирийских царей-завоевателей. Страшась этой участи, цари мелких государств Средней Сирии и Палестины стали заключать между собой союзы, чтобы противостоять Ассирии; участие в этих союзах принимал и Египет, также имевший все основания опасаться чрезмерного усиления Ассирии.
В 734 г. заключили союз обычно враждовавшие друг с другом Дамасское царство и Израиль. Царь Дамаска Рецин и израильский царь Факей попытались втянуть в этот союз также иудейского царя Ахаза, а когда тот отказался, объявили ему войну. В страхе и отчаянии Ахаз обратился за помощью к ассирийскому царю. Сохранился текст его послания: Ахаз униженно умоляет Тиглатпаласара:
"Раб твой и сын твой я; приди и защити меня от руки царя сирийского и от руки царя израильского, восставших на меня" (4 Цар. 16:7).Этот момент Исаия счел, по-видимому, самым подходящим для того, чтобы вмешаться в политику. Он снова "получил" на этот счет повеление Яхве:
"Выйди ты и сын твой Шеарясув навстречу Ахазу, к концу водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белильничьему, и скажи ему…" (7:3–4).Бог не только указал Исаии точное место встречи с царем, но и сказал, что надо говорить Ахазу. Царь иудейский не должен страшиться своих врагов, ибо Яхве решил их судьбу:
"Земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее" (7:16), "а чрез шестьдесят пять лет Ефрем (т. е. Израиль.-М. Р.) перестанет быть народом" (7:8).Исаия предлагает Ахазу: "Проси себе знамения у Яхве", и хотя царь отказывается: "Не буду искушать Яхве", пророк настаивает на своем, предлагает это "знамение". Место это заслуживает того, чтобы привести его полностью: "Итак сам Яхве даст вам знамение: се, дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут имя ему: Еммануил (евр. "с нами бог"). Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее" (7:14–16).
Смысл слов пророка достаточно ясен. Исаия решил поднять дух напугавшегося царя, у которого от страха, по образному выражению автора пророчества, "всколебалось сердце его и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу" (7:2). Он убеждает Ахаза, что вражеские цари сами будут изгнаны из своих стран, имея в виду, конечно, что сделает это ассирийский царь. И это произойдет в самом скором времени, не успеет, образно выразился пророк, новорожденный младенец вырасти настолько, чтобы суметь отличить хорошее от плохого, как все это состоится.
Но дальше выясняется, что Исаия не ограничился словесным предсказанием. По-видимому, чтобы сильнее подействовать на воображение царя и народа, он сам осуществляет то самое "знамение", о котором он перед этим говорил Ахазу:
"И я взял себе верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына Варахиина, - и приступил я к пророчице, и она зачала и родила сына. И сказал мне Яхве: нареки ему имя: Магер шелал-хаш-баз (евр. "спешит грабеж, ускоряет добыча". - М. Р.). Ибо прежде нежели дитя будет уметь выговорить: отец мой, мать моя, - богатства Дамаска и добычи самарийские понесут перед царем ассирийским" (8:2–4).То есть пророк не только привел пример с младенцем, но и позаботился о том, чтобы с помощью "пророчицы", очевидно своей жены, произвести на свет реального ребенка, которому, правда, наречено было другое, тоже "знаменательное" имя.
Это место в тексте Книги Исаии впоследствии было использовано раннехристианскими авторами как "верное" пророчество о непорочном зачатии и чудесном рождении Христа. По Евангелию от Матфея это засвидетельствовал "ангел господень". Явившись во сне Иосифу, мужу Марии, и заверив, что "родившееся в ней есть от духа святаго", ангел добавил:
"А все сие произошло, да сбудется реченное господом через пророка, который говорит: се, дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут имя ему Еммануил, что значит: с нами бог" (Мф. 1:20–22).Евангелие от Матфея написано на греческом языке, пророчество Исаии о "деве", которая родит сына, тоже процитировано на том же языке. Причем автор использовал для этого греческий перевод Ветхого завета (Септуагинту). Но оказывается, что как раз в этом месте пророчества Исаии переводчик Септуагинты допустил грубую ошибку: еврейское слово "алма", что значит "молодая женщина", он перевел греческим "партенос" - "дева" (в смысле - девственница). Ясно, что сам пророк VIII в. Исаия, выступая перед царем Ахазом, вовсе не помышлял ни о непорочном зачатии, ни о Христе, сыне божием.
Исаия от имени бога предсказал падение Дамасского и Израильского царств приблизительно через три-четыре года (когда ребенок начинает произносить свои первые слова). И действительно, уже вскоре после описанной встречи Исаии с царем Ахазом произошло завоевание Дамасского царства и Израиля Ассирией, хотя и не точно в те сроки, которые назначил бог устами пророка: Дамаск пал в 732 г., т. е. через два года после встречи Исаии с Ахазом, а Израильское царство перестало существовать не через 65 лет, а гораздо раньше, в 722 г., когда оно было завоевано ассирийским царем Саргоном II и население его было переселено за Евфрат.
Но всему этому еще только предстояло произойти. А в 734 г., когда состоялась описанная выше встреча Исаии с Ахазом, у иудейского царя было достаточно оснований испытывать страх.
Одновременно с нападением на него с севера царей Дамаска и Израиля с юга в пределы Иудеи вторглись эдомитяне и филистимляне. Они захватили ряд иудейских городов и поселений, многих перебили и увели в плен (2 Пар. 28:17–19). Трезво оценивая сложившуюся обстановку, Ахаз предпочел не слишком доверяться утешительным обещаниям пророка Яхве, хотя бы и данным от имени бога, и, как было уже сказано, обратился за помощью к ассирийскому царю.
Эта помощь обошлась ему дорого.
"И пришел к нему Феглафелласар (Тиглатпаласар), царь ассирийский, но был в тягость ему, вместо того, чтобы помочь ему, потому что Ахаз взял сокровища из дома Яхве и дома царского и у князей и отдал царю ассирийскому" (2 Пар. 28:20–21).Мало того, в угоду последнему Ахаз, по-видимому, ввел в Иерусалиме культ ассирийских богов, по его распоряжению даже в самом иерусалимском храме Яхве было произведено много переоборудований по иноземному образцу.
Написав об этом, летописец укоризненно замечает, что это было сделано "ради царя ассирийского" (4 Цар. 16:18). Ахаз явно не был ревностным почитателем Яхве; библейский автор с осуждением написал о нем:
"…шестнадцать лет царствовал в Иерусалиме; и он не делал угодного в очах Яхве… даже сделал литые статуи ваалов; и он совершал курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей своих через огонь… и совершал жертвы и курения на высотах и на холмах и под всяким тенистым деревом" (2 Пар. 28:1–4; 4 Цар. 16:3).Культ Яхве в Иудее оказался в опасности, и ряды его защитников возглавил Исаия. Он выступает со своими проповедями-пророчествами, часть которых, возможно, не была произнесена, а только написана. Так считает и ряд западных библеистов, например немецкий автор пятитомной "Истории Ветхого завета" И. Шедль, указывая на то, что "искусно сложенная речь пророчеств Исаии с ритмом, ассоциациями, ассонансами, аллитерациями совсем не характерна для свободной речи. Это сочиненная и написанная речь, и, может быть, в 8:1 и 16, где бог велит пророку: "…возьми себе большой свиток и начертай на нем человеческим письмом…" и "завяжи свидетельство и запечатай откровение при учениках моих" - имеется в виду как раз написанный свиток речей Исаии".
Внес ли Исаия что-нибудь новое в религию древних евреев?
Пророк Исаия еще в древности получил особенно высокую оценку как у иудеев, так и у ранних христиан. Среди древних рукописей ветхозаветных текстов, обнаруженных в середине нашего столетия в Палестине в районе Мертвого моря (так называемые кумранские рукописи), свитков и фрагментов из Книги Исаии оказалось намного больше, чем из других пророческих книг. И в наше время богословы и богословствующие авторы, иудеи и христиане, также отзываются об Исаии не иначе как о "величайшем и исключительном теологическом явлении среди всех пророков Ветхого завета".. Но, как справедливо отметил известный французский библеист А. Лодс, оригинальность Исаии "нужно искать не в области теории, а в области практики".
В общем религиозные идеи Исаии мало чем отличались от идей его современников и предшественников, пророков Амоса и Осии. Некоторые исследователи считают даже, что Исаия лично знал Амоса и, может быть, был его учеником, и в этом также нет ничего невозможного, если учесть, что Фекоа (Текоа), родина Амоса, находилась не более чем в четырех часах ходьбы от Иерусалима. Другие думают, что Исаия читал записи пророчеств Амоса, не случайно ряд мест из Книги Амоса почти дословно повторяются у Исаии (сравни Ис. 1:11 и Ам. 5:22; Ис. 5:11–12 и Ам. 6:5–6; Ис. 5:9 и Ам. 5:11 и 3:15 и некоторые др. места). Однако гораздо важнее, что у этих пророков можно обнаружить много общего в главных идеях, и в частности в идее бога.
Яхве для Исаии, как и для Амоса, - это прежде всего, конечно, бог Израиля, "избранного народа". "Святой Израиля" - неоднократно именует бога Исаия (1:4; 5:19, 24 и в др. местах). Но власть Яхве распространяется и на другие страны и другие народы, даже на великую Ассирию и Египет. Эта идея Амоса получает у Исаии дальнейшее развитие. Напрасно ассирийский царь надменно похваляется своими победами и говорит:
"…силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их… так забрал я всю землю, и… никто… не открыл рта, и не пискнул" (10:13–14).В действительности могучий Ассур не более чем орудие в руках Яхве, вершитель воли бога, "бич Яхве" (10:5). И пусть ассирийский царь не вздумает возгордиться. "Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? Пила гордится ли пред тем, кто двигает ее? Как будто жезл восстает против того, кто поднимает его" (10:15). А теперь Яхве намерен обрушить удар этого бича на Израиль и Иуду. Яхве вынес свой приговор над ними. За какую вину? За что?
В описании прегрешений Иуды перед Яхве Исаия тоже малооригинален, в основном он повторяет те же обвинения, что Амос и Осия в адрес Израиля. Пророк рисует яркие картины морального разложения господствующей верхушки иудейского общества. Богатые и знатные ведут праздную и паразитическую жизнь, они купаются в роскоши. В своих великолепных чертогах они целыми днями пьянствуют, с "раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их" (5:11–12). А ведь их богатства нажиты неправедным путем, насилием и обманам.
"Горе вам, - грозит этим людям пророк, - прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле" (5:8).Исаия обличает правителей и сановников за то, что они
"законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них" (1:23).Так же как Амос, Исаия не оставил без внимания и женскую часть иерусалимской знати, гордых дочерей Сиона, которые "надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами… и гремят цепочками на ногах" и украшают себя звездочками и луночками, серьгами и ожерельями, перстнями и кольцами в носу. Пророк подробно и со знанием дела описывает роскошные туалеты этих богатых дам, включая "сосудцы с духами, и привески волшебные", и укоряет их: а ведь это все "награбленное у бедного" (3:14–22), и кара Яхве их тоже не минует, ибо Яхве - это бог правды и правосудия (5:16).
В этом описании социальной несправедливости, царящей в стране, также, несомненно, отразилась реальная внутренняя обстановка, современная пророку. Но если в обвинениях "пророка из пастухов" Амоса чувствуется искренний гнев и возмущение человека из народа, то у Исаии это скорее общие места, цель которых объяснить причины гнева Яхве на свой народ.
Зато Исаия, в отличие от Амоса, больше внимания уделяет прегрешениям религиозного характера. Гнев Яхве вызывает прежде всего склонность "избранного народа" к чужим, языческим культам и богам и к идолопоклонству. За это бог "отринул" свой народ, "потому что они многое переняли от востока: и чародеи у них, как у филистимлян, и с сынами чужих они в общении… и наполнилась земля его идолами: они поклоняются делу рук своих… и ты не простишь их" (2:6–9).
По-другому, однако, чем Амос и Осия, понимал Исаия характер ответственности и вины Израиля перед своим богом, потому что по-иному представлял бога. Уже в первом "видении" Яхве предстал Исаии в образе царя, сидящего на высоком троне, окруженном толпами славословящих серафимов.
Впоследствии Исаия будет настойчиво подчеркивать этот царственный характер власти Яхве. Если Амос, пророча грядущее уничтожение Израиля от руки Яхве, усматривал в этом проявление высшего правосудия со стороны Яхве, по справедливости обязанного наказать свой народ, раз тот провинился, а Осия отношения между Яхве и Израилем представил как отношения между любящим мужем и неверной женой, то Исаия видит в каре, которая должна неминуемо постигнуть Иуду, законное право царя наказать мятежников. Грех Израиля, по Исаии, - это бунт подданных против своего царя. Израиль, "народ мятежный" (30:9), должен быть жестоко наказан, но как земной царь не может допустить полного истребления своего народа, так и Яхве, царь небесный, не уничтожит полностью Израиль, - кто же тогда будет служить ему и прославлять его на земле?
Надежду на возрождение своего народа выразили в своих пророчествах и Амос и Осия. У Исаии эта мысль сформулирована в том "знаменательном" имени, которое он присвоил своему сыну - Шеарясув - "остаток обратится" (7:3). Исаия видел неизбежность завоевания Иуды ассирийцами: "бич Яхве", который уже опустился на Дамаск и Израильское царство, неминуемо ударит и по Иуде.
Устами пророка Яхве объявил свой приговор:
"Ассур, жезл гнева моего! и бич в руке его - мое негодование! Я пошлю его против народа нечестивого… дам ему повеление ограбить грабежом и добыть добычу и попирать его, как грязь на улицах" (10:5–6).Произойдет истребление многих, но немногие останутся, и этот
"остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова не будут более полагаться на того, кто поразил их (явный намек на царя Ахаза, обратившегося за помощью к Ассирии. - М.Р.), но возложат упование на Яхве, святаго Израилева… Остаток обратится… к богу сильному" (10:20–21).И тогда гнев Яхве падет уже на тех, кто еще недавно были только исполнителями его воли, - на ассирийцев. С Израиля спадет давившее его ярмо, Яхве очистит "остаток Израиля" от нечестия и скверны, и наступит для него царство мира и благоденствия. Иудеи будут досыта питаться. А Иерусалим станет городом правды, и Яхве, как в прежние времена, будет поставлять ему судей и советников, которые будут судить по правде (1:25–26).
Трудно сказать, в какой мере сам Исаия верил в то, что он проповедовал, но в своей политической деятельности он исходил из главной идеи, заложенной в его пророчествах: Израиль должен верить только в своего бога и только на него полагаться; не надеяться на помощь Ассирии, Египта или других языческих народов, не вступать ни в какие союзы и коалиции. Яхве против этого, и пророк от имени бога грозит:
"Горе непокорным сынам… которые делают совещания, но без меня, и заключают союзы, но не по духу моему, чтобы прилагать грех ко греху" (30:1)."Прилагать грех ко греху" - в этих словах чувствуется горький опыт. Уже при первой встрече Исаии с Ахазом пророк выразил свое недовольство обращением Ахаза за помощью к ассирийскому царю. Конечно, и для Исаии и для Ахаза было ясно, что в тот момент, когда Ассирия устранит со своего пути Дамаск и Израильское царство, Иуда окажется лицом к лицу с грозным врагом. Но то, в чем Ахаз увидел единственную возможность хоть на некоторое время отсрочить оккупацию своей страны врагами и удержаться на троне, Исаия расценил как реальную угрозу культу своего бога.
Так оно и получилось. Ахаз после шестнадцатилетнего царствования скончался своей смертью (в 715 г.) царем, передав трон сыну, Езекии; Иудея, хотя и потеряла часть своих земель, но сохранила некоторую самостоятельность, а пророку Исаии пришлось своими глазами увидеть, как иудейский царь Ахаз
"приносил… жертвы богам дамасским… и говорил: боги царей сирийских помогают им; принесу я жертву им, и они помогут мне… И собрал Ахаз сосуды дома божия… и запер двери дома Яхве (иерусалимского храма. - М.Р.), и устроил себе жертвенники по всем углам в Иерусалиме" (2 Пар. 28:23–24), -Смерть Ахаза едва ли огорчила Исаию, скорее наоборот. Пророк тут же сочиняет восторженную песнь в честь восшествия на престол нового царя, при котором он, очевидно, надеялся осуществить свои планы. Часть этого тронного гимна сохранилась в дошедшем до нас тексте Книги Исаии:
"ради царя ассирийского" Ахаз даже "отменил крытый субботний ход… и внешний царский вход к дому Яхве" (4 Цар. 16:18).
"Младенец родился нам (восшествие на престол нового царя рассматривалось как его второе рождение. - М.Р.) - сын дан нам; владычество на раменах его, и нарекут имя ему: чудный, советник, бог крепкий, отец вечности, князь мира. Умножению владычества его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Яхве Саваофа соделает это" (9:6–7).Пророк в этом гимне описал, конечно, образ идеального царя. Но, может быть, этим гимном он и привлек к себе внимание воцарившегося Езекии и был приближен ко двору. Во всяком случае в последующие годы влияние Исаии на царя и его окружение резко усилилось; он мог даже самовластно смещать и назначать на посты сановников самого высокого ранга.
В Книге Исаии сохранилось воспоминание об одном таком случае. Исаия "получает" приказание от Яхве:
"Так сказал Яхве… Саваоф: ступай, пойди к этому царедворцу, к Севне, начальнику дворца, и скажи ему:…столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей… призову раба моего Елиакима, сына Хелкиина, и одену его в одежду твою… и власть твою передам в руки его; и будет он отцом для жителей Иерусалима и для дома Иудина" (22:15–19, 21).После этого Севна был смещен, а Елиаким назначен на его пост. Но Исаия использовал свое влияние на царя не только для назначения на высокие посты угодных ему лиц. Несомненно, под влиянием Исаии Езекия сам стал ревностным поборником культа Яхве и предпринял жестокое гонение на культы других богов. В первый же год своего правления Езекия, по свидетельству летописца, открыл закрытый при Ахазе иерусалимский храм, который был очищен "от всего нечистого", и после долгого перерыва в нем возобновились жертвоприношения, воскурения и "пение Яхве" под звуки священнических труб и других музыкальных инструментов (2 Пар. 29). Езекия делал "угодное в очах Яхве". Он "отменил высоты, разбил статуи, срубил дубравы" (4 Цар. 18:4–6). Пророки Яхве во главе с Исаией одержали победу (впрочем, как показало будущее, временную). Но вскоре обстановка в Иудее снова усложнилась.
Правивший в эти годы в Израильском царстве царь Осия перестал платить дань царю ассирийскому и вступил в союз с Египтом. Немедленно ассирийские войска вторглись в Израильское царство. Столица Израиля Самария была осаждена. Египет не оказал поддержки своему союзнику и вассалу. В 722 г. ассирийский царь Саргон II штурмом взял Самарию. Израильское царство перестало существовать.
Как эти события отразились на Иудее? Как отнесся к ним пророк Исаия? Он по-прежнему твердо стоит на своем: правители Иудеи не должны принимать участия в борьбе против Ассирии ни при каких обстоятельствах, не должны вступать ни в какие союзы против нее. Помощь и спасение Иудее придет только от бога, не от людей.
Однако похоже, что правящие круги Иуды, включая и самого царя Езекию, хотя они и признавали пророческий дар и авторитет Исаии в вопросах религии и позаботились о восстановлении культа Яхве, в политике предпочитали полагаться на собственные головы и действовать по-своему.
В эти годы в Средней Сирии и Палестине один за другим складывались союзы мелких государств, пытавшихся противостоять могучей Ассирии, рассчитывая на помощь Египта. Жители Иерусалима однажды увидели на улицах города странное зрелище: на них появился пророк Исаия, голый и босый. Оказывается, он это сделал по повелению Яхве, это было очередное "знамение":
"В то самое время Яхве сказал Исаии, сыну Амосову, так: пойди и сними вретище с чресл твоих и сбрось сандалии твои с ног твоих. Он так и сделал… И сказал Яхве: как раб мой Исаия ходил нагой и босой три года, в указание и предзнаменование о Египте и Ефиопии, так поведет царь ассирийский пленников из Египта и переселенцев из Ефиопии, молодых и старых, нагими и босыми и с обнаженными чреслами, в посрамление Египту. Тогда ужаснутся… и скажут: вот каковы те, на которых мы надеялись и к которым прибегали за помощью, чтобы спастись от царя ассирийского!" (20:2–6).Может быть, Езекия именно под влиянием Исаии и не принял участия в очередной коалиции, которую возглавил крупный филистимский город Азот (Ашдод). А весной 711 г. ассирийский царь Саргон II двинул свои войска в Сирию и без труда разгромил союзников. Город Азот был взят после осады и все его население вывезено (20:1). Иудея пока что избежала этой участи.
Прошло еще шесть лет. В 705 г. умер ассирийский царь Саргон II, и государства Сирии и Палестины снова сделали попытку сбросить с плеч ассирийское ярмо с помощью Египта. В Иерусалим прибыло посольство от союзников, чтобы вовлечь в борьбу также Иуду. И снова Исаия выступает против этой политики. Но на этот раз и царь и его советники высокомерно отказались следовать указаниям пророка. Ему была дана резкая отповедь:
"Кого хочет он учить ведению? и кого вразумлять проповедью? отнятых от грудного молока, отлученных от сосцов матери?" (28:9).В 703 г. Езекия направляет посольство в Египет и заключает с ним союз против Ассирии. В состав коалиции вошел ряд городов-государств Сирии, Финикии, а также филистимских. Исаия снова пускает в ход угрозы от имени Яхве:
"Сила фараона будет для вас стыдом, и убежище под тенью Египта - бесчестием… Ибо помощь Египта будет тщетна и напрасна; потому я сказал им: сила их - сидеть спокойно" (30:3, 7).
"не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги… устраните от глаз наших святаго Израилева" (30:10–11).
В 701 г. преемник Саргона II на ассирийском престоле Сенахериб вторгся в Сирию. Был захвачен Сидон и другие финикийские города (кроме Тира), разбиты и признали над собой власть Ассирии ближайшие соседи Иуды: Амон, Моав и Эдом. После осады был захвачен филистимский город Аскалон. Но в Иудее Сенахериб встретил сильное сопротивление. Затянулась осада ассирийцами укрепленного города Лахиша. Готовился к осаде также Иерусалим: были укреплены стены города и построена вторая стена, пополнялись запасы оружия и пищи, нехватки воды можно было не бояться, внутри города были обильные источники. Сенахериб, по-видимому, оценил сложность осады и попробовал добиться покорности путем переговоров. Для этого еще во время осады Лахиша к Иерусалиму был направлен рабсак (ассирийский высокий военный чин) с целой свитой. Ассирийские послы остановились под стенами города, и сюда к ним вышли уполномоченные Езекии. Описание сцены переговоров великолепно по своей жизненности (Ис. 36; 4 Цар. 18; 2 Пар. 32).
Ассирийские послы специально говорят на иудейском языке и очень громко, чтобы их могли слышать высыпавшие на городские стены жители Иерусалима. На что уповают Езекия и иудеи, объявив войну ассирийскому царю? На Египет? Но Египет - "это трость надломанная, которая, если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее. Таков фараон, царь египетский, для всех уповающих на него. А если вы скажете: "на Яхве бога нашего мы уповаем", то на того ли, которого высоты и жертвенники отменил Езекия… Притом же разве я без воли Яхве пошел на место сие, чтобы разорить его? Яхве сказал мне: "пойди на землю сию и разори ее".
Иудейские представители, видя, как внимательно прислушивается к словам ассирийца народ на стенах, упрашивают рабсака:
"Говори рабам твоим по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с нами по-иудейски вслух народа, который на стене. И сказал им рабсак: разве только к господину твоему… послал меня господин мой сказать сии слова? Нет, также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть помет свой и пить мочу свою с вами. И встал рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски… и сказал: слушайте слово царя великого, царя ассирийского… Пусть не обольщает вас… и пусть не обнадеживает вас Езекия… говоря: "спасет нас Яхве"… Ибо так говорит царь ассирийский: примиритесь со мною и выйдите ко мне… пока я не прийду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша земля… и будете жить, и не умрете… И молчал народ и не отвечали ему ни слова, потому что было приказание царя: "не отвечайте ему".
Теперь Езекия испытал настоящий страх. В отчаянии он посылает своих советников к Исаии: пусть пророк вознесет молитву Яхве,
"может быть, услышит Яхве бог твой слова рабсака, которого послал царь ассирийский, господин его, хулить бога живаго и поносить словами, какие слышал Яхве".Что мог ответить царю Исаия в сложившейся обстановке? Выбора у него не было. Посоветовать от имени бога принять условия ассирийского царя - это значило добровольно согласиться на переселение своего народа в далекую чужую землю, где придется поклоняться чужим богам и служить чужому царю. А для самого пророка и для его царя это могло кончиться мучительной смертью или рабством.
Теперь перед пророком могла стоять только одна цель - ободрить царя и поднять дух народа, призвать жителей Иерусалима неколебимо стоять на защите своего города и верить, что Яхве обязательно вмешается. Исаия выступает с очередным пророчеством:
"Как лев… ревущий над своею добычею, хотя бы множество пастухов кричало на него, от крика их не содрогнется и множеству их не уступит, - так Яхве Саваоф сойдет сразиться за гору Сион… Как птицы - птенцов, так Яхве Саваоф покроет Иерусалим, защитит и избавит, пощадит и спасет. Обратитесь к тому, от которого вы столько отпали, сыны Израиля… И Ассур падет не от человеческого меча…" (31:4–8).Но царским посланцам Исаия будто бы ответил по-другому:
"Так скажите господину вашему: так говорит Яхве: не бойся слов… которыми поносили меня слуги царя ассирийского. Вот, я пошлю в него дух, и он услышит весть, и возвратится в землю свою, и я поражу его мечом в земле его… Не войдет он в этот город и не бросит туда стрелы… и не насыплет против него вала. По той же дороге, по которой пришел, возвратится…" (37:6–7, 33–34).Эти слова о "вести", которую услышит Сенахериб, и о его возвращении на родину и насильственной смерти, несомненно, являются позднейшим добавлением. Сенахериб действительно вернулся в Ассирию, не предприняв осады Иерусалима, и он действительно пал жертвой дворцового переворота - был убит по приказанию своего сына Асархадона, захватившего после этого престол, но все это произошло много позже описанных переговоров под стенами Иерусалима: погиб Сенахериб только спустя двадцать лет после своего похода против Иудеи, в 681 г. до н. э. Исаия об этом знать не мог.
О том, что произошло в действительности, имеются несколько источников сведений: ассирийская надпись Сенахериба и три места в 4 Книге Царств (которые частично былл воспроизведены в Книге Исаии).
По 4 Книге Царств (18:14–16), Сенахериб, после того как его войско опустошило территорию Иуды, захватило много укрепленных городов и приступило к осаде Лахиша, получил от царя иудейского униженное послание:
"Виновен я; отойди от меня; что наложишь на меня, я внесу".Сенахериб потребовал от Езекии триста талантов серебра и тридцать талантов золота. И Езекия внес эту сумму, хотя для этого ему пришлось не только опустошить казну и свою и иерусалимского храма, но даже снять золотое покрытие с храмовых дверей и столбов.
По второй версии Сенахериб услышал "о Тиргаке (Тахарке), царе ефиопском; ему сказали: вот, он вышел сразиться с тобою" (4 Цар. 19:8–9). Тахарка - фараон Египта из эфиопской династии все-таки решился выйти навстречу ассирийскому врагу, и это заставило Сенахериба возвратиться в Ассирию.
Загадочно звучит третье место (4 Цар. 19:35–36; Ис. 37:36–37). После того как Езекия получил грозное послание ассирийского царя, он, прочитав его, пошел в храм Яхве с этим посланием "и развернул его Езекия пред лицем Яхве". Дав таким образом богу самому прочитать письмо ассирийца, Езекия убедительно просил Яхве о помощи. И бог послал своего ангела,
"пошел ангел Яхве и поразил в стане ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мертвые. И отправился, и пошел, и возвратился Сеннахирим, царь ассирийский, и жил в Ниневии".Наконец, в ассирийской надписи Сенахериб заявляет, что он опустошил царство Иудейское, покорил 46 укрепленных городов, увел в плен 200 150 человек и захватил большую добычу, а "Езекию… запер в его столице как птицу в клетке". И Езекия заплатил ему дань: 300 талантов золота и 800 талантов серебра, отдал все свои сокровища, много женщин и девушек, музыкантов и музыкантш.
Это последнее свидетельство хорошо совпадает с первым иудейским. Различие в размере дани, может быть, объясняется тем, что в целях престижа одна сторона стремилась представить в надписи цифру побольше, другая - поменьше.
По-видимому, если не осада, то блокада Иерусалима состоялась. И история с ангелом тоже может иметь рациональное истолкование: эпидемия чумы уничтожила значительную часть армии Сенахериба. Все это заставило Сенахериба уклониться от решительного столкновения с Египтом и ретироваться.
Вероятно, неожиданный уход Сенахериба из Иудеи и спасение Иерусалима от горькой участи Самарии для многих тогда показались подлинным чудом. Но Иудея вышла из борьбы побежденной, с обрезанной территорией. Западные ее земли, завоеванные Сенахерибом, были отданы ассирийским царем филистимским городам Ашдоду (Азоту) и Экрону, которые в этой войне сохранили верность Ассирии. Иудея потеряла значительную часть своего населения, которое было угнано в плен и переселено далеко на восток. Иудейский царь Езекия фактически признал себя данником и вассалом царя Ассирии.
К этому времени относятся по меньшей мере два пророчества Исаии, одно (22:1 -14) - в дошедшем до нас тексте Книги Исаии, открывает эту книгу.
Престарелый пророк снова поднял свой голос против тех, кто радуется своему спасению от рук ассирийского царя, хотя страна разорена, города ее сожжены, урожай с полей поедают чужие, вся страна напоминает осажденный город и каждый день можно ожидать нового нападения врага. А они веселятся, "убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!" (22:13). Яхве еще не простил им прошлых грехов, а они уже творят новые. Иерусалим избежал пока участи Содома и Гоморры. "Если бы, - восклицает пророк, - Яхве Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре" (1:9).
Иерусалимская знать, эти "князья содомские" приносят без конца жертвоприношения богу и продолжают творить беззакония и угнетать бедных, но Яхве не нужны их жертвы. "К чему мне множество жертв ваших? говорит Яхве. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и… курение отвратительно для меня… когда вы простираете руки ваши, я закрываю от вас очи мои; и когда вы умножаете моления ваши, я не слышу: ваши руки полны крови" (1:11–15).
Вновь и вновь пророк повторяет от имени бога: "Перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову".(1:16–17), тогда и бог простит своему народу грехи его. Но если эти нечестивцы и беззаконники будут упорствовать, Яхве снова нашлет на них меч и гибель, и они будут истреблены. Яхве очистит свой народ, как очищают серебро от примесей, и тогда опять о Иерусалиме будут говорить как о городе правды; Яхве будет поставлять ему судей, как прежде, и советников, "как вначале" (1:26). "Сион спасется правосудием, и обратившиеся сыны его - правдою" (1:27). В последних словах, по существу, заключается оправдание бога, предложенное Исаией. Бог поступает со своим народом так же, как царь со своими подданными: правосудно и праведно; он наказывает изменников и беззаконников, очищая от них свой народ, а остальных предупреждает: "Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли…" (1:19).
Оправдание бога в сложившихся общественных условиях требовалось религиозной идеологией. Вместе с тем в пророчествах Исаии содержалось то, в чем всегда так нуждались и нуждаются угнетенные и страдающие народные массы классового эксплуататорского общества, - утешение. Утешительными для них были заверения пророка, что самая жестокая кара от бога Яхве постигнет не только Ассирию, но и их мучителей - богатых и знатных соотечественников, что для него, бога, любой "князь содомский" не более чем "глина в руках горшечника".
Угнетенным хотелось верить, что бог по справедливости отомстит богатым и знатным беззаконникам и истребит их, а они, незнатные и невинные, могут надеяться пережить катастрофу, остаться в живых; они будут тем "остатком, который обратится", и будут вкушать блага земли "в царстве мира и правды". Ведь пророк обещал от имени Яхве, что гнев бога скоро пройдет. "Еще немного, очень немного, и пройдет мое негодование…" - сказал Яхве (10:25). Значит, все-таки есть надежда на спасение и на лучшую жизнь для бедного и слабого человека.
Может быть, некоторое время Исаия свои надежды на возрождение Израиля связывал с приходом к власти нового царя Езекии. Действительность, как известно, не оправдала его надежд; и при Езекии богатые и знатные продолжали свои беззакония и притеснение бедного люда и все очевиднее становилась неизбежность ассирийской интервенции. И все же пророк не мог отказаться от своей веры в спасение и возрождение своего народа, он только отложил его на неопределенное время. Рано или поздно, но пройдет гнев Яхве, и, как от корня срубленного дуба может пойти отрасль, так от обратившегося "остатка, который останется" от этого "святого семени", возродится Израиль к счастливой жизни (6:13).
Когда это все произойдет? "В последние дни" (2:2). В греческом переводе Книги Исаии слово "последние" переведено - "эсхата", имеющим то же значение. Можно сказать, что с Амоса и Исаии начинается ветхозаветная эсхатология.
Выражение - "день Яхве" или "тот день" встречалось нам уже в Книге Амоса как страшный день исполнения приговора Яхве над грешным Израилем (5:18; 8:9). Этот день будет последним днем, днем конца старого мира. Но день Яхве будет также началом обращения и возрождения Израиля. Бог вернет свою милость к "избранному народу", даст обильный дождь на его поля, и "хлеб, плод земли… будет обилен и сочен; стада… в тот день будут пастись на обширных пастбищах. И волы и ослы, возделывающие поле, будут есть корм соленый, очищенный лопатою и веялом" (30:23–24). "И будет в тот день: кто будет содержать корову и двух овец, по изобилию молока, которое они дадут, будет есть масло; маслом и медом будут питаться все, оставшиеся в этой земле" (7:21–22).
Как видим, надежды Исаии были довольно скромны, идеал его лежал в прошлом, идеализированном патриархальном прошлом. Этим частично объясняется, что позже древнему пророку были приписаны и оракулы, сочиненные другими безвестными авторами, оракулы, в которых картины будущего расцвечивались более яркими красками и принимали уже не национальный, а глобальный характер.
Подобную эсхатологическую картину рисует, например, оракул во 2-й главе:
"И будет в последние дни, гора дома Яхве будет поставлена во главу гор… и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Яхве, в дом бога Иаковлева, и научит он нас своим путям и будем ходить по стезям его… И будет он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать" (2–4).В этом пророчестве суд над народами вершит сам Яхве, в то время как в других оракулах суд и установление царства мира и правды на земле Яхве поручает другому лицу, своему помазаннику - мессии.
Трудно сказать, когда у древних евреев зародилась идея о мессии - "помазаннике" особого рода, избраннике и посланнике бога для выполнения специальной миссии - спасения "избранного народа". Впервые с этим фантастическим образом мы встречаемся в Книге Исаии.
В оракуле главы 11-й пророк (неизвестно, Исаия или, может быть, более поздний, аутентичность текста сомнительна) предвещает рождение "отрасли от корня Иессеева", т. е. дальнего потомка царя Давида, на котором почиет "дух Яхве, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия". Он будет праведным правителем на земле, будет "судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого". Зло исчезнет на земле, не только люди, но даже звери не будут причинять зла друг другу.
"Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе моей, ибо земля будет наполнена ведением Яхве, как воды наполняют море" (11:1–9).Вся деятельность Исаии как пророка и политического деятеля была нацелена на наиболее острые и актуальные проблемы современной ему ситуации. Если Исаия искренне верил в правосудие, святость и величие Яхве, то он, надо полагать, так же искренне стремился объяснить себе и своему народу роль бога в предвидении неуклонно надвигающейся катастрофы, объяснить таким образом, чтобы народ Иуды не потерял веры в могущество и справедливость своего бога, не обвинил его в слабости или безразличии и не изменил бы ему ради других, чужих богов, будто бы более могущественных, чем Яхве, как это сделал царь Ахаз. И может быть, он также искренне верил, что это его миссия, возложенная на него самим богом.
Сознавал ли Исаия всю трудность и даже безуспешность своей миссии? Кажется, сознавал, ведь уже в первом видении Яхве "предупредил" его, что "огрубело сердце народа сего… и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы я исцелил их" (6:10).
Но в религии самовнушение и внушение всегда играли огромную роль, как и эмоциональный фактор. Речь Исаии предельно эмоционально насыщена, чувство в ней подчас подменяет логику и разрывает последовательность мысли. Может быть, именно в этом, а также в таланте его как оратора и писателя кроется секрет влияния Исаии на следующие поколения пророков и ветхозаветных писателей и объяснение того факта, что некоторые из них, сочиняя свои пророчества, явно подражали стилю Исаии и даже, отказываясь от авторской славы, приписывали свои творения древнему пророку.
Моисей Рижский,
"Библейские пророки и библейские пророчества"