 |
Датский
микробиолог и патологоанатом Йоханнес Фибигер
Wikimedia Commons
|
Премия за ошибку
О том, как Нобелевскую премию присудили за
опровергнутое потом исследование, о том, что чувствовал по этому поводу
Нобелевский комитет и о том, как появились современные клинические испытания.
Современный Нобелевский комитет часто упрекают: один из пунктов
завещания Альфреда Нобеля не исполняется практически никогда, и
лауреатам приходится ждать награды порой десятилетиями. А ведь сам
основатель премии недвусмысленно говорил: нужно награждать открытия или
изобретения не только принесшие максимальную пользу человечеству (хотя
какая польза пока что от бозона Хиггса), но и сделанные в предыдущий
премии год.
С другой стороны, и шведов можно понять: сколько раз было так, что
открытие сделано, стало общепризнанным, а потом в нем находят ошибку?
Было же? Было! С Нобелевской премией тоже произошла та же история. И
ведь не скажешь, что в случае премии по физиологии или медицине премию
получил недостойный человек, нет. Лауреат 1926 года сделал очень много
важного и достойного премии, но вот вердикт Нобелевского комитета – с
точки зрения современной науки – выглядит полной чушью.
Возможно, именно после нашего случая (хотя я бы добавил к нему и
«нобеля» Эгаша Мониша, до которого мы через год-другой тоже доберемся) и
приходится другим ждать своей премии 40-50 лет. Но обо всем по порядку.
Один «исследователь» считал, что Ленин был грибом и радиоволной. Увы,
Сергей Курехин ошибался. Про радиоволну не скажем, а грибом, а точнее –
Грибом, был герой сегодняшней статьи рубрики «Как получить Нобелевку».
Итак, знакомьтесь!
 |
Фибигер
в своей лаборатории
Wikimedia Commons
|
Йоханнес Андреас Гриб Фибигер
Родился 23 апреля 1867 года, Силкеборг, Дания.Умер 30 января 1928 года, Копенгаген, Дания.
Нобелевская премия по физиологии или медицине 1926 года.
Формулировка Нобелевского комитета: «За открытие карциномы, вызываемой Spiroptera (for his discovery of the Spiroptera carcinoma)».
Наш герой
родился в семье врача Христиана Августа Фибигера и его супруги, которая
была гораздо известнее мужа, писательницы и филантропа Элфрид Фибигер.
Ничего удивительного в этом нет: отец Йоханнеса и его брата-близнеца
Йоргена, который впоследствии станет известным инженером-строителем,
умер через три года после рождения детей. Мать переехала в Копенгаген и
начала активно работать – писать романы. Кроме этого, она создала первую
в Дании кулинарную школу. Так что семья была очень необычной (мы можем
добавить сюда дядю Йоханнеса, в честь которого и назвали нашего героя,
который был известным священником и поэтом).
 |
Мать
Фибигера
Wikimedia Commons
|
Тем не менее, юноша – при всех предпосылках стать гуманитарием, пошел в
отца – и стал медиком. Он получил медицинскую степень в Копенгагенском
университете, и даже успел поработать в Берлине под руководством первых
нобелевских лауреатов, самого первого нобелиата по медицине, Эмиля
Беринга и его босса, пятого лауреата, Роберта Коха. Естественно, именно
поэтому первые научные работы Фибигера были посвящены дифтерии (как мы
помним, за сывороточную терапию дифтерии получил свою премию Беринг) и
туберкулезу (за открытие его возбудителя наградили Коха).
 |
Эмиль
фон Беринг
Wikimedia Commons
|
Если
говорить об исследованиях дифтерии, то, в принципе, именно тут Фибигер
сделал то, за что, в принципе, могли дать Нобелевскую премию – за дело.
Для начала, Фибигер открыл два типа дифтерийной палочки, которые
вызывали разные симптомы болезни (носоглоточные и кожные), но не это
было главным. Главным было то, что когда Фибигер работал в
Blegdamshospitalet, там он начал проводить испытание сыворотки
собственного производства (1898 год). Именно там, на материале 484
пациентов, Фибигер провел тщательное и, судя по всему, первое в истории
контролируемое клиническое испытание. Как и сейчас, он случайно разделил
всех на «опыт» и «контроль» и показал, что леченные сывороткой умирают
реже.
В1998 году British Medical Journal писал в статье,
посвященной столетию современных клинических испытаний:
«Эксперимент Фибигера в 1898 году был первым клиническим исследованием, в котором применялось случайное распределение и было подчеркнуто как основной методологический принцип. Это новаторское совершенствование методологии в сочетании с большим количеством пациентов и тщательные планирование, проведение, и отчетность, делают работу ученого первой вехой в истории клинических испытаний».
Если же говорить о туберкулезе, то в Дании Фибигер изучал то,
насколько связаны вспышки туберкулеза у крупного рогатого скота и такие
же вспышки у человека (отсюда следует, что в споре между Берингом и
Кохом, приведшем к их разрыву, Фибигер встал на сторону Беринга,
считавшему, что туберкулез коров может передаваться человеку).
Нужно
сказать, что Йоханес Фибигер всегда считался очень хорошим человеком,
всегда был мягок и крайне уважителен к коллегам, несмотря на свою
одержимость исследованиями и непоколебимую уверенность в собственной
правоте. Как вспоминают современники, он – в отличие от многих ученых –
всегда уважал даже категорически не согласных с ним коллег. А
несогласных было много.
В начале XX века Фибигер занялся другим: раком. Тогда уже появились
первые гистологические работы, которые показывали специфику тканей
раковых опухолей. В 1907 году наш герой изучал мышей, а точнее,
туберкулез на мышиных моделях. В желудках несчастных мышек Фибигер
обнаружил две вещи, которых там быть не должно: червей-нематод, которые
получили название Spiroptera neoplastica и опухоли. Фибигер
распознал в этих опухолях рак, тем более, он находил там и «метастазы» в
легких. Узнав, откуда доставили вышей (с сахарного завода), он
предположил, что там мыши ели тараканов, которые несли в себе личинки
нематоды.
Фибигер решил проверить свою гипотезу в эксперименте – как он любил,
кормил мышей и крыс тараканами с нематодами – и находил в них снова
«опухоли» и «метастазы», опубликовав свою работу в 1913 году. Итак,
нематоды вызывают рак? И у человека?
Надо сказать, что напрямую Фибигер ни разу не утверждал, что открыл
вызываемый червями рак у человека. Хотя он писал, что «черви… должны
играть большую или меньшую роль в развитии опухолей и рака у человека», в
своей Нобелевской лекции он «сдал назад»: «сейчас мы не можем судить,
играют ли гельминты хоть какую-то этиологическую роль в патологии рака у
человека».
 |
Кацусабуро
Ямагива
Wikimedia Commons
|
Тем не
менее, аргументы «за» Фибигера пришли, откуда не ждали. Японцы
Кацусабуро Ямагива и Ичикава Коичи в 1918 году опубликовали работу, в
ходе которой впервые показали, что рак вообще можно вызвать: они
постоянно воздействовали каменноугольной смолой на внутреннюю
поверхность уха кролика и постоянным раздражением кожи на протяжении
сотен дней вызывали рак. Потом они сумели вызвать его и у мышей.
История с Нобелевской премией Фибигеру получилась очень странной, а
после его смерти – и вовсе очень неприятной для Нобелевского комитета.
С 1920 года нашего героя номинировали на «нобелевку» 18 раз. В 1926
году его номинировали вместе с Ямагивой. Нобелевский комитет назначил
экспертов – Фольке Хеншена и Хилдинга Бергстранда. Эксперты выдали
заключения, противоречащие друг другу. Хеншен сказал, что надо давать
обоим за экспериментальное вызывание рака, а Бергстранд сказал, что
японец недостоин, потому что экспериментально подтвердил уже известный
факт (к моменту экспериментов хорошо знали о распространенности
онкологических заболеваний у трубочистов и рабочих заводов, где уголь
сжигали), а Фибигер недостоин, потому что никто не повторил его работы. В
итоге 1926 календарный год остался без нобелиатов, а в следующем году
Фибигер получил аж семь номинаций, и Ямагиву «отцепили», назначив двух
других «компаньонов» по премии – Отто Варбурга (за открытие природы
дыхательного фермента) и Юлиуса Вагнер-Яурегга (за лечение
прогрессивного паралича малярией). Нобелевский комитет решил дать
премию 1926 года Фибигеру и Варбургу, а премию 1927 года –
Вагнер-Яуреггу, но тут почему-то (не знаем, почему), «уперлось рогом»
руководство Каролинского института, и «отцепили» Варбурга. Впрочем, он
потом получил-таки свою премию в 1931 году.
 |
Фибигер
в 1927 году на вручении Нобелевской премии.
Wikimedia Commons
|
В следующем
после своей реально полученной премии году Фибигер, дожив всего до 60
лет умер, а затем началось…
Множество работ 1935-1952 годов убедительно показали, что Фибигера
подвела собственная увереность в правоте – и плохое знание гистологии.
Оказалось, что в данном случае возникало или одно, или другое. Нематода
действительно вызывает опухоль, но - доброкачественную неоплазию. У
мышек действительно был рак, но совсем по другой причине: если мышей и
крыс кормить исключительно тараканами и нематодами, то она, конечно, не
умрет от голода, и получит свои белки, жиры и углеводы – но будет
страдать от недостатка витамина А, а это в данном случае вызывает рак.
Научная трагедия (и, кстати, о том, что нам нужны не только жиры, белки и
углеводы, и правильное питание – это не только нужное количество
калорий).
Эрлинг Норрбю, профессор Каролинского института в Стокгольме (того
самого, который присуждает Нобелевские премии) и постоянный секретарь
Королевской Шведской академии назвал случай с Фибигером самой большой
ошибкой Нобелевского комитета.
И тем не менее, совсем незаслуженной премией назвать, конечно, нельзя. Потому что черви действительно вызывают рак. Не Spiroptera, конечно, но, по последним данным, например, Schistosoma haematobium или Opisthorchis viverrini
вполне могут вызвать рак у человека. И от исследований Фибигера и
Ямагивы (который, конечно, тоже был достоин своей премии) было уже рукой
подать до онкогенных вирусов лауреата 1966 года Фрэнсиса Роуса или до
вируса папилломы человека, который вызывает рак шейки матки, что было
установлено Харальдом цур Хаузеном, лауреатом 2008 года. Поэтому случай
Фибигера – самый настоящий пример того, насколько непростыми бывают
пути науки, которые порой далеки от справедливости.