 |
Ни коллеги, ни ученики
не считали его серьезным физиком, несмотря на все звания и заслуги. Зато власти
США доверили ему секретную миссию – узнать, на какой стадии ядерные разработки
в Германии. Сэмюэл Гаудсмит знал всех ученых Европы в лицо и с задачей
справился блестяще, подтвердив первенство американской атомного проекта.
Сэмюэл Гаудсмит
закончил Лейденский университет под руководством Пауля Эренфеста. Свою первую
научную работу он опубликовал в 1921 году, а в 1925-м в компании Джорджа
Уленбека разработал концепцию спина электрона. Характерная фраза профессора
Эренфеста: «Вы достаточно молоды, чтобы позволить себе сделать глупость» –
тогда досталась именно этим двум юнцам. Защита у Гаудсмита и Уленбека тоже
состоялась в один день – 7 июля 1927 года. К моменту написания диссертации
Гаудсмит являлся признанным специалистом в области атомной спектроскопии,
провёл несколько месяцев в институте Нильса Бора в Копенгагене. И хоть Эренфест
серьёзного теоретика в Гаудсмите не видел, он посоветовал и его, и Уленбека
представителям Мичиганского университета. Через полтора месяца после защиты, в
конце августа 1927 года, Гаудсмит и Уленбек отбыли в Америку с семьями.
Следующее десятилетие
Гаудсмит продолжил изучать спектроскопическую математику, публиковал научные
работы и монографии, преподавал. Однако как только началась Вторая мировая
война, он, как убежденный антифашист, стал искать возможности работать в США на
военных. В 1941 году им заинтересовалась Радиационная лаборатория
Массачусетского технологического университета – его пригласили научным
координатором на исследования радаров. Этим он и занимался, пока в мае 1944
года его не назначили научным руководителем миссии «Алсос». Суть миссии была
проста – понять, как далеко продвинулись немецкие ученые в разработке ядерного
оружия. Организовывал всю миссию целиком Борис Паш – бывший сотрудник службы
безопасности «Манхэттенского проекта» по разработке ядерного оружия в США. Паш
был американским разведчиком русского происхождения. Из «Манхэттенского
проекта» в миссию «Алсос» перешла почти половина участников. Первый этап миссии
«Алсос» прошел в конце 1942 – начале 1943 года – можно сказать, что неудачно.
Участникам миссии удалось собрать крайне мало информации, все в США пребывали в
уверенности, что немцы разрабатывают новое сверхмощное оружие.
Гаудсмит позже всегда
говорил, что не знает, почему именно его назначили научным руководителем
миссии. Однако дело было, скорее всего, в том, что Гаудсмит лично знал
практически всех заметных физиков Европы. И кроме того, Гаудсмит не принимал
участия в разработке американской атомной бомбы, а значит, не мог разгласить
никакой секретной информации, если бы его взяли в плен. Как бы то ни было,
вместе с другими участниками миссии он уже в августе 1944 года был в Европе.
Задача была ясна – выяснить всё об оборудовании, радиоактивном сырье и
материалах, имеющихся в распоряжении немецкого «Уранового проекта». Для этого –
разыскивать ученых, задействованных в проекте, а также посещать все
исследовательские лаборатории в течение первых часов после освобождения их от
нацистов и вывозить оттуда все документы и оборудование.
Сразу по прибытии в
Европу участники военно-разведывательного отделения миссии «Алсос» стали искать
выходы на источники информации. Миссия пришла к выводу, что основные силы
германского исследования, связанного с урановыми разработками, сосредоточены к
югу от Штутгарта, возле городка Эхинген. Благодаря добытой информации незадолго
до встречи союзников на Эльбе американцы провели операцию «Хамбаг» (обман).
Прямо перед носом у французов американская ударная группа вошла в город и
завладела исследовательскими объектами. Они конфисковали материалы по
разработкам, демонтировали обнаруженный атомный реактор и даже взорвали шахту,
где он размещался. Всех учёных и военных, принадлежавших немецкому «Урановому
проекту», вывезли в зоны для интернированных и расселили в помещениях,
нашпигованных прослушивающей техникой.
Гаудсмит возглавлял
научную часть второго состава миссии. Через французских коллег он разыскивал
информацию об учёных, работавших над немецкими проектами или как-то иначе
связанных с ними. Он нашёл Фредерика Жолио-Кюри, создателя центра ядерной
физики в Париже и обладателя образцов тяжёлой воды. В его лаборатории
изготавливались бутылки с зажигательной смесью для бойцов французского
Сопротивления, членом которого он и был. Хотя в то же время поговаривали, что
он был коллаборационистом. Он знал кое-что о первых этапах урановых разработок
и учёных, с ними связанных, но не об атомной программе Германии, и был ценен
прежде всего тем, что в его лаборатории работали немецкие учёные. В итоге
миссии удалось разыскать многих сотрудников немецкой ядерной программы,
сохранить документы и образцы оборудования. Стенограммы научных обсуждений,
которые проводил Гаудсмит с Вернером Гейзенбергом, Отто Ганом и Карлом
Фридрихом фон Вайцзеккером до сих пор хранятся в ФБР, вероятно, там же, где и
расшифровки разговоров в блоках для интернированных.
Опасения союзников по
поводу развития немецкого ядерного проекта оказались напрасны – их разработки
опередили германские ещё в 1942 году. В то время как Энрико Ферми закончил
работу над первым работающим ядерным реактором, в ставку Германа Геринга пришел
доклад госсоветника по вопросам ядерной физики, профессора Эзау. Изучив его,
рейхсмаршал Геринг заявил, что не видит в ближайшем будущем возможности для
создания практически применимых машин и взрывчатых веществ. Ни в Германии, ни
где бы то ещё.
В марте-апреле 45-го
сотрудникам миссии с помощью военных частей удалось завладеть немецким ядерным
боезапасом. Участники «Алсос» в итоге собрали самый крупный пакет германских
документов о ядерном проекте. Урановой руды они, правда, так и не нашли. После
освобождения Гааги Гаудсмит посетил родной город. Дом оказался в запустении, а
информацию о своих родителях он искал в документах нацистской администрации и
позже, когда изучал архивы концентрационных лагерей. Его родители погибли в
газовой камере – отцу в день смерти как раз исполнилось 70 лет.
 |
Ehrenfest with his
students. The photograph was taken during Fermi's visit to Leiden in the Fall
of 1924. From left to right: Gerard Dieke, Sem Goudsmit, Jan Tinbergen, Paul
Ehrenfest, Ralph Kronig, and Enrico Fermi.
|
Книга, которую Гаудсмит
написал по следам работы в проекте, так и называется ― «Миссия Алсос». Это
крупное, насыщенное множеством сносок на документы повествование. Гаудсмит
пишет о своей роли в миссии, о союзниках и конкурентах, о разных сторонах
атомных исследований. Главным тормозом немецкой науки он назвал тоталитаризм. И
это заявление стало темой для довольно-таки широкого обсуждения в то время.
Аналитики сразу кинулись пересчитывать ценные достижения научно-технической
мысли Германии, доказывая, что в смысле ядерных разработок немцам просто не
хватало сырья. Гаудсмит согласился с оппонентами, но лишь отчасти. Конечно,
прямое давление на немецких учёных не оказывалось, а исходных материалов им
действительно не хватало, как и финансирования, с которым не торопились столпы
немецкого бизнеса.
Однако и тоталитарную
реальность отрицать было невозможно. За голову Эйнштейна ещё до 1933 года в
Германии давали 50 000 марок, несмотря на то, что она к ядерной физике прямого
отношения не имела. Но 1939-м Эйнштейн подписался под письмом Рузвельту, и в
письме утверждалось, что нацистская Германия ведёт работы по атомному оружию.
Это и подтолкнуло американцев к началу активных атомных разработок. За время
становления Третьего рейха и развития деятельности расовой доктрины Германию и
оккупированные территории покинули все видные физики – от Эйнштейна, Борна, фон
Неймана, Сциларда, Шредингера, Фукса, до Энрико Ферми, бежавшего из Италии. В
результате начала политических чисток из научно-исследовательских институтов
Германии было изгнано более 1600 доцентов. Во вторую волну, уже в конце Второй
мировой войны, репрессиям подверглись ещё более 4000 немецких учёных.
Один из немецких
специалистов, которых Гаудсмит допрашивал в Париже, сожалел, что ничем не может
помочь, но назвал фамилию Розенштейна. Это был еврей и типичный немецкий ученый
– он работал в области прикладной науки, обладал энциклопедическими познаниями
в химии, физике и химической технологии. Гаудсмит поразился, сколь чётко были
систематизированы черновики Розенштейна, содержавшие данные, неизвестные
союзникам. Поначалу Розенштейн бежал в Швейцарию, в Германии остались семья и
друзья. В научных кругах Швейцарии должного признания заслужить не удавалось,
Германия же в его знаниях и опыте нуждалась даже очень. По случаю возвращения
правительство обещало ему отношение, как к «экономически ценному еврею», а то и
как к почётному арийцу. Когда он таки согласился, они некоторое время держали
слово. Он работал над производством защиты от отравляющих газов и числился в
руководстве главного предприятия по производству синтетического газолина. Пока
не выяснилось, что коллеги против еврея на руководящем посту. Розенштейна
перевели в Техническую школу в Берлине, его лишили всех привилегий, и вскоре на
его одежде появилась жёлтая звезда. Для побега он раздобыл себе несколько
фальшивых паспортов и, пробравшись в Париж, скрывался там под вымышленной
фамилией, пока на него не вышла миссия.