Как дочь еврейского ювелира из маленького прусского городка стала героиней войны с Наполеоном, захватила в плен французского генерала и в первых кавалерийских рядах вошла в Париж, а потом стала хозяйкой самого знаменитого злачного кабака в Петербурге.
 |
Луиза
Кессених-Графемус
|
Когда в 1806 году
император Наполеон наголову разгромил Пруссию, один из жителей гессенского
городка Фульда, имя которого история для нас не сохранила, не смог перенести
такого национального позора: он замкнулся, ушел в себя, а потом решил
продолжить борьбу в рядах русской армии и поступить волонтером в кавалерийский
полк. Его жена Луиза Графемус, дочь еврейского ювелира из города Ханау, сначала
убеждала, потом – кричала и топала ногами, а под конец даже плакала, но ничего
не помогало: он собрал дорожную сумку, простился с ней и отправился в путь.
Первая весточка от него
пришла только в 1808-м: мол, приняли в уланский полк, где служит много немецких
волонтеров, из которых сформировали отдельный эскадрон. Поначалу письма
приходили часто, потом – всё реже, а года через два и вовсе перестали.
Когда зимой 1812 года
разбитый Наполеон тайком бежал из России, прусский король понял, что пришло
время брать реванш – Россия и Пруссия вновь союзники в общей войне против
Франции. А Луиза Графемус решила, что пришла пора разыскать любимого.
 |
Кавалериста легче всего
встретить на поле брани, а это сподручнее сделать другому кавалеристу.
Как и
все немецкие девушки ее времени, Луиза выросла на романтических балладах, в
таком же духе она, видимо, и представляла себе войну. Но решимости и воли ей
было не занимать: волонтеры, например, покупали снаряжение и лошадь за свой
счет, но у Луизы денег не было, вот она и дошла в поисках спонсора до самой
принцессы Марии Анны – супруги брата короля. Сиятельной даме эта затея пришлась
по душе, и она дала Луизе денег.
Так дочь ювелира,
оставив детей родителям и выдавая себя за мужчину, поступила в уланский полк.
Трудно представить, как ей удалось пройти испытания, которым подвергались все
новобранцы. В седле приходилось сидеть часами, конские бока до крови растирали
ноги. Уланская сабля весила больше килограмма, длинная пика была гораздо
тяжелее, но улан должен был обращаться с ней, как швея с иголкой. Например, на
полном скаку крутить пику над головой.
Ночевали кавалеристы на биваках, в поле,
завернувшись в шинель и подложив под голову седло. Ели – что придется.
Насаженные на саблю и зажаренные на костре полусырые куры считались
деликатесом. Слабые на войне не выживали, но Луиза Графемус была сильной.
 |
Кадр из к/ф «Гусарская баллада»
|
В этой высокой,
широкоплечей, темноволосой женщине горел жаркий огонь – она научилась всему,
что должен уметь солдат, и старые вояки приняли новобранца за своего. В одном
из боев «улан Графемус» взял в плен французского офицера и шестерых солдат, за
что был награжден одной из высших прусских военных наград – Железным крестом. А
заодно и повышен в звании – Луиза Графемус стала старшим кавалерийским
унтер-офицером.
С мужем она
встретилась, когда войска союзников вошли в Париж. К величайшему изумлению
сослуживцев, два уланских вахмистра – русский и прусский – выехав из строя,
принялись целоваться. Когда кавалеристы узнали, в чем дело, оба полка дружно
закричали «ура!».
Однако война еще
продолжалась, и через несколько дней полк ее мужа пошел в атаку на французские
батареи. Картечь ударила вахмистра Графемуса в грудь, и он вылетел из седла. С
поля боя его уносили уже мертвым. А через несколько дней Луизу ранило в правую
руку. Кисть пришлось отнять, наркоза тогда не было, и военный хирург отпилил
руку, напоив Луизу водкой. Так она стала не только вдовой, но и калекой.
 |
Российский император Александр I
|
От государства ей
полагалась пенсия – два талера в месяц. Прожить на эти деньги было нельзя. Она
попыталась обратиться к принцессе Марии Анне, но на этот раз безрезультатно –
не в строгих прусских правилах делать исключения даже для национальных героинь.
Но её подвиг был известен всей Европе, и о ней вспомнил российский император
Александр I. Он звал её лечиться в Россию, обещая при этом полный пенсион –
ведь тут ей полагалась пенсия за убитого на царской службе мужа. И Луиза вновь
решила рискнуть – собрала вещи и отправилась в Петербург.
Российская столица
оказалась для нее огромным городом – там было легко пропасть и потеряться, но в
Петербурге еще со времен императора-основателя сформировалась большая немецкая
колония, в которую и приехала Луиза.
Помимо героического прошлого, у неё еще
было рекомендательное письмо к одному из богатейших купцов. Его звали Иоганн
Корнелиус Кессених, и он только что овдовел. Купец пообещал ей небольшую ссуду,
которую Луиза собиралась вложить в бизнес – она решила открыть собственную
школу танцев в российской столице.
 |
Трактир «Красный кабачок».
Единственная сохранившаяся фотография, 1907 год
|
Она и сама с детства
превосходно танцевала, и именно ее гибкость, пластика и хорошая координация не
раз спасали ее на войне. Теперь у нее не было правой руки, но благодаря деньгам
Кессениха Луиза могла нанять хороших учителей.
Дело пошло отлично – ведь Луиза
отлично изучила рынок: в то время детей самых богатых русских дворян учили
танцевать на дому, а частных танцевальных школ в Петербурге вообще не было.
Ниша была колоссальна, как и выручка – в считанные месяцы Луиза вернула
Корнелиусу долг с процентами. А вскоре он сделал ей предложение. Так дочь
еврейского ювелира и героиня войны стала женой богатого петербургского купца.
После свадьбы свой
бизнес Луиза не только не бросила, но стала, наоборот, всеми силами его
развивать, захватывая всё новые ниши на рынке. К процветающей школе танцев
вскоре добавился знаменитый на весь Петербург трактир «Красный кабачок»,
построенный еще толмачом Петра I на пожалованном царем участке земли.
Это было очень известное
место: здесь не раз останавливался сам Петр I, в нём же перед переворотом
провела ночь Екатерина II и верные ей гвардейцы. После этого «Красный кабачок»
стал золотым дном – по заведенной традиции здесь гуляли гвардейские офицеры.
«Красный кабачок» упоминали и Пушкин, и Лермонтов, а в 1910 году посвящённую
трактиру пьесу в Александринском театре поставил сам Мейерхольд. Закрыли
трактир только после революции 1917 года.
 |
Могила Луизы Кессених на Волковском
Лютеранском кладбище в Петербурге.
|
К тому времени бывшая
кавалерист-девица Луиза Графемус-Кессених стала одной из петербургских
городских легенд. Дух противоречия не оставил ее и в последние годы: перед
смертью старая дама поразила родных неожиданной последней волей – она пожелала
быть похороненной «не в земле, а в воздухе». Её просьбу выполнили: дочь
еврея-ювелира из Ханау упокоилась в цинковом саркофаге, подвешенном на четырёх
столбах.
Алексей Филиппов